– При чем тут я? – оторопела я.
– Именно, ты. Мы, все женщины, – невозмутимо подтвердила она. – Точнее, сначала одна из нас, потом – другая, следом – все остальные.
– Что ты имеешь в виду?
– Эмансипацию.
– А! – догадалась я. – Ты говоришь о Кларе Цеткин и Розе Люксембург, которые изобрели эмансипацию и боролись за права женщин? Но какое отношение они имеют к брошенным детям?
– Прямое, – заверила Ольга. – Но прежде хочу сказать, что теория эмансипации не принадлежит названным тобою именам. Она возникла гораздо раньше. Никто не может с точностью назвать имена первых феминисток. Да и не это важно.
– А что?
– То, что теория эмансипации опасна, разрушительна и нанесла непоправимый вред всему человечеству.
– Так уж и всему? – скептично покривилась я.
– Именно всему, – подтвердила Ольга. – Эмансипация – одна из трех составляющих программы самоуничтожения человечества, в которой участвуешь ты, я, все женщины, все человечество.
– Чего?! – обалдела я.
– Программа самоуничтожения, – повторила Ольга. – Человечество реализует ее и через основы эмансипации. Эмансипация – борьба полов – любви убийство. Любви не только человека к человеку, но и к потомству. Программа эта привнесена извне. Все человечество заражено ею.
Я закачала головой:
– Ничего не понимаю! Программа… навязана… извне… все заражены…
– Попытаюсь объяснить. Когда-то жило человечество без бед. Не знало войн, болезней, опасностей. Так создан Богом человек, чтобы ничто ему не угрожало.
– Богом?! – оторопело переспросила я.
– Богом! – радостно подтвердила она.
– Ты верующая? – почти утвердительно спросила я.
– Все люди верующие. Одни верят, что Бог есть, другие – нет.
– А ты? Ты верующая?
– Нет. Неверующая. Знающая. Знаю, что Бог есть. Им человек был создан для любви, и незачем в любви обороняться. Бог человека сотворил, не наделив ему защитных механизмов. У человека нет рогов, копыт, когтей. Нет бега быстроты, других приспособлений, чтобы спасаться. Не нападал человек, и не от кого ему было защищаться. Жил человек в раю.
– В раю?! – едва заметно усмехнулась я.
– В раю. Как говорят – за пазухой у Бога. Не знал печалей он, не мучим был тревогой. Земля-планета иначе выглядела. На ней имелся лишь один огромный континент, располагающийся в районе тропиков. Климат был теплый, мягкий, благоприятствовал человеку, и в нем ему жилось комфортно. В одежде он не знал нужды. Свидетельство тому – отсутствие на теле человека обильного покрова волосяного для сохранения тепла. В те времена при климате первоначальном человеку было уютно в дарованном теле – нагишом. И наготы своей он не стеснялся. То были истинно райские времена. Воспоминания о них еще теплятся в нашей генетической памяти: и сегодня излюбленным времяпрепровождением людей является отдых на курортах жарких, где может искупаться человек и загорать почти что в первозданном виде – без одежды. Был счастлив человек в раю жить возле Бога.
Но сил иных вторжение произошло: сил Зла, что не выносят блага. Задумало разрушить Зло мир Бога и его создания. В систему солнечную вирус разрушенья запустить, чтоб Богу доказать, как Он несовершенен, а человек – бездарное Его творенье.
Случился катаклизм страшный: силы Зла взорвали в солнечной системе Фаэтон, и от него остался пояс астероидов, что до сих пор кружит между Юпитером и Марсом. Мощнейшая ударная волна гигантского, космического масштаба планеты потревожила. Нанесла непоправимый им урон. От сокрушительной волны Уран лег набок. Венера перевернулась вверх ногами, и дрогнула Земля. Вмиг сдвинулись Земли магнитные полюса. Планета сжалась, кора земная трещину дала. Единый в то время континент раскололся, подобно хрустальному бокалу. На части разошелся. В одно мгновение части эти по океану разнесло.
Разрыв не мог не повлиять на климат. Похолодало резко. Но Зла ударная волна из космоса на Землю не только холод принесла. Огромные потоки энергий разрушения прорвались сквозь земную атмосферу. Окутали планету небывалым смертоносным газом. Часть человечества его вдохнуло и испытало шок. И вирус разрушения проник в сердца людские, и разум помутил. Произошло психическое отравление, в сознании людском – затменье. И закрутились в человеках совсем иные, противоположные замыслу Божьему, стремления. Как в зеркале кривом, вдруг человек воспринял мир враждебным.
