Как то сидел я на днях в кафе. Передо мной на блюдце лежали два помидора. Рядом стоял графин с… с минеральной водой. Я бывал здесь не редко. Довольно таки часто, надо признаться, я здесь посиживал. В этот раз я погрузился в мысли и смотрел не видящим взглядом куда-то сквозь красные помидоры.
Вдруг один из помидор пошевелился.
- Ты посмотри на этого. – сказал он соседу и пихнул его в бок.
«О! Любопытно», - подумал я лениво. Душно и в сон клонит. Скучно. А тут вот что-то интересное наклёвывается.
- А что? – сквозь зевоту простонал в ответ второй помидор.
- Да вот он сидит и думает, что он писатель. Но что он знает о литературе?! – первый помидор начал заводиться.
- Я вот на него посмотрел и увидел всё его нутро сразу. Писатель он!
- Да что ты! Парень обычный. Только, вроде, притормаживает малость. Вон графин какой! Наверное с силами собирается. – проговорил второй помидор и захохотал скрипучим вязким смехом, а потом закашлялся.
Мне стало смешно, у помидора смех был заразный. Я подавил этот приступ, чтобы не спугнуть их разговорного настроения. Хотел узнать, что обо мне думают со стороны. Не то что бы мне особо было дело до мнения двух маринованных помидор. Просто вырабатываю в себе привычку слушать не предвзято чужие разговоры. Это может мне пригодиться. Ведь тот первый помидор был прав. Я действительно считаю себя писателем.
- Хотел бы я почитать, что наваял этот лапоть! – распалялся первый томат.
- Ну похоже тебе это не суждено! Смотри как он на тебя зырит кровожадно. – и второй томат снова заскрипел. А я снова проглотил спазм смеха.
- А ты то сам. Вот скажи, что значит писатель? Что это за хреновина такая? – сказал вдруг второй помидор, резко повернувшись к первому и, как бы, подбочинившись.
- Вот что я думаю. Писатель… - он задумался немного, надул щеки и шумно выпустил воздух. – Эээттааа… Писатель – это, прежде всего, Волшебник! А процесс написания – это волшебство. Это что-то, что появляется из ничего и одновременно из всего, что угодно. Да! Это Волшебник. А уже потом он может быть циничным говнюком, лодырем, алкоголиком, амбициозной сволочью, отбросом нормального общества и так далее.
- Ух ты! Интересно. А этот кто? – спросил второй, собираясь как обычно заскрипеть со смеху.
- Да лодырь типичный. – отрезал первый помидор.
- Ну посмотри, у него вон руки в мозолях, глаза уставшие. Совсем не толстый. Сложен спортивно. Почти атлет. Лодыри разве такие?
- Писать он ленится! Гайки крутить, стены сверлить, молотком махать – это разве работа?
- … а что же это? – второй помидор испуганно покосился на товарища.
- Да, работа. Но это не работа писателя. Ему легче монтировкой махать, чем написать что-нибудь путное! – первый помидор посмотрел вдруг на меня с укором и отвернулся. Он выглядел обиженным.
Я задумался еще глубже.
Вдруг рядом возник официант, бросил сквозь зубы: «Прстити…» и убежал унося с собой блюдечко с помидорами. Но быстро вернулся и сказал, еще раз извинившись, что принес мне по ошибке не те помидоры. Вместо маринованных он подал соленые. Или моченые.
Я долго смотрел на новую пару помидор. Но литературной беседы так и не сложилось.