- Эй, земляк! Глянь-ка, сколь там у меня ходок? – серьезно спросил шофер грузового ЗИЛа и улыбнулся.
Улыбку он растянул по губам не от веселья, а чтобы как-то расположить учетчика к себе. Тот, глядя в помятую школьную тетрадку, ответил.
- Да ты что, земеля! Будь человеком… Я же загнусь с таких чисел. Ну, надбавь хотя бы на трешку, - что означало – на тридцать процентов.
Шофер второго самосвала в ожидании своего момента, чтобы вывалить в яму зеленую массу подсолнечника, заметил, вытирая руки замасленной ветошью:
- Да ты не бойся, парень! Коровы-то от твоих цифр не сдохнут! – и, развивая свои доводы, перечислял: - Вот я, к примеру, привез десять машин, ты их записал. А кто дальше считать будет? Вся трава где? В яме… Что?.. Ты зимой будешь на весы расстилать свой силос, перед тем, как на вилы его поддеть? Да скотине это «до фени», сколь ты там напишешь! Десять или пятнадцать машин. А нам? Мы что, приехали сюда, из города, чтоб последнюю рубаху порвать? - Шофер обвел взглядом соратников.
Водители, прибывшие с силосом, не спешили выгрузиться, а те, что с пустыми кузовами – газовать к комбайну. Все внимательно слушали речь собрата.
- Понял?! – подвел он, наконец, итог своего выступления.
- Пока нет… – ответил юный учетчик.
- Тьфу ты!- плюнул с досады шофер, хлопнул дверкой кабины и попятился к яме освободить кузов, - поставят тупых молокососов, а они выпендриваются. Ничего не сделаешь… Да хрен с ним… Может, сам поймет… - проворчал он себе под нос.
«Тупой молокосос» Петька, от роду которому исполнилось девятнадцать, через два месяца должен будет «загреметь» в Армию, а пока начал дорабатывать два оставшихся месяца, а, заодно, зарабатывать на проводы копеечку. Сейчас в разгаре уборка, осень, пыль да грязь. Учитывая, что Петька был самым образованным, недавно работал в школе, доверили ему это место - работу учетчика. Стой себе, поглядывай, да ставь отметки – галочки. В яму – число кузовов силосной массы, а в тетрадь, напротив этого грузовика – галочку. Сейчас, после разговора с водителями, самочувствие – паршивое. Надо врать на каждом шагу, добавлять число ходок. Ведь смотрят они на тебя как собаки, ждущие косточки от хозяина…
Подъехал на буланом коне усатый бригадир, Андрей Андреич. Не спеша слез с коня, размял ноги, поздоровался, спросил:
- Ну што, Петро Михалыч? Как шоферня?
- Да ничего, все в порядке…
- В порядке, говоришь. А сколь рейсов им приписал?
Петька аж вздрогнул: «Как? И он знает?»
- Как сколь? Н-ни сколь…
- А ну, дай взглянуть! – протянул бригадир руку за школьной тетрадкой.
Посмотрел, внимательным цепким глазом прошарил все записи. Вроде все в порядке, но все же построжился:
- Смотри у меня… Чтоб комар носа не наточил…
- Подточил – поправил Петька.
- Да-а! – отмахнулся бригадир, - Хрен редьки не сладьше…
Петька не стал больше поправлять ошибки в его речах и, признавая главенство Андрея Андреича, спросил:
- А что делать-то? Они просят. Как нищие кусочек…
- Думай сам. Но - штоб комар носу… – еще раз дал понять бригадир важность в принятии решения по учету государственной собственности в виде закладываемого в яму силоса. - Кумекай, к вечеру подъеду, посмотрю… Табель приготовишь для сводки, в контору.
