Это было время молодых наркомов и молодых директоров, время энтузиазма и веры в светлое будущее. Но это было и время массовых репрессий. Если политические цели, политическая обстановка требовали, то суду можно было предать и не за совершенное преступление, а за возможность его совершения лицом, которое по своему происхождению или по своим взглядам могло принадлежать к тем, кто в такого рода преступлениях подразумевается.
И суду предавать его было не обязательно, можно было и держать в заключении, и расстрелять без соблюдения судебных формальностей. И представление доказательств было не обязательным. Вышинский, чьи взгляды главенствовали, утверждал, достаточно признания обвиняемого. А раз так, то получение признания и составляет главную задачу следствия.
Однако не часто, но все-таки были у грозной службы и проколы, когда жертве беззакония удавалось спастись.
Одним из тех, кому удалось вырваться из цепких лап НКВД, был Ни-колай Семенович Чумичев – директор луганского паровозостроительного завода с августа 1937 года по сентябрь 1938 года.
Чуть более года довелось поработать Николаю Семеновичу директо-ром, но это был год напряженного труда. За этот год завод наладил производство мощных паровозов «ФД» и «ИС», которые на международной выставке в Париже получили первую премию – золотую медаль.
Завод выпустил новые типы локомотивов: паровоз «ФД» с конденсацией пара, «ИС» обтекаемой формы. При Чумичеве на заводе «ОР» был также построен первый в мире сверхмощный и сверхскоростной паровоз типа 2-3-2. Несмотря на задержку поставки Коломенским заводом турбины, на временных турбинах новый паровоз был обкатан до Харькова и прошел сдаточные испытания.
На магистрали страны было выпущено 768 паровозов Луганского завода. Годовой план заводу «ОР» был установлен в 703 паровоза. Перевыполнение составило 65 паровозов. И это после того, как в 1936 году завод сдал НКПС только 3 паровоза, а за восемь месяцев 1937 года – 9 паровозов, причем в июне - августе сдачи паровозов не было.
Каким же он был, Николай Семенович Чумичев? Скупые строчки протоколов допросов, собственноручно написанное заявление дают некоторое представление о нем.
Уроженец города Ростова-на-Дону, Николай Семенович с 15 лет начал трудовую деятельность, работал электромонтером электростанции.
В 1930 году Н. Чумичев был направлен на учебу в Ростовский институт путей сообщения. Однако вскоре Николая переводят во вновь организованный Бежицкий машиностроительный институт. Но в этом учебном заведении не готовили инженеров паровозостроения, и Николай Семенович с товарищами добивается перевода после окончания второго курса в Московский механико - машиностроительный институт имени Баумана.
О том, насколько сильный был этот курс, говорят такие факты. Со-курсники Н. Чумичева впоследствии, через три года по окончании института, заняли руководящие должности на железных дорогах страны и на предприятиях Наркомтяжмаша. К примеру, Журавлев работал в управлении Сталинградской железной дороги, Трубачев – главным конструктором Новочеркасского паровозостроительного завода, Тарасов – директором дизельного завода в Куйбышеве, Хрыческов – старшим конструктором Коломенского машиностроительного завода им.Куйбышева.
Дипломное проектирование студент Чумичев проходил на Коломен-ском заводе. За время учебы в институте Николай Семенович Чумичев имел ряд грамот и поощрений за активную учебу.
И вот студенческие годы позади. 22 ноября 1935 года Николай Семенович с женой Екатериной Наумовной и восьмилетней дочерью приезжает в Луганск. Сначала он устраивается жить к другу М.Н. Раздобаркину, работавшему на 8-9 пролете новопаровозного цеха мастером.
Тридцатилетний инженер-механик по паровозостроению приступает к работе на втором пролете новокотельного цеха. Вскоре Николая Семеновича назначают начальником смены этого же цеха.
Семья Чумичевых получает квартиру на Новом городке завода. Налаживается быт, на производстве все ладится у молодого руководителя. С марта 1937 года Чумичев уже работает заместителем начальника новокотельного цеха. Инициативный, молодой руководитель в апреле 1937 года выбирается членом заводского парткома.