Зверей стал убивать, с которыми дружил, их мясо в пищу потреблять. В какой-то миг так озверел, что опустился до поедания себе подобных. Обороняться стал и нападать. Соорудил себе копье, и лук, и стрелы. Додумался, и порох изобрел. Потом – куда оружие пострашнее – такое, что способно десятки раз планету разорвать.
Так замысел сил Зла по истреблению детей Бога был претворен. И замысел прост был: достаточно лишь вирус разрушенья вселить в умы десятка человек, и он, десяток, заразит полмира самоубийством, самоистребленьем.
И заразился человек. Взамен награду получил – иллюзию самодовольства! И возомнил себя царем природы и покорителем пространства.
Болезнь разрушения достигла апогея: который век человек, точно сумашелый, по земле носится, воюя и громя все на пути, желая покорить, если не весь, то полмира!
И если б мы могли, подобно богам, на Землю с высоты взглянуть, то ужаснулись бы увиденной картине: миллионы полоумных человечков, обвешанные то стрелами, то кинжалами, то шпагами, то ружьями, тысячелетия проводят в бойне! Безжалостно, бездумно и никчемно, подобно тупоголовым оловянным солдатикам, разят друг друга до смерти!
Зло ухмылялось собственной удаче. Но, предусмотрев, что человечество способно все ж прозреть, всю силу разрушения войн вдруг осознав и воевать друг с другом перестав, еще одну программу истребленья запускает: ворох болезней страшных, от которых человеку нет спасенья. И вот чума, и прочие недуги повально превращают человека в прах. Но он, еще инстинктом сохранения движимый, противоядия находит. Лекарств изобретает много. Не истребляется под корень.
Тогда еще одно орудие самоубийства для людей находит силы Зла: эмансипацию, борьбу полов. Достаточно запутать мужчин и женщин в собственном предназначенье, и станет невозможным размножение. Задача человека самоистребления решится всего за пару поколений. Захочет женщина мужчиной стать, презрением поправ функцию рожать, и станет пустым звуком высокое понятие «мать». Зачахнет чувство материнства на корню, не испытает женщина любви к дитю. И если вздумает еще рожать, детей все чаще будет оставлять. Ребенок, выращенный без любви, не сможет дать любви потомству. Зачахнет постепенно материнская любовь, умолкнет. Сирот количество взрастет. Болезнь сиротства до эпидемии дойдет.
Мужчина тоже Злу программе подыграет. Растущее число эмансипированных особ мужскую суть убьет. Докажет женщина мужчине, что сильна и может обойтись без мужа-слабака. Обузой станет слабый муж. Мужчина, позабыв про «муж» и «чин», по жизни предпочтет идти один.
– Да уж! – не удержалась я. – Сегодня мужики становятся совсем негодными! Ни заработать не могут, ни семью прокормить. Но все главой семьи себя считают.
– Стираются границы меж полов. И это самое ужасное следствие эмансипации: постепенно мужчина и женщина приводятся к единому знаменателю. И обращение к гражданам нашей страны уже много десятилетий как стало бесполым – товарищи! У этого слова нет женского рода. Половая принадлежность мутирует. Все больше появляется мужеподобных женщин и женоподобных мужчин. Мутация произойдет на генетическом уровне. Еще немного, и даже внешне мужчины и женщины станут трудноразличимы. Дойдет до того, что и те и другие задумают менять свой пол хирургическим путем.
– Не может быть! – воскликнула я.
– Может, – заверила Ольга. – Пройдет немного времени, и окончательно феминизированное человечество начнет бороться уже не за единые права полов, а за право выбора собственного пола и браки однополые. Мужчина женщиной захочет стать, и женщина откажется от естества. Косметикой решат воспользоваться мужчины, женские прически укладывать станут и волосы с груди сбривать. Наденут серьги, и не только в уши.
– Куда еще? – оторопела я.
– Во всевозможные места: в нос, в бровь, в соски и даже в губы.
– Зачем им это?
– Чтобы нравиться, чтоб привлекать.
Я усмехнулась:
– Да какой женщине может понравиться такой папуас?
– Вниманием не женским мужчина будет стремиться завладеть. Привлекать, соблазнять женщин станет не престижно. Это повлечет за собой ответственность за построение семьи, воспитание детей, да и за саму женщину. А оженственный мужчина уже не будет способен проявить себя в полной мере по-мужски. Половое влечение – единственное, что будет толкать его на поиски партнера, он станет удовлетворять с представителем своего пола. Так проще, безобиднее и не обязывает ни к чему. Мужчины женщин станут избегать. Будут бояться даже мысли семьи создавать. Где нет семьи, дети – уже полу-сироты.
