Глава 2
Эдуард Эдуардович Касторов был чиновником старой закалки, ещё той советской школы. Родился он в полуголодные послевоенные годы, когда тиран уже умер; и наступило то, «светлое будущие», о котором трубили большевики. Людей в лагеря уже не отправляли и не убивали, но в психушках лечили постоянно. В школах учили научный коммунизм и ждали его прихода. Это время историки окрестили красивым словом «оттепель». Что-то вроде похоже на весну, когда после оттепели всё распускается, цветет и пахнет. Капитализм «загнивал», издавая зловонный запах, а мы «благоухали». Как и все дети того времени, Эдик прошёл все ступени партийной иерархии. Вначале был октябрёнком и носил на груди звезду, в центре которой был лик маленького «мессии», потом пионером, комсомольцем, а когда выучился в институте, вступил в ряды КПСС. О том, что власть — это сила, Эдик понял со школьной скамьи. Его отец был учителем и Касторов предпочитал заводить дружбу с ребятами равного или выше его сословия. Он дружил в классе с мальчиком Мишей, у которого мама была директором этой же школы и Володей, отец которого работал чиновником в горкоме. Эти три подростка верховодили в школе. Ни один из мальчишек не мог им перечить, да и учителя на это закрывали глаза — с любящей мамой-директрисой никому не хотелось иметь дело. Но вот в десятый «Б» пришел новенький паренёк. Он вёл себя особняком и никак не хотел подчиняться этой троице. Эдик подговорил ещё двоих ребят, и они впятером решили устроить новичку тёмную. Учились они во вторую смену и однажды вечером после уроков пригласили новенького парня за здание школы для выяснения отношений. А чтобы в глазах своих одноклассниц выглядеть достойно, пригласили девочек посмотреть на «рыцарский турнир» — дескать « приходите, будет зрелище». Но парень оказался не из робкого десятка, а «рыцари» не знали, что он занимался в секции бокса. Первых двух ребят, которых Касторов послал в атаку впереди себя, он сразил чистым нокаутом. Хорошо досталось и Мише. Увидев, что ряды нападающих дрогнули, Эдик сбежал. Чем бы закончилась эта драка — непонятно, если бы Эдик не забежал в спортзал и не закричал: «Спасите, избивают!». На крик выскочил физрук и ребята баскетбольной команды. Боксёра скрутили. На следующий день началось разбирательство и комсомольское собрание, на котором все комсомольцы должны были осудить драчуна и предложить педсовету исключить его из школы. И тут вскрылось всё — как Эдик и Миша сколотили группу ребят, верховодили в школе, избивали мальчишек, отбирали деньги. Поднялся скандал. Отец новенького парня пригрозил жалобой в прокуратуру. Чтобы не раздувать шумиху директриса дело замяла. С этого события Касторов вынес для себя один урок — власть великая сила. Если ты ею обладаешь, можешь делать всё, что тебе угодно.
Получив диплом инженера, Касторов на стройки коммунизма не поехал, а пригрелся в министерстве. Карьера Эдуарда Эдуардовича росла как на дрожжах, благодаря его тестю, высокопоставленному чиновнику. На всех партийных собраниях, да и в повседневной жизни Касторов клялся в преданности идеалам коммунизма. Но дело шло к развалу Союза, и Эдуард Эдуардович понял, что старые идеалы ему уже не подходят. Он быстро сориентировался и тут же переметнулся к демократам. Ельцинские птенцы, в рядах которых был и Касторов, оказались на вершине власти. И хотя эта вершина была эфемерной, Эдуард Эдуардович уверовал, что он обосновался здесь всерьёз и навсегда. Чиновником он был хитрым, умным, недоброжелательным, скупым и завистливым. Получив высокий пост, он зажил счастливой жизнью.
С приходом к власти Ельцина, российским правительством стали руководить из-за океана. Народец в России ничем не изменился, он точь-в-точь такой же, как и был сто лет назад, хотя и основательно подвергся коммунистическим экзекуциям. Мздоимство, воровство, получение халявных денег от иноземных спонсоров заложено в генах нашего чиновника. Это разрушало и будет разрушать государство российское и дальше. Ельцинское окружение заработало в полную силу, выполняя заказы своих хозяев. За то, чтобы Россия разваливалась и как можно быстрее, они получали различные гранты, гонорары в долларах. Плюс высокий должностной оклад, взятки, воровство давали возможность чиновникам жить на широкую ногу. У Эдуарда Эдуардовича и без того безоблачная жизнь стала ещё лучше. Но вот незадача — умирает Ельцин. На самом верху началась возня за власть. Ельцинских птенцов, управляемых из центра «Империи добра», стали потихоньку убирать.
Оказавшись не у дел, Эдуард Эдуардович впал в отчаянье. Но потом бывшие соратники собрались, поговорили, объединились в партию и перешли в оппозицию. Кормиться продолжали из прежних рук, но теперь их доходы были гораздо меньше. Когда в Кремле поняли, какова истинная цель оппозиции, за руководство партии взялись в серьёз. На Касторова завели уголовное дело, что он, будучи на государственной службе незаконно приобрёл госдачу. Деваться было некуда и по решению суда дачу пришлось вернуть государству. Но он не стал бездомным бродягой. Кроме дачи у Эдуарда Эдуардовича была шикарная квартира в Москве. Находясь на самой вершине власти, Эдуард Эдуардович с грустью так «думал о судьбе обездоленного русского народа», и поэтому, чтобы поменьше видеть его страдания приобрёл особняк в самом эксклюзивном районе мира — Майами-Бич, где шикарные пляжи, ночные клубы, рестораны , магазины. Тут обнищавший русский народ уже не травмировал его тонкую душу.