В результате слаженной работы всего коллектива цеха в августе 1937 года впервые на заводе был достигнут выпуск 70 паровозных котлов в месяц.
За это достижение Николай Семенович Чумичев получил премию – патефон.
Продвижение по служебной лестнице идет стремительными темпами.
Кандидатура Н.С.Чумичева предложена для утверждения на должность главного инженера завода. С этой целью его вызывают в Наркомат тяжелой промышленности для собеседования. 11 августа состоялось собеседование в отделе кадров НКТП и в тот же день – на комиссии в промышленном отделе ЦК ВКП (б).
15 августа Николая Семеновича Чумичева принял недавно назначен-ный наркомом В.И.Межлаук, был подписан приказ о назначении Чумичева и.о. директора завода. Всего две недели был Николай Семенович исполняющим обязанности, 31 августа он был назначен директором паровозостроительного завода.
Август 37-го оказался для Николая Семеновича счастливым месяцем. Кроме назначения директором крупнейшего в Европе паровозостроительного завода, в семье Чумичевых произошли радостные события: родился сын и, как директору, Николаю Семеновичу выделили квартиру в доме №3 на Булацелевском участке.
Работа директором крупного завода требовала, естественно, большого напряжения сил, но молодой руководитель при поддержке опытных товарищей по работе успешно приобретал бесценный опыт управления. Авторитет среди рабочих, инженеров завоевывался благодаря не только собственной работоспособности, но и в большей степени стремлению узнать все тонкости производства, нацеленности на достижение высоких показателей производства.
В июне 1938 года Николай Семенович был избран депутатом Верховного Совета УССР.
В начале сентября 1938 года Чумичев приезжает из Москвы с разрешением правительства на приобретение для лучших работников 10 легковых автомобилей. Причем половина этих автомобилей должна была быть вручена стахановцам бесплатно, а вторую половину работники завода могли приобрести по себестоимости изготовления. Год руководства заводом завершался очень удачно: производство паровозов шло ритмично, завод набирал обороты, рос международный авторитет…
Ничто не предвещало беды.
А 22 сентября 1938 года директор Ворошиловградского паровозо-строительного завода Николай Семенович Чумичев был арестован УНКВД по Ворошиловградской области с санкции областного прокурора Нощенко. Обвинение депутату Верховного Совета УССР, на арест которого даже не имелось санкции правительства УССР, было стереотипным для того времени: «участник право-троцкистской диверсионно-вредительской организации», «проводил диверсионно-вредительскую работу на заводе «ОР».
23 сентября Николай Семенович пишет заявление на имя начальника областного управления НКВД от «репрессированного врага народа Чумичева Н.С.».
26 сентября на бюро горкома партии было принято решение «как врага народа, репрессированного органами НКВД, Чумичева Н.С. из состава членов бюро и состава пленума городского партийного комитета вывести и исключить из членов партии». Решение скреплено подписью секретаря горкома партии Тульнова.
Обвинение в преступлении, предусмотренном статьями 17-54-8, 54-7 и 54-11 УК УССР, было предъявлено только 17 ноября 1938 года.
Как видно из материалов дела, следствие в лице начальника управле-ния НКВД по Ворошиловградской области Коркунова, его заместителя Балычева, следователей Бобро и Сквирского сразу же приступило к грубой фальсификации материалов. Единственное, чего удалось добиться следствию – это собственноручно написанного Чумичевым заявления. В конце восьмидесятистраничного документа Николай Семенович написал: «Все мои показания – чистейший вымысел и клевета на себя. Чумичев».
За такую «вольность» Чумичев получил от следователя Сквирского задание «смотреть кино», т.е. смотреть на включенную электролампочку.
После того как следователь ознакомился с заявлением, стало ясно, что в таком виде оно не принесет пользы следствию. Поэтому Сквирский вырвал первые две страницы, перенумеровал их и под другими номерами вшил в дело. Остальные страницы, не устраивавшие Сквирского, были вырваны и спрятаны в так называемом «наблюдательном производстве». Там они и хранились, пока на суде не вскрылся этот факт.
Идея с чистосердечным признанием провалилась. Тогда следователи стали требовать от Чумичева подписать подготовленный ими протокол. Сколько мог, Чумичев сопротивлялся, но когда ему пригрозили либо арестом жены, либо переводом его в камеру к уголовникам с перспективой стать инвалидом – он протокол подписал.
