Сегодня мы в гостях у Берты Исааковны Бовшовис (литературный ник - БИБ).
Мы знаем, что она, прямой и честный человек, замечательный и глубокий поэт, вдумчивый читатель и корректный критик. Это то, что на поверхности, то, что может увидеть каждый.
Но давайте поближе познакомимся с этой замечательной женщиной, поговорим о том, о сём, за чашкой чая.
1. Берта Исааковна, хотелось бы знать, как "дошли Вы до жизни такой"? Когда появился первый "писательский зуд"? И что это было - проза или поэзия?
Ой! Что Вы такое, деточка, спрашиваете? Я уже такая старая, что почти и не помню, как это случилось.
«До жизни такой» я дошла ещё в нежном возрасте. «Девочка бледная со взором горящим» любила чтение превыше других игр и забав, я не говорю об уроках литературы… Было это очень давно, когда слово «фантастика» слыло почти ругательным, детективы считались делом несерьёзным, в телевизоре было две программы, а компьютеры, если и были, то где-то там – далеко на Западе. Так что – книги. Ну и кинотеатр, иногда.
Как известно, количество рано или поздно переходит в качество – по крайней мере, после третьей или четвертой сотни книг так начинает казаться. Когда читаешь, думаешь – как всё просто, да я сейчас… вот прямо здесь… Потом понимаешь, что слов явно не хватает, фразы куцые, сюжет разваливается, а герои нарезаны из картона. И бросаешь это дело. Многие бросают навсегда. Я не смогла.
Стихи пришли позже. В школе я их сильно не любила – учить же надо, да ещё наизусть… Вообще по литературе у меня был твёрдый «трояк». Там же не просто нужно было читать, а читать «правильно», пересказывать учителю «единственно верное» толкование, у многих хорошо получалось – от зубов отскакивало… Меня это тогда сильно напрягало.
2. Кто для Вас был ориентиром в творчестве, и меняются ли с возрастом Ваши литературные пристрастия?
Как-то так получилось, что я со сказок сразу перескочила на фантастику – сестра уже читала полным ходом, так что искать и выбирать не пришлось.
Ориентиры определились не сразу. В то время было много отличной фантастики – нашей и зарубежной. Азимов, Брэдбери, Кларк, Саймак, Лем, из наших – Ефремов, Стругацкие, Кир Булычёв, Север Гансовский… Победили братья Стругацкие. Это и фантастика, и хорошая литература. И стиль, какой-никакой помогали вырабатывать они же… Фантастика так и осталось любовью на всю жизнь, но со временем поняла – годам эдак к двадцати трем – что литература одной лишь фантастикой не исчерпывается. Тогда же пришли стихи – Блок, Цветаева, Вознесенский… Свои уже писала, появилась возможность сравнить. Сравнение потрясло до такой степени, что захотелось всё изорвать в мелкие клочья, и больше никогда… ни за что… Успокоившись, пришла к выводу, что всему нужно учиться. С тех пор, несмотря на возраст учусь.
3. Встретился ли Вам в жизни человек, который бы очень напомнил какого-нибудь литературного персонажа? Ну, там кота Бегемота или князя Мышкина?
Как-то не задумывалась. Но, пожалуй, мальчик, в которого впервые была влюблена, сочетал в себе подлость и благородство, как Печорин. А внешне он был похож на молодого Маяковского времён футуризма. Особенно когда смотрел слегка исподлобья. Я даже вырезала тайком эту фотографию из семейного шеститомника и хранила у себя между страничками девичьего дневника.
4. Часто ли сожалеете о каких-то упущенных возможностях? Что удаётся дольше задержать в душе - грусть или радость?
Ни о чём не жалею – смысла не вижу. Наверное я фаталистка. Что касается радости и грусти – радость мимолётна. Грусть глубже.
5. Скажите, какой реакции Вы больше всего ожидаете от читателей? Чтобы они задумались, чему-то научились? Творчество должно предостерегать или подталкивать?
Научились – это вряд ли, чему я могу научить… Предостерегать бессмысленно – чужие ошибки никого ничему не учат. Подталкивать бесполезно – читатель сразу чувствует насилие над собой. Наверное, чтобы задумались. Льщу себя надеждой, что есть о чем.
6. Верите ли Вы в судьбу, в предопределение?
В судьбу верю, в жёсткую предопределённость – нет. Будущее всегда многовариантно. Судьба предлагает возможности, а как ими пользоваться – зависит только от нас.
7. Поделитесь ли своими хорошими и плохими привычками? Может Вы частенько говорите слово «блин», или же грызёте гусиное перо, когда пишите стихи?
Хорошая привычка делать, если обещала, и не обещать, если не уверена в том, что сделаю. Из плохих, ну, не знаю,… Могу посуду оставить в раковине до следующего раза.
8. Остап Бендер пожелал переквалифицироваться в управдомы, если не удастся стать миллионером. А Вы, Берта Исааковна, если бы вдохновение ушло навсегда, в кого бы Вы переквалифицировались? Что у Вас получается хорошо? Может, Вы любите готовить, и стали бы известным кулинаром?
Моя жизнь – это одни бесконечные эксперименты целый букет увлечений, несмотря на мой возраст. Так что писательство – это хобби, а основное мое занятие – издательское дело. Всегда восхищалась людьми, которые умеют красиво танцевать и играть двумя руками на фортепьяно или владеют гитарой, а ещё тем, кто рисует или поёт. Сама неплохо вяжу, даже брала заказы в трудные времена.
9. Чем стало для Вас творчество - вредной привычкой жизненной необходимостью, игрой разума или привилегией Творца?
Вредной игрой разума. Очень азартная игра, а я, как оказалась, игроманка.
Я благодарю Берту Исааковну за то, что отвечала на мои вопросы и желаю ей творческих успехов, долгих лет жизни, и, конечно же, счастья.
Аккуратно укладываю аппаратуру в кейс и возвращаюсь в редакцию.
Кажется интервью мне удалось.