Счастливчик Серёга

 
С трудом разлепив утром глаза и скинув с себя одеяло, Серега застыл от удивления. Вместо хрена, между ног у него притаился шланг от пылесоса.

Потянув дрожащими руками за гофрированный хобот, Сергей вскрикнул от боли. Деталь от его старой «Ракеты», по какому-то роковому стечению обстоятельств приросла к телу намертво.

В голове шумело от выпитого накануне, руки дрожали в такт жужжанию электробритвы соседа, глаза затянуло кровавыми прожилками.

Пробыв в коме около получаса, Серый вспомнил: примерно в два ночи устав от укусов и комариного звона, он достал пылесос и начал собирать насекомых по потолку. Жена к тому времени уже спала. На крики и стук в стену возмущавшихся соседей, Серж не обращал внимания.

Когда дело дошло до последнего кровососа, шланг внезапно прилип к потолку, пылесос стал гудеть сильнее и сильнее, свет погас и, наступило утро. Между прилипшим к потолку шлангом и утром в памяти образовался провал.
 
Учуяв запах губной помады, он повернул голову и увидел на тумбочке записку с ядовито оранжевым отпечатком жениных губ: «Любимый, так хорошо мне еще никогда не было. До вечера. Целую. Люба»

– Милая Люба,– подумал любимый,– так плохо, мне тоже еще никогда не было.
Медленно потянув за новый орган, он сжал его пальцами. Боли не последовало, что-то металлическое ударилось о спинку кровати.

– Вот это длина! Что за дурдом! Ладно бы еще сантиметров на двадцать увеличился, а тут больше метра!

Резко вытянув новый агрегат, Серж увидел на его конце, то есть на своем, железную насадку с щетиной. Отсоединив щетку, он заглянул внутрь.
 
– Эй,– крикнул он в шланг,– ты кто?

Хвост молчал, сердце неуверенно отстукивало балеро, печень, выжидала момента ударить побольнее.

Перебросив змею через плечо, хозяин питона пошел в ванну. Неестественность происходившего навела Сергуню на мысль о сне. Взяв пинцет для выщипывания растительности, он дернул за торчавший из брови волос.
– Ой,– боль пронзила мозг.
 
Затем растер заболевшее место и принялся осматривать новый орган. Собственно, запчасть для него была не новой, родной. В нескольких местах шланг был перемотан изолентой, краска облупилась, но в целом деталь имела боевой вид.
 
Внезапно в зеркале появилось странное зеленовато серое лицо. Серега удивился физиономии не меньше шлангу. На него смотрел спортивный комментатор одного из главных каналов страны. Невиктор Негусев, узнал мужика Серега.

Изображение на миг исчезло и появилось уже в более четком варианте. После секундной новостной заставки обозреватель спросил:

– Доволен?

Серегина рожа мгновенно стала пунцовой:

– Вот сука! Так это ты мне пришил? А мое куда делось?

– Что уж там твоего-то было? Кот наплакал. Сам просил.

– Я же пьяный был!
 
Теперь Сергей Иваныч вспомнил все! Как смотрел отстойный матч по футболу нашей сборной. Как россияне пропускали мячи. Как он кричал, что пойдет на все ради победы сборной в матче с австрийцами. Глянув на подарок, Серега понял, там, на верху, выполнили его просьбу.

– Мне все равно пьяный, трезвый. Договор есть договор,– отвечало поставленным голосом зеркало.

В дверь позвонили. Через секунду еще три раза.
Диктор подмигнул:

– Что застыл как истукан? Открывай. Соседка за солью пришла.

– Как же я с ним? – притянул шланг к зеркалу Серега.

– На талию намотай. Потерпеть всего до вечера. Смотри, чтобы не включился!

– Он, что, еще и работает?

Снова позвонили. Намотав шланг на талию, и накинув Любин халат, Серега вышел в коридор. В спину донеслось:

– У тебя где-то должна быть кнопка!

– Кнопка, кнопка,– подходя к двери, словно мантру повторял он,– какая еще кнопка?

Застыв возле двери, бедолага понял смысл Невикторовых слов. Расстегнув халат, он принялся судорожно водить руками по своему телу. Нажимая то на пупок, то на соски он приговаривал:

– Не тут. Не здесь. Не ноги. Уши, нос, голова, не то.

В дверь все настойчивей звонили. Наконец нащупав на копчике уплотнение – нажал. В заднице началось что-то невообразимое. Теперь Серега точно знал, что испытывал Карлсон, надевая штаны с моторчиком.

За шумом, издаваемым нижней частью Сереги и громким причмокиванием шланга ничего не было слышно. Нащупав злосчастный выключатель, Серега нажал еще раз. Зверь, находившийся внутри него затих. Прижав вывалившийся шланг подмышкой, он посмотрел в дверной глазок.
 
На пороге, поправляя выбившиеся из-под косынки бигуди, стояла соседка. Папироса, цветастый халатик и мешки под глазами делали Зинаиду Петровну похожей на одного из актеров фильма «В джазе только девушки».

– Соли нет,– что есть мочи крикнул Сергей в замочную скважину.

– Ну что вы Сергей Иванович,– донеслось из того же места,– мы же не олени вашу соль тоннами жрать. Мне пылесос нужен. Не могли бы одолжить на два часа?
Вопрос моложавой блондинки застал его врасплох.

– Не-е … Я … Это … Сам уборкой занимаюсь,– включил пылесос Серега.

В голове загудело. Шланг, вырвавшись из влажной подмышки начал судорожно всасывать все вокруг: носки, трусы, мелочь, кубики от детского конструктора. Волоча за собой взбесившуюся гофру, Серега влетел в ванну.

– Слышь ты. Верни мне все,– угрожая зеркалу гибким концом, умолял он.– Хрен с ней с этой сборной. Все равно проиграют.
 
Когда после вялой игры с австрийцами Акинфеев пропустил позорный гол, в доме номер 40 по улице Симонова раздался одинокий счастливый крик:

– Пришейте ему руку вместо …

Последнее слово утонуло в громком реве какого-то бытового прибора.