В протоколе от 27 ноября 1938 года было записано: «Признаю себя виновным в том, что действительно до дня ареста являлся участником контрреволюционной право - троцкистской организации, существовавшей на заводе, в состав которой я был привлечен в июле 1937 года Стеценко, работавшим тогда секретарем заводского партийного комитета завода имени Октябрьской революции».
29 ноября последовал новый допрос, который закончился 30 ноября в 0 часов 30 минут.
С 1 по 16 декабря 1938 года допросов не было, потому что Чумичев заболел ангиной, а сразу после его выздоровления продолжились изнури-тельные встречи со следователем.
Все бы, пожалуй, сошло с рук, но тут отказался от своих показаний Степан Емельянович Стеценко: «Виновным себя я ни в чем не признаю. Первоначальные мои показания на предварительном следствии были мною даны вынужденно. Следствие по моему делу вели следователи Соколов и Пекарев, допросы производили Коркунов, Балычев, Соколов и Пекарев. Избивали меня Соколов и Балычев…»
«Дело» уже «трещало по швам». 10 января в ночном допросе, начав-шемся в 23 часа, были проведены очные ставки со Степаном Емельянови-чем Стеценко, секретарем парткома завода, Тихоном Ивановичем Терехо-вым, секретарем горкома партии, Александром Александровичем Ивановым, начальником КПЦ, Дзедзицем Иосифом Ивановичем, помощником директора по административной части завода.
Сквирский продолжал попытки сломить Чумичева и добиться признания. Вот какого ответа ему удалось добиться: «Практической контрреволюционной деятельностью не занимался. Во-первых, надо было оправдать перед ЦК ВКП (б) и Наркоматом свое назначение директором завода, а это можно было сделать только хорошей работой. Во-вторых, избрание меня депутатом Верховного Совета УССР могло произойти только при хороших показателях работы завода».
13 января 1939 года, видя безрезультатность допросов, Сквирский создает экспертную комиссию в составе старшего инженера техотдела завода имени Пархоменко – инженера-механика Гуцаленко Н.Г., начальника лабораторного отдела завода имени Ворошилова – инженера-металлурга Любимова Е.А. и инженера-теплотехника Алмазнянского метзавода – Охотова для проверки деятельности обвиняемого Чумичева и составления акта. В напутствии членам комиссии Сквирский дает им установку не брать ни в коем случае сведений о положительной стороне работы завода.
Находясь в состоянии полной неопределенности о своей судьбе, Чумичев беспокоился о семье: жена, одиннадцатилетняя дочь и годовалый сын находились без средств к существованию. Только третьего февраля 1939 года после неоднократных обращений Николая Семеновича изъятая сберкнижка жены Чумичева Екатерины Наумовны была возвращена владелице. На книжке было четыре тысячи рублей.
В марте 1940 года в деле появляется заявление экспертов Гуцаленко, Любимова и Тверской, которое опровергает экспертный акт от 1939 года. 18 марта 1940 года Николай Семенович Чумичев был освобожден постановлением Военного прокурора Харьковского военного округа.
Полтора года, проведенные в застенках НКВД, не могли, естественно, не повлиять на здоровье Н.С.Чумичева, но характер его остался неизменным, да и опыт руководства пригодился ему в дальнейшей его жизни.
Известно, что после освобождения Чумичев не захотел возвращаться на завод «ОР», на котором ему многое удалось сделать как инженеру, как руководителю. Может быть, потому что на предприятии оставались люди, по вине которых он на долгие полтора года оказался в застенках НКВД, а семья без средств к существованию… Может быть.
Николай Семенович был направлен руководить Красноярским паровозоремонтным заводом. После окончания Великой Отечественной войны Николай Семенович возглавлял завод в городе Николаеве. Бывал он несколько раз в Луганске, интересовался делами на заводе. Так и забыли заводчане на долгие годы о человеке, который недолгое время возглавлял предприятие. А жаль.
