Она медленно положила трубку. Ну вот и всё. Всё закончилось. Все нити с прошлым разорваны. Бабушка его продала. Сколько бы Лена не убивалась, не плакала и не закатывала истерик, это бы ни на что не повлияло. Её никто никогда не слушал. Неужели им самим всё равно – останется память или нет? Она их не понимала. Казалось, она одна из всей семьи переживала и всё никак не могла успокоиться. Уже столько лет прошло, а она всё не может. Нужно съездить туда, хотя бы попрощаться. Иначе она себе этого не простит. Больше она всё равно ничего не сможет сделать. Ехать туда долго, но она готова проехать хоть всю страну, только бы последний раз взглянуть на него. Она судорожно вздохнула. Тише, плакать пока рано. Трясущимися руками она собрала сумку, оделась и поехала.
***
Было начало зимы. Снег уже лежал, пока ещё не сугробами, но он чётко обозначил своё присутствие на этой земле. Лене было холодно, но она всё выдержит, через всё пройдёт, только бы добраться до него. Как же много он для неё значит. Столько воспоминаний, многие уже, конечно, стёрлись, но самые яркие, она уверена, остались. Нужно только приехать туда и вспомнить.
День клонился к вечеру, поэтому народу в транспорте было мало. И хорошо, ей сейчас никого не хотелось видеть, люди её раздражали. Так хотелось побыть одной и спокойно подумать, хотя, думай, не думай, толку от этого уже не будет.
***
Знакомая дорога, знакомые деревья, знакомые места. А где-то там – озеро. Конечно, оно уже замёрзло, но от этого не перестало существовать. Ключи она не взяла, не хотела никого посвящать в свою затею. Может быть, зря, внутри тоже много всего осталось. Она уже жалела, что сама не закрыла его, было бы ощущение того, что она что-то сделала для него напоследок. Нет. У неё рука бы не поднялась сделать это.
***
Вот это место. Лена медленно подошла к нему. Вот он. Двухэтажный, кирпичный домик. Она открыла калитку и вошла в сад. Да, летом он выглядит совсем по-другому. Почему она не смогла приехать сюда летом? Хотя, в прошлом году она, предчувствуя скорую развязку, перецеловала тут чуть ли не каждый кирпичик, погладила каждую доску, попыталась навсегда запечатлеть в памяти весь образ сада. Сколько же ему лет? Ой, много, наверно, почти столько же, сколько и ей. Лена пожирала глазами фасад дома и переводила взгляд на баню, в другом конце сада. Как же она её не любила, там было жарко, душно. И дом и баня целиком были построены руками дедушки и бабушки. Здесь всё дышало дедушкой: каждый кирпич, каждый гвоздь, абсолютно всё. Неужели бабушке самой не жалко его продавать? Как она могла? Лена не спеша шла по дорожкам сада. Вот тут была грядка с луком, вон там росли помидоры, а вот и теплицы. Вспоминать смешно, как она отстаивала это место для бедных вишен, которые потом всё равно срубили, чтобы построить эти теплицы. А ведь дедушка с ней тогда согласился, только бабушка разозлилась. Как жаль, что в дом нельзя попасть. Как она там вечерами перебирала лук, петрушку и ягоды. А как шумел ветер, тревожа крышу, казалось, что на втором этаже кто-то ходит, скрипя половицами. Ой, сколько же там всего было. Лена села на крыльцо. Холодно, ну ничего, она потерпит. Когда-то она сидела тут с книжкой, а рядом росли цветы, над которыми летали пчёлы и шмели. Как же она их боялась. Каждый раз вскакивала, как только одно из насекомых приближалось к ней. А за забором росли цветы, и вечером она выходила их поливать. А однажды дедушка привёз ей сюда журнал “Barbie”. Вот это было счастье, она была так рада, в первый же вечер листала и листала его, чуть ли не заучив все страницы наизусть. А как-то на грядке они с бабушкой увидели лягушку, и когда Лена рассказала об этом дедушке за ужином, бабушка её отругала, а дедушка заступился. Потом она нечаянно сломала расчёску о свои длинные волосы, когда пыталась расчесать их после бани. Она тогда испугалась и сложила две половинки так, чтобы ничего не было заметно. Но бабушка, конечно, всё обнаружила, и дедушка обернул всё в шутку, сказав, что это он сломал. Они тогда немножко посмеялись. Как-то Лена с мамой приехали в сад поздно вечером, с крыльца они смотрели на Луну и звёзды. А как она однажды тут упала и поранила ногу… А как они втроём: Лена, дедушка и бабушка, сидели вечером в саду и болтали обо всём на свете… А как… Воспоминания накатывались одно за другим, душными, терпкими волнами. Лена стала задыхаться от слёз. Ну уж нет. Дедушке бы наверняка не понравилось, что она плачет. В тысячный раз она подумала, что всё сложилось бы по-другому, если бы он был жив. Он бы её отругал за такую позорную учёбу, а если бы узнал обо всех её ошибках в жизни, ругал бы ещё больше. И правильно бы сделал. Тут же пришла мысль, что она давно не была на кладбище. Она и туда обязательно съездит. Всё. Это был предел. Слёзы градом начали струиться по её лицу. Она не вытирала их, лёгкий морозный ветер сам смахивал их, а она только всхлипывала. Хорошо, что соседей не было. “Кому же ты теперь достанешься, радость моя? – мысленно спросила у сада Лена. – Сколько я тут проводила времени каждое лето. И теперь этого уже больше никогда не будет”. Она сидела и гладила доски крыльца, которое она когда-то мыла.
