Глава 19
«Мы не сдадимся!», - сообщала надпись на стене. Она была намалеванная кем-то видимо совсем недавно — краска была еще свежей. Эта была на лингве, рядом виднелась еще одна на английском. Она гласила: «Смерть угнетателям!». Дальше, в углу угадывалось что-то темное и бесформенное. При ближайшем рассмотрении это оказался труп женщины, пролежавший здесь как минимум неделю. Женщина была одета в коричневый комбинезон из грубой ткани. Костлявые, уже тронутые разложением руки прижимали к груди сверток с какими-то тряпками.
Трас еще раз внимательно оглядел подвал и, не обнаружив ничего подозрительного, первый полез внутрь. В броне это было не так-то легко, проход придется расширить. Следом за ним спустился Гринд и Титов. Увидев мертвую женщину Гринд покачал головой.
- Титов, убери ее отсюда, - приказал он. - Аппетит портит.
Титов без возражений подошел к трупу и взяв его на сгиб локтя потащил наверх.
- Забавно, - сказал Гринд кивнув на английскую надпись про угнетателей.
- Как видишь, сдаваться они не собираются.
Трас с наслаждением опустился на землю и прислонился к стене. Он уже не помнил, когда в последний раз отдыхал, долгие недели непрерывных боев изматывали даже спецов. Хотелось поспать, хотя бы часок, но Трас знал, что об этом не стоило и мечтать. Отдыхать могли солдаты, у офицера же была еще куча работы. Отправить в автоматическую мастерскую всех уцелевших дронов, разработать план завтрашних боев. К тому же, теперь у него под командой был целый взвод, нужно было ознакомится с личными делами всех солдат, выяснить их сильные и слабые стороны. Времени не хватало, хорошо хоть, что всем этим Трас мог заниматься лежа, давая отдых измотанному организму.
Вскоре вернулся Титов, а с ним и остальные солдаты отделения Амуна. После сражения на внешнем кольце обороны, эти шестеро выживших стали, если не чем-то привилегированным, то уж по крайней мере отдельным. Остальные могут размещаться где захотят, но штаб взвода - это место для тех, кто был вместе с железным майором Амуном в том самом бою.
- А я вот думал, что стоит прорваться в Недис и война тут же кончится, - подал голос Гринд.
- Ага, губу закатай, - сказал один из подавителей, сержант Алексей Такано. -Город-то надо еще взять.
- Что толку? - вмешался его товарищ. - Лбом бьемся в одно и то же место. Хоть бы какой-то ясный план представили. Что, куда, зачем?.. А то шаро....имся по этому кладбищу. Трупы, гарь. Даже шлем снимать не хочу, вонь тут...
Его звали Гейб Такано. Не смотря на одинаковые фамилии, они не были братьями. Алексей вышел из Академии Нового Полиса, а Гейб родился в семье свободных спецов и пошел в армию добровольцем. Насколько успел понять Трас, у этих двоих не было вообще ничего общего. Если Гейб был грубоватым и простодушным, не привыкшим стесняться в выражениях, то Алексей наоборот, был умным и тактичным, знал, когда можно было говорить, а когда стоило молчать. Он собирался делать карьеру в Армии и это у него неплохо получалось: всего через полтора года на фронте он уже стал сержантом. Не повезло парню родиться солдатом, а не офицером. Что ж, Армии нужны и толковые сержанты.
Катлы-служащие принесли еду в запечатанных круглых контейнерах. Их нужно было вставлять в специальный разъем на броне, чтобы потом поглощать содержимое через трубочку, не снимая шлема. Один из них спустил на пол тяжеленный рюкзак, второй начал выдавать пайки солдатам, делая пометки в планшете. Оба были в рабских комбинезонах трудовой армии, в устрашающего вида респираторах и накинутом поверх всего легком бронежилете — штуке совершенно бесполезной, надетой, видимо, только для камер вездесущих журналистов.
- Что? Опять рыба?! - возмутился Гейб Такано. Конечно же никакой «рыбы» в пайках не было и в помине. В океанах Тессии не водилось живности крупнее планктона. Из него-то и была синтезирована питательная масса, которой солдатам предстояло сегодня обедать. Недовольство Гейба объяснялось тем, что вкус у это «рыбы» был... ну, мягко говоря, на любителя. Впрочем, его возражения были скорее рефлекторными: всерьез жаловаться на плохую кормежку никто не собирался.
Пообедав Трас решил немного пройтись. Отвоеванный у мятежников район Недиса был достаточно безопасен для прогулок в одиночку, конечно, если ты в тяжелой штурмовой броне.
Из огромной трещины в куполе сочился дневной свет. Армия сумела закрепиться лишь на небольшой участке городской застройки. Здания здесь были куда крепче тех, что лежали сейчас в руинах снаружи. Вся мощь современного оружия обрушилась на них, но большая часть все равно осталась стоять. С одной стороны, это превращало дальнейший штурм города в сплошную мороку, ведь каждое здание становилось настоящей крепостью. Но в то же время и армейцев теперь было не так-то легко выбить с занятых позиций.
По улицам ходили частые патрули. Концентрация войск здесь была очень большой. Солдаты, тыловики, катлы из трудовых армий, грузовики с припасами и бронированные транспорты с орудийным металлитом, все смешалось на этом небольшом пространстве, а войска продолжали пребывать. Скоро им придется снова прорываться в глубь города. По уму надо бы начинать уже сейчас, но командование решило дать героям предыдущего боя день отдыха.
