Приём в комсомол

         
         

         Прозвенел звонок на перемену. Во время её  в восьмой класс зашла ученица 10 класса, член комитета комсомола  школы Маша Варламова, ответственная за приём новых членов в ряды ВЛКСМ. Тогда, в конце 1960-х годов, эта аббревиатура висела на слуху у всех, чего не скажешь про день сегодняшний.
      - Девочки и мальчики, послушайте меня внимательно, что я вам скажу,- с порога заявила она.- Я только что из заседания школьного комитета комсомола. Мы там так ничего и не поняли, хотя очень пытались: заканчивается вторая четверть, а с вашего класса к нам не поступило ни одного заявления о приёме в наши ряды. Вы уже учитесь в восьмом классе, вам всем по четырнадцать лет, чего вы ждёте? В чём дело?
      
          В классе установилась тишина, и было слышно, как мелодично стрелки настенных часов отбивают секунды. Все молчали.
      - Вот у меня двоюродная сестра учится в соседней школе, так у них  в классе, кстати, то же восьмом, в комсомоле состоят 99,9 процентов учащихся,- продолжала свою речь комсомолка-агитатор. Но её прервали.
      - А почему 0,1 процента не состоят в комсомоле?- поинтересовался кто-то.
      - Шутки будут потом. Короче, взяли ручки и быстренько в моём присутствии написали заявления. Вот вам образец.
      
          - Нет, - первым не выдержал Витя Кириллин,- от меня заявления не дождётесь. Хочу – вступаю, хочу – не вступаю. Это моё личное дело. А если вдруг война, если я попаду в плен, то меня в первую очередь как комсомольца и расстреляют? Нет уж, извините.
       Дружно смеялись все присутствовавшие, кроме, разумеется, комсомолки Варламовой.
       - Да кому он нужен, троечник?  А говорят, что все Великие люди в школе были троечниками? А ты в плен не сдавайся… ,- раздавались голоса с разных сторон.
       
         Пока смеялись и шутили, прозвенел звонок на следующий урок. Маша удалилась. Но ребята радовались рано: по окончании последнего урока в класс ворвалась она снова, потребовав срочно положить написанные заявления в папку, которую  принесла с собой, бросив её на стол. Никто не шевелился, все молчали. Лицо её в этот момент было не узнать. Если в самом начале знакомства восьмиклассники видели перед собой «Джоконду», то теперь перед ними была настоящая Баба Яга.
      
        - Вы что издеваться будете надо мной? Хотите, чтобы наша школа прогремела на весь район? Не выйдет, вы меня плохо знаете. Хлопнув дверью так, что портретные Александр Пушкин, Михаил Лермонтов, Лев Толстой и другие русские классики, расположенные в ряд на стене школьного кабинета, вздрогнули, - агитаторша исчезла из класса. А школьники молча разошлись по домам. Больше уроков на сегодня не было.

             Однако Варламова не относилась к  спокойным и тихим учащимся, как ребята из восьмого  класса. Спустя несколько секунд она, словно торпеда, ворвалась в учительскую. Классного руководителя непокорных восьмиклассников там не оказалось. Она обратилась к завучу школы:
      - Где Наталья Николаевна? Мне она нужна срочно, её класс бунтует, меня не слушает.
      - Маша, какой бунт, что случилось? – тихим голосом спросила завуч, исполнявшая в тот день обязанности директора школы, в виду нахождения последнего на семинаре в области.- Успокойся и расскажи нам, что произошло?
      
        Тут комсомолка в  сжатой форме поведала о своём комсомольском задании, полученном от комитета комсомола, и о невозможности его выполнить.
      - Иди, Машенька, сейчас домой, отдыхай, я сама поговорю с Натальей Николаевной, - пообещала Ирина Владимировна.- Думаю, ты выполнишь своё задание.
       Варламова, почувствовав, что на этот раз с восьмым  классом она явно «перегнула палку» в благородном стремлении «окомсомолить» целый класс, опустила голову и молча удалилась из учительской.
      
         На следующий день завуч, пригласив к себе в кабинет Наталью Николаевну, увидела, что та зашла с какой-то бумагой в руках. Выслушав не очень длинную речь завуча, последняя положила ей на стол заявление о своем уходе. Оказалось, ей вчера вечером позвонил домой папа слишком активной комсомолки, работник горкома партии, и сказал  всё, что он о ней думает. Услышав, что такое заявление может подписать только лично директор, учительница покинула кабинет завуча и вышла на улицу, присев на скамейку и окунувшись в воспоминания.
      
         Три года назад, окончив с красным дипломом педагогический институт, Наталья Николаевна Смирнова с нетерпением ждала, когда  первый раз войдёт в свой класс в качестве классного руководителя. И будет счастлива. Её ожидания оправдались: ей достался очень дружный класс, девизом которого стало: «Один за всех и все за одного!». Удивительного ничего нет, в классе не было ни одного ученика и ученицы, которые хотя бы один раз не читали роман Александра Дюма «Три мушкетёра». За прошедшее время молодая учительница стала любимицей не только восьмиклассников, но и их родителей.
      
         Через  день директор школы, выслушав стоя по телефону уже известного нам члена горкома партии, заявление на увольнение Смирновой подписал. В тот же день она уволилась. Её с огромным желанием взял на работу молодой директор соседней школы. А дальше произошло невероятное: родители восьмиклассников стали потихоньку по одному забирать своих детей из этой школы и переводить в ту школу. Когда спохватились в прежней школе, весь восьмой класс учился уже в другой школе. И всем классом дружно вступили в комсомол. А когда заканчивали выпускной десятый класс, то оказалось, что среди них нет ни одного "троечника". Более того, половина класса изъявила желание и поступила учиться в педагогический институт, туда, где когда-то училась их любимая учительница.
    
         - А что же Маша?- спросит читатель. После того, как её папу «ушли» из горкома партии, она бросила третий курс исторического факультета института, вышла замуж и следы её затерялись. Никто их не ищет до сих пор.

29.07.2015 г.

Фото из Интернета