***
Начинало темнеть, а она всё сидела и сидела на крыльце до тех пор, пока не начала кашлять от холода. Пора уходить, она не может сидеть здесь всю жизнь. Так не хочется вставать. Она поднялась и ещё раз прошлась по всему саду, вспоминая, где прятала своё “сокровище” – обломок грифеля – она ещё составляла карту, как его найти. Лена вздохнула. Сколько всего она ещё могла тут сделать, сколько всего тут могло произойти и сколько она могла тут испытать. Голова разрывалась от воспоминаний. Всё, хватит, пора уходить, иначе это никогда не закончится. Глаза уже были сухими, но страшно красными. Шесть лет назад ей казалось, что она больше никогда не будет улыбаться, но пришлось. Видимо, жизнь и вправду шла своим чередом. Но на Лену всё равно накатывали волны горя, она знала, что будет помнить дедушку всегда. В тот день её не взяли на кладбище, и она проплакала весь день дома. Она даже не попрощалась с ним, не увидела в последний раз. И этого она никогда ни им, ни себе простить не сможет. Она вышла из сада и закрыла калитку так, как будто оставляла за ней своё сердце. Ну вот и всё. Она оперлась на забор и уставилась в землю. Теперь ей некуда будет податься летом. Сердце как-то тяжело стучало в груди, иногда даже становилось неприятно. Мог ли дедушка представить себе это хоть на секунду? Да никогда. Им всем раньше тоже не приходило в голову продать то, что они уже много лет так любили. Слёз уже не было, этого и следовало ожидать – шесть лет назад всё случилось и она никак не может успокоиться. А теперь ещё и сад уходит в никуда. Конечно, его душа не перестанет существовать, но внешний вид непременно изменится. Лена знала, что она может сюда приезжать и смотреть на то, как он меняется, да даже просто любоваться им. Но не будет ли это слишком больно? Но отпустить его она тоже не может. Неожиданно Лена начала вспоминать некролог (какое страшное слово): имя дедушки – Михаил Геннадьевич, адрес, по которому с ним можно проститься, его заслуги перед городом… Лена опустила голову на руки.
- Девушка, вы что здесь делаете? – раздался незнакомый голос у неё за спиной.
Лена вздрогнула и подняла голову. Рядом с ней стоял какой-то мужчина и удивлённо смотрел на неё. Кажется, это не сосед, иначе бы они друг друга узнали.
- Ничего, шнурок развязался, - отстранённо ответила Лена.
Она крепко сжала забор и еле слышно даже для себя самой прошептала, глядя на дом:
- До свидания, родной.
Сказать “прощай” она не смогла. Ещё раз бросив взгляд на последнее, что связывало её с прошлым, а главное – с памятью о дедушке, она пошла обратно. Ей всё равно, какое лицо было в тот момент у мужчины. Да к тому же, она была разочарована и оскорблена тем, что он так не вовремя прошёл мимо. Она не хотела, чтобы её последнюю встречу с домом кто-нибудь нарушал и заставал в таком виде, когда все её чувства выплеснуты наружу. Лена мгновенно вспыхнула и ускорила шаги.
***
На следующий день она шла домой с учёбы. Неожиданно впереди себя она заметила мужчину: время от времени она встречала его в районе своего дома, он был высоким, очень крупным, с грустным лицом и всегда один. Почему-то ей всегда было безумно жалко его. Чем-то он напоминал Лене её дедушку, что-то похожее было в чертах лица, немного – в телосложении и, кажется, ему было около семидесяти – столько было бы сейчас и её дедушке. Лене становилось страшно, если она долго не видела этого мужчину (она боялась, что с ним могло что-нибудь случиться), но она тут же вздыхала с облегчением, когда снова видела его. Иногда её посещали мысли познакомиться с ним, предложить помощь в чём-нибудь, составить компанию погулять, да просто поздороваться и улыбнуться. Но, наверно, это было бы очень дико с её стороны. Лена шла и шла, окунувшись в свои мысли, как вдруг мужчина поскользнулся и упал. Лена вздрогнула, чуть не вскрикнула и на секунду замерла на месте, а потом подбежала к нему и протянула обе руки. Мужчина немного удивился, но помощь принял, и Лене с трудом удалось поднять его.
- Ударились? – с тревогой спросила она.
- Нет, спасибо огромное, - отозвался он, голос у него оказался немного грубоватым, но каким-то родным.
- Знаете, я вас часто вижу здесь. Вы, наверно, живёте где-то рядом со мной, - просто сказала Лена и махнула рукой в сторону своего дома.
Мужчина улыбнулся и кивнул.
- А тебя как зовут? – спросил он.
- Лена.
- Леночка, значит, - задумчиво пробормотал он.
Лена улыбнулась и кивнула.
- А вас как? – спросила она.
- Михаил Геннадьевич.
Лена снова улыбнулась.
- А давайте я вас провожу, а то вдруг опять упадёте – сегодня скользко, - предложила она.
Михаил Геннадьевич благодарно кивнул. Лена взяла его под руку, и они пошли, медленно и осторожно.