Трас пошел вдоль улицы, прижимаясь к стене здания. На улицу выехала транспортная колонна, растолкав пешеходов по обочинам, стало не протолкнуться. Ни один из солдат так и не снял броню, потому что чувствовал себя на вражеской территории. У катлов вообще не было особого выбора, а вот инженеры-тыловики, пилоты и прочие спецы, обеспечивающие армию всем необходимым, казалось были совершенно беспечны. Интересно, как они замечутся, если сейчас вдруг начнется пальба?
Колонна прошла и Трас снова вышел на середину дороги. Тут он заметил, что к нему приближается невысокая женская фигурка с заметной издали копной ярко-рыжих волос, аккуратно упрятанных под берет. Она приблизилась и Трас с удивлением узнал лейтенанта Миглес. Она натянула на лицо респиратор и уворачивалась от других прохожих, глядя куда-то себе под ноги. Когда Трас остановился перед ней, она чуть испуганно подняла глаза на внезапно выросшую перед ней бронированную гору, сама она ростом была чуть выше среднего катла, но секунду спустя она прочитала на нагрудной пластине его фамилию и приветливо улыбнулась.
- Майор, какая встреча! - через респиратор ее голос звучал глухо.
- Очень рад, Миглес, - ответил Трас. О том, как раздражала его эта девица, майор уже забыл. Ему было просто приятно встретить знакомое лицо. - Не знал, что вы здесь воюете.
- Здесь ведь почти все. Я слышала о ваших успехах. Поздравляю.
- Спасибо. Вы, наверное, ищите Гринда?
- Э... не совсем, - она бросила вороватый взгляд по сторонам. - Скорее я искала вас.
- Неужели? - удивился Трас. Миглес кивнула. - Давайте отойдем, лейтенант. Стоим на дороге. И давай уже на «ты».
Они отошли чуть в сторону и встали под полуразрушенной аркой, ведущей во внутренний двор одного из зданий. Во дворе расположилось десятка два катлов из трудовой армии. Измученные, они спали вповалку прямо на земле. Их охранял единственный солдат.
- Ну, Миглес? В чем дело?
Она немного помялась прежде чем ответить. Видно было что ей не очень-то хочется об этом говорить.
- Меня командируют в Диревер, - наконец сказала она.
- Боевого пилота? - не поверил Трас. - В самый разгар войны?
- Я нужна своему Управлению, - процитировала Миглес. - Командировка для нужд воспроизводства.
Кажется, Трас начал догадываться в чем тут дело.
- И ты не хочешь, чтобы Гринд знал?
- Конечно не хочу, черт возьми! - разозлилась она. - Думаешь ему приятно будет слышать, что меня будет трахать какой-то пилот, которого я даже не знаю, а потом я еще буду обязана выносить его ребенка?
Трас сомневался, что Гринд воспримет это известие слишком болезненно, но решил не спорить. Государственные браки среди спецов были обычным делом, если к ним и относились как к злу, то лишь как к неизбежному. Но, видимо, у Миглес было иное мнение на этот счет.
- Хорошо, допустим. И что ты хочешь от меня?
- Я сообщила Гринду, что тоже участвую в штурме города, еще до того, как узнала о командировке. Он ждет меня здесь, будет искать. Нельзя чтобы он узнал. Ты же можешь что-нибудь придумать?
Судя по ее голосу, девушка была близка к отчаянью, хотя Трас совершенно не видел особых причин для беспокойства. Миглес было не узнать. Неужели она на столько привязалась к Гринду, что не находит себе места из-за такой ерунды?
- Вы еще более странная парочка чем я предполагал.
- Почему? - насторожилась Миглес.
- Ну, начнем с того, что ты пилот, а он солдат. Знаете, как вы смотритесь вместе? Как Давид и Голиаф. Во-вторых, с чего ты взяла, что Гринд вообще будет волноваться по этому поводу?
- Я знаю, что будет, - с непоколебимой уверенностью заявила Миглес. - Он не такой как все.
- А ты не думала, что он будет рад тому, что ты оказалась в безопасности? – предположил Трас. – В Диревере не стреляют, на сколько я слышал.
Миглес разозлила его ирония. Она даже притопнула ножкой от возмущения.
- Может ты и его командир, но я люблю его. А он меня. Можете считать нас старомодными, но измена есть измена. Я не могу отказаться от госбрака, но хотя бы не дам Нилу лишнего повода для волнения. На войне это важно.
- Ладно, ладно, - Трас примирительно поднял руки. - Уговорила. Что мне ему сказать?
- Понятия не имею. Может, что меня переводят куда-нибудь под Гидрэ? В оборонительный контингент.
- А почему бы тебе самой не сказать ему это?
- Врать ему в глаза? - искренне удивилась девушка. - Да он меня в два счета раскусит.
«А меня, значит, нет», - подумал Трас, но в слух сказал:
- Я могу соврать Гринду, ибо надеюсь, что это для его же пользы. Сейчас он должен думать о войне, а не о тебе. Пусть считает, что ты вдалеке от этой мясорубки. Но что бы все получилось, моих слов будет мало. Когда ты улетаешь в Диревер?
- Сегодня вечером.
- Отлично! Свяжись с ним сегодня по комму. Подтверди мои слова. Обыграй все так, будто узнала о переводе в последний момент и уже сидишь на чемоданах в транспорте.
Миглес слушала его, кивая. Видно было, что вся эта авантюра ее тоже отнюдь не радовала. Обманывать любимого человека, да еще в таком щекотливом вопросе. Ведь она действительно не имела права отказываться от государственного брака, тем более ради связи со спецом другой профессии. В одном Миглес была права: Гринду сейчас лучше не знать об этом.
