«Все, что имею… и, главное над всем, разум…»
В.Татищев
1. Детство. Начало военной службы – драгунский полк (начало 1704 года).
Точная дата рождения Татищева сохранилась на учебнике французского языка в Музее книги Уральского университета города Екатеринбурга. Запись, сделанная самим Василием Никитичем, гласит: «1720-го октября въ 21 день по сей грамматике начал учиться по-французски артиллерии капитан Василий Никитич сын Татищев, от рождения своего 34-х лет, 6-ти месяцев и двух дней». Итак, получается, что он родился в 1686 году 19 апреля.
Детство свое Василий «провел в родительском доме, частью в Москве, частью во Пскове и псковских вотчинах отца», – записано в фамильном генеалогическом исследовании.
Осенью 1696 года стольник Василий Татищев (стольники, спальники – комнатные люди при царском дворе) вместе со всей Москвой встречал русские войска, возвращавшиеся из Азовского похода. Восторженными глазами смотрел 10-летний мальчик, как проходили под триумфальной аркой, построенной в честь победы, генералы и адмиралы, конные отряды и морские караваны. И с ними радостно-возбужденный царь Петр.
Когда Татищеву минуло 18 лет (в начале 1704 года), Петр 1 лично осматривает 8 тысяч дворянских недорослей – шел набор новых полков. Василий и его брат Иван попадают в драгунский полк. «Родитель мой, отпуская меня с братом в службу, сие накрепко наставлял, чтобы мы ни от чего положенного на нас не отрицались и ни на что сами не назывались. И когда я оное сохранял совершенно, и в тягчайших трудностях благополучие видел, а когда чего прилежно искал или отрекся, всегда о том сожалел, равно и на другими то видел», – вспоминал Василий Никитич.
2. Полтавская битва (1705). Я.В. Брюс. Поездка за границу (1712, 1713-1716). Кенигсберг (1717). Звание капитан-поручик.
Петру 1 нужны были офицеры, вышедшие из солдат, от фундамента. Учить новобранцев было некогда. Они учились сразу в деле. Эту привычку Василий Татищев сохранил на всю жизнь.
В Полтавской битве со шведами (1705 год) 19-летний Татищев, поручик (это уже офицерский чин), сражался рядом с царем. «Счастлив был тот день на поле Полтавском. Я ранен был подле государя, который сам все распоряжался под ядрами и пулями, и когда, по обыкновению своему, он поцеловал меня в лоб, поздравляя раненым за отечество. Счастлив был тот день», – вспоминал позднее Татищев.
В поэме «Полтава» А.С. Пушкин описывает появление Петра перед войсками:
И он промчался пред полками,
Могущ и радостен, как бой.
Он поле пожирал очами,
За ним вослед неслись толпой
В пременах жребия земного,
В трудах державства и войны
Его товарищи, сыны:
И Шереметев благородный,
И Брюс, и Боур, и Репнин.
Так увековечил А.С.Пушкин сподвижников Петра и наставника Василия Татищева – Якова Вилимовича Брюса. Брюс был потомком шотландских королей. В 35 лет получил один из высших чинов – маршала артиллерии и инженерных войск. Он читал и писал на восьми языках, был «просвещеннейшим из всех сподвижников Петра». Вот с таким человеком свела Татищева судьба.
В 1712 году Татищева отправили «за моря капитаном (повысили в чине) для присмотрения тамошнего военного обхождения». В 1713 году уже вместе с Брюсом он едет за границу, а по возвращению, как и всякий, кого при Петре посылали учиться, Татищев был подвергнут испытанию. Успешно выдержав экзамен, бывший драгунский капитан был «написан» в инженер-поручики артиллерии.
Даже после внушительных побед Петр продолжал держать за границей свои полки. Нужен был человек, кто мог бы там, на месте, навести порядок. Выбор Брюса пал на Татищева. Через семь недель генерал Репнин восторженно сообщает из Кенигсберга Брюсу: «Присланный от Вашего превосходительства поручик Татищев человек добрый и дело в моей дивизии изрядно исправил. Истинно никогда так не было, за что благодарствуем и желаю, дабы и всегда здесь при нас таковы ж были».
