В некотором царстве, в некотором государстве жил да был мужчина зрелого возраста, высокого роста, с коротко стриженой бородкой и карими глазами. Волей Провидения ему было назначено заботиться о людях, молодых и постарше, то есть, вполне взрослых по возрасту, а на первый взгляд - и по воспитанию, и по разумению.
Занятие это ему приглянулось и, как только приглашение прозвучало всерьез, он с радостью принялся участвовать в священном деле: в том, чтобы своей заботой, влиянием, а порой и вмешательством вернуть хотя бы немногих, пусть на короткое время, к обычной жизни - к любви, работе, здоровью и здравому смыслу. Было это очень давно, более двадцати лет назад…
Тогда ему было предложено, и он поклонился с благодарностью…
Теперь, прибыв из очередного отпуска в Клинику, он приветствовал всех, находившихся на службе; коллеги любовались его загаром, а самый близкий из них и самый главный, директор, пригласил к себе в кабинет:
- Скажите, Георгий Александрович, у вас получилось на море за эти три недели хоть немного помолчать?
- Да, конечно, Максим Никитич, но для этого мне приходилось не отвечать на вопросы и приветствия хорошо знакомым людям - делал вид, что сплю; они, понимая изможденность белого тела, мне не докучали. Через десяток дней я стал включаться в контакты, и упреков, поверьте, не получал.
- Ну, а у нас здесь все по-прежнему и все в порядке; есть обновления и очень интересные ребята, одна дама с большим жизненным опытом и стажем принятия зелья даже вас ждет. Маме ее кто-то вас рекомендовал как волшебника - я подтвердил: сказал, что, мол, это так и есть, они сегодня где-то к двум подойдут сюда, и я вас приглашу. Ну что, Георгий Александрович, поздравляю с открытием нового сезона, в добрый час!
В дверь постучали: - А вот и они, проходите, пожалуйста…
- Добрый день, мы с Кристиной тут времени даром не теряли и восстанавливали здоровье, а вот теперь хотим душой заняться, - проговорила мама. «Волшебник» представился и пристально посмотрел на девушку:
- Как себя чувствуешь, как ешь, как спишь? – директор, убедившись, что вручение состоялось и, дабы не вмешиваться, на время покинул кабинет. Оставшиеся присели.
- Спасибо, все в порядке, к работе готова… а что мы будем делать на занятиях?
- То, что ты, наверное, любишь - умно говорить, то есть, умничать вдвоем и, наверное, длительное время…
- А группа у вас есть?
- Есть, человек пять и, наверное, новые появятся.
- Что вы там обсуждаете и что от меня потребуется?
- Тебе нужно будет молчать.
- Долго?
- Первый месяц - это точно, но молчать только на группе; мне немного рассказали о тебе: что ты занималась йогой, владеешь ее практиками. Начитанная, без книги не живешь, образование высшее – филолог. Жизнь непростая, видела лишения и духом свободна; остальное я сам вижу - понимаю, что с тобой будет непросто; на помощь твою рассчитываю - не только на сопротивление. Гарантий никаких - что посеем, то и пожнем.
- Да, интересно, вы и вправду мою помощь предполагаете?
- А чью еще? Горе-то чье? Или горя у тебя, Кристина, нет – только у мамы?
Тогда наше дело не состоится.
- А каким методом вы лечите, что со мной будете проводить?
- Только то, что сейчас происходит, то и будет. – Он недолго помолчал и участливо спросил: - Как ты себя сейчас чувствуешь?
- Неплохо, только где-то растерянно…
- Спасибо, - и после паузы добавил: - Маму пригласи, пожалуйста.
Так прошла первая, послеотпускная беседа, проводить которые предстояло аж до нового пляжного сезона…
Георгий Александрович после встречи с Кристиной перешел в свой кабинет, поздоровался с его стенами, окном, диванчиком, четырьмя креслами, большим шкафом, со многими полками – открытыми и закрытыми, выложил на них из сумки все, что взял из дому, и удобно уселся возле небольшого столика из натурального дерева, стоявшего на единой ноге с четырьмя фигурными лапами.
На столе, трудно сказать по каким признакам отобранные, лежали три книги: «Психоаналитический словарь», «Избранное М.М.Жванецкого» и «Изречения китайских мудрецов»; еще одну он привез с собой и выложил сверху - «Возвращение Чорба» Владимира Набокова - взял ее в руку, и тут от двери раздался легкий стук.
- К вам пришли, - приоткрыв дверь кабинета, обратилась дежурная сестра милосердия.