Услышав от Траса про Миглес Гринд, казалось, ненадолго впал в депрессию. Несомненно, ему хотелось встретиться с подругой, тем более, что сейчас у него наконец-то появилось свободное время. Однако, умница Миглес сделала все точно так как сказал ей Трас. Когда сержант-старшина уже собирался идти искать ее, она сама связалась с ним через комм. О чем они говорили, Трас не услышал, но через некоторое время Гринд вновь вернулся в облюбованный ими подвал, вроде как слегка успокоенный.
- Она будет под Гидрэ, - сказал он. - Вернется назад.
- Там у нее больше шансов выжить, - осторожно заметил Трас.
- Верно, сэр. Это главное.
Судя по его голосу, он был рад, что его возлюбленная уберется подальше от этой мясорубки. Оборонительный контингент, остановивший Атакующую Армию мятежников, тоже вел бои, но до жара здешних сражений им было далеко.
К тому моменту солнце уже садилось, освещение почти нигде не работало и город постепенно погружался во мрак. Ночью ожидалась контратака, поэтому вся группировка войск, прорвавшихся через разлом в Недис, вместе с подкреплениями около двух тысяч спецов-солдат и больше сотни единиц бронетехники, пребывала в полной боевой готовности. Всех захваченных гражданских вывезли из города еще вечером, так что армейцев ничего не ограничивало в средствах. А впрочем, даже если бы здесь еще и оставались люди, повлияло бы это на решения командования? Так или иначе, в том, что будет бой никто уже не сомневался. Солдаты отделения Амуна деловито готовились к работе, проверяли броню и оружие, проговаривали приемы и тактические уловки. Все были полны решимости в ближайшее время покончить с врагом.
Когда солнце окончательно село и занятый армейцами район города наполнился лучами прожекторов, ни Трас, ни Гринд уже не думали о Миглес. В любой момент мог поступить приказ или объявлена тревога. Трас пристально следил за приказами и переговорами других офицеров, дроны, под его управлением, патрулировали улицы группами по несколько десятков машин, готовые отразить атаку и уничтожить врага. Шли часы и ничего не происходило.
Приказ к атаке поступил через два часа, когда время уже было за полночь. Весь взвод Траса был напряжен как натянутая тетива и когда эту тетиву спустили, солдаты действовали молниеносно, как единый слаженный организм.
Уже через минуту взвод выстроился в боевой порядок. Пять сотен дронов, управляемых Трасом, двинулись вперед по заваленным обломками улицам, а спецы бесшумными стремительными тенями заскользили между верхушками зданий. Вся группировка сил продвигалась вперед расширяющимся полукольцом, состоящим из четырех плотных линий. Изначально захваченная у противника часть города, около десяти квадратных километров, уже к утру обещала увеличиться в десятеро. Конечно, если катлы не преподнесут армейцам еще какой-нибудь сюрприз.
Город вокруг был мертв. Погруженный в полумрак, он смотрел черными провалами окон, бронепластик, покрывающий каждое здание, белел как кость. На улицах было полно трупов, гражданских вперемешку с солдатами, над землей стелился какой-то бледно белый химический дым. Когда боевые порядки дронов приблизились к границе простреливаемой противником территории, под куполом загрохотали первые выстрелы. Разрывая туманную дымку и поднимая в воздух тучи обломков, стали взрываться снаряды и ракеты. Вскоре плотность огня стала такой сильной, что из-за огня и дыма стало трудно что-либо различать, помогала только система наведения в броне, вырисовывающая в этом хаосе вражеские силуэты. Дроны двигались вперед быстрыми перебежками от укрытия к укрытию, паля на ходу из всех стволов. Огонь косил их десятками, но они не останавливаясь продвигались вперед. Солдаты метались под куполом, укрываясь среди верхушек зданий, и отправляли в сторону катлов меткие короткие очереди или хороший залп из ракетной установки. Пока вражеский огонь никого из них не настиг. На долго ли?
Трас подлетел к балкону на двенадцатом этаже. Единственное окно было раскурочено снарядом, на полу внутри везде валялись осколки стеклопакета. Майор забрался в довольно большую комнату, судя по остаткам обстановки – жилую. Панорамное окно на другой стороне помещения давало отличный обзор. Конечно, опасно – это окно легко поразить, но особого выбора не было.
На полу лежало три тела, судя по одежде гражданские, мужчина, женщина и подросток. Должно быть, их убило взрывом, уничтожившим окно. Очень мощным взрывом: трупы никак нельзя было назвать целыми, вся комната была изрешечена осколками, а мебель покорежена. У стены была большая голографическая установка, от которой осталась только груда хлама. Видимо здесь жила какая-то местная элита. По размерам комната была едва ли не больше чем вся квартира Траса, оставшаяся в Полисе. Справа была дверь, ведущая куда-то вглубь здания. Трас выстрелил туда автоматической миной. Мина пролетела через дверной проем, включила антиграв и, поднявшись, ввинтилась в потолок. Теперь незамеченным никто не подберется.
Трас подошел к окну и посмотрел на пылающее внизу сражение. Он всегда предпочитал визуально наблюдать бой с какой-нибудь хорошей позиции, если, конечно, была такая возможность. Армия наступала стремительно, кое-где уже завязались ожесточенные уличные бои, в отдалении летало несколько легких катеров мятежников, обстреливающих наступающих короткими ракетными залпами. Периодически купол над городом содрогался от сыплющихся на него сверху бомб. Авиация продолжала без устали работать, в надежде пробить еще одну брешь в защите города.