В октябре 1717 года по возвращению в Петербург Василий Никитич представлен к следующему чину. Экзаменационная комиссия из артиллерийских офицеров решила, что он «верно и ревнительно служит, как доброму офицеру принадлежит». Теперь Татищев получил звание капитан-поручика артиллерии.
3. Переезд в Петербург. Первая поездка на Урал (1720 год). Главный замысел – завод на Урале. Демидовы. Ответ Берг-коллегии (1721). Отъезд в Москву (1722 год, январь). О взятках.
Петру 1 был тесен Московский кремль с его интригами. Он строит на Неве новую столицу. В артиллерийской слободе неподалеку от дома Брюса отвели участок и артиллерийскому поручику Василию Татищеву. Здесь он срубил себе жилой дом с пристройками. Сюда он привез из Москвы жену с двухлетней дочкой. Мы ничего не знаем об этой женщине. Наверно она была красива и обаятельна и быстро вскружила голову молодому офицеру. Однако, брак этот был несчастливым. «Любовь часто так помрачает ум наш, что мы иногда наше благополучие, здравие и погибель презираем», – писал Татищев через 20 лет в «Духовной сыну».
В начале 1720 года Татищева посылают на Урал «для осмотра рудных мест и строения заводов». В конце мая он отправляется из Москвы по воде на стругах с несколькими рудознатцами и четырьмя артиллерийскими учениками. В ночь на 30 декабря 1720 года обоз горного начальника добрался до Уктусского казенного завода. В новогоднюю ночь рождается главный замысел Татищева: строить новый завод на Урале, а для него приискать хорошее место на Исети.
«Ездил по оной реке месты осматривать и хотя за зимнею погодою основания земли видеть не можно, однако ж обрели отсюда расстоянием в шести верстах место положением берегов и довольством лесов весьма удобно… возможно на этом месте построить четыре домны и сорок молотов… Не просто завод появится на берегах Исети, а главный город Каменного пояса», – сообщал Татищев в Петербург. Пакет с донесением в столицу Татищев отправляет не почтой, а специальным курьером – так быстрее.
Работа же на исетских берегах шла полным ходом: вырастали штабеля леса и камня, появились первые свежерубленные избы. Татищев пользовался каждой возможностью, чтобы заглянуть на Исеть, радовался стуку топоров и оживлению на берегах.
Поднимая казенное горное дело, горный начальник столкнулся с Демидовыми. Никого не хотели допускать Демидовы до уральских недр. Напрасно шлет горный начальник на Невьянский завод указ за указом – в ответ или оскорбительное молчание или дерзкие слова: не суй нос, капитан, в демидовские дела.
В конце мая 1721 года пришел наконец ответ Татищеву из Петербурга: «Железных заводов вновь до указу строить не велеть…» Целую неделю всегда исполнительный Татищев не отдавал приказа прекратить работы на Исети. (Новый указ: « на сибирских государевых заводах всякого железа велеть как возможно заготовлять пред прежними годами со умножением» появится уже в ноябре 1723 года)
22 января 1722 года Татищев выехал в Москву. Он вносит на рассмотрение Берг-коллегии свои предложения. Одновременно знакомит Брюса со своей рукописью по истории России, объявляя «намерение» продолжить ее.
И вдруг – удар в спину… Никита Демидов подал на него самому «Отцу Отечества, императору Всероссийскому Петру Великому» (так теперь стали титуловать Петра) жалобу о том, что Татищев чинит обиды и «разорение» демидовским заводам. 13 марта 1722 года состоялась встреча царя с Татищевым. В «Духовной сыну» есть такое место: «Мне случилось в ответе против доноса Никиты Демидова в 722 году на вопрос о взятках произнести апостольское слово: делающему мзда не по благодати, а по долгу. Когда же право и порядочно сделал и от правого возблагодарение приму…».
4. Второй приезд на Урал (1722, декабрь). В. Генин. Оживление стройки. Именины новорожденного Екатеринбурга (24 ноября 1723 года).
