Крестик

         

         В тот год страна отмечала 30-летие Победы советского народа в Великой Отечественной войне. Поскольку 9 мая выпало на пятницу торжественные мероприятия проходили три дня. Тогда вокруг нас находилось ещё очень много участников той войны, чего, к сожалению, не скажешь про нынешний год, когда мы отмечали уже 70-летие Победы. Если в то время им "стукнуло" за пятьдесят, то нынче, получается, уже под девяносто. А беседовать с живыми фронтовиками и читать их воспоминания – это разные вещи. Нашему поколению, родившемуся спустя десять лет после тех грозных событий, в этом плане повезло.
      
        Весенние лучи, словно играя в прятки, проникали ко мне в комнату сквозь оконное стекло. Вставать не хотелось. Торжественный праздничный сбор в нашей школе был назначен на десять часов утра. Одним глазом (второй никак не хотел открываться после сна) я взглянул на будильник: было восемь часов.
      После завтрака  решил зайти поздравить с юбилеем Победы своего соседа деда Василия. Поздравив его, не удержался и спросил:
     - Василий Константинович, а где война Вас застала тридцать лет назад в этот день?
     - В Златой Праге.
     - Страшно было, ведь война фактически закончилась?
     - Ты знаешь, Миша, всю войну прошёл, но нигде так было не страшно как в Праге. Всем было страшно.
     - «Никто не хотел умирать?»
     - Да, это правда, но мы были солдатами. Этим всё сказано.
      
       Достав из кармана носовой платок, ветеран  вытер слёзы, которые так бесцеремонно капали ему на пиджак, украшенный боевыми орденами и медалями. С детства я интересовался боевыми наградами ветеранов войны, но если в первом классе в них толком не разбирался, то к восьмому классу уже мог различить один орден от другого. Увидев на груди соседа два ордена Славы, хотел спросить, за что он их получил. Но, рассматривая боевые награды,  невольно заметил, что их владелец, вытерев слёзы, продолжает держать в руках носовой платок. Тут только я заметил, что платок не совсем обычный: на нём имеется ручная вышивка с узорами и текстом. Пришлось вопрос по орденам заменить на вопрос о платочке. После моего вопроса у него на глазах вновь появились  слёзы. Стало понятно, что платок этот   дороже звенящих на пиджаке медалей.
      
       Через две минуты, взяв себя в руки, он  тихим голосом начал свой рассказ:
       - Да, Миша, этот платочек мне дороже наград, денег, дороже жизни моей. В том памятном сорок первом году мы отступали. Я никогда не думал, что война придёт в мой сельский дом, откуда я ушёл на фронт. Нас всех в предвоенные годы успокаивали, если придётся воевать, воевать будем на вражеской территории. А вышло совсем по-другому.
      
        Зашёл я в свой дом вместе с командиром нашего отделения сержантом Климовым. На улице в свои права вступала ночь. Моя жена Настя быстро собрала ужин. Поужинали. Когда она, постелив нам постель, вернулась, мы спали крепким сном прямо за столом. Настя не стала нас будить, пожалела. Она села рядом, взяла откуда-то новый носовой платок и стала его вышивать.
    
       На рассвете всех нас разбудили взрывы: на окраине села показались немецкие танки. Проснулась и Настя, уснувшая только час назад. Она вскочила и бросилась в мои объятия. Этих мгновений мне до конца моих дней не забыть. Потому что, провожая несколько месяцев назад на войну, она не так была встревожена, как сейчас. Тогда, чего греха таить, все мы думали, что через месяц-другой война закончится, и мы вернёмся к своим жёнам. Но теперь всем было ясно. Насте в первую очередь: домой мы не вернёмся ни через месяц, ни через год. Если вообще вернёмся когда-нибудь.
      
       Вытерев свои слёзы, Настя развернула носовой платок, по краям которого были узоры, а по середине читались слова « Вася, вернись живым», и, сняв с себя  крестик, положила его в него. Рассматривать крестик и платок  у меня времени не оставалось. Я быстро положил их в карман гимнастёрки, и мы с Настей быстро расстались. Как оказалось,  навсегда. За селом завязался жестокий бой, и мы с сержантом побежали туда, где уже отбивали атаки немецких танков бойцы нашего батальона. Бой был жестоким, но не продолжительным: слишком неравные  силы. Остатки батальона отступили по направлению в соседнее село. Павшие однополчане мои лежат там  в братской могиле и сегодня.  Лежит там и сержант Климов. Но это ещё не всё:  там и моя Настя. Только после войны узнал я, как она погибла.
      
        После этих слов ветеран надолго замолчал. Потом он поведал мне подробности гибели его любимой жены. В село вошли немецкие танки с автоматчиками на броне. Назначенный комендант села разрешил жителям похоронить павших солдат. Поскольку родом из села со всего батальона был только один муж Насти, то она первая и побежала на место боя, надеясь найти его  раненого. В  гибель мужа она  не  верила, надеялась на спасительную силу крестика. Подбежав к первому бойцу, лежащему лицом вниз , Настя  изо всех сил перевернула его на спину. В это время раздался взрыв, и она, истекая кровью, упала рядом. Оказалось, что под ним находилась неразорвавшаяся граната.
   
       - Никогда себе не прощу, - со слезами на глазах проговорил дед Василий, - что взял у жены тогда её крестик. Возможно, он  тогда  бы и спас её от неминуемой гибели. Как спасал меня не один раз на фронтовых дорогах. Но ничего не поделаешь. Видимо, судьба у нас с ней была такая. А виновата во всем этом, конечно же,  война.

31.07.2015 г.

Фото из Интернета