Дроны Траса оказались как раз на фланге одного из очагов сопротивления, сейчас его штурмовал соседний взвод. Трас отделил две сотни дронов от основной массы и послал их на помощь штурмующим, придав в усиление четверых солдат. Остальные продолжили следовать по маршруту. Вскоре несколько зданий, в которых засели мятежники были зачищены. Лейтенант Гьюрри, командующий соседнего взвода, выругался: один из его солдат был тяжело ранен при штурме. В этот момент в шлеме у Траса заиграла тревога, мина зафиксировала движущийся объект. Через секунду за дверью прогремел взрыв, и стремительно выстрелило облаком дыма и обломков, вслед долетело несколько выстрелов из реактивной винтовки. Пули попали в стену в метре от майора. Тот моментально заскользил на антиграве в укрытие, одновременно выпустив в соседнее помещение парочку гранат. Трас остановился за массивным корпусом голографической установки, она должна была выдержать попадания из реактивного оружия. Взрывы гранат прогремели почти одновременно, наверняка превратив все живое в том помещении в кровавое месиво. Но сколько их еще? На сканер ближнего действия надежды было мало – катлы уже давно научились глушить их сигнал.
Как и ожидал Трас, мятежники начали штурм комнаты с гранат. Матово блестящие цилиндры отскакивая от пола докатились до середины комнаты. Два взрыва были больше похожи на хлопки, зато комната моментально заполнилась желтоватым дымом. Он распространялся неестественно быстро, словно не из-за собственной летучести, а из-за какой-то другой силы. Управляемое магнитное поле? В таких масштабах? Катлы демонстрировали еще один новый фокус. И это было совсем не хорошо – ожидать можно было чего угодно.
В дыму было совершенно ничего не видно, к тому же визуальный сканер стал работать с сильными помехами. Трас попробовал вызвать помощь, но связь тоже отрубилась. Майор про себя выругался. Враг научился нарушать связь даже отдельных единиц. Эта была старая тактика на новый лад. Электромагнитный импульс это одно. Катлы не могли использовать его слишком часто из-за опасности разрушить и свои собственные системы. А этот «дым», видимо, из какого-то газообразного сплава металлита, попросту блокировал все сигналы!
Катлы уже бежали в комнату. Трас успел заметить, что их всего шестеро. Диверсионная группа, даже странно, что не видно никакого тяжелого вооружения. Трас высунулся из укрытия и отправил в них быструю скользящую очередь, особо не целясь, но зная, что попадет. Попал в двоих. Импульсные снаряды вырвали из их тел громадные куски, наверняка забрызгав все стены кровавым месивом. Но вместо того, чтобы броситься обратно, под защиту стен, выдерживающих попадание импульсного снаряда, мятежники разом легли на землю, дым вокруг них начал быстро сгущаться, превратившись из густой дымки в непроглядную пелену. Трас, не тратя времени, выпустил в катлов еще одну очередь. Снаряды врезались в дымную пелену, разорвавшись с оглушительным грохотом и вспышкой. По плавающему в комнате дыму с треском заискрились статические заряды.
Трас просто глазам своим не верил. Эта проклятая штука отразила четыре снаряда из армейской импульсной винтовки. Мятежники не пострадали – сканер, с помехами, но все же показывал за плотной пеленой движение. Ситуация складывалась явно не в пользу Траса. Катлы обрушили на него град выстрелов, от массивного корпуса голографической установки, за которой прятался Трас, во все стороны отлетали обломки. Отсюда надо было уходить, еще немного и его прижмут окончательно! Трас бросил взгляд в сторону панорамного окна. До него было метров пять, стекло не станет большой преградой. Не дожидаясь дальнейших действий врага Трас прыгнул в сторону окна.
Антиграв быстро разогнал его до хорошей скорости. Как болид, пролетев через комнату, Трас врезался в толстое пластиковое стекло. Удар был довольно ощутимым даже в броне, стекло лопнуло, и майор вылетела наружу. Уйти в сторону или вниз он не успел – в след ему из здания уже летела ракета. Трас попытался хотя бы уклониться, когда ракета подлетела ближе он резко бросил себя назад. Но умное оружие мятежников было обмануть не так просто: ракета тут же с детонировала. Взрыв был на столько мощным, что взрывная волна с огромной силой отбросила Траса и впечатала его в стену. От удара у майора на мгновение почернело в глазах, стиснув зубы от боли, он бросил себя вниз, как можно ближе к спасительному уличному лабиринту. Осколки сильно повредили броню, правая рука перестала двигаться, один осколок уничтожил дюзу одного из двигателей на ноге, приходилось прикладывать немалые усилия, чтобы удержать костюм от неконтролируемого падения.
Катлы уже поливали его огнем из окна. Реактивные пули не должны были нанести особого вреда броне майора, но у одного из них был разрядник. И стрелял этот вояка совсем неплохо. Трас летел вниз, а струи разрядника проносились все ближе и ближе. Трас рвался к спасительному зданию, за которым можно было укрыться от вражеского огня. Он почти достиг его и хотел скрыться за углом, когда одна из струй все-таки настигла его.
Она вскользь попала в плечо, чиркнула по голове и ушла в сторону, отраженная броней. К счастью, до самого Траса струя не добралась – защита выполнила свою задачу, но все системы брони истерично вопили о критическом состоянии машины. Костюм почти потерял управление, половина двигателей перестала отвечать на команды. Извернувшись всем телом Трас все же сумел бросить костюм за здание, чтобы спрятаться от стрелков. Крыши домов стремительно приближались, костюм почти бесконтрольно вращался, тормозные двигатели с натугой, но все же снижали скорость.
