по мотивам рассказа Хулио Кортасара
сценарий:
Аркадий Славоросов\реж. Саша Кузнецов
(утверждён в объединении "Дебют" к\с Мосфильм - художественным руководителем Юрием Арабовым)
билингва:
1. рус.
2. франс.
Д О М
Предрассветные сумерки, на улицах совершенно безжизненно, ни движения, ни шума города – только в двух, трёх местах поднимается пар над крышами, точно дым над пепелищем – обнаженность руин, мертвое сверкание куполов.
Ж/д станция – переплетение чёрных рельсов, провода и слепые семафоры, ветреное абсолютно пустое пространство.
Парень в шинели британских ВВС без знаков отличия и девушка с распущенными волосами, да с хиповской котомкой поперёк старого пальто, подходят к краю платформы, спрыгивают на шпалы железной дороги.
Идут над речкой по кирпичному старому мосту на железной дорогой. Через плечо девушки бесформенной сумкой парашютного жОлтого шёлка с вышитыми буквами зелёным мулинэ - MISERY.
Через речку перекинуто дерево с обрубленными кое-где ветвями.
Она переходит на другую сторону и говорит:
- Как здесь тихо.
Мужской голос: Да. Как будто мы уже умерли.
По улице посёлка они подходят к деревянному двухэтажному дому на большом участке среди сосен.
Он поднимается на крыльцо.
- Алькатрас какой-то. Ну ничего, поживём здесь, пока в городе всё успокоится.
Он поднимается на завалинку и через приоткрытую форточку открывает .
На пороге кухни задерживаются – ободранный холодильник, а на столе массивная финка с выбитым у основания лезвия номером: А7326
Он опускает финку в карман потертой шинели.
В комнате, на электроплитке, стоящей на досках пола – маленькая жезва – закопченная турка с деревянной обгоревшей ручкой. Девушка обнаруживает в ней остатки кофе.
- Подогреем?
Он садится к письменному столу и раскрывает большую тетрадь в коленкоровом переплете.
- Книга учёта. Похоже – он скоро приедет… в городе всё равно - реальность кончилась.
Где-то за дверью орёт кошка, хлопает дверь (кажется?) Она вопросительно смотрит на него.
- Он приедет?
На стене портрет мужчины в майке – тело испещрено линиями осциллографа.
Она пытается обживаться. Купает в тазу рыжую кошку, та орет, выпучив глаза.
Он сидит у стола, положив ноги в рыжих ботинках на табурет, разглядывает черно-белые фотографии. Встречает изображение Хозяина, выполненное в странной манере, будто негатив.
Листает «книгу учета».
- Послушай! «Ночью пришло письмо от дяди. Каждый день приходится заставлять себя жить, засеивать небо остроумием, творчеством, подневольным весельем. Пытаться забором из каких-то встреч отгораживаться от одиночества, но увы – небо не засеивается, забор разваливается»…
Он лезет за табаком в карман, достает пакет табаку и курительную бумажку, скручивает. Тут – будто что-то упало наверху – какой-то глухой шум.
- Может, крысы? Мы-то думали – здесь никто не живёт… Шучу.
Ночью он лежат на старом разложенном диване под старым спальным мешком с обтрепанными до ваты краями, у изголовья на табурете – свеча в горлышке бутылки – горит недвижным пламенем.
На рассвете он просыпается от шума – прислушивается.
Кто-то ходит.
Уронили стул. Потом всё стихло, он встал, осторожно, стараясь не разбудить девушку, постоял, переложил нож из кармана шинели – в задний карман джинсов и вышел боком в дверь – беззвучно ступая босиком.
Заглянул в кухню, потом прошел в соседнюю комнату. Из-за двери вновь донесся какой-то неопределенный звук. Он очень аккуратно, с опаской приотворил её, заглянув в образовавшуюся щель, но тут же захлопнул, судорожно повернув ключ в замке и замер, вслушиваясь.