В 1995 году, когда писались эти строки, это было практически все, что известно о Николае Семеновиче Чумичеве. Казалось, история бывшего директора славного завода “ОР” закончена. Путь, по которому следует искать безвовратно утрачен, но материал долго еще лежал под спудом, словно говоря: не спеши с публикацией. Тем не менее, по настоянию коллег осенью 1996 года я опубликовал первую часть, а почти через год - вторую.
И вот совсем недавно посчастливилось найти данные о дальнейшей судьбе Н.С.Чумичева. Так появилось продолжение рассказа об одном из директоров паровозостроительного завода.
ВОЕННОЕ ЛИХОЛЕТЬЕ
В начале августа 1941 г. по указанию Государственного Комитета Обороны в Красноярск прибыли первые составы с оборудованием крупного машиностроительного завода «Красный профинтерн» из поселка Бежица (пригород Брянска). Накануне Великой Отечественной войны завод выпускал 28% всех производимых в стране паровозов, 100% большегрузных вагонов и платформ, мостовые, монтажные, металлургические краны, кузнечное оборудование, оборудование для гидроэлектростанций и большое количество другой продукции.
Это огромное предприятие предстояло разместить на правом берегу Енисея на строительной площадке «Сибтяжмаша». Сооружение Сибирского завода тяжелого машиностроения только-только начиналось. Были проведены лишь некоторые подготовительные работы: разметка, вырыты котлованы для двух цехов и траншеи под трубопроводы.
Эшелоны с эвакуированным оборудованием стояли на всех железнодорожных станциях правого берега - Енисей, Злобино, Базаиха. На всех разгрузочных площадках были организованы пункты питания. Транспортных средств не хватало, совершенно отсутствовали подъемные механизмы. Кадровые рабочие и специалисты освобождали вагоны, переносили на своих плечах станки-махины, работая преимущественно вручную в трескучие морозы, лишь ненадолго отрываясь к специальным жаровням с горящим углем, чтобы согреть руки. Им помогали красноармейцы, местное население. Цель была одна - непрерывная разгрузка вагонов, ибо их простой обходился очень дорого. Только в течение двух месяцев общими усилиями оборудование из 5 тысяч вагонов переправили на завод.
Люди трудились не жалея сил, на фронте было тяжелее - враг рвался к Москве. Не хватало подъемных кранов - они на плечах снимали с платформ многотонные станки. Не было тракторов, даже лошадей, чтобы перевозить оборудование - они проложили временную узкоколейку и вручную катали по ней вагонетки со станками. Прибывающее оборудование надо было где-то разместить.
Под временный механический цех приспособили конюшню соседнего совхоза, а небольшой дровяной сарай - под медницкую мастерскую. Уско-ренными темпами велось строительство цехов. Отопление делалось только печное, наружные отделочные работы не проводились. Рабочие, не дожидаясь полного окончания строительных работ, устанавливали станки и налаживали выпуск продукции.
Кавалер ордена Трудового Красного Знамени Д. Р. Сериков, работавший мастером в первом крановом цехе, вспоминал о тех днях: «В первые дни октября вызвали меня в отдел кадров. «Будешь работать по специальности, - сказали, - вот направление в механический цех...» И я не пошел, полетел искать цех. Выскочил на пустырь и только тут сообразил: цеха-то еще ни одного не построено! Смотрю -сарай стоит, я и раньше его не раз видал, только не интересовался, что в нем. Захожу - в нос ударило застоявшимся запахом конюшни. Вижу: посреди сарая на пустом ящике сидит человек. Спрашиваю его: «Не знаете ли, как мне механический цех найти?» «А это и есть механический цех, - отвечает, - а я его начальник, Николай Павлович Краснобаев. А вы, стало быть, мой первый подчиненный? Ну что ж, начнем работать!»... Часа через четыре мы смогли станки опробовать. Было это 8 октября. А с 10-го я запустил свой станок, как теперь пишут, в постоянную эксплуатацию. Это был первый работающий станок нарождающегося завода».
Трудности военного времени не сломили волю рабочих «Сибтяжма-ша». Их руками в течение 1942 г. было введено в эксплуатацию 7 цехов. Заводчане организовали выпуск 50-мм ротных минометов и гранат Ф-1, причем по производству минометов красноярский «Профинтерн» был одним из основных изготовителей в стране. К концу года кроме продукции для фронта завод выпустил 7 первых разливочных кранов для предприятий черной металлургии.
В ноябре 1942 г. при отделе главного технолога было создано паровозно-техническое бюро, в задачу которого входила разработка технологии выпуска паровозов. А уже в мае 1943 г. из заводских ворот вышел первый мощный товарный паровоз серии «СО», который показал отличные ходовые качества.
С октября 1943 г. главным инженером Красноярского паровозостроительного завода был назначен Павел Антонович Сорока, впоследствии знаменитый директор Луганского паровозостроительного завода имени Октябрьской революции.
К началу 1944 г. выпуск паровозов был доведен до 12-13 в месяц.
В рапорте Государственному Комитету Обороны в феврале 1945 г. строители и руководители завода с гордостью писали: «Выполняя задание Государственного Комитета Обороны, коллективы работников завода и строителей закончили начатое в годы Отечественной войны строительство и ввели в эксплуатацию первую очередь Красноярского машиностроительного завода. В Сибири, на берегу Енисея, создана крупная база тяжелого машиностроения - завод по выпуску мощных магистральных паровозов, металлургических кранов и других машин тяжелой промышленности».
Все успехи, преодоление трудностей в восстановлении завода были связаны с именем Николая Семеновича Чумичева, который был назначен директором гигантского предприятия «Красный профинтерн» за несколько дней до его эвакуации в глубокий тыл. Под руководством Н. С. Чумичева коллектив сумел вывезти в Красноярск практически весь завод и все, что находилось на его территории - даже металлическую стружку. А сам покинул «Красный профинтерн», как капитан морского судна, - вместе с последним эшелоном, под артобстрелом и бомбежками. В своей работе Н. С. Чумичев не только опирался на своих помощников, он просто их взращивал, готовил для руководства различными подразделениями завода. Не случайно все его заместители, начальники цехов и отделов были награждены правительственными наградами за сдачу первой очереди завода в 1945 г. Среди них были В. Ф. Гаврилов-Подольский, П. Г. Сафронов, Н. Н. Каминский, И. П. Дмитриев, Е. С. Поляков.
На красноярской земле уже к лету 1942 г. выросли не только произ-вод¬ственные цеха, но и множество складов, железнодорожная ветка и главное жилье для рабочих бараки. Были построены магазины, детские ясли, клуб, образован собственный машиностроительный техникум, в котором с конца 1943 г. стали готовить кадры для завода.
В музее «Сибтяжмаша» хранится память о людях завода и о военном вре¬мени. Среди множества имен - экспозиция, посвященная Н. С. Чумичеву - руководителю, возглавившему штаб эвакуации и восстановления дея¬тельности крупнейшего предприятия по производству военной продукции.
Предположительно с 1948 года Николай Семенович возглавил Южный турбинный завод (г. Николаев). Закрытый характер деятельности этого предприятия не давал возможности получить более полную информацию о работе Чумичева во главе этого завода. Поэтому дальнейший жизненный путь Николая Семеновича прослежен по косвенным источникам.
7 мая 1954 г. вышло постановление Совета Министров СССР о специализации Южного турбинного завода на производство опытных и серийных газотурбинных установок, в первую очередь для кораблей ВМС.
Директору ЮТЗ Чумичеву и и.о. главного инженера Главтурбопрома Бере¬зину предписывалось организовать на ЮТЗ специальное конструкторское бюро по газотурбинным установкам.
В период с 1954 по 1965 год под его руководством были созданы пять видов газотурбинных установок для различных типов надводных кораблей.
Для противолодочного корабля проекта 159 разработана газотурбинная установка М-2.
Для противолодочных кораблей проектов 204 и 35 были разработаны газотурбокомпрессоры Д2 и Д3. В состав этих агрегатов входили газо¬тур¬бинные двигатели мощностью 18000 л.с.
В 1957 г. СКБ ГУ приступило к проектированию агрегата М-3, при-ме¬ненного в качестве главной механической установки для корабля проекта 61, а уже в 1962 г. вышел в море первый в мире чисто газотурбинный го¬ловной корабль проекта 61 «Комсомолец Украины» с двумя установками М-3 на борту.