Каждое лето Касторов ездил отдыхать на побережье Атлантики, благо долларов на жизнь ещё хватало. Госдеп США щедро поддерживал деятельность оппозиционеров. Конечно же, рядовым членам доставалась только лапша на уши, но тот, кто стоял у руля партии не бедствовали. К осени Эдуард Эдуардович возвращался в Москву. Деньги Госдепа надо было как-то отрабатывать. Оппозиционеры выводили людей на Болотную площадь, бросали камни, орали, размахивали лозунгами. Создавалась бурная видимость работы оппозиции. Все революции стоят дорого — время «Разиных и Пугачевых», способных поднять без денег бунтарей, ушло. Теперь, чтобы заманить на площадь современного обывателя, нужна немалая поддержка из-за рубежа. После всех этих бурных осенних потрясений составлялся отчет и отправлялся хозяевам — дескать — «мы же не зря хлеб едим». Словом, как всегда, осенью в России жгут паруса и её без ветрил несёт по течению.
Сегодня, как обычно, Эдуард Эдуардович отправился на пляж. Там он делал утреннею зарядку, купался и принимал солнечные ванны. Вдруг сквозь тонированные стёкла солнечных очков он увидел странного человека. Он шёл по пляжу в черном костюме, белой рубашке с галстуком. Это был молодой мужчина лет тридцати пяти. Касторов приподнял очки на лоб и в приближающемся человеке узнал своего соратника по партии — молодого, талантливого Дмитрия Буськова. Его «непревзойденный» талант проявился благодаря родственным связям. Одно время он был депутатом Думы. Но, когда начались послеелцинские перемены, Диминого отца, как бы мягко сказать, турнули. И талант у молодого политика сразу испарился. Депутатский мандат он, конечно же, потерял, но не потерял надежды вернуться во власть. Его помнили по прежним гастролям в Думе и взяли в оппозицию, да не рядовым членом, а определили место у корыта. Будучи ещё депутатом, Дмитрий шёл в ногу со всей ельцинской гвардией, не отставал от них и так же как они приобрёл квартиру в Нью-Йорке. Касторов, увидев приближающегося Буськова, заволновался.
— Что заставило его появиться здесь, — думал Эдуард Эдуардович. — Если он прилетел из Москвы, стало быть, что-то случилось важное, не для телефонного разговора. А если прилетел из Вашингтона, то может быть, хозяева зовут на очередной симпозиум, семинар, или, как там они назовут очередной распил бюджета американского избирателя, выделенного на свержение неугодных режимов. Конечно же, основная часть этого пирога достаётся организаторам симпозиумов, — продолжал думать Эдуард, — нам только крошки от распила, а хотелось бы хоть кусочек Ну да ладно, мало дают, но и это хорошо.
Эдуард Эдуардович всматривался в лицо гостя и от напряжения тряс ступнёй правой ноги. Наконец Буськов подошёл ближе, и Касторов не выдержав, шагнул ему навстречу.
— Здравствуйте Дима, — он протянул руку Буськову. — Вы из Вашингтона?
— Нет, Эдуард Эдуардович, я прилетел из Москвы. Вам большой привет он наших.
— Что, что, что случилось!? — с испугу почти прокричал Касторов.
— Да не волнуйтесь, ничего не случилось. Дело у меня есть к Вам, можем заработать большие деньги.
— Это хорошо, — Эдуард облегченно вздохнул и улыбнулся, — рассказывайте, что там вы придумали.
— А дело такое. Один мужичок, как мне доложили, не бедный, ищет покровителя, хочет пристроиться к новой власти, чтобы отмыть свой незаконно нажитый капиталец.
— Что это за человечек?
— Ну как вам сказать, человек он с достатком. Миллиарда у него нет, но сотня миллионов долларов за душой, я предполагаю, имеется. Зовут его Альберт Борисович, фамилия Борзовский. Может, слышали о таком?
— Так, Борзовский, Борзовский, — Эдуард Эдуардович от напряжения наморщил лоб. — Нет, я такого не знаю. Где он взял эти миллионы?
— В тёмную срубил, когда вы ещё были при власти.
— А как же это мы его не вычислили и не ошкурили, — задумчиво произнёс Касторов.
— Кто его знает. Или ищейки плохо работали, или больно хитёр парень. Я с ним на прошлой неделе разговаривал. Он готов дать взятку, если ему предоставят хорошую должность.
— Хорошую должность? Это же с каким окладом?
— Эдуард Эдуардович, — Буськов улыбнулся, — ну не учителя же с окладом в пять тысяч рублей. Он просит хотя бы тысяч триста, а самое главное, чтобы должность была хлебная, и кроме оклада что-то можно было иметь.
— Так, так, — задумчиво произнёс Эдуард Эдуардович и почесал затылок. — И сколько он нам даст за такую работу?
— О цене я с ним ещё не разговаривал, так как без вас этот вопрос решать не могу. Я думаю, надо просить миллионов пять долларов, а там поторгуемся.