- Гринд прием! – завопил Трас в микрофон. – Мой костюм сильно поврежден, падаю!
- Я засек вас, сэр! Держи…
Связь перестала работать. Трас с трудом выровнял костюм, надеясь устроить мягкую посадку, но понял, что избежать столкновения не получится. В тридцати метрах перед ним возвышался вал обломков рухнувшего здания. Последнее, что успел сделать Трас, перед столкновением, это направить костюм по как можно более пологой траектории. Броня коснулась земли, летя почти параллельно ей. Высекая сноп искр из асфальта она пулей пронеслась двадцать метров и врезалась в гигантскую груду бетонных обломков.
От удара Трас на несколько секунд потерял сознание и когда очнулся почувствовал, как по всему телу разливается пульсирующая боль. От катла такое приземление и мокрого места не оставило бы. Однако предохранительная система брони сработала как часы, не позволив деформированному корпусу костюма повредить пилоту. С тихим звуком предохранители отключились, вернув Трасу контроль над броней. Вернее, над тем, что от нее осталось.
Система голографического управления была еле жива, из пятнадцати батарей, питающих костюм энергией, уцелели только четыре. Осколки ракеты буквально изрешетили костюм, хоть и не добравшись до самого Траса, но превратив боевой костюм, ценой в три миллиона коинов, в груду хлама. Разрядник только довершил дело. Связь не работала, телеметрия, сканеры, антиграв, вооружение – все было уничтожено.
Трас пробовал пошевелить рукой. Раскуроченный осколком сервомотор натужно заскрипел, но плечевой сустав не сдвинулся ни на йоту. Выругавшись Трас отключил механику брони. Теперь можно было положиться только на собственные мышцы. Визор тоже вышел из строя. Бронестекло забрала остановило отбитую броней взвесь металлитовой пыли. Множество мельчайших трещин, словно закрасили стекло матовой краской. Сбросив работающей рукой шлем с головы Трас полной грудью вдохнул ночной воздух. Из разлома, светящегося за спиной звездным светом, тянуло холодом, снегом и простором. Трас, напрягая все мышцы попытался двинуться, но это получалось лишь с огромным трудом. Чтобы просто встать на ноги потребовалось пять попыток. Пройдя пару шагов, он понял: двигаться с такой скоростью в бою было самоубийством. Увы, костюм придется бросить. Трас дернул аварийный рычаг, верхняя бронепластина на груди отодвинулась, и офицер почти выпал из застывшей в неподвижности брони. Оставшись в одной полевой форме Трас моментально замерз. За долгие недели, проведенные почти безвылазно в бронекостюме, он так привык к постоянной умеренной температуре, что холод, царящий под куполом Недиса, показался ему невыносимым. Трас взял с брони импульсную винтовку и пистолет. Его комм был разбит в дребезги, попаданием. Слабенький личный передатчик тоже был мертв – слабозащищенный сигнал глушился намертво. Рассчитывать вновь приходилось лишь на себя. И еще на Гринда. Он не оставит своего командира без помощи.
Невдалеке громко и часто ухала пушка. Отсветы пламени разрывали полумрак, накрывший город, на части. Между землей и темной поверхностью купола, над головой, искрились многочисленные трассы снарядов и огоньки ракет. С закладывающим уши визгом мимо проносились струи разрядников, каждый взрыв отражался от купола многократным эхом, так что звуки боя превратились в невыносимую звенящую какофонию. Без шлема Трас моментально перестал слышать, что либо, кроме этого грохота и стука крови в ушах. Должно быть, контузия. Скоро пройдет.
Майор поспешил уйти с открытого места, и укрылся под нависающим фасадом одного из зданий. Армейцы продолжали наступать где-то совсем рядом. Здесь, среди прочных зданий, которые было не так легко разрушить, у спецов было большое преимущество, к тому же теперь у катлов не было такого численного превосходства как раньше. Впрочем, понять ход боя Трас при всем желании не мог. Он словно вернулся на семьсот лет назад, во времена, когда солдат мог полагаться только на собственные глаза, слух и интуицию. Ясно он понимал только одно: чем больше новых фокусов смогут выкинуть катлы, тем меньше их шансы взять город без больших потерь.
Нужно было как можно скорее скрыться с улиц. Без брони, во всем этом буйстве пламени и смерти он был гол и беззащитен как младенец. Трас прошел вдоль фасада, в поисках входа. Его он обнаружил за углом, дверь была вынесена и валялась на полу внутри здания. Трас осветил фонарем круто уходящую вверх лестницу. Внутри вполне мог оказаться противник, хотя сообщалось, что вся эта территория была зачищена еще вчера. Не отвлекаясь на приближающийся грохот, Трас стал подниматься.
Лестница обрывалась завалом на середине пролета третьего этажа. Трас свернул направо, в коридор, и пошел вдоль широких, оскалившихся выбитыми стеклами окон. Снаружи была затянутая дымом улица, остовы сгоревших машин образовали на ней некое подобие баррикады, за которой укрылось десятка три армейских дрона, яростно отстреливающихся от кого-то за дымной пеленой. Пройдя коридор до конца, Трас свернул за угол и уткнулся в еще один тупик. Здесь окна были узкими и выходили на небольшую площадь, на которой, судя по звукам ожесточенной стрельбы, разворачивалось настоящее сражение.
