Заведующий отделением у нас – юморист и кажется легким человеком. Он молод – для своего поста, который занимает много лет. Команду подобрал тоже молодую и очень энергичную. С утра и до вечера четыре дня в неделю делают операции – по 10 в день. На выходные (когда даже перевязки нет!) наш Хоменко отпускает домой всех ходячих.
Мне пока не светит такое счастье – помыться под душем. Я запакована в мокнущую повязку и нахожусь в плачевном состоянии, потому что у меня раньше положенного времени сняли дренаж, заменив его обычной резинкой – прокладкой, по которой должна стекать лимфа.
Конечно, сосуд с лимфой мешал жутко. Привязанный к талии на довольно коротком бинте, он не давал ночью свободно перевернуться на другой бок, быстро переполнялся, а дренаж забивался сгустками крови, и тогда поднималась температура.
И вот по решению мадам «Золотые руки» контейнер убрали, и начался ад: из дренажного отверстия потоком хлынула лимфа, заливая ночную сорочку, постель, халат. Я с утра до вечера меняю пеленки, стираю и сушу их, развесив на кровати. Казалось, из меня вытечет скоро вся положенная организму лимфа! Вместе с болью из-за воспаленного шва – это еще то испытание !
От слабости, озноба, боли мне хочется лежать, ни во что не вмешиваться, не слушать чужих жалоб. А они со всех сторон! То один, то другой озвучивает свои жалобы в подробностях. Всем кажется, что его боль должна быть пережита остальными членами «ракового корпуса».
Но я молчу…
А когда в палате появилась особа по имени Элеонора, стало совсем невмоготу. Мадам этой за семьдесят, но выглядит ухоженно. Маленькая, коротконогая, полная, с потрясающе обширным задом, эта женщина ведет неутомимый репортаж о мельчайших изменениях в своем организме. Все подробности работы ее желудка, тонкого и толстого кишечника, а также желчного и мочевого пузырей палата невольно изучила. Но Элеоноре хочется всеобщего участия, и она все время сыплет вопросами:
– Девочки, у меня болит вот тут. Прямо тя-янет! Что это значит? И что-то пульсирует в голове.
У Элеоноры обе груди на месте, но в одной из них после операции по удалению аденомы возникли какие-то проблемы. В сравнении с остальными в палате она – счастливица, но ведет себя так, словно ей хуже всех.
– Ну откуда нам знать, у врача спросите, – вяло откликается Надежда, но добавляет: – Будете на сквозняках лежать, еще больше станет тянуть. Это вас просквозило.
– Правда? – пугается Элеонора, хотя ее койка стоит в глухом углу, где нет никаких сквозняков. – Может, у меня давление, как вы думаете?
Элеонора ждет соучастия так активно, что ей приходится отвечать.
Краткость наших ответов ее не устраивает и кажется чуть ли не жестокостью, о чем она и сообщает Ане.
– Здесь такие все бесчувственные! – тут же подхватывает Аня. – Они не хотят со мной общаться, представляете? Я здесь такая одинокая! Они все такие правильные, а я такая плохая! А ну покажите мне, где у вас болит!
Наша Анюта ожила с появлением Элеоноры. До этого она искала собеседников во всем отделении, и всем успела надоесть. И вдруг в своей палате появился свеженький собеседник!
Сначала они перебивали друг друга, потом научились чередовать свои монологи., хотя они никак не связаны темой! Слушать это было вначале забавно – походило на бред.
Например, Аня, в сотый раз рассказывая, как ее изнасиловали, обвиняет коварную подружку:
– А я говорю: ты – гадина, меня подложила под этого козла, а теперь…
Далее следуют красочные подробности, из которых следует, что изнасилование было добровольным. Насильник даже использовал презерватив!
Старушка Элеонора пытается прорваться в паузу:
– У меня сын в Москве живет, – Полковник российской армии. Недавно ему квартиру дали в самом центре. Он просит к нему переехать, а я не хочу, Привыкла жить одна, я очень самостоятельная. У него двое детей, а первый брак был…
Аня перехватывает:
– И это – подруга называется?! Ничего, я ей, твари, такое устрою, когда вернусь! Не прощу!
