Ноги болят и устали. Ноги похожи на евреев. Ноги переваливаются с одной на другую по песку и мелкому гравию. Им жарко. На них давит масса тела и язвительно солнце.
Шаг за шагом, в глубину леса, как в темноту подземелий. Неуверенно, робко. Вот уже шестьдесят лет.
Седые волосы аккуратно уложены и борода была расчесана мягкой щеткой, подстрижены усы и, вместе с очками на узкой переносице, создается ансамбль вполне себе человеческого лица.
Жаль уши ничего уже не слышат, не приходилось бы постоянно оборачиваться назад.
Жаль глаза очень слабо видят, очкам бы не приходилось страдать.
Очевидно - живое.
Вздымается вверх-вниз, достаточно ровно, ритмично, спокойно. По-человечески. И сердце бьется тоже.
Под рубашкой, пиджаком, галстуком.
Если их снять, то гусиная кожа сверкает от пота в светлый ветреный день.
Это прогулка по парку, не более.
Мама-утка в коже Конрада Лоренца.
Возвращает детишек домой