- Они уже несколько раз были, вас спрашивали - когда приедете…
- Спасибо, Катя. Пусть подождут минут пятнадцать, я их приму обязательно и сам приглашу, предложи, пожалуйста, им присесть в холле.
Он быстро сделал себе чай, добавил в него сливки из маленькой круглой упаковки, размешал ложечкой и неспешно выпил его с прихваченным по дороге вкусным песочным печеньем и сыром. Вымыв руки и тщательно протерев их свежим полотенцем, открыл дверь:
- Проходите, пожалуйста, присаживайтесь, кто будет говорить первым?
- Наверное, я, - сказал молодой человек.
- А давайте, все же я, его мама. Беда у нас… Где мы только ни лечились и чего только с ним ни случалось, вот хотим у вас попробовать, люди добрые посоветовали, да и наши доктора рекомендуют и еще они лично вас рекомендовали – говорят, мол, лечебница серьезная…
- Кто из вас лечится, Вы или ты - тебя как зовут?
- Витя.
- Расскажи, зачем тебе, Витя, лечиться, сколько лет в наркотиках, как будешь без них жить, отдыхать, веселиться - ты ведь, наверное, и не работал толком?
- Витя работал долгое время, - начала все-таки мама, но сын ее перебил:
- Я сам все расскажу: да, я работал и даже, еще школьником, летом, перед выпускным классом, вот там я и начал травку курить и выпивку мы распробовали. Из института отчислили, со второго курса я уже трамадол употреблял, на занятия не ходил, дома все врал.
- Когда мне исполнилось восемнадцать, взяли меня работать на завод – мама устроила. Мне там понравилось, интересно было, и смена была дружная – я не подвел никого. Работал я сталеваром три года, а потом попробовал амфитамин, придумал, что под ним ночью легче, ну, а дальше… Не буду отнимать у вас времени - хочу жить научиться … у меня ведь тогда все хорошо шло…
Говорили около часа, и из всего сказанного доктор отметил, с каким теплом и грустью Виктор вспоминал о заводе, о взрослых специалистах и о том, что его уважали, и у него получалось управляться с техникой. Все это было правдой, и еще было видно по его жестам и словам, что если он начнет фантазировать – отличить вымысел от правды даже ему, Георгию, с его опытом будет сложно, а маме или стороннему человеку - тем более: парень одаренный, удастся ли этот дар использовать в работе?..
Свернув беседу, он отвел пару в кабинет директора и, сказав, что работать с ними сможет, оставил своих новых знакомых.
Задача, которую решал Георгий, была подбором людей для работы в группе - новой, очередной, в которую будут взяты желающие, подходящие к такой форме занятий - форме, которую он ценил и практиковал вот уже много лет.
Он как-то сказал своему другу, директору и партнеру: «В психических процессах время нелинейно». Сказанное обозначало, что работа с душами пациентов таким инструментом, как душа собственная - своими переживаниями, воображением, пониманием и разумением - отодвигает рамки времени. Люди после беседы обычно выходили из кабинета как будто в обновленный мир; действовало, конечно, это обновление недолго - вскоре реальность брала свое, но они хотя бы успевали передохнуть и оглядеться.
Затем он занялся общением со всеми больными и коллегами, по которым за месяц отсутствия соскучился. Проходя по коридорам, приветствовал их, а некоторым добавлял персональную реплику: «Привет, Паша, как успехи? – Здравствуй, Елена, хорошо выглядишь, и, чуть тише: – Все в порядке? – Да, Георгий Александрович, спасибо.» Таковым был на работе его ритуал в пору, когда он возвращался загорелым, крепким от плаванья и прогулок и отдохнувшим на весь магический сезон…
Консультации и отбор продолжались: - К нам обратились коллеги, медики, - сказал директор. - Сын своих родителей, зовут его Остап - тоже врач со стажем, после полугодового перерыва начал употреблять и хочет поступить к нам в стационар, изъявил желание самолично!
- Да уж… Тут без иронии не обойтись, и все же он сам захотел, видимо, парень неглупый; вы его видели?
- Видел раньше, они приходили с мамой около года назад, а в этот раз не видел.
- Хочу, чтобы основную беседу провели вы: я их встречу, направлю к вам, а вы их потом ко мне проводите. Хорошо?