Трас пригнувшись подбежал к окну и осторожно выглянул. Площадь была перегорожена пополам обломками рухнувшего здания, большой пожар ярко освещал ее, бросая на белые стены резкие ломанные тени. В дальней части площади виднелись быстро перемещающиеся темные фигурки. К ним, со стороны занятого Армией района двигалось большое скопление дронов. К ним присоединилось двое солдат, они стреляли по мятежникам, быстро уходя от ответного огня. К сожалению, они были слишком далеко, чтобы Трас мог привлечь их внимание. Но он мог им помочь. Найдя хорошую позицию Трас прицелился из винтовки. Оптический сканер прицела все еще работал, так что майор прекрасно видел противника, занявшего целый квартал, на другой стороне площади.
Весь огонь мятежников был сосредоточен на наступающих дронах, так что Трас без труда выцелил и уничтожил подряд три огневые точки с тяжелым оружием, пока его, наконец не обнаружили. Теперь и его укрытие стало сотрясаться от вражеского огня. Спасибо мятежникам, они предусмотрительно покрыли каждую стенку в этом городе хорошим слоем бронепластика. Трас, укрываясь в поднявшейся туче пыли, перебрался на другую позицию и продолжил обстрел.
Тем временем штурм у армейцев продвигался не совсем гладко. Катлов здесь было много, а шквал огня таким сильным, что атакующие вынуждены были отступить и укрыться в ближайших зданиях. Бой продолжился. Однако катлы, видимо, не хотели перехода боя в позиционную стадию. Едва натиск армейцев ослаб, они сами бросились в контратаку. Словно из ниоткуда у мятежников появились танки и большое количество тяжелых дронов, из полуразрушенных зданий прямо на встречу огню и смерти хлынула пехота. Оглушительно прогремел первый танковый залп. Для их мощных импульсных пушек местная застройка уже не была преградой.
Катлы, видимо, решили просто сравнять с землей все здания, в которых, по их мнению, находились армейцы. К сожалению, Трас уже выдал свое местоположение. По зданию, в котором он укрылся, начали палить несколько танков. Снаряды вгрызались в бронированные стены, сотрясая землю и воздух мощными взрывами. Здание ходило ходуном, с потолка потоками сыпалась пыль, Трас едва мог устоять на ногах. Он бросился от окон назад по коридору, к лестнице, но едва он ступил на нее, как один из пролетов, не выдержав рухнул вниз. Трас отскочил, его обдало градом каменных осколков.
Путь назад был отрезан. Обломки лестничного пролета полностью завалили выход, зато завал, наверху немного осыпался. Открывшийся лаз был достаточно широким, чтобы Трас, при желании вполне мог туда пролезть, и майор не задумываясь бросился к нему. Ободрав форму на локтях о коленях о выступающие грани разбитых бронепластин, которыми были покрыты стены, Трас ужом проскользнул в лаз и выбрался с другой стороны. Честно говоря, он бы не удивился, если бы обнаружил за завалом еще один тупик. Тогда бы его история на этом и закончилась. Но Трасу повезло, путь оказался свободен.
Майор пробежал еще на этаж выше. Когда он на мгновение остановился, решая куда идти дальше: наверх или попытаться выбраться через третий этаж, снаряд пробил стену в каком-то метре от него и разорвался чуть выше за следующим лестничным пролетом. Несмотря на то, что от взрыва Траса отделяла толстая бетонная перегородка, покрытая к тому же бронепластиком, его оглушило взрывной волной и со всей силы приложило лицом об стену. Новый удар отдался в голове как колокол. Слыша пульсирующий шум в ушах, задыхаясь от поднявшейся пыли, Трас бросился в коридор третьего этажа. Из разбитого носа и рассеченной брови обильно лилась кровь.
Здание шаталось все сильнее, даже сквозь грохот канонады и гул в ушах был слышен надсадный стон стен, прогибающихся под собственным весом. Трас бежал вперед уже не разбирая дороги, страх и боль в контуженной голове гнали его вперед. В какой-то момент, после особенно мощного взрыва, пол ушел у него из-под ног, и он стал куда-то падать. В дыму и пыли уже было совершенно ничего не видно, пролетев около двух метров вниз, Трас упал на пол, машинально вскочил и ломанулся куда-то вперед, только для того, чтобы попасть в еще один провал, на этот раз куда более глубокий.
Он летел несколько долгих секунд, пока, где-то в глубине, его не приняли в себя холодные объятия воды. Прохладная жидкость коснулась опаленной кожи, на мгновение выбив из груди дыхание. Трас тут же ожил, одним мощным гребком достиг поверхности, чтобы вдохнуть затхлый, наполненный гарью и застаревшим подземным холодом воздух. Голова закружилась, толи от гнилого запаха, перемешанного с густым дымом и пылью, то ли из-за контузии. В ушах все еще гудело и пульсировала боль, но Трас знал, что совсем скоро это должно пройти.
Где-то вверху рушилось здание. Грохот гулким эхом прокатывался по темноте. Он все нарастал, пока, наконец, не оборвался отдаленным ревом рухнувшей многотонного сооружения. После этого звуки с поверхности отрезало, хотя гул, конечно, не утихал.
Майор огляделся, стараясь не слишком плескать водой, чтобы не наделать шума. Мрак тут был абсолютный, Трас не мог разобрать вообще ничего, даже своими модифицированными глазами. Он включил фонарь на своей винтовке, которую лишь каким-то чудом не потерял во время своего бегства. Яркий луч света уперся в полукруглый бетонный потолок, покрытый влажной слизью. Трас быстро осмотрелся и понял, что находится в широком тоннеле, в центре которого был заполненный водой желоб, а по краям две дорожки. Провал, сквозь который майор сюда попал, был завален обломками, угрожающе нависающими прямо у него над головой. Надо побыстрее выбраться из воды.