– А что же станет с женщинами? – подумала я вслух.
– Они научаться обходиться без мужчин. Но это произойдет чуть позже, когда окончательно феминизированные женщины убедятся в бесполезности мужского пола.
– Но… откуда же тогда возьмутся дети? Как женщины будут зачинать?
– Возможность зачатия будет находиться в банке.
– В какой банке?..
– В банке мужского семени. Возможно, банк будет иначе именоваться – не важно. Женщины будут иметь возможность оплодотворяться искусственным путем. Функция мужчины сведется к минимуму: на тех или иных условиях сдать семя в банк.
– Ну, это уже из серии фантастики! – усмехнулась я. – Такого быть не может! Зачем оплодотворяться искусственным путем, когда можно естественным?
– А почему бы нет? Оплодотворяют же сегодня коров из пипетки. Опыт налицо. А человеку так свойственно применять то, что сперва опробуется на животных. К тому же мутированный мужчина уже не будет способен выполнить свою функцию продолжения рода естественным путем: с женщиной у него это не получится.
– Но какой смысл мужчине сдавать семя в банк?
Ольга едва заметно улыбнулась:
– На этом можно будет заработать. За хорошее, здоровое семя станут неплохо платить. Заинтересованностью послужит и конкуренция за право продолжения рода.
– Ужас! – поморщилась я.
– Напротив. Возможно, искусственное осеменение принесет пользу человечеству.
– Шутишь? И какая же польза может быть от такого идиотизма?
– Существенная. Банк семени можно так организовать, что не каждый член общества допущен будет к продолжению рода. Возможно, придется доказать, что заслуживаешь стать производителем потомства: пройти цикл глубочайших анализов на определение состояния здоровья и прочих параметров. Параметры научаться включать и выключать: придумают программы с переключателем сознанья и кнопочками станут манипулировать легко на чье-то усмотренье – к примеру, как сегодня каждый может переключить программы телевидения, иль телевизор выключить вообще. Так можно будет перекрыть доступ к размножению алкоголиков, наркоманов и прочих патологических особей. Ликвидировать и распространение генетически опасных заболеваний – почистить человечество, искусственным путем создать подобие естественного отбора. Так можно будет решить и проблему перенаселенности Земли, чтобы люди, бездумно размножаясь, не причиняли вред планете.
– Вред планете?! – разинула я рот. – Хочешь сказать, люди вредны для Земли?
– Не только для Земли. Для космоса.
– Да космос-то причем?
– А ты сама подумай, – призвала Ольга. – Человек засоряет планету продуктами своей жизнедеятельности. Еще и в космос лезет. На Луну самокат запустил, наследил. Сам без приглашения слетал туда. Напачкал. Еще и взрывами заняться там хотел… в гостях… Не смог взорвать Луну. Зато флажок воткнул он в грунт – как символ: «Здесь был Вася!». Вред. Пользы – никакой.
– По-твоему, и в космос летать не нужно? – удивилась я.
– Зачем? – тоже удивилась Ольга. – Зачем туда летать? Еще остались на Земле места, где можно пачкать.
Я возразила:
– Не пачкать туда летают, а космос покорять! То важные программы государства.
Ольга плечом пожала:
– Покорять?.. Скажи-ка, космос – это мустанг какой-то, чтоб покорять его? Такое покоренье – тоже зло, подхваченное неразумным человеком. Всё покорять ему охота! Покорным сделать! И государство – главный проводник тому, покорно всех склоняющий ко Злу.
Я бросила на Ольгу быстрый взгляд: похоже, она несет полный бред. Складный, но бред! Какая-то каша, несуразная, сваренная из несъедобных компонентов.
И все же сказанное ею почему-то теребило душу. И захотелось опровергнуть все услышанное, свести к нулю. Но как?!
И вдруг меня пронзило: Васка! Васка права: Ольга сектантка, оттого и рассуждения ее такие замороченные. О Боге, о рае, о Зле программе и размножении из пипетки! Конечно, так рассуждать может только сектантка! И я спросила напрямую:
– Ольга, ты сектантка?
– Да, – незамедлительно отозвалась она. – Сектантка, как и ты.
– Что?!– чуть не подпрыгнула я от неожиданности ответа. – Я не сектантка!
– Сектантка. И доказательства тому просты.
– Какие?! – язвительно спросила я.
-----------------
Продолжение:
http://www.proza.ru/2015/07/29/1318