Он лениво огрел Буланку старенькой камчой, тот вздрогнул, проснулся и затрусил в сторону деревни. Петька уже не мог смотреть на снующих то к яме, то от нее ЗИЛов, но никуда ни деться, не сбежишь… Но вот от реки, от подвешенной на ветке березы железяки послышались однотонные звоны, зовущие работяг на обед. После он подсел к трактористу-комбайнеру Володе Неустроеву, закурили. Петька выложил ему ситуацию, что попал в нее как в капкан. Володя был одним из первых трактористов, у кого проходил Петька практику на посевной, еще учась в девятом классе. Как опытному наставнику, выложил ему сомнения по поводу учета. Володя хмыкнул и спокойно сказал:
- Тут без двойной бухгалтерии не обойтись. Не смотри на меня так… Как ни крути, а хоть по одной лишней ходке писать придется. В отчете. - Он посмотрел на Петьку и продолжил: - И бригадир, и мы все, он обвел рукой обеденный стан, и в конторе – все знают про это. Но все молчат. А почему? Потому как выгодно. Шоферам, да и всей бригаде – лишняя копейка, совхозу – хорошие показатели, а что перепадает главному агроному или там зоотехнику?
- Откуда мне знать…
- В общем, не хотел трепаться, но когда совхоз выполняет план по всем показателям, то им перепадает за это, кое-что… В общем, перепадает. Не пятерка и не десятка.
- Так выходит, везде приписки? – поник Петька.
- А ты как думал. Все их любят… Так что, Петенька, - хлопнул Володя его по плечу, - заводи две тетрадки и пиши в одной цифры для себя, а потом, покумекав, оформишь вторую – как сводку для конторы.
Долго боролись в Петьке два лица. Одно отчаянно хотело поступать так, как велит совесть, воспитанная с детства честность, без обмана. Другое – сверкающее улыбкой городского шофера, совсем маленькое, с собачьим глазом, но с громким голосом: « К вечеру сам поймешь … А нет – хрен с тобой!» Долго чертил Петька полоски в тетрадке, заполняя сводку для конторы. «Честную» ведомость он припрятал в нагрудный карман. Разница между одними и теми же номерами в сводках составляла тридцать процентов. Подъехавший к вечеру бригадир, глянув на бумагу, все понял, крякнул, глянул на Петьку и, не сказав ничего, тронул поводья.
- Андрей Андреич! – окликнул его Петька, - пару слов!
- Ну! – насторожился бригадир.
- Прошу с завтрашнего дня перевести меня на другую работу.
- Какую?
- А в бригаде есть два крокодила (ЗИЛ 130 с длинным кузовом), на одном вроде нет грузчика. Я попробую…
- Под вилы захотел?
Петька пожал плечами:
- Зато глаза не прятать…
- Ну – ну! - и, подумав, бригадир согласился, - давай, Петро Михалыч, наяривай с завтрева.
До поля, до трактора с силосоуборочным комбайном – в кабине «крокодила». В кузове – вилы да «лопата». «Лопата» – это доска шириной с полметра, а длиной – по ширине кузова. К ней прикреплен длинный веревочный канат, образующий с доской треугольник, в вершине которого – петля. За неё и привязывается трос к прицепу трактора. Потянул трактор за петлю, петля с веревкой – доску, доска - гребет впереди себя силосную массу, освобождая кузов для следующей погрузки. Всё как у дедки с репкой. Петька установил лопату к переднему борту кузова, проверил веревку… «Поехали!» В кузов хлынул поток изрубленного подсолнечника из журавлиной шеи комбайна. Скоро через борт посыплется масса. Вот тут и вступает в борьбу с ней грузчик – мётчик. Надо массу распихать вилами по всему кузову, чтобы бугор был утрамбован, был высоким, красиво смотрелся издали…
Несколько минут такой погрузки - и они уже кажутся часами. Хорошо, что молодой. Силы тут же возвращаются в крепкое тело. А у силосной ямы трактор уже настоящей, железной, бульдозерной лопатой сдвигает траву в яму и трамбует, колеся вдоль и поперек неё своими гусеницами - башмаками, доводя массу до нужного состояния. Вот это – работа! Тут никто не будет раздваивать твою личность! Врать – некому! Петьке от радости хотелось продолжать рабочий день. Он стряхнул изрубленный подсолнечник из-за пазухи, из–за воротника, с ушей…
Продолжение: http://www.proza.ru/2015/08/05/1154
Фото из интернета - спасибо автору!