– У меня сын очень умный, – гнет свое Элеонора.
Аня переходит к любимой теме – жуткого существования под материнским крылом, а Элеонора вдруг вспоминает свою молодость и первую любовь собственного сыночка -полковника. Но Ане чихать на чужое счастье, когда на свое нет даже намека. И она уводит старушку в проблемы современной молодежи в забытой Богом провинции.
– Вот маму ты ругаешь, но она тебя содержит, как мы поняли– не выдерживаю я. – Тебе все-таки не 16 лет, но ты не учишься и не работаешь.
– А вам какое дело? Не работаю и не собираюсь. Рожала меня эта стерва, пусть и содержит, – так и взвивается Аня.
Да-а…
Два голоса – резкий Анин и монотонный ее «подружки» – не затихают до самого отбоя.
– Женщины, спать! – командует Надежда.
Теперь обе переходят на громкий шепот, который раздражает еще больше.
Молчавшая Лида спрашивает недовольно:
– Это когда-нибудь кончится?
Оскорбленная Аня вылетает из палаты, прихватив планшет, с которым она не расстается никогда. И спит в обнимку с ним…
Аня очень легко переносит послеоперационный период. Уж на третий день она перекрасила волосы в новый цвет, превратившись из рыжей пантеры в какую-то бледную поганку. Теперь она какая-то палево -желтая. Лицо слилось с волосами. Бр-р-р…
– Не нравится?! – вызывающе спрашивает у меня, очевидно, прочитав мои тайные мысли.
У меня ведь физиономия тоже из таких – читаемых…
– Ну и черт с вами! Зато мне нравится! Плевать!
Ей вообще на всех плевать. Например, ходит даже по улице со своим контейнером, где плещется лимфа, чуть ли не открыто. Идет в магазин, едва прикрыв дренаж, а все пялятся на странную выпуклость на ее пузе. Потом приходит и рассказывает:
– Прицепился один обормот ко мне: «Девушка, вы что там прячете под блузкой? Котенка?» – Я ему – р-раз – открываю! Он смотрит с ужасом! И – бежать! Ха-ха-ха!
– И зачем народ пугать? – спрашивает Лида.
– А чего он спрашивает? Пусть на моего «котенка» посмотрит! Все равно ничего не понял.
…Я хочу домой! Я так хочу домой… Прошло две недели после операции.
Мне тоже не хватает общения, но совсем другого плана. Дома муж и сестра, дома интернет, и я могу выйти на любой сайт, отвлечься от мрачных мыслей о своей персональной беде. У меня много друзей в разных странах. Я с ними общаюсь по скайпу. Они мне пишут письма, и я им отвечаю. У меня есть любимые авторы на ПРОЗЕ РУ, которых я читаю с великим удовольствием.
Короче, мне есть чем заняться дома, есть о ком думать и переживать. У меня двое взрослых детей, четверо внуков и аж два правнука! И о каждом внуке я могла бы написать рассказ или повесть, потому что они того стоят!
Я слушаю Аню, запутавшуюся в своих проблемах, жалею ее, но тихо радуюсь, что нам с мужем удалось сначала вырастить хороших детей, а потом талантливых внуков. Они не бездельники, а работяги, не брезгуют никакой работой, потому что не хотят висеть на шее у близких. Они – личности и свои проблемы не перекладывают на плечи родителей.
О самом старшем, Жене Заморском, я написала очерк «Если Бог дал талант» (
http://www.proza.ru/2012/01/24/1456).
В повести «Дар Божий» отражена его творческая судьбы, можно сказать – драматическая, потому что оперному певцу реализоваться сейчас в Украине, очень трудно.
Каждый из моих внуков талантлив по-своему, но главное не в том даре, что преподнесла природа, а в том нравственном стержне, на котором держится их душевная стойкость и разум.
Вот, отвлеклась, и стало легче… Решила: уйти из больницы! Не хочу больше!
Продолжение
http://www.proza.ru/2015/08/03/1017