Новая метла, говорят, по-новому метёт. Но и она не в состоянии выметать всё. Когда после смерти Ельцина начались перемены, многие из ельцинской гвардии держали нос по ветру и тут же переметнулись в другой стан. Поэтому у Эдуарда Эдуардовича остались у власти хорошие знакомые, бывшие соратники, с которыми он поддерживал контакты. Буськов знал о старых связях Касторова и примчался из Москвы в Майами в надежде по-легкому заработать деньги.
— Хорошо, — сказал Эдуард Эдуардович, — я могу провернуть это дело, но только позже. Не поеду же я сейчас в Москву. Где-то ближе к осени я там появлюсь. Он пусть ко мне сюда прилетит, мы с ним все вопросы и обговорим.
— Тогда я ему сообщу, что вы согласны его принять. Когда ему приехать?
— На следующей неделе. Пусть хорошо отдохнёт, времени у нас будет много, мы с ним и потолкуем. Вы не торопитесь?
— Нет, не тороплюсь, есть время.
— Пойдёмте ко мне, Дима, позавтракаем, по бокалу вина выпьем.
Они прибыли в шикарный особняк. Прислуга тут же стала накрывать стол. Завтрак затянулся надолго. Говорили о политической обстановке в стране и за рубежом и строили планы на осень.
— А вы его проверили, Дима, он случайно не с Лубянки?
— Нет, что Вы, я прежде чем с ним встретиться всё проверил. Нашёл человека, который с ним в девяностые годы работал в одном банке. Мои ребята всё вывернули наизнанку. Он не засланный казачек.
— Верю, верю. В вашем частном охранном предприятии надёжные ребята, но как говорят —«доверяй, но проверяй». Я ещё прощупаю по своим каналам.
— Эдуард Эдуардович, может вы в курсе дела, когда нас пригласят на очередной семинар. Ребята уже волнуются, поизносились малость. Лето пришло, деньги нужны.
— Я думаю скоро. Наши хозяева тоже живые люди и на курорты хотят съездить, а на одну зарплату, даже их большую, особо не разгуляешься. Поймите, чем больше денег зарабатываешь, тем больше не хватает.
—Не уж то наши олигархи оппозиционерам не могут помочь. Вы же когда были у власти, дали им возможность заработать миллиарды!
—Они сами у власти были. Что скажут Ельцину, то он и делал. Вот итог их работы, что и власть потеряли. «Иных уж нет, а те далече».
— Вы хотите сказать, что олигархи в России перевелись?
— Олигархи остались, но олигархии не стало. Власти у них нет. Кого посадили, кто сам за границу сбежал, а остальные, глядя на них, предпочли лечь под власть.
— А вы представляете, если вдруг рухнет наш основной спонсор, что тогда будет с нами!?
— Я думаю, на наш век хватит. Пока они развалятся, Россия первая исчезнет, а мы уже к тому времени заработаем солидный капиталец. Ха, ха, — Эдуард от удовольствия потёр свои ладони. — Самое мощное государство на планете, ну кто его может разрушить.
— Э, не скажите, — возразил Буськов, — в природе всё гниёт изнутри. Иногда смотришь, такой дуб стоит, прямо красавец, и думаешь, ему ещё век стоять, а чуть ветер подул он и упал. Внутри оказывается, он был весь трухлявый.
—Да, может быть вы и правы, но если об этом всё время думать, свихнёшься. Давайте лучше выпьем за то, чтобы та страна, которая нас подкармливает, ещё долго держалась в лидерах, хотя азиаты уже ей на пятки наступают.
Они выпили и стали закусывать, как говорят в народе: « чем Бог послал». Но Господь видать любил Эдуарда Эдуардовича, поэтому закуской не обидел.
— Не ту оппозицию, Эдуард Эдуардович, выбрали, — в шутку сказал Буськов, — к коммунистам надо было подаваться. Сейчас бы сидели в Думе и на кнопки нажимали. Не плохая должность, я вам скажу — у меня была работа не пыльная и оклад высокий. Неделями мог в Думе не появляться, а за меня кто-то из соратников по партии проголосуют. Или боялись, что коммунисты назад не примут?
— Не шутите, Дима, взяли бы и коммунисты. Заплатил бы и снова вступил в компартию. Да вот только смысла не вижу. Коммунисты — это вымирающий вид политических динозавров, которые исчезнут лет через тридцать. Старики, воспитанные советской идеологией вымрут, а партбилет коммуниста можно будет увидеть разве что в музее.
— Нет, нет, вы не правы, — возразил Буськов, — « теории не умирает, вымирают приверженцы». К сожалению, не помню, кто сказал эти мудрые слова. Я думаю, что пройдёт некоторое время и всё вернется на круги своя, плохое быстро забывается. Идеалисты все переврут, вырежут из истории ненужное и отправят в забвение. Новое поколение подхватит это знамя, развития человечества идёт по кругу, а точнее, по спирали.
— Да, я с вами согласен, но на данном этапе, пока всё свежо в памяти, людей этой туфтой поманить не возможно. Народ умнее стал, коммунизмом его уже не купишь. Это в начале прошлого века можно было этим дурачить. Землю, фабрики, заводы пообещали и люди вышли на баррикады, а сейчас все знают, чем заканчивается обещанное светлое будущее.
— И чем же нам сейчас дурачить электорат? — засмеялся Буськов.