В начале декабря 1722 года Татищев снова приехал на Урал, в свою резиденцию на Уктусе, но теперь уже с генерал-майором Гениным по указу: «Капитану Татищеву быть в Сибири (так назывался тогда Урал) при розыске с Демидовым у генерал-майора Генина, а у горного начальства дел ему до окончания того дела быть не надлежит».
Петр вывез Вилима Генина из Голландии еще в конце прошлого века. По заданию царя он поднимал заводы, строил суда, отливал пушки. Петр был доволен им и даже удостоил его своей «персоной» – миниатюрным портретом, которым награждал только за особые отличия.
Уже через три месяца Генин закончил розыскное дело и писал царю: «…не имей на него, Татищева, гневу и выведи его из печали и прикажи ему здесь быть обер-директором или обер-советником».
Нагоняет время Василий Татищев. Днем пропадает на заснеженных берегах Исети, по вечерам сидит на Уктусе с артиллерийскими учениками над чертежами плотины, заводских цехов и крепости. «Весной 1723 явились солдаты из Тобольска, крестьяне приписных слобод, нанятые мастера и кругом все ожило, как по щучьему велению в сказке. Ронили лес, готовили место под плотину, клали доменные печи, поднимали крепостной вал, ставили казармы и дома для начальства», – так писал о рождении Екатеринбурга Д.Н. Мамин-Сибиряк.
Мартовская стужа сквозь легкие мундиры солдат добиралась до костей. Командир Тобольского полка доносил, что «солдатам быть на работе весьма скудно, потому что босы и наги». Уже в марте начались побеги солдат и приписных крестьян. Пойманных били батогами. Не помогало. Генин сообщал в Петербург, что зачинщиков побегов он приказал повесить, а если не перестанут бегать, то и «жестче буду поступать». Бегать не перестали.
Между тем, на Исети возводилась крепость, а в ней горная канцелярия, церковь и другие строения. Летом здесь работало уже несколько тысяч человек. После Петербурга не было в России стройки крупнее. Крепостной вал ограничивал площадь между теперешними улицами Первомайская – Малышева и К.Либкнехта – Вайнера.
Когда стройка на Урале набрала нужный темп, Генин послал Татищева на речку Егошиху заводить новый медный завод – будущую Пермь. Там Татищев получил радостную для себя весть: «…при тех заводских делах быть по прежнему Татищеву, ибо он по делу с Демидовым явился прав… Петр».
В сентябре 1723 года Генин доносил Петру: «…крепость Екатеринбург достроена… хотя многие строения, надеюсь, нынешней зимой привести в действие… с помощью божей и твоим счастием такую великую плотину заперли и вода в пруд пущена, изрядно устояла». 24 ноября 1723 года в день именин царицы Екатерины Алексеевны, жены Петра 1, праздновали именины новорожденного Екатеринбурга. С бастионов палили пушки. Прямо на площадь выкатили бочки с вином. Платил за всех Татищев. Сразу после праздничных торжеств он выехал в Москву, а затем в Петербург.
5. Горная компания (1724). Генин обиделся.
С новым усердием занимается Татищев уральскими делами. Но в казне не было денег. Татищев это тоже понимал и искал кроме казны другие источники финансирования. Появилась идея о создании частной горной компании на Урале. На проект Татищева Генин ответил прямо царю: «… Пожалуй, послушай меня и не реши горных здешних дел и положи на меня, как я прикажу…». Генин обиделся на Татищева и обиделся всерьез, только потому, что проект компании и другие дела он решал без его совета – особенно после указа Сената от 2 июня 1724 года: «Капитану Татищеву быть советником Берг-коллегии в Сибирском горном начальстве…» На это летом 1724 года Генин пишет в Берг-коллегию: «Что господин капитан Татищев пожалован советником и суда в Сибирь будет, то воля государева, как он изволит… И хотя, – продолжает Генин, – его господь бог разумом и благословил, однако волею божею больше болен, нежели здоров, и хотя он трудитца желает и рад, но болезнь его не допустит завсегда по заводам ходить и присматривать».