В воздухе, помимо прочих, витал устойчивый запах химического очистителя, от которого свербело в носу. Время от времени сверху доносился приглушенный каменной толщей гул, сражение на поверхности не утихало. Трас подплыл к краю желоба и вылез из воды. Судя по всему, это был сливной коллектор канализации. Под городом были обширные коммуникации, не только военного назначения, но и развитая гражданская система. Метро, пневмопочта, водопровод и так далее. До войны, двенадцать лет назад, ничего подобного здесь не было и в помине. У катлов хватало сил и времени не только для того, чтобы сражаться с Армией, но и для того, что бы обустраивать свою собственную страну, в то время как половина жителей Страны Управлений жила как будто лет семьсот назад, в грязи и нищете. Если Трасу так повезло, что он случайно попал сюда, то вполне возможно, что он сможет найти отсюда выход. Не могут же все ходы быть заваленными, какой-то обязательно должен вести на поверхность. Главное — не напороться на мятежников. В одиночку, без брони у Траса было не много шансов выжить, после встречи с патрулем катлов.
Майор постоял немного, прислонившись к стенке, отдыхая и прислушиваясь к току воздуха в тоннеле. Слабое, едва заметное дуновение ощущалось в сторону, где по прикидкам Траса должен был находится центр города. То есть прямо туда, где катлы все еще удерживали свои позиции. Подумав Трас решил идти в том направлении. Бежать с поля боя было не в его правилах, хотя он и понимал, что это глупо. В любом случае, Армия должна продвигаться достаточно быстро, чтобы Трас не успел обогнать их слишком намного.
Некоторое время он шел вперед, освещая себе дорогу фонарем и прислушиваясь к звукам боя, доносящимся с поверхности. Он не боялся, что враг может увидеть свет фонаря, потому, что был способен различить дыхание человека или поскрипывание обмундирования на расстоянии десятков метров. Можно сказать, что он был почти идеальной туннельной крысой. Почти, потому что идеальной был бы спец-солдат. Если бы только не эта слабость и головокружение, накатывающие примерно раз в минуту. Видимо Трас повредил голову сильнее чем он думал. Его организм должен справиться. Майор прикоснулся к рассеченной брови: та уже покрылась чуть размокшей корочкой.
Вдруг впереди Трас услышал шорох. Тихий, будто кто-то, переступая с ноги на ногу, поскребся подошвой о мелкие камешки на полу. Трас замер. Шорох повторился. Кем бы ни был тот, кто издавал этот звук, он был один. Это Трас определил сразу же и безошибочно. Держа наготове винтовку майор бесшумно пошел вперед.
Источник звука скрывался в узком ответвлении тоннеля. Выключив фонарь Трас приблизился. Он остановился за углом и прислушался. На таком расстояние кроме шороха было слышно тихое сопение и шаги. Выждав момент Трас быстро вышел из-за угла, вскинув винтовку к плечу и вновь включив фонарь.
Перед Трасом, заслонив руками лицо от яркого света, стояла маленькая чумазая девочка, не старше семи лет. Ее волосы, когда-то, видимо, русые, приобрели неопределенный цвет и свалялись в длинные неровные космы. Крошечный зеленый комбинезончик, в который она была одета, был покрыт толстым слоем пыли и гари. На скуле, рядом с чуть вздернутым носом кровоточила свежая ссадина. Девочка с испугом смотрела на Траса маленькими шажками отступая к громадной груде бетонных обломков, перегородивших ответвление. До того, как потолок здесь рухнул этот проход, должно быть, вел в одно из хозяйственных помещений или выходов на поверхность. Девочка уперлась спиной в завал и замерла, не сводя испуганных глаз с Траса.
- Этого еще не хватало, - пробормотал Трас опуская винтовку. - Ребенок.
Он сделал было шаг к ней, девочка сильнее вжалась в камни и тихонько заскулила. Она вот-вот готовилась зареветь. Видно, поняла кто он такой и до того его боялась, что по ее щекам, оставляя за собой грязные разводы, катились слезы, а коленки мелко дрожали, словно в так какой-то неслышимой музыке.
Трас огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что рядом, кроме девчонки, никого не было, и убрал винтовку за спину. Появление ребенка слегка выбило его из колеи. С пленными гражданскими Трас почти не встречался, всех их охраняли и транспортировали вспомогательные части, набранные из спецов старых программ. Трупов в городе было огромное количество и гражданских среди них было значительное число. Но война есть война. Их должны были вовремя эвакуировать. Но вот так вот, лицом к лицу, в живую, Трас с человеком Запада еще не встречался. А с ребенком, так тем более. На вид ей было лет семь, то есть она родилась через четыре года после начала войны. Не удивительно, что она так его боялась: ее с рождения учили считать, таких как он врагами. И что теперь с ней делать? Почему он должен был с ней хоть что-то делать? Можно просто развернуться и пойти дальше, у него есть приказ, наверху его ждет война. Но так поступить Трас не мог. Черт возьми, она же ребенок! Трас сражался не за тот мир, за который сражался сержант-лейтенант Килла.
- Не бойся, - как можно спокойнее сказал Трас. – Я тебя не трону. Не трону, слышишь?
Девочка задрожала еще больше. Только сейчас Трас заметил какая она была тощая, а запах исходящий от нее ясно говорил, что она провела перед этим завалом не один день. Присмотревшись Трас заметил на камнях завала засохшую кровь, в углу валялась смятая куртка, явно слишком большая для ребенка. Видимо, на ней девочка спала.