— А то вы не знаете, Дима. Бакс — вот что является движущей силой «угнетённых масс». Чтобы выманить на площадь современного человека необходимо дать ему вначале материально пощупать, прямо там же, на этой площади, а не какие-то обещанные иллюзорные фабрики, заводы, вместе с демократией и свободой.
— А это что, по-вашему, не развод? И потом, когда власть свергнута, а вся страна в руинах и перейдет под внешнее управление, этим бедолагам никто и цента не даст.
— Да развод, но мы то своё заработаем, какое нам дело до этих крикунов. Много долларов может дать только одно государство, которое их печатает, а чтобы их получить, надо заслужить. Вы, я погляжу, сентименталист, но тогда ответьте на один вопрос. Вами лично что двигало, когда вы решили лететь за тысячи километров ко мне?
— Что двигало, что двигало, — Дмитрий ухмыльнулся, — бабки нужны.
—Вот видите, они всем нужны. Я вам скажу, хитроумную штуку придумали два знаменитых еврея. Веками алхимики думали, как им из ничего получить золото и разбогатеть. А этим двум пришла в голову великая идея — не лучше ли напечатать простую бумажку. Но главная фишка в том, чтобы в эту бумажку поверили во всём мире и принимали её вместо золота. Вот банкиры и собрались на острове Джекил с одной лишь задачей как провернуть это дельце. И придумали, но для этого пришлось раскошелиться: развязать две мировые войны, оплатить в Европе революции, чтобы разрушить четыре империи.
— Не так уж больно много господа банкиры и потратились, на войнах они неплохо заработали, а сколько народу загубили, — возразил Буськов.
— Для природы исчезновение миллионов особей сущий пустяк, зато теперь дети и внуки их управляют мировой империей, а за доллар можно купить всё. Что вы думаете, просто от нечего делать мировые финансовые воротилы создали Бильдерберргский клуб и каждый год тайно собираются на конференции. Они решают судьбу планеты, какому народу жить, а кому в навозе ковыряться. Лично я хочу нормально жить и позволить по утрам себе чашечку дорогого кофе.
— Одни продвигали свой доллар, а Россия за это пострадала в прошлом веке больше всех,— задумавшись, сказал Буськов. — И почему они нас так ненавидят, я же вижу по их недовольным рожам на этих семинарах. Какое-то пренебрежение, превосходство, так и хочется съездить по этой физиономии.
— Перестаньте, Дима. Какое нам дело, что они о нас думают. Нам главное, чтобы они больше долларов давали. А потом эта нелюбовь к русским не вчера появилась. Всё началось гораздо раньше, когда разделилась Римская Империя. Между православной Византией и католическим Римом пробежала чёрная кошка, а Русь приняла православие от Византии. С тех пор эти распри и продолжаются. Вы что думаете, Римская Империя исчезла?
— Конечно же, исчезла, — возразил Буськов.
— Нет, Дмитрий, властители Рима сообразили, что силой им мир не удержать, поэтому перешли на духовный уровень и воздействуют на умы людей с помощью религии. Кардиналы, посланные Римом, всю жизнь влияли на правителей, иногда имели больше власти, чем сами короли, а ослушников Римский Папа отлучал от церкви и они вынуждены были бежать из страны. Распри возникли от того, что православные и католики одной христианской веры, так сказать на одном идеологическом поле пасутся. Раскольники всегда дерутся насмерть. Тут вопрос серьёзный, кто наместник Бога.
— А вот с этим я могу с вами поспорить, — возразил Буськов. — Нынче нет такого влияния Ватикана на руководителей других государств. Государства с православной религией входят в состав Евросоюза, и никто ненависти к ним не испытывает. Наоборот, они развиваются.
— Ой, развиваются! Не шутите, они же в долгах как в шелках. Вы, думаете, им дадут вырваться из этой долговой ямы. Им в Евросоюзе тоже обещают светлое будущее. Да они и не претендуют на лидерство. А Россия это совсем другое дело — она вмиг может выйти в лидеры. В России много народа, огромная территория и такие богатства, от зависти у наших друзей крыша едет, жаба душит. Если Россия вырвется в лидеры — это для них опасно. А о том, что Ватикан перестал влиять, согласен с вами, но он в прошлом влиял. Если человеку всё время долбили о том, что русские злые враги и это повторялось из поколения в поколение, то ненависть передавалась через гены. Вы же не станете отрицать исторический факт, что Папа Римский Климент третий учредил Тевтонский орден. Духовные рыцари, выполняя заповеди Христа «Не убий», совершали набеги на непокорные государства, на язычников и на православную Русь. Как там говорят, « от какого кобеля родится щенок, таков будет и пёс». Преемственность вещь серьёзная. От римлян научились воинствующие британцы и германцы. На их территориях стояли римские легионы: с ними они воевали, дружили и набирались опыта. А потом Британская империя стала душить весь мир — и пошло и поехало. И не важно, где столица — в Риме, в Лондоне или в Вашингтоне. Главное, откуда истоки этой захватнической культуры, какую они преследуют цель и что они несут людям.
— Эдуард Эдуардович, сейчас мир стоит на грани исчезновения, пора уже и помириться.
