I love you too (Мой английский язык)
- Ай лав ю! – говорю я в пространство замкнутой комнаты, оставаясь наедине с собой.
- Ай лав ю ту! – отвечаю я себе бодро, во исполнение магического ритуала.
К кому я обращаюсь? Кто отвечает мне?
Идиотская формула из насквозь фальшивых американских фильмов, пристала как банный лист. «Хай!» – «Хай!» – «Хау а ю?» – «Файн!» – «Ай лав ю!» – «Ай лав ю ту!» – вот он, незамысловатый ряд легких, ни к чему не обязывающих формул, облегчающих жизнь в пространстве замкнутого социума планеты. Но к кому, к кому обращаюсь я? Кто отвечает мне?
Может быть, это один из русских снобов моей юности, уверовавших в торжество либеральных ценностей и капиталистического гуманизма и когда-то поливавших меня презрением за чтение английских книжек в русском переводе? Может быть, это один из казахских снобов моей старости, поливших презрением один великий и могучий язык колонизаторов, чтобы пасть в объятия другого – такого же? Может быть, это один из моих друзей из бывшего колониального мира, использующих английский язык как малоприятный, но удобный посредник? Может быть, это один из моих одноклассников из английской спецшколы, который забыл все, что учил, кроме того, что нужно? Может, это один из моих студентов – тайная любовь с обеих сторон, которая десятилетия спустя прорывается эхом? Может, это один из моих мужей, и мы просто извиняемся друг перед другом? Может, это какой-нибудь легендарный герой экрана, и я воображаю себя героиней? Может, это Пушкин?
Нет ответа на мои простые, мои простецкие вопросы. К кому обращаюсь я? Кто отвечает мне?
Может, я сошла с ума и заговариваюсь? Может, я разговариваю сама с собой? Может, это wishful thinking, и я себя зомбирую? Может, это насмешка над нелепостью ситуации и судьбы? Может, это сарказм, изрыгаемый самым циничным из моих внутренних Я? Может, это привычка, сложившаяся в незапамятные времена, и никакой психоаналитик не раскрутит клубка времени, особенно, если нет ни времени, ни психоаналитика, ни клубка? Может, это просто blah-blah, и я напрасно себя мучаю? «Будьте здоровы» в ответ на «Апчхи»?
Но почему этот кто-то любит меня – пусть так, fleetly, barely touching, brushing, stroking, inadvertently caressing, with his pursed, stubborn lips, with his rough, rigid wings, with his harsh indifferent voice – на английском? За что мне такая мука, иезуитская пытка, такая мания отчуждения, такой забор, вечно запертая дверь, стена, тьма погасшего монитора, молчание, молчание, молчание целый век? Даже за язык не могу зацепиться, за суффиксы-префиксы убаюкивающие, за звуки заклинающие, за совокупность аллюзий, ассоциаций, сюжетов и тем, за смысл жизни, которого больше нет, если нет у нас общего языка. Хай, зай!
Не карабкаюсь, не цепляюсь, не борюсь, не бодрюсь. Всего-то навсего: touch me, tell me – with your soft generous hands, in your warm magical voice.
01/31/2015