Глух как тетерев - это вошло в поговорку. Токующие петушки-тетерева ничего не видят и не слышат. Они производят особые звуки, распускают перья, выпячивают грудь, приобретают, вероятно, мужественный вид, привлекательный для самки и отпугивающий соперников. Каждый поет свою песню, заглушая другого.
Интересный вопрос: что предстает перед, так сказать, умственным взором токующего самца, который (взор) очевидно обращен внутрь себя, как и слух - в свое пение. Какие, должно быть, эротические картины видит самец и что по этому поводу чувствует самка, на которую направлено обаяние самца?
В сущности, идет конкуренция парадигм будущего - чья картина победит в воображении самки, того петуха будут и цыплята, которые уже в самом этом токе должны незримо присутствовать, обступать, давить на воображение самки с просьбой овеществить их нерожденные души. Борьба концепций предшествует продолжению рода.
Если так, то когда и в каком виде впервые проявляется новая сущность - не в этом ли половом эстетическом общении еще до всякого зачатия? Если спугнуть птиц, то новая сущность, о которой поет петушок, так и не перейдет в материал в теле курицы, останется замыслом - и, возможно, осядет горем в сознании птиц, которые замкнутся и будут долго приходить в себя.
Не так ли и у высших, так сказать, существ? И сколько созданий, красивых, замечательных, не переходит эту ступень, наполняя сожалением души разошедшихся людей, не ставших парой, хотя между ними и возникало то особое электричество, о котором знают влюбленные. И остается в их памяти сожаление - о себе ли, о партнере не состоявшемся или о ком-то третьем, так и не ставшим чем-то большим, чем смутное видение, которое пыталось их соединить.
Когда мы говорим об уважении к чувству, которому нужно дать шанс, мы выступаем против, так сказать, духовного аборта, против уничтожения проекта неродившегося еще существа, которое стремилось стать явью. Таким образом не рождается на свет на порядки больше людей, чем вследствие абортов. Вот о чем нужно подумать демографам.