- Есть хочешь? – спросил Трас, доставая из кармана плитку из резервного пайка. Девочка на серебристый батончик даже не взглянула. Трас повторил вопрос еще раз, на английском, русском и французском. Услышав французский девочка, наконец обратила внимание на плитку, которой махал у нее перед носом Трас. – Еда, смотри, - повторил Трас и для убедительности откусил кусочек от плитки.
Девочка сглотнула слюну. Она взглянула на Траса подозрительно, но уже осмысленно. Голод мучил ее, но подойти и взять угощение она боялась.
- Боишься подойти? Ну тогда на, лови!
Трас бросил плитку девочке, та поймала ее на лету цепкими пальчиками и тут же начала есть, не сводя глаз с Траса. Половину она проглотила одним махом, а остальное спрятала в карман комбинезона. Трас уже доставал из пайка фляжку с тоником. Показав емкость девочке он, так же, как и с плиткой, отпил глоток и протянул фляжку девочке.
- Бери-бери, не бойся.
Трас сел на корточки, чтобы не возвышаться над девчонкой, но она все равно едва доставала макушкой ему до колена. Она не отрываясь смотрела на фляжку, видимо, ей очень хотелось пить. Наконец она не сдержалась, осторожно подошла к Трасу и, схватив фляжку тут же отскочила обратно.
Глядя на то как она жадно поглощает воду с тоником Трас улыбнулся. Эта вода, должно быть, казалась ей самой сладкой в ее коротенькой жизни. От нее истощенному ребенку станет лучше. Вещества, содержащиеся в напитке, на короткое время дадут ей все необходимое. Когда фляжка опустела, девочка завинтила крышку и положив ее на пол толкнула ногой к Трасу.
- Ну что, стало лучше? - спросил майор.
Девочка молчала.
- Я Трас, - майор постучал себя кулаком по груди. - Как тебя зовут?
- София, - всхлипнула девочка после секундного раздумья.
- А где твои родители, София?
- Они умерли. И сестра тоже умерла.
Трас посмотрел на лужу засохшей крови, видневшейся из-за камней. Обвалом завалило человека. И куртка, на которой спала София, явно была взрослого размера. Сложив дважды два, Трас понял, почему несчастная девочка не хотела уходить из этого злополучного тупика. Никак не могла распрощаться с погибшей сестрой.
- Мне жаль твою сестру.
- Она сказала мне идти вперед, сказала бежать. А потом потолок обвалился.
Сейчас, после нескольких дней голодного одиночества, ей больше всего поделиться своим горем с кем-нибудь, хотя бы и с Трасом. Но слезы душили и надолго ее речь не затянулась, уже через минуту она свернулась в комочек и ее плечи стали вздрагивать от беззвучных рыданий. Трас стал осторожно гладить ее по голове. София сначала вздрогнула от его прикосновения, но потом прижалась к его колену и зарыдала уже в голос. Трас оглянулся на выход из тупика, опасаясь, что кто-нибудь может услышать ее плачь, но рядом судя по всему никого не было. Во всяком случае Трас своим совершенным слухом ничего не различил, только нестихающий приглушенный гул сражения, идущего на поверхности.
Девочка успокоилась довольно быстро. Она отодвинулась от Траса, вытерла слезы, оставив на щеках грязные разводы. Трас поднялся на ноги и выглянул из тупичка: кругом и впрямь было ни души. Майор вернулся обратно и увидел Софию, которая сидела на своей куртке, обхватив руками колени, и смотрела в стену. Трас опустился рядом на корточки и тронул ее за плечо.
- Пойдем со мной. Я выведу тебя в безопасное место.
Девочка снова решила поиграть в молчанку.
- Ты погибнешь здесь одна. Слышишь?
- Мне нельзя идти с тобой, - сказала София. - Ты приведешь меня к Армии и меня изнасилуют и убьют.
Трас даже опешил от такого заявления. И это им вбивают в головы с пеленок? Это же полная ерунда! Но тут Трас вспомнил незабвенного сержант-лейтенанта Киллу, который с радостным нетерпением ожидал публичной казни «гражданских предателей». Этот бы скорее всего пристрелил девочку из жалости, чем стал бы тратить на нее драгоценный запас еды и воды. Трас посмотрел на Софию: у девочки был на столько жалостливый вид, что даже у спеца-офицера что-то сжалось в сердце. Нет-нет. Ее конечно никто не будет убивать, а тем более насиловать, но... Трас не знал какое это «но». У него была война, боевая задача, долг в конце концов. Он прежде всего офицер, а уж только потом человек.
- Меня убьют, - повторила София, словно возвращая его из власти размышлений.
- Послушай. Тут ты все равно долго не выдержишь и выход без меня тебе не найти, - Трас замолчал, подбирая слова. - Я выведу тебя отсюда. Тебя никто не тронет, даю слово. Лично прослежу за этим.
- Армии нельзя верить, - уже не так уверенно сказала София.
- Если бы я хотел тебе навредить, я бы мог просто пройти мимо. Зачем мне было кормить тебя? Ну, подумай сама.
София недоверчиво покосилась на него. Этот здоровенный спец, один из тех, кого Софию учили считать убийцами и мучителями народа, никак не хотел уходить. София все еще немного боялась его, хотя он не обидел, а наоборот накормил и напоил ее. Странно, но девочка совершенно не чувствовала в нем угрозы. Ей положено было его бояться! Не детским своим умишком, а шестым чувством она поняла: хочешь жить — следуй за ним. Решив, про себя, убежать при первом же удобном случае, София подняла глаза на возвышающегося над ней Траса.
- Я хочу домой, - сдаваясь произнесла она.
- Пойдем.
Трас повернулся к выходу из тупика, чувствуя, что взваливает на себя больше, чем сможет унести.