Судьба жестоко соединила в своих переплетениях этих женщин. Их безжалостная жизнь похожа в неистовом желании матери победить обстоятельства, не смотря ни на что.
ЛЮДМИЛА
В их семье было пять сестёр и один брат. Мальчики не выживали, и на единственного сына родители не могли надышаться, да и их дочери относились к парню по-особенному. Что-то не сложилось в мужской линии. Почему, как, за что – никто не знает. А девки были крепкие, сильные, выносливые.
Но не зря говорится, что не по силам Бог не даёт. Судьбы у всех сложились трудные. У Людмилы в том числе.
Окончила школу. Пошла работать на фабрику. Вышла замуж. Неудачно. Осталась с дочкой на руках. Подруга, такая же, как и она, – разведёнка сидела со своим и с её ребёнком, а Людмила работала, кормила всех четверых.
Жили в бараке, топили печку, стирали в корыте. Но не унывали. Смех в их комнатушке звучал постоянно. Весёлые были девчата, даже пошли учиться заочно в техникум.
Из цеха Людмила перешла в контору, стала Людмилой Афанасьевной. Налилась красотой, и мужчины искали её внимания. Но любила она того, кто уже имел семью, и потому вышла замуж за того, к кому не пылала страстью. Зато жили тихо и спокойно. Так надёжнее.
Родила сына. И хотя говорили, что у Коли детей быть не может, мальчик был похож на отца (а может быть и на саму Людмилу), и Николай в сыне души не чаял. И к дочке жены от первого брака относился как к родной, за что Ирина, да и сама Люда, были ему несказанно благодарны.
Колин сын рос непоседой. Когда пошёл в школу, классная руководительница приглашала мать каждый день, а нет, так названивала домой, высказывала претензии.
- Люда, она взятки от тебя ждет, - говорила подруга, у которой сын до восьмого класса учился в этой школе. – Мой тоже был у них самым плохим, требовали, чтобы отправила его в ПТУ. А мы перевели его в другую школу и не пожалели. Там он стал любимым учеником, благополучно окончил десятилетку, да еще и в военное училище поступил, получил высшее образование.
Людмила слушала, кивала, но в душе понимала, что её Шурик не семи пядей во лбу, и сидела с ним за уроками каждый день. После восьмого класса отдала его в профтехучилище – пусть станет водителем как его отец.
На первом же году обучения Людмиле вручили грамоту за хорошее воспитание сына. Всегда бойкая, женщина вдруг обмякла и заплакала. Часто так бывает, что за сильной натурой скрывается нежная мягкая душа.
Коля умер рано. После похорон мужа все заботы о семье легли на вдову. Она выучила и устроила на работу в хорошее место Шурика, помогала дочери, которая после неудачного брака осталась одна с двумя малолетними детьми. Пока был жив Коля, он, как мог, поддерживал падчерицу деньгами, возил ей сетками продукты, и баловал подарками малышей. Но Коли не стало, и не стало мужской опоры. Шурик не перенял характер отца.
Он женился на женщине с ребёнком, сам стал папашей, но Людмила изо всех сил помогала и его семье. Жалела невестку Галю, нянчилась с маленьким внуком Боней.
Беда пришла нежданно. Шурик загулял, бросил семью, а Галя умерла от тоски – рак сразил её буквально за несколько месяцев. Дети остались сиротами.
Дочка Гали Маша на ту пору была уже взрослой, самостоятельной девушкой, а Богдан достался бабушке.
Людмила вновь села за уроки, учиться вместе с туповатым внуком сначала в школе, затем в ПТУ. И продолжала помогать дочке - она то и дело оставалась без работы, и внучке, у которой, как у бабушки и у матери не складывалась семейная жизнь… И всю эту большую семью возглавляла она, Людмила - мать, бабушка, а теперь еще и прабабушка.
Ей было уже за семьдесят, но она ходила сторожить офис и мыть полы в местный центр занятости. Делала она это через силу, здоровья не было, но она была человеком ответственным и потому стенала, но несла свою уже непосильную ношу.