Утро. Девушка открывает глаза – он сидит напротив верхом на табурете.
- Ты что?
- Ночью кто-то ходил наверху.
- ? ? ?
- Да. Очень долго. Потом ушли. Дверь я запер.
Девушка смотрит на нег напряженно.
- Я больше туда не поду.
- Это дети ларька – местные.
- Может, тебе всё-таки послышалось?
- У меня с голво всё нормально. Глюки от реальности отличаю.
День. На веранде стоит большой комод. Девушка роется в ящиках, придерживая на коленях джинсы своего приятеля. На комоде древний, покрытый бархатным слоем пыли телевизор. В дверном проеме видна часть комнаты, там сидит он, положив ноги на табурет. С угрюмым видом чистит финкой ногти.
- Смотри – нитки – не дом, а полная чаша – ничего – всё будет нормально – в любом случае в городе теперь опасно, правда же? Смотри – для чего это? Отсидимся здесь потихоньку, как мыши. Тише мыши – кот на крыше… будем пить кофе, курить и смотреть в окно… На ночь ты будешь читать мне де Сада… Вот! Нашла – достаёт лоскут джинсовой материи, прикладывает его к прорехе на штанине – Я тебе здесь заплату поставлю. Смотри – поддет?
Поворачивается к двери – там никого нет.
Парень стоит на лестнице, ведущей вверх – на чердак. Он напряженно прислушивается к тому, что происходит наверху. Полная тишина.
Оглядывается – внизу в дверях стоит девушка с джинсами в руках и молча смотрит на него.
Он курит у стола и заслышав шаги читает:
- …напряженных до зарождения бегучих синих искр по их поющей холодно меди, неведомой вибрацией, сквозным ветром, вдруг задувшем из зеркала телеэкрана, при виде восходящего-клубящегося столпа, колонны чудовищного храма где-то над Тихим океаном…» - Прикинь?!
- И ты думаешь, что он придёт?
Вечер. Она стоит перед телевизором.
- Смотри – а он работает.
Ящик гудит и на экране появляется изображение без звука – диктор что-то долго говорит, бодро улыбаясь – затем – хроникальные кадры военных действий в городах. Парень входит в комнату, некоторое время смотрит, выходит на кухню и возвращается с ломом в руках. Гикнув – вонзает его в экран. Взрыв – дым – грохот.
- Ну что?! Достали и здесь – уроды?! Протоплазма взбродившая – но я от вас все-равно сбегу. Они – мне – предлагают свободный выбор – свой рыночный холокост. А мне моя иллюзий – дороже вашей кон-вер-ти-руемой реальности, ****ь!! Они ведь сожрать нас хотят – перевоспитать – лоботомировать… Я иногда мечтаю их ненавидеть - и не могу… Некого.
Он сполз на пол и сел, прислонившись к стене, устало сложив руки на коленях.
- Как хочется есть в поезд и убраться отсюда к ****ой матери… - он успокаивается, но внезапно свет от лампочки под потолком мигает – оба смотрят на на лампу – свет то тускнеет, то вновь разгорается – потом гаснет.
Голоса в темноте:
- Чёрт.
- Свечи там, в комоде, осторожно.
- Сейчас, сейчас.
- Спички у тебя?
- В шинели, подожди, сейчас, тихо, что это?
- Где?
- Слышишь?
Умолкают. В тишине откуда-то доносятся звуки шагов, передвигаемого тяжелого предмета. Вспыхивает огонек спички, девушка зажигает огонек свечки, спрашивает тихо:
- Ты что-то слышал?
- А ты – нет?
Ночь. Они полуодетые сидят на диване – её приятель достает из кармана шарик марихуаны – принимается финкой кропалить план на ладони – поджигает косяк – затягивается – подносит склеенную в 2 бумажки папиросу – к её губам.
Она втягивает запрокинув голову.
- Хорошо – еще – правда?
- Счастье лучше – как неостывшее ружьё.
- Раньше – кажется – ты был пацифистом.
- