Я сидел на лавочке в центре небольшого пустующего города. Наверное, был уже полдень. Солнце светило так, словно хотело поскорее закончить это скучное уничтожение человеческой цивилизации, поэтому я решил передохнуть в тени старого дуба. Его по неизвестной причине когда-то оставили на широком тротуаре, оградив бортовыми камнями. Стояла абсолютная тишина. Только листва успокаивающе шелестела, не давая снова образоваться звону в ушах.
Что дальше? Что мне делать дальше? – спрашивал я у себя, у неба и у старого дуба. Ответило лишь дерево, прошептав что-то на своем языке. Я понимал, что если остались люди – не всё потеряно, но я не встретил никого и не услышал ничего за первую половину дня, и моя надежда медленно угасала. И тут мне захотелось вздремнуть. Почему нет? Я совсем недавно перенес нечто похожее на нервный срыв, за день не увидел ни одного человека, а значит, имею полное на то право. Положив на лавочку рюкзак вместо подушки, я устроился поудобнее и погрузился сон.
Мне снится великан, который всё время смеётся. А я стою и просто смотрю на него, пока он просто укатывается со смеху. Дальше он начинает швырять камни, но не один не попадает в меня. Закончив это, он топает ногой с такой силой, что я куда-то проваливаюсь и лечу. Лечу, пока не падаю с лавочки.
Солнце уже зашло за многоэтажки, городок медленно покрывает тьма. Стало заметно прохладнее. А спустя пару минут я понял, что это кто-то плакал в реальности, а не смеялся во сне. Постойте, так этот кто-то до сих пор плачет! Сначала я не смог в это поверить, но минуту спустя был счастлив как никогда в жизни!
Теперь надо найти этого несчастного. Или эту несчастную – плач не похож на мужской. Впрочем, я сам все скоро увижу. Всхлипы доносятся из многоквартирного жилого комплекса, который занимает целый квартал. Раньше там жила моя крестная, так что местно я знаю хорошо. Свернув с главной улицы направо, а затем, пройдя в узкий проход между домами, я пошел на звук. В первом подъезде пусто. Во втором тоже никого. Я почти дошёл до третьего подъезда, но она меня опередила. Видимо, услышала мои шаги, а затем, не поверив собственным ушам, выглянула удостовериться.
Это Мира. Мира Эллисон. Она училась в параллельном классе, в десятом «б», но я уже имел кое-какое представление о ней от своих знакомых. В школе я лишь пару раз мельком видел ее, мы даже взглядами не пересеклись. Сейчас же я смог рассмотреть ее во всех деталях.
Мира – девушка среднего роста с отличной фигурой. Ее золотистые волосы, зачесанные на правый бок, спускаются чуть ли не до пупка. Лицо у неё правильной овальной формы, с немного вытянутым подбородком. Дугообразные брови обрамляют большие голубые глаза с длинными ресницами. Небольшой носик чуть приплюснут. На узковатых губах, как и на всём лице, нет ни капли косметики.
Одета она в блузку бирюзового цвета и темные джинсы. На ногах балетки. Я бы посоветовал ей обуть кроссовки, а то и вообще переодеться в спортивный костюм, так как теперь это более разумно, но я не думаю, что для человека, который потерял всё, одежда имеет хоть какое-то значение. Возможно, у нее была мысль о том, что исчезновение всех людей – всего лишь чья-то несмешная шутка, что родителям понадобилось куда-то срочно уйти, не взяв одежды, обуви, документов. Поэтому нужно одеться по-нормальному. Если честно, я и сам бы охотно принял и развил эту мысль (а она у меня была), не будь я закоренелым реалистом.
Надо как-то начать разговор. У меня и раньше это не очень-то получалось, а сейчас тем более. Но особого выбора у меня нет – возможно, мы последние люди на земле. Господи, хоть бы это было не так!
– Привет, – так я начал общение. Да, это глупо, но других идей просто не было. Остается только надеяться, что Мира воспримет это более или менее адекватно.
– Привет?! – надежды оказались тщетны. – Привет?! Да ты кто вообще? Почему… Где все? Где все люди? – она чуть не плакала.
– Мне тоже очень хочется это узнать, – я стараюсь сохранять хладнокровность, которая раньше была моим спасителем в трудных ситуациях, и, может, будет сейчас, чтобы успокоить Миру. – Я Алекс. Мы учились в одной школе, только я в классе «а», а ты в «б». Я, как и ты, совершенно не понимаю, что здесь происходит! – она не сказала ни слова. – Слушай, может произойти всё что угодно… Теперь нам нужно держаться вместе!
Она посмотрела на меня наполовину удивленным, наполовину презрительным взглядом и отвернулась. Такого я не ожидал. На секунду я опешил, но сразу же собрался и произнес:
– Ладно. Я иду домой, а ты оставайся здесь, если хочешь.
И я пошел. Подобрав походный рюкзак, я направился к дому. Нужно было пройти два квартала и свернуть налево. Мира Эллисон. Вот блин! Почему она? Тот, кто всё это сотворил, явно имеет чувство юмора. Для того чтобы выжить и, не дай Бог, вновь населить землю, она явно не подходит. Хотя, из тех людей, которых я знал, ни один идеально не подходит под эту роль. Значит, цель здесь другая. Может быть…
– Алекс! Постой! – я, конечно, этого ожидал, но не так скоро. Видимо Мира страшно боится одиночества. – Я с тобой.
Хотелось сказать пару едких слов в её адрес, но я удержался. Было видно, что она дико устала, а её глаза всё ещё красные от слёз. За исключением вопроса о расстоянии до моего дома, весь путь мы шли молча и думали каждый о своем. Я не беспокоил её вопросами о прошлой жизни, ведь от воспоминаний хлынули бы слезы. Да я и сам был не в лучшей форме – денек выдался так себе. Но меня ужасно радовало то, что я не один. Думаю, Мира согласилась бы.
Когда мы дошли, было уже темно. Я отпер и опять закрыл входную дверь ключом – меры предосторожности не помешают. Света не было, и взятый мною в магазине фонарик помог найти свечи. Ни лампы, ни дополнительных батареек я не взял, поэтому иного выхода не было.
Только дома я ощутил, насколько голоден. Мира тоже была не против поесть. Запах из холодильника меня не привлекал, но нужно было доесть всё, что не успело испортиться, а потом переходить на консервы. Газ с водой пока были, и я подогрел целую сковородку картошки. Нарезав колбасы с хлебом и сделав две чашки чая, я накрыл стол.
– Ну как ты? – спросил я устало.
– Лучше, – Мира отвела глаза от пола. – Немного.
– Вот и славно! – я изобразил улыбку. – Приятного аппетита.
– Слушай, Алекс… Извини, что я тогда…
– Мира, всё в порядке! Я тебя прекрасно понимаю. Сложно сохранять спокойствие, когда тут… такое, – я помолчал. – Я тоже повел себя не очень, так что мы квиты.
Пару минут мы работали вилками. Я подумал, что она вовсе не такая противная, как показалось на первый взгляд.
– И всё же, Алекс, ты хорошо держишься. Очень хорошо.
– Просто… – я обдумывал ответ. – Просто я знаю, что такое одиночество. Так сказать, хорошо с ним знаком еще с седьмого-восьмого класса. А мои родители в отпуске, брат в Питере. Я третий день один живу. Может, поэтому мне сначала было так… – я вспомнил утро и запнулся. – Легко. К тому же, я всегда стараюсь быть спокойным. При любых обстоятельствах.
– И как, получается?
– Ну-у… Относительно, – Мира улыбнулась. За сегодня она еще ни разу не улыбалась. – Чего смешного?
– Как ты вообще додумался сказать «Привет»?!
И тут мы рассмеялись. Смех был на половину истерический, но это был смех. И я был счастлив, что слышу его.