— Вы правы, но поймите, ненависть с генами передалась, а гены вещь упрямая . Современного человека больше интересует не рай на небесах, а материальные ценности на земле. Поэтому сейчас влияние банкиры оказывают больше, чем святые отцы. Некоторые из этой вражды научились извлекать доход: кто-то оружие продает, кто-то на политическом фронте карьеру делает. А соседние государства с Россией кричат, что они находятся рядом с монстром, защищая весь мир, дескать, помогите. И помогают, и не малыми деньгами помогают, потому что страшилка нужна тем, кто стоит у власти, а доллары ещё напечатают, ведь это всего-навсего бумага и в неё пока что все верят. Вы представляете, сколько людей лишится дохода, если Россия станет дружить с Западом и вступит в блок НАТО. Политикам народ нечем будет пугать, журналисты взвоют, им не о чем будет писать, а о военном лобби и говорить не хочу. Ну, кто же в здравом уме на это пойдёт.
— В том числе и мы, — пошутил Буськов.
—Вот-вот, и мы с вами, Дима, должны извлечь выгоду из этой грызни, — Эдуард вытянутым указательным пальцем правой руки как бы подытожил сказанное, — и заработать хорошие деньги.
— Но бесконечно это продолжаться не может, кредит доверия к доллару может исчезнуть — возразил Буськов.
— Да, может и такое быть. Дышите, Дима, кислородом, пока его подают хотя бы порциями. Когда кран перекроют, тогда всем кранты. Такое начнётся, что и в страшном сне не приснится.
Они выпили ещё по бокалу вина, немного поговорили и тут Буськов посмотрел на часы.
— Ой, засиделся я, чуть не забыл у меня же сегодня деловая встреча. Один мой хороший знакомый должен мне передать компромат на чиновников и бывших моих соратников, «думцев».
— Что за компромат?
— Квартиры в США, счета в иностранных банках.
— Можно подумать, у нас нет квартир и счетов, — в шутку сказал Касторов.
— Есть, Эдуард Эдуардович, но об этом никто не знает. А я компромат привезу в Россию, дам нашему глашатаю. Он этот списочек и опубликует в интернете под своим именем.
— Правильно, — Касторов похлопал Диму по плечу, — так этим предателям и будем мстить. Правда, у нашего глашатая тоже не совсем всё чисто, как говорят рыльце в пушку, но это его дело. Надоест власти, возьмут за задницу и в кутузку. А мы в стороне, чистенькие. Ха, ха, — Эдуард снова потёр свои ладони.
Приезд Буськова к Касторову и послужил причиной изменения всех планов Борзовского. Он не поехал туда, где его так с нетерпением ждал Евгений Степанович, а срочно улетел в Майами. Буськов попросил Альберта Борисовича, чтобы о встрече с Касторовым никто не знал. Так настаивал Эдуард Эдуардович. Борзовский понимал, что от его молчания зависит успех будущего дела, поэтому всем своим близким и знакомым говорил, что он улетает в Таиланд.
Борзовский прилетел в Майами рано утром. После всех процедур регистрации, переодевшись и позавтракав, он пошёл на пляж искупаться и расслабиться после перелёта. Он лежал под лучами солнца почти до самого обеда и, когда, почувствовав лёгкое покалывание, и увидел покраснение кожи, оделся и пошёл знакомиться с городом. Альберт прошёл несколько улиц пешком, зашел в магазины, приобрёл какую-то безделушку и вернулся к себе в номер. Началась послеобеденная гроза, которая в это время на Майами бывает почти каждый день. Пошёл дождь. Вначале он редкими каплями барабанил по стеклу, а затем потекли ручьи. Воздух стал свежим и легко дышалось. Альберт Борисович, валяясь в номере, вспомнил о цели своего приезда. Он решил позвонить Касторову. После двух гудков телефона Альберт услышал мужской голос. Борзовский еще не совсем собрался с мыслями и замешкал с ответом.
— Я вас слушаю, — повторил Касторов.
— Здравствуйте, Эдуард, Эдуардович, вас беспокоит Борзовский Альберт Борисович. Мне ваш номер телефона дал Буськов и сказал, что вы готовы мне помочь.
—А.а. а! Здравствуйте Альберт Борисович, знаю-знаю, Дмитрий мне говорил. Я готов оказать вам помощь.
— Где мы можем с вами увидеться?
— Давайте встретимся через час возле Драматического театра Коконут Гроув. Я как раз буду в этом районе. Вы вызовите такси, любой водитель знает это место. В чём вы будете одеты, как вас узнать?
— Не беспокойтесь, Эдуард Эдуардович, я к вам подойду. Вас по телевизору много раз показывали, думаю, что узнаю.
— Ах да, я и забыл, что некогда был популярным в наших СМИ. Через час встречаемся.
Они встретились в назначенное время. Касторов увидел, что к нему идёт невысокого роста лысоватый, лет пятидесяти, мужчина. Альберт Борисович издали узнав Касторова, улыбнулся и подошёл. Они поздоровались за руку, обменялись любезностями и пошли по узкой извилистой улочке, умытой дождём, над которой свисали густые кроны деревьев. Касторов для приличия поинтересовался здоровьем Альберта Борисовича, как он долетел и устроился на новом месте.
— Давайте зайдем в кафе, — предложил Эдуард Эдуардович.
— Может в ресторан?
— Нет, нет, в ресторане можем надолго засесть, а я не располагаю временем. У меня ещё на вечер запланирована встреча.
В кафе почти не было посетителей. Они выбрали дальний столик. Официант принёс им вино и лёгкую закуску.
— Я немного ознакомлен с вашей проблемой, — сказал Эдуард Эдуардович. — Хотелось бы узнать, где и какую должность вы желали бы получить?
— Планирую в Москве основательно закрепиться и получить должность в правительстве. Может начальника управления, а лучше замом министра, — Альберт улыбнулся.
— Да, запросы у вас, я скажу, не хилые. Вы по специальности кто?
— Бухгалтер, одно время работал в банке.
— Ну, эту историю я знаю. Заканчивали ВУЗ по какой специальности?
— Дело в том, что я не имею высшего образования.
— Да вы что, как же можно претендовать на должность в правительстве, не имея высшего образования?!
— Эдуард Эдуардович, если бы я имел высшее образование, я давно бы уже был губернатором или на худой конец его замом и не занимался сейчас с вами этой мелочью.
— А вы что не можете купить себе диплом? Это же сейчас так просто. Можно даже и учёную степень кандидата наук купить. Так бы было гораздо проще вас устроить.
— Не хочу я диплом покупать. Докопаются эти крючкотворы, щелкопёры и распишут в СМИ в красках. Заинтересуется прокуратура и пошло, и поехало. А дальше пойдут вопросы: « где деньги Зин».
— Да, — Касторов задумался, — задачку вы мне задали.
— Перестаньте, Эдуард Эдуардович, в Думе есть депутаты без высшего образования, лекции читают учёным и студентам и за это бабло гребут. На худой конец я согласен и в депутаты.
— Без высшего образования пристроить вас в правительстве на высокую должность будет стоить гораздо дороже.
— Дороже — это сколько?
— Ну, миллионов двадцать.
— Миллионов двадцать — чего!
— Не рублей же, долларов конечно.
— Да вы что, — от изумления Борзовский выпучил глаза, — это же такие деньги. Где их взять.
— Не надо жадничать. Знаем, что у вас их побольше есть.
— Может и есть, — раздражённо сказал Альберт Борисович, — но не про вашу честь. Вы что у меня их считали?
— Можно подумать, что вся цель вашей жизни только в накоплении денег, — ехидно ответил Касторов.
— А вы, смею вас спросить, шли во власть, а сейчас заняли место в руководстве оппозиционной партии с какой целью? Не уж то вами двигали одни идейные помыслы?
—Да, я хочу, чтобы Россия стала процветающим экономически развитым государством и входила в Евросоюз.
— Ой, — Борзовский засмеялся, — не кривите душой, Эдуард Эдуардович, никто не сможет изменить Россию, даже такой «альтруист» как вы.
— А он не глупый человек, — подумал Касторов и спросил, — Почему вы так уверенно говорите?
— Вы лучше меня это знаете. Компьютером пользоваться умеете? — Язвительно спросил Борзовский
— Да, конечно.
—Так вот, взгляните в интернете на карту дорожной сети России и сравните её с Европой, США или хотя бы с Китаем. Дороги, Эдуард Эдуардович, это артерии государства. У всех они сделаны от города к городу как извилины в мозгу, а в России они идут лучом от центра, как паутина. Чтобы перевезти товар из одного региона в другой, надо обязательно везти его через Москву, по-другому не попадёшь. А в центре этой паутины сидит паук, он окружил себя фискальными службами, которые придумали множество мыслимых и не мыслимых, заранее не выполнимых законов и срослись с криминалом. С любого, кто решил заняться бизнесом, они сдерут три шкуры. Потом скушают и ждут следующего, кто отважится заявить о себе и приблизится к центру паутины. А сам паук сидит на трубе и из неё сосет, он с каждым годом становится всё больше и больше, обрастая миллионными щупальцами. Никогда ещё в России не было такой армии чиновников, которые паразитируют, пожирая мелкий и средний бизнес. Вы, думаете что-то изменилось в России после ухода коммунистов? Просто стали другие люди от этой трубы получать доходы. Если при советской власти хоть что-то перепадало людям через бесплатные квартиры, медицину и прочее, то сейчас все доходы пожирает паук.
— А сами то, как свой капиталец скопили, небось, обманули бедных вкладчиков? — с усмешкой спросил Касторов.
— В России можно что-то делать, используя только серые схемы. Все бизнесмены занимаются воровством, мелким или крупным, у кого как получается, а политики грабят народ.
— Вы не правы, после советской власти нам кое-какие реформы удалось сделать. Люди жить стали лучше.
— Кто стал лучше жить: вы и те, что нефть продают? Экономика России — это большая насосная станция, с правительством, которое является руководителем этой станции. А насосная станция принадлежит тому государству, где мы сейчас находимся. Это государство, ничего не делая, снимает маржу от продажи Россией нефти и газа, потому что всё продаётся за доллары. Все фьючерсы на куплю- продажу нефти заключаются на биржах США. Американцы диктуют цену на нефть, а не арабы. Пауку они оставляют его долю, чтобы он сидел смирно, досыта ел пил и платил немного людям, чтобы те не взбунтовались. Кабала — это и есть все достижения ельцинского правительства. И теперь, чтобы избавиться от этого Улу-Улуса, нужна опять Куликовская битва. Я по призванию финансист и понимаю, что современная третья мировая будет не танками и ракетами — это будет война финансами с разрушением экономики других государств и обнищанием народов. Тому, кто избавит народы от этой новой Золотой Орды, люди поставят памятник.
— А вы я погляжу язва. Сколько вы согласны нам заплатить?
— То, что вы сказали для меня неприемлемо. Три миллиона и не долларов, а рублей.
—Это окончательная ваша цена?
—Да, и не рубля больше.
— Простите, не стану я из-за этой мелочи пачкаться. Поищите других, может, кто и согласится. А надумаете, звоните, время у вас есть, — сказал Эдуард Эдуардович и встал из-за стола.
— Спасибо, воспользуюсь вашим советом, — сказал Альберт Борисович и подозвал к себе официанта.
Уходя из кафе, Касторов испытывал неприятное чувство, он ругал себя за свою надменность, которая помешала ему в этой сделке. Конечно же, он нуждался в деньгах, но его эгоизм диктовал ему одно: «со мной торг неуместен». Эта черта его характера выработалась в нём давно, ещё, когда он был мелким чинушей, а уж потом, попав во власть, кичливость приросла к нему навсегда и стала неотъемлемой его частью. Эдуард Эдуардович ушёл из правительства, но этот рисованный импозантный вид и высокомерие в нем продолжали жить. Касторов понимал, что он не единственный, кто сможет пристроить Борзовского, но ему захотелось поставить на место этого непомерно жадного просителя. Да и цель была одна, — «клиент должен созреть, он пока не готов» — думал он. Тем более что сегодня у Эдуарда Эдуардовича была запланирована встреча с одним клерком из Национального фонда в поддержку демократии. Эта неправительственная организация, по сути, подчинялась Госдепу США. Оттуда фонд получал деньги и распределял их по некоммерческим организациям различных государств. Там, где правительство пыталось ослушаться имперскую власть, тут же наводился порядок. Госдеп объявлял миру, что в этих странах не совсем всё в порядке с демократией. Выделялось большое количество долларов, благо печатный станок не останавливался, и там местными оппозиционерами устраивались цветные революции. Хотя у самих «главных демократов» с демократией было не совсем всё в порядке. Одни только полицейские, применяя табельное оружие, убивали на улицах Штатов до полутысячи безоружных граждан за год. Само государство занималось подслушиванием и подглядыванием за каждым гражданином империи. А в тюрьмах продолжали применять пытки и смертную казнь. Но это граждан в самой метрополии особенно не волновало. Вашингтонский истеблишмент уверовал, что Россию надо за непослушание непременно наказать. Они готовы пойти на то, чтобы конгрессмены разрешили своим вооруженным силам применять ядерное оружие в любой стране мира лишь бы не потерять своё превосходство и исключительность. Эта паранойя, овладевшая населением метрополии, толкает её власть наводить ужас и хаос во всех уголках планеты. Американские бомбардировщики несут на своих крыльях в Европу, Азию и Африку «демократию». Безусловно, бомбы «Империи добра» гораздо «демократичнее» всех остальных бомб. В страхе перед хозяином европейские правители, как кролики перед питоном, застывают на месте и подстраиваются под созданный им международный фон, восхваляя эти «человеческие ценности». Во Вьетнаме, в Афганистане, в Югославии, в Ираке и Ливии от «демократических» бомб погибали дети, а в самой метрополии люди, производившие бомбы и самолёты жирели и купались в роскоши. Но Бог не был бы Богом, не создав причинно-следственный закон, согласно которому праведные или греховные действия людей определяют их судьбу. Такое же безумие обуяло в конце тридцатых годов прошлого века германским народом, осмысление пришло лишь в сорок пятом, когда с тележками и узелками люди пошли бродить по дорогам Западной Европы. Похоже, что закон кармы Господь вот-вот применит и против «Империи добра».
Эдуард Эдуардович понимал, что гость приехал не просто так. Касторов подготовил маленький отчёт о проделанной работе и, конечно же, намеревался задать гостю главный наболевший вопрос: « когда дадут деньги?». Это больше всего волновало одного из главных оппозиционеров России.
Вечером Касторов сидел в ресторане с худощавым мужчиной лет сорока. По всему было видно, что гость был небольшим чиновником, но своими манерами он старался показаться значимым. Такое зазнайство бывает у мелких клерков. В России для таких господ есть поговорка: «прыщ на ровном месте».
Эдуард Эдуардович понимал это все, но был зависим от этого господина, поэтому, наступив себе на горло, свою надменность сменил на холуйское подобострастие. Гость задавал вопросы, Касторов, как мог на них отвечал и рассказал о планах на будущее.
— В Госдепе вами не довольны, — сделал заключение гость.
— Делаем, что можем, — ответил Касторов.
— Мало делаете! Вы берите пример с ваших соседей — деньги получают и сразу цветные революции устраивают, а вы только болтовнёй занимаетесь. Ваше правительство стало слишком самостоятельным. Это уже беспокоит Конгресс. Надо добиваться смены правительства.
— Это очень сложно. Наших людей в парламенте почти нет, «Партия большинства» и президент поддерживает это правительство.
— Действие вашего президента раздражает финансовых воротил. А это уже серьезней, чем конгрессмены, которые сгодятся банкирам разве что мыть полы. Надо постараться осенью вывести людей на улицы и сменить режим.
— Деньги нужны, без долларов ничего не получится.
— Доллары вам выделят в конце лета. Получите большую сумму, но вам достанется от неё десять процентов, остальные деньги наши. Ваша задача подписать бумагу на всю сумму.
— Так как же это, — вырвалось у Касторова, — с каждым годом процент всё меньше и меньше!?
— А вот так! И нам деньги нужны. Если не согласны на такие условия, давать не будем. Найдём других. Желающих много.
— Нет, что вы, конечно, подпишем любую бумагу.
— Надо брать пока дают — с важным видом сказал чиновник, — положение очень серьёзное. Скоро может такое случится, что и этого не получите. Наш « культурист» ведет страну к развалу, возможно, повторим трагедию СССР.
— Это беспокоит сейчас всех, — задумчиво ответил Касторов, — мир никак не может выйти из кризиса и кого-то надо скушать.
— Скушаем Россию, а вам что жалко?
— Нисколечко не жалко, — сказал он, делая холуйскую улыбку, и тут же подумал. — Смотрите не подавитесь, уж больно костлявая.
—На этот раз деньги вам не перечислим, а привезём наличными. Ваши спецслужбы стали отслеживать счета. Да и для наших контролёров наличкой будет менее прозрачно.
— А как вы их планируете перевезти?
— Наши люди их перевезут через Прибалтику. Чтобы спецслужбы не отследили получение денег, встречу с вашим курьером назначим, может быть, в Минске. Мы вам об этом сообщим дополнительно.
Касторов выходил из ресторана расстроенным. Он надеялся, что скоро поступят деньги. Его личный бюджет на это лето оказался слишком скудным.
— Да, — думал он, — с каждым годом кормление становится сложнее. Остаётся надеяться на деньги Борзовского.
Но он зря переживал. Коррупционерам из Госдепа тоже нужны были деньги. Получив согласие от Касторова подписать бумаги, они спешно стали разрабатывать план, как переправить в Россию доллары на освободительное движение «угнетённых». Господа американцы так «полюбили» русский народ, что уже сто лет заботятся о его освобождении. Они помогали сбросить «сатрапа царя», для этого всерьёз занялись демократизацией русской армии ещё во времена русско-японской войны. Подкармливали Временное правительство через «Заём Керенского», а потом привели к власти коммунистов, финансируя Троцкого. Вооружив Гитлера, все делали для того, чтобы он развязал войну. И тут же одумались, стали союзниками в борьбе с фашизмом. Оказывали помощь по ленд-лизу, получая за это золотишко ещё тридцать лет после окончания войны. Победив вместе с Советским Союзом Германию, вдруг снова одумались и создали уже против коммунистов блок НАТО. А в девяностых решили развалить ненавистный им СССР, и избавиться от своих же ставленников, заодно целуясь с коммунистом Горбачевым и, снабжая долларами ельцинских демократов, кстати, тоже бывших секретарей обкомов. Теперь господа пошли по второму кругу. Одержимые идеей сбросить с русского народа «путы путинского режима», который так «обнаглел», что приблизил границы России к базам НАТО, стали взращивать нацизм в Украине. Но вышла небольшая неувязочка: « настоящих буйных много — только нету вожаков», новоиспеченного Адольфа им не хватает. Оказывается, освобождение и демократизация других государств есть процесс постоянный, связан с побочными доходами коррумпированных чиновников, баснословными прибылями производителей оружия и банкиров, зарабатываемых на войне.
Больше недели Борзовский отдыхал в Майами. После беседы с Эдуардом настроение было окончательно подпорчено и ощущения, что он находится на лучших пляжах мира, не было. А сегодня утром у него окончательно было подорвано внутреннее душевное состояние. По телику показывали крушение над Украиной Боинга. И без того через меру мнительный, Альберт Борисович разволновался. У него засосало под ложечкой.
— Все складывается не так как надо, — думал он, — пошла полоса неудач. Назад буду лететь самолётом, таким же Боингом. Чего я сюда припёрся. Точно разобьюсь. Это Бог наказывает меня за все слёзы несчастных вкладчиков. Боже, за что ты меня так, — молился Альберт Борисович — другие воруют и ничего, миллиарды наворовали и живут, свои корабли имеют, да что там корабли, острова, а у меня по сравнению с ними такая мелочь. Если останусь жить, больше сюда ни ногой. Отдыхать только у себя дома. Прибалтика, Черное море, прекрасные пляжи, а что мне ещё нужно. В правительство, видите ли, он решил пробраться, «с суконным рылом да в калашный ряд».
После завтрака он обратился к метрдотелю, благо тот хорошо понимал русский язык.
— Скажите кроме самолёта, как ещё можно отсюда добраться в Европу.
— Что, господин, плохо переносит полёты?
— Да очень плохо переношу, потом несколько дней отхожу.
— В таком случае мы вам можем предложить прекрасно отдохнуть на круизном лайнере. Здесь в Майами размещена штаб-квартира американо-норвежской круизной компании. Следуя на круизном лайнере в Европу, вы можете приятно продлить свой отдых. Большинство судов оснащены барами, кафе, фитнес центрами, ресторанами, бассейнами. Мы вам можем подобрать лайнер любого класса, в зависимости от стоимости.
— Цена меня не интересует — главное качество, и что бы лайнер заходил в Ригу . Там у меня много друзей, хочу с ними повидаться.
— Хорошо, господин. Когда вы хотите убыть?
— Где-то недели через две.
Вскоре Борзовский, получив уведомление, что все вопросы связанные с морским путешествием решены, оставшееся время отдыхал в своё удовольствие.