- Да, конечно. – Он вышел и в приемной увидел маму и сына, кивнул им, они сдержанно поздоровались и направились в кабинет директора. Георгий вернулся к себе, погрузился в кресло и вспомнил, как в самом начале своей карьеры другой руководитель, более опытный, заслуженный и признанный специалист, доверил ему работу с пьющим сыном известной в медицинских кругах персоны и сказал при этом: - Я вам доверяю, но очень хочу, чтобы вы понимали всю серьезность этого контакта и своей роли в данной работе. Этот опыт может вам очень помочь на пути к признанию; еще поймите, что пришли эти люди на меня…
Вскоре в дверь постучали…
- Да, входите, пожалуйста. – Они вошли. – Присаживайтесь, я вас слушаю… Поскольку все было ясно заранее, Георгий без лишних вопросов дал согласие на сотрудничество. Минут через двадцать он привел их к директору и объявил:
- Я готов начать работу с Остапом Юрьевичем, с подключением его к группе. – Итак, вот уже три человека есть: Кристина, сталевар, и доктор – кто следующий? Брать надо только из новых, всего человек шесть, может быть, семь; а со временем наверняка будет пополнение и еще кто-нибудь добавится.
После обеда, как это часто бывало, Георгий заглянул в приемную - было время для посетителей, дело шло к осени; лето красное было пропето, появилась потребность лечиться. Прямо под дверью он увидел стройного с неопределенной внешностью молодого человека и его уже немолодых родителей. «Скорее всего, их направят ко мне, - подумал он - парень на первый взгляд неяркий, как раз такой и нужен, такие обычно со временем оказываются содержательными, интересными и, возможно, стабильными». Заходить Георгий не стал и пошел к себе.
Так все и получилось. – Здравствуйте, мы к вам от директора…
- Проходите, присаживайтесь, вы местные? Хотя это неважно. Кто начнет?
- Папа, - сказал пожилой мужчина. – У него есть ребенок, жена скоро будет рожать второго, а он связался, как выяснилось совсем недавно, с наркотиками, и вот уже третий год с ними балуется; из труппы его грозятся выгнать, а ведь он был на хорошем счету, танцевал сложные партии и подавал надежды…
- Доктор, его нужно вылечить, он согласен на лечение и подтвердил это вашему директору. - Произнесла с отчаяньем мама. – Сказали, что вы лучший специалист… Мы вас просим: вразумите его, да так, чтобы он понял раз и навсегда!..
Георгий развернулся в кресле в сторону третьего, главного участника, и молча перевел вопрошающий взгляд прямо на него.
- Меня зовут Станислав. Я хочу лечиться и готов делать все, что мне будет предложено, директор ознакомил нас с программой, остальное пойму по ходу работы, я действительно зашел слишком далеко…
- Как самочувствие?
- Я прошел медицинский курс дома - один месяц; сейчас сплю хорошо и как будто пришел в себя, но реабилитации у нас нет.
«Держится с достоинством, характер есть, вроде не вредничает, имя назвал полное - нуждается в уважении, готов к работе - готов ли к знакомству с собой?.. Мама, объясняя, убеждает, а папа только утверждает. К кому апеллировать - только к Стасу!» – рассудил Георгий.
- Все надежды на тебя, реабилитация будет твоим главным спектаклем, у тебя в нем - главная роль, фальшь здесь недопустима - все нужно говорить и делать искренне.
И, осмотрев всех сразу, добавил:
- Остальное вам уже объяснил Максим Никитич… В добрый час!
«Творческий человек, с ним должно быть интересно, вот они с Кристиной, если та появится, найдут общий язык, а с нами? Балет я люблю, интересуюсь, смотрел немало спектаклей на знаменитых сценах, а как будет с трезвостью? Все же люди возвышенные, чувственные?..
А девушку действительно нужно еще хотя бы одну, нельзя создавать монополию для первой, она будет напротив мужских глаз как перед зеркалом, а факт соперницы будет ее приземлять. Еще одна - а ведь кто-то был, о ком-то мне уже говорили: да, припоминаю, мне еще на море звонила мама одного выпускника – придется к ней обратиться.»
- Алло, добрый день, это Георгий Александрович. Я прибыл и уже на приеме…
- Вот и хорошо, здравствуйте, с прибытием вас, как отдыхалось, как ваш традиционный загар?
- Все прекрасно, заезжайте, буду рад видеть…
- Мои архитекторы уже заждались, доченьку держат во внимании, так что - я могу дать ваш телефон?
- Да, да, пожалуйста, пусть звонят, и мы сможем встретиться завтра, в общем - как им будет удобно.
Спешки в наборе пациентов не было, к октябрю потребность в них удовлетворялась полностью, важнее было обеспечить качественный отбор обратившихся, взять именно тех, кто имел определенные, внятные намерения менять свою жизнь.