6. Стокгольм (ноябрь 1724 года – май 1726 года). Смерть Петра (28 января 1725 года). Императрица Екатерина 1.
В сентябре 1724 года Татищев предложил Берг-коллегии, Сенату и императору пригласить на Каменный пояс шведских горных мастеров и одновременно послать в Швецию «для обучения горным делам из русских молодых людей, знающих геометрию». После тщательной подготовки в начале ноября Татищев сам выехал в Швецию, захватив с собой только одного ученика – своего родственника Андрея Татищева.
Официальный Стокгольм встретил Татищева неприветливо: шведские министры боялись, что Россия может вытеснить шведское железо с европейского рынка. К неприятностям со шведскими министрами добавилась еще простуда. Василий Никитич занемог, но не прекращал работы и не представлял, какой страшный удар его ожидает. Этим ударом была смерть Петра 28 января 1725 года. Весть эта потрясла Василия Никитича. Ослабленный болезнью, он надолго слег в постель. Несколько недель он ничего не делает, не шлет официальных донесений, не пишет частных писем.
Скоро из Петербурга пришло официальное сообщение: на престоле жена Петра – императрица Екатерина 1. Только после третьего обращения к нему русского посланника Бестужева в Швеции Татищев подписал присягу. Это был опасный, дерзкий поступок.
Так почему же Василий Никитич отказывался присягать Екатерине в Стокгольме? Дело в том, что Татищев знал, что Екатерина заняла престол незаконно и положение ее непрочно.
После смерти Петра о Татищеве в Стокгольме как бы забыли. Его донесения из-за границы оставались без ответа. 12 мая 1726 года он покинул Стокгольм.
7. Монетная контора, смерть Екатерины 1 (1727). Чин статского советника.
После возвращения Татищеву предлагают ехать к Генину в Екатеринбург его помощником. Татищев не отказывается ехать на Урал, в Сибирь, но ищет себе самостоятельную работу.
Татищев просит поручить ему сочинение обстоятельной Российской географии с ландкартами – ответа нет. Предлагает проект строительства сибирских дорог – оставили без внимания. В отметку за его упрямство члены Берг-коллегии приговорили послать его вместо Екатеринбурга на Нерчинские серебряные заводы. Назначение походило на ссылку. Он шлет челобитную императрице: «просит определить к иному» делу, пускает в ход все свои связи, наконец, именным указом Екатерины 14 февраля 1727 год его посылают на Московский монетный двор руководителем монетной конторы.
Русская монетная система переживала кризис. Страна была полна обесцененных денег. Кража золота, серебра и инструмента для делания денег на монетных дворах приобрела громадные размеры. Ходила по рукам фальшивая монета. Татищев набрасывается на новую работу со свойственной ему энергией – занимается не только техническими усовершенствованиями. Он составил целый проект реформы русской денежной системы.
В начале мая 1727 года умирает императрица Екатерина 1. Двор из Петербурга переезжает в Москву. Татищев – среди шестерых новых статских советников. Но при дворе Татищев теперь не бывает. В оставшееся время от службы в Монетной конторе занимается русской историей. Редко выходит из дома, разве что на Спасский мост к книжным лавкам.
8. Коронация Анны Иоанновны (февраль 1730 года). Открытие Кадетского корпуса в Петербурге (1732 год). Обвинение во взяточничестве. Болезнь.
В январе 1730 года придворной знати объявили о «поручении» российского престола дочери царя Ивана (брата Петра 1) курляндской герцогине Анне. 15 февраля Анна Иоанновна въехала в Москву со своим немецким окружением и фаворитом Бироном. В Кремлевском дворце состоялась ее коронация. Татищев получил чин действительного статского советника и крепостных. Он забрасывает императрицу своими проектами и, прежде всего, представляет программу просвещения России. По замыслу Василия Никитича в Петербурге в мае 1732 года был открыт Кадетский корпус. Среди первых дворян, поступивших в него, был сын Василия Татищева Евграф.
В то же время иностранцы теперь стали хозяевами и саму Русь превратили в орудие своей личной наживы. Татищев был чуждым фавориту императрицы Бирону и его окружению. По службе в Монетной конторе его обвиняют в злоупотреблениях и во взяточничестве. Татищев в опале: его даже не привлекли в созданную для решения горных дел комиссию.
