Пирожки
Когда ты молод и только что женился, всё по плечу тебе.
С женой вступили в новую мы жизнь, отличную от той, которой раньше жили; и всё пришлось начать с нуля.
В далёком северном посёлке, где нас судьба соединила, есть всё: прекрасная столовая и замечательный кондитер, но хочется чего-то своего, домашнего, как в детстве, – тех пирожков по сорок шесть копеек, чтоб руки в масле и повидле.
Всё делал сам. (Ведь я мужчина!) Месил, точнее, тискал тесто на столе часа, примерно, два. А в это время на плите в большой кастрюле кипело масло, в котором буду жарить пирожки. Но, если честно, то жаль их было подвергать такому испытанию, но очень уж хотелось порадовать жену.
И вот он, долгожданный миг: готовы пирожки! Шумовкой достаю их, загорелых, словно с юга, завидуя такому превращенью. До отпуска ещё «пахать, пахать», а тут за несколько минут в кипящем масле такой загар! Что ж, представляю, как от предвкушенья встречи с ними, от этакого кулинарного искусства у вас аж слюнки потекли. Но только были все старания напрасны: жену в тот раз не смог я удивить, а пирожки пошли на историческую свалку. Но только верю я: сыграет вновь ирония судьбы, узнают о моём творении потомки.
Пройдут века. Настанет время «камни собирать». Придут в эти места другие люди, чтобы понять, как жили здесь, средь мерзлоты и красоты, те, кто погубил всё это. Среди оставшихся костей – не только мамонтов, оленей – найдут окаменелости (останки наших пирожков). Всего-то несколько, а сколько ж будет жарких споров, предположений, разных версий!
Спасибо вечной мерзлоте и нашей глупости тогдашней (порой полезна и она) за то, что выбросили пирожки (мы съесть их не рискнули), за то, что птицы не склевали их, за то, что время пощадило.
Холодец
Сварить решили холодец. Прозрачный, весь дрожащий да с горчичкой. Объедение! А что, возьмём и сварим. И взяли…мосол громадный в магазине (уж точно – не свиной!) И, запихав его в кастрюлю (литров в двадцать), всё это водрузили на плиту, вернее, электрическую плитку, и стали ждать.
Ждём час… другой… четыре … Решили заглянуть в кастрюлю (уж должен быть готов наш холодец!) И что же видим? Лежит мосол … Кипит вода… А холодец остался лишь в мечтах.
Веники
Сентябрь был на дворе, когда мы вспомнили о вениках для бани. Решили (наконец-то!) заготовить их. Кто был на Колыме, тот знает всё о сентябре. А кто там не был, пусть за калитку выйдет в ноябре, осмотрится вокруг. Сентябрь в тот год случился очень тёплым, из годов.
У старых колымчан, соседей, мы позаимствовали старую тележку, уменьшенную копию арбы. На Колыме с ослами туговато, а потому пришлось самим на время ими стать. Топор и крепкая верёвка, переговариваясь меж собой, лёжат на досках. Они наверняка уж знали, что из затеи этой толкового не выйдет ничего.
Идём по трассе. Вокруг такая красота! Распадок – слева, сопка – справа и дальше сопки, сопочки, распадки… И так до бесконечности. Но только эта красота вдруг меркнет на глазах. Всего-то на неделю опоздали с решением своим, а уж берёзки скинули листву. Пришлось вернуться нам не солоно хлебавши.
1966 г. Колыма