- Как я устала! – Жаловалась она подруге, - Но куда деваться, ведь Бонька еще не встал на ноги…
Немного полегче стало, когда Богдан пошёл служить в армию, а после так и остался по контракту в части, что была через несколько улиц от бабушкиного дома. Но цены на продукты бежали вприпрыжку, и старая женщина с маленькой пенсией никак не успевала за ними. Она продолжала пахать, и как заезженная лошадь ждала своей освободительной кончины в череде похожих друг на друга дней…
ВАЛЕНТИНА
Это кажется, что примелькавшиеся лозунги со временем теряют свой сакральный смысл, что их никто не замечает, что над ними смеются, и они становятся частью анекдотов. На самом деле слова вгрызаются в наше подсознание, становятся сутью и главной характеристикой целых поколений.
«Всё лучшее - детям!» Этот клич толкал на подвиг многих мамаш, украшал и коверкал их судьбы, выжимал своим инстинктивным зовом из бедных женщин всю жизнь по капле, без остатка.
Валентина подняла двоих своих детей. Наташенька – умница окончила институт, вышла замуж, сама стала матерью и бабушкой. А вот у Виталия в семье не ладилось. Жена – красавица, но дура – дурой. На уме одни тряпки, дорогие машины, особняки и бриллианты. Девчонка из захудалого райцентра вбила себе в голову, что всё у неё должно быть как в зарубежном кино, и настырно пёрла к заветной цели всеми возможными и невозможными для совести путями.
Первый брак у Татьяны был продуктивным. Она отсудила квартиру у мужа и его родителей, продала жильё, выдранное зубами у бедной семьи, и укатила строить красивую жизнь в дальние края.
Виталика она любила, он от своей жены ходил очумелым, как во сне, слушался её во всем и делал всё, что она велела.
Но что мог дать такой ушлой особе обыкновенный рабочий парень? Виталик был простоват, бизнес у него не шёл, его кругом обманывали. Как тут удовлетворить постоянно растущие запросы Татьяны?
У молодых родился ребёнок, и Валентина с ужасом наблюдала, что малыш невестке не нужен, а значит, не нужен и молодому отцу. С первых дней бабушка стала бороться за внука. Мальчишечка был болезненным, и Валентина сначала таскала его по врачам, а затем – по спортивным секциям.
Её усилия дали свои результаты. Максимка окреп, учился на пятёрки, рос всем на радость, кроме матери и отца. И, понимая это, искренне ненавидел своих родителей.
«Я их убью!» - кричал он в исступлении, размазывая по щекам горячие слёзы. «Что ты, внучек, мама с папой тебя любят», - лгала Валентина мальчику, но это была святая ложь.
История завершилась трагично. Зная, что от любимого мужа толку не будет, Татьяна завела богатого любовника и обрушила на него свои сверкающие киношные мечты: машина с выставки, особняк в столице и роскошь, роскошь, роскошь!
И этот мужчина стал жертвой Таниной мечты. Он превратился в зомби, позабыл свою семью, все силы и средства направил на исполнение желаний красивой фаворитки. Она пустила в ход всё своё очарование, устраивала для него целые представления в богатых гостиничных номерах и саунах, лила вино и льстивые речи, окутывая в туман своих неуёмных фантазий бедного своего любовника. Он купил для неё магазин, две квартиры (одну – в столице), ездил с ней на отдых, осыпал подарками. И, казалось, - вот она, мечта… Задумывалась ли Таня, что строит её на руинах чужого счастья, и какова будет расплата?
Онкологическое заболевание у молодой женщины проявилось резко и развивалось стремительно. Ни деньги любовника, ни лучшие клиники не помогли Татьяне. Отчаянно хватаясь за жизнь, она готова была сделать донором костного мозга даже своего несовершеннолетнего сына. И только смерть остановила её.
Виталий словно проснулся от колдовского сна, нашёл себе девушку, женился, в семье появился ребёнок, а значит и материальные трудности. Валентина, которой было уже под семьдесят, продолжала воспитывать внука, помогать дочери и внучкам, нянчить младшенького.
Она работала в трёх местах: на охране учебного заведения, в сетевом маркетинге, устроилась гувернанткой в богатую семью… К тому времени мальчик был направлен учиться в Новосибирск, в научный городок, в специальную физико-математическую школу. Окончив её, поступил в престижный московский вуз.
А бабушка продолжала стараться. Ведь внука нужно поставить на ноги. Но силы женщины убывали, и она с мольбой обращалась к сыну. Мол, что будет с Максимом, если вдруг её не станет?
- Будет жить как все, - отвечал Виталий. И эта сыромяжная правда заставляла Валентину с ещё большим рвением бороться за будущее сироты и его благополучное настоящее. Учёбу в столичном вузе, поездки на каникулы за границу и домой через всю страну, занятия лыжным спортом, требующие больших затрат на экипировку и посещение горного курорта, модную одежду…- всё оплачивала стремительно стареющая женщина. Давал знать о себе артрит, она передвигалась все хуже и хуже, но от этой манеры – жить набегу, отказаться не могла. Остановиться – значит, подвести всю семью.
ГАЛИНА
У неё была благополучная семья. Муж занимал высокое положение, она работала в серьёзной организации федерального значения. Дочь - красавица…
Вот с неё-то всё и началось. Эльвирочка принесла в подоле. Галина, как могла, обставила этот факт всеми приличиями, но внук родился слабеньким, отставал в развитии. Однако дочь это мало волновало, и бороться за внука начала Галина.
Юрочка стал смыслом её существования.
Она водила мальчика по врачам, к массажистам и психологам, занималась им денно и нощно и с удовлетворением отмечала свои победы, не замечая поражений.
Главный проигрыш застал Галину врасплох и припёр к стенке. К горлу подступил ком, глаза застлали слёзы: «За что? За что!»
Муж ушел к молоденькой секретарше. И все, что касалось семьи, стало только её ответственностью: Юрочка, Эля…
Впрочем, Эльвира к тому времени всё же повзрослела, вышла замуж по-настоящему и родила второго ребёнка. К этому, второму своему сыну она относилась тоже по-настоящему, переложив все заботы о Юрочке (ошибка молодости) на мать.
Нет, она принимала участие в его судьбе. Они с мужем решили заняться фермерством, выучить Юру на тракториста, чтобы было кому работать у них на хозяйстве…
Галина нарушила планы дочери и зятя. Схватив внука в охапку, повезла в родную Рязань. Там была квартира, а в Подмосковье - наследный дом со столетней историей. Дом она привела в порядок, и он заблистал как пасхальное яйцо. Появились жильцы, а с ними и небольшой доход, которого хватало, чтобы учить внука в строительном вузе и платить за уроки танцев.
Юрочка, видя усилия бабушки, старался учиться, а хореография сделала парня статным, научила держаться с достоинством.
Бывший муж пенсионерил в Москве. Но недолго. Его молодая жена хотела красивой жизни, а стареющий бывший начальник уже не вписывался в эти планы.
- Галя, я хочу вернуться к тебе, - приехал он к жене с надеждой. Та вскинула голову и обдала предателя холодом:
- А ты мне не нужен.
Через год она встретилась с соперницей на похоронах мужа.
Проститься с ним приехали его бывшие сослуживцы, обосновавшиеся в столице, знакомые из министерства, родственники. Все они подходили к Галине выразить соболезнования, не замечая ярко накрашенную молодую вдову в модном черном пальто. Её они не знали, а Галина была им хорошо знакома. Рядом с ней стояла семья покойного: дочь, зять, внуки…
ЛИЗАВЕТА
Валентина и Лизавета не были подругами или приятельницами. Разница в годах существенная. Лизавете – за восемьдесят, Вале – вдвое меньше. Люди разных поколений. Однако, увидев друг друга на улице, останавливались и обязательно начинали разговор за жизнь. Как здоровье, как дела?
Дети и внуки Лизаветы разлетелись как птицы. А ей хотелось рассказать о себе, получить одобрение со стороны, почувствовать, что её понимают. Валентина относилась к пожилой женщине с большим уважением, частенько обращалась за советом и никогда не жалела. Вот и сегодня, увидев свою знакомую на высоком крыльце, остановилась.
- День добрый, Елизавета Фёдоровна! Как оно ничего?
- Да сахар замучил. Сбить не могу.
- Ну, вот! А на вид такая здоровая женщина.
- Что ты хочешь, мне ведь уже восемьдесят пять!
- Не может быть! – Хитро сверкнула глазами Валентина, старательно уводя собеседницу от разговора о болезнях. – Да вам лет шестьдесят девять дашь. Не больше.
Лизавета от удовольствия расплылась в улыбке. Спустилась по ступенькам к калитке, у которой стояла Валя. Знала – эта врать не будет. И потому ей было приятно вдвойне.
- Некогда мне было стареть. Я всю жизнь работала. Причём на одном месте. И с мужем мы познакомились тоже на работе – развозили товар по дальним магазинам. Наша семья приехала в Калининград из Белоруссии, а Миша из Смоленской области. Поженились, родились дети – мальчик и девочка. Муж пошел в моря рыбачить.
- Как же вы справлялись с ребятишками одна?
- Тяжело было. Нам дали участок земли в пригороде, и я ходила туда с детками пешком. Одного ребёнка в коляске везу, другой рядом топает. Устанет, тоже в коляску посажу.
Копала, садила, полола, собирала урожай. Всё сама. Чего только у меня не росло на той даче. А как домой забрать? Муж-то в море. Это потом машину купили, и я научилась водить её.
Глаза у Лизаветы загорелись:
- Эх, видела бы ты, какой я была!
Про себя Валя подумала, что собеседница нисколько не преувеличивает. Она и ныне, не смотря на годы, была статной. Про таких говорят – породистая, дорогая. И это при том, что на лице Лизаветы не было ни грамма косметики, а одета она почти всегда по-рабочему.
- Это сейчас, - продолжала Лизавета, - у меня и нарядов-то нет. А зачем мне они? Жизнь у нас простая – огород да стройка. Была мысль купить квартиру в городке у моря. Только что я там буду делать? По набережной гулять? Скучно…
- Как же вы решились, Елизавета Фёдоровна, заняться строительством домов на продажу? – спросила Валя вслух, а про себя отметила, что такой подвиг ей самой был бы не по плечу.
- Как, как… Жить надо было, детей учить. После перестройки, сама знаешь, всё разваливалось, да закрывалось. Вот и решили мы в строители податься. Как ты думаешь, сколько в этом посёлке наших домов? Четыре. А ведь мы и в других местах строили.
Соседки рассказывали Валентине, что после продажи очередного дома старики тут же брались за другое строительство, хотя дело это было трудное и даже рисковое. Доход шел на покупку нового участка и стройматериалы, часть средств отдавали детям, внукам, помогали многочисленной родне – сёстрам, племянникам. Командовала Лизавета.
- Вечером сажусь за стол, открываю свои тетрадки. Мечтаю, как построить, рисую, что и где будет. И считаю, сколько на материалы, сколько бригаде заплатить. Нам самим много не надо. Пенсия у деда хорошая, у меня поменьше. Всё в дело. А вот то, что на рынке выручаем – на жизнь. На продаже одной только земляники доход - сорок тысяч за лето. Плюс грибы, лесная ягода да урожай с сада-огорода.
Валентина одобрительно посмотрела на новый дом, красующийся за спиной собеседницы. Два этажа, сверкает новенькими окнами, крыша надёжная, фасад оштукатурен и покрыт «Короедом». Рядом хозяева вновь посадили картофель, молодые плодовые деревца, у теплицы гуляют куры. Всё по уму.
Поговорив ещё, женщины распрощались. Каждая пошла по своим делам, но Валя всю дорогу продолжала думать про Фёдоровну.
Лизавета даже корову держала, пока были силы. В посёлке до сих пор вспоминают, какими недорогими да вкусными были у Елизаветы и Михаила молоко, сливки да сметана.
С годами старики сбавили обороты и отказались от коровы. Стали жаловаться на усталость, дороговизну, болячки, что наступали и на хозяйку и на самого (который, кстати, тоже выглядел много моложе своих лет). И тут же ныряли в дела, нескончаемую трудовую суету.
Всё же работа выматывала стариков, была уже не по годам. После восьмидесяти дед время от времени устраивал бунты, ругался и божился, что больше ничего делать не будет, палец о палец не ударит, а сядет с удочкой на озере и начнёт отдыхать. Но Елизавета расшевеливала его. То тащила углублять озерцо на новом участке и запускать туда карасей, то проводить в дом газ, подключать к канализации… Её фантазия и желание делать что-то полезное в своей жизни были неисчерпаемы. Она постоянно придумывала нечто новое. Только бы жизнь не замирала. Даже с болезнями боролась отважно, на пределе сил.
Ах, ноги болят? Вот вам нагрузочка! И она пешком наматывала километры, настырно топая вдоль трассы, по которой летели мимо маршрутки и большие автобусы. Пусть этот треклятый артрит отлепится от неё где-нибудь на пыльной дороге. Потом с гордостью докладывала об этом Вале при новой встрече.
- С города иду. А что? Потихоньку дотопала. Для здоровья ходить надо. Я, Валюша, к своему парикмахеру ездила, а обратно - пешком. Только ей доверяю.
Валентине стрижка не понравилась, но она не стала расстраивать Фёдоровну.
- Да приходите в следующий раз ко мне – постригу бесплатно.
Лизавета недоверчиво посмотрела на Валентину:
- А ты умеешь?
- Да конечно. Маму мою видели? Это я её стригу.
Женщина вздохнула:
- Нет, дорогая, на моей голове металлическая пластина стоит. Только эта парикмахерша умеет стричь меня.
Заметив удивление на лице Вали, пояснила:
- Несколько лет назад на меня напал бойцовый пёс. Хозяева за ним не доглядели. Сильно мне тогда досталось. Думала, всё ...
Событие потрясло весь посёлок. Дед тогда испугался, что бабке пришёл конец, и когда та лежала в реанимации, потянулся к одинокой соседке.
Елизавета, придя в себя, узнала от «добрых» людей про дедовы похождения, собрала все свои силы и передумала помирать. Голову ей как могли залатали, от диабета она лихо колола себе инсулин, от гипертонии держала при себе необходимые таблетки… Выписавшись из больницы, устроила выволочку и деду, и его «возлюбленной».
- Представляешь, - рассказывала она Валентине, и её лицо багровело от гнева, - я с больничной койки прямо к ней. А мой благоверный эту дамочку с рук вишней кормит! Мол, на тебе вишенку. Ох, и задала я ему трёпку! Вовек не забуду! И-и-ишь, «вишенку на»!
Муж с места преступления был немедленно отправлен домой. Не скоро, но прощён, и жизнь потекла в прежнем русле. Порой, зайдя к своим покупателям, старики искренне радовались, как своему, тому уюту, что воцарялся в возведённых их стараниями стенах. А сами возвращались жить в строящиеся дома - небеленые, некрашеные, с цементными полами.
В прошлом году они продали дом, которому не было и двух лет, переехали в малюсенький домишко на соседнюю улицу и опять взялись за дело. Но Валентина частенько видела обоих в своём околотке. То, с какой гордостью они поглядывают на свои бывшие участки.
Дома там стоят крепкие, заборы и ворота добротные. Яблони и вишни, посаженные ими, плодоносят. Гортензии и сирени цветут. Дети помогают родителям по хозяйству. Всё как было у них – Елизаветы и Михаила, пока сын и дочь не вылетели из родного гнезда.
Только, оставшись одни, старики не чувствовали себя одинокими. Дети и внуки постоянно звонят, родня наведывается и помогает. Да и покупатели их домов как родные. Значит, они живут правильно, делают всё по-людски и для людей, а вовсе не из-за лишних рублей.
Вот и её, Валин, дом. Один из построенных Елизаветой и её мужем.
- Ты что-то долго, - встретила Валентину мать.
- Да с Лизаветой общались, - проинформировала дочка.
- Как она?
- Новый дом продаёт.
- А ты слышала, что они с дедом ещё один участок купили? Недалеко от нынешнего.
Валентина всплеснула руками и вместе с матерью засмеялась:
- Ну, дают! Вот молодцы!
- Бог им в помощь!
-----------------------------------
Милые мои бабушки, бабоньки, женщины! Сколько вы претерпели, сколько вынесли на своих плечах! Часто одинокие, а от того ставшие вдвое сильнее – за себя и за того парня, что сошел с дистанции, не выдержав бега в одной упряжке с вами.
Вы – матери семейства, его основа, опора. Низкий вам поклон, дорогие мои! За то, что держатся на вас семьи, вся Россия на вас держится, на вашем долготерпении, самопожертвовании, героическом труде.
Дай Бог вам здоровья, сил и любви. Пусть ваши дети и внуки любят вас, пусть кланяются вам, целуют ваши руки и благодарят вас за всё. За то, что вы есть.