«Нахожусь в крайней слабости и без надежды долго жизнь мою соблюсти», – записывает он в «Духовной» в конце 1733 года. «Я хотя вижу себя не великой старости достигша, – пишет он, – ибо ныне мне еще сорок восьмой год минул, но в болезнях, скорбях, печалях и гонениях невинном и от злодеев сильных исчезе плоть моя, и вся крепость моя изсше, яко скудель…» Уже много недель он прикован к постели и никуда не выходит из дома. Именно в это время Василий Никитич создает свои главные философские трактаты – «Разговор о пользе наук и училищ» и «Духовная моему сыну».
9. Приезд в Екатеринбург (1 октября 1734 года). Екатеринбург как горная столица. О просвещении.
Анна Иоанновна решила простить опального подданного – назначает его вместо Генина на уральские заводы. 5 сентября 1734 года горный командир прибыл на Егошихинский завод, рожденный по его замыслу 10 лет назад. В Екатеринбурге его дожидается Генин, но Татищев не спешит – сначала надо все посмотреть. 1 октября 1734 года Татищев приехал в Екатеринбург. Генин торопился, старался как можно быстрее сдать дела новому хозяину. Они поссорились…
Татищев теперь приехал на Урал с большими правами и взятыми на себя обязанностями. Главная из них – заводить на Урале школы при казенных и частных заводах. На поприще просвещения Татищев действовал петровскими методами, заставляя учиться чуть ли не дубинкой. За каждый пропущенный учеником день «от лености» с родителей брали за первый день, одну, за другой две, за третий и больше – по три копейки.
Около тысячи книг оставил Татищев своему любимому Екатеринбургу. Семена просвещения были посеяны. Как трудно вырастить поколение просвещенных людей, мы можем сами оценить. Ведь сегодня Татищев, как почти 300 лет назад, мог бы повторить: «Сквернословие и всякие непристойные слова не токмо в школе, но и весьма накрепко запретить. Меж собою не бранитца и не дратца, старших почитать как словом, так и местом, дабы по науке своей всяк садился».
Сам Татищев никаких учебных заведений не оканчивал. Он говорил по-немецки, имел большую библиотеку отличнейших книг и был в философии, математике, а особенно в истории сведущ. Он умел каждому дать полезный совет.
10. Чин тайного советника. Оренбургская экспедиция(1737-1738). Восстания башкир. Возвращение в столицу (1739 год). Третье следствие.
На Урале Татищев размахнулся широко. Однако судьба распорядилась по-своему и вновь изменила его прежние планы.
10 мая 1737 года вышел указ императрицы, назначавший Татищева главным командиром Оренбургской экспедиции. Экспедиция была создана для колонизации юго-восточных окраин страны и получилась солидной: в ее состав включили около 200 человек: кроме военных – геодезисты, инженеры, горные мастера... Анна Иоанновна жалует Татищеву чин тайного советника.
В это время в Башкирии началось восстание. Экспедиция взяла на себя функции карателей. Еще при Иване Грозном башкиры добровольно отдались под власть Московского царства. Время от времени, не выдержав непомерных поборов, они поднимали восстания, как в 1735 году. В их усмирении участвовал и Татищев. Весной 1737 года башкиры восстали снова. Теперь Петербург требовал от Татищева, чтобы «здешний внутренний огонь был потушен как можно скорее». И Василий Татищев его тушил: строил новые крепости, пытался наладить торговлю со среднеазиатскими ханствами. В конце 1738 года Татищев сообщает кабинет-министрам о результатах Оренбургской экспедиции и просит разрешения приехать в Петербург. Ему разрешили.
В конце зимы 1739 года Татищев появился в столице и сразу же занялся делами. Он засыпал министров, Сенат, Академию наук своими предложениями, проектами… А Бирон начал действовать против горного начальника еще до его приезда в столицу. Мешал Татищев Бирону, мешал запустить руку в карман Российского государства. Так началось третье следствие над Василием Никитичем: неопределенные обвинения в «непорядках, нападках и взятках». 27 мая 1739 года он был отстранен от дел, и над ним была назначена следственная комиссия. Нужных доказательств его виновности комиссия собрать не смогла, тем не менее, вынесла приговор – лишить Татищева всех чинов.
11. Астрахань (1741- 1745).
Про Татищева вспомнили, когда в низовьях Волги начались усобицы между калмыками. Нужно было как можно скорее их примирить и усмирить. Василию Никитичу предложили возглавить калмыцкую комиссию, обещая при этом, что если он успешно справится, то все «клеветнические подозрения уничтожатся».
31 июля 1741 года появился указ о его назначении с требованием ехать с «поспешанием». 18 августа Татищев выехал из Петербурга, а 5 октября с обозом и драгунами подошел к Царицыну – деревянной крепости, прижавшейся к Волге. Начались переговоры с калмыцкой знатью. 29 ноября 1741 года он уже сообщал: «Калмык благополучно развел и одного другому обидеть не допустил».
Он напоминает кабинет-министру об обещании прекратить следствие. Но тому не до Татищева: в ночь на 25 ноября 1741 года произошла новая смена власти. На престол взошла дочь Петр 1 Елизавета. Татищев ждет приглашения в столицу – вместо этого 15 декабря Елизавета подписала указ о назначении Татищева астраханским губернатором. Назначение Татищев воспринимает как новое наказание, но вместе с тем с первых дней своего губернаторства работает над планом преобразования края.
Ему нет и шестидесяти, но все, кто его видит в это время, называют его стариком. Он одинок. Ни друзей, ни жены. У детей своя жизнь. Здоровье ухудшается. Он шлет в Петербург одну челобитную за другой с просьбой отрешить его от должности губернатора.
Наконец 17 ноября1745 года Татищев выехал из Астрахани под Москву в Дмитровский уезд, где у него была усадьба. Сенатским указом ему определено было жить отныне в своих деревнях и без разрешения никуда не выезжать.
12. «История Российская». «Не хозяин, а гость».
30 июня 1750 года из Болдино (не из Пушкинского, нижегородского, а из подмосковного) Василий Никитич сообщает Академии наук, что закончил переписывать первую часть «Истории Российской». В Краеведческом музее Екатеринбурга в отделе истории края есть третья часть «Истории». Такую толстую книгу можно только в музее увидеть. Вся «История Российская» состоит из пяти книг. Татищев работал над ней 30 лет непрерывно. В царских гимназиях на уроках литературы изучались труды Татищева. Историк Николай Михайлович Карамзин (1766-1826) писал «Историю государства Российского», основываясь на «Истории» Татищева - в Екатеринбурге в библиотеке Белинского есть издание 1981 года в семи томах.
Жизнь Василия Никитича подходила к концу. Следствие по его делу, длившееся семь с половиной лет, так и не было закончено, но охрану у дома – офицера и двух солдат – убрали. Он деловито готовился к уходу. Заказывает столяру гроб, сам вытачивает к нему ножки. Вызывает из Москвы сына Евграфа. Тот ожидает увидеть отца в постели. А Василий Никитич договаривается со священником об исповеди и причастии. 14 июля с внуком верхом на лошади едет в церковь, правда, обратно пришлось ехать в коляске. Вечером принимает повара, спрашивающего какое меню будет на обед, на что Василий Никитич ему отвечает, что он уже не хозяин, а гость, и отправляет его к сыну. 15 июля принимает священника, исповедуется, причащается и, прочитавши Евангелие, тихо отходит. Было ему 64 года.
Наверно погребение было скромным, «дабы великолепие таковое, как обычай есть, не причлось к тягости грехов моих», – писал Татищев в «Духовной сыну».
«Пущай паук собирает яд, а ты, яко пчела, с того же самого цвета бери себе мед в сладость душевную и телесную», – завещал своему сыну В.Н.Татищев – и нам тоже. (Из «Духовной сыну»)
По материалам книги: Игорь Михайлович Шакинко. Василий Татищев. –
Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1986. –240с.