Время действия: за день до… или чуть позже. Место действия: супермаркет, отдел эксклюзивных вин. Многоэтажные ряды ячеек, где хранится то, что создано природой на радость людям, знающим толк в вине.
Эта бутылка, тёмного стекла, с портретом яркой дамы, приехала сюда как дар Испании прекрасной. А эта – дар Аргентины. На этих стеллажах хранится мудрость гор, морской прибой и доброта абхазского народа.
Можно весь день ходить по винным "улицам и переулкам", читать наклейки, мечтать о Рио Гранде, о Шампанье, но всё, что видим мы перед собой, всего лишь отблеск, зеркальное лишь от-раженье чужой, не здешней жизни.
В соседнем гулком зале другое происходит действо. Среди пустых бутылок, валяющихся на полу, стоит, слегка покачиваясь, "новый русский". Заслышав торопливые шаги, отбросил в сто-рону бутылку и потянулся за другой, лежащей в маленькой ячейке.
– Ать ты какая! – пытаясь ухватить её за горло, он ухватился за стеллаж.
Бутылка ускользала, не давалась, словно предчувствуя, что будет дальше с ней.
– А н – ну, иди сюда. Кому сказал?!
Заслышав те слова, к нему другой подходит, в кожанке до пола.
– Н - ну, чо, братан? Так ничего не выбрал?
Бутылка катится по полу. Осоловелый взгляд скользит по стеллажам.
– Да брось ты их. Смотри, чо я нашарил там, в подвале. – Сверкнув глазами, полез в кар-ман. – Не… Ты понял? Не хотели отдавать. Это мне-то! Мне не хотели отдавать. Мне, Гарику!
– Н - ну, – икнул и пошатнулся первый.
– Н - ну, чо, сщас дёрнем. А - а - а эти… – Тот, что в кожанке, потряс бутылкой цвета мокрого асфальта. - Лежат, как пьяные, в подвале. И оба-три.
Тут первый замер, глядя на бутылку, и только губы лишь в движение пришли.
– Братан, – прошелестело в гулком зале, – продай… Чо хошь, проси …
- Бери. Для друга, разве, жалко?
– Спасибо, брат… Брате-лла… – шуршало меж винных стеллажей. – Родная ты моя, – шептал в экстазе, целуя мокрую от слёз бутылку цвета мокрого асфальта.
Скатилась по щеке слезинка. Упала на пол в разливы "Кьянти", "Мадам Клико" и липкого, как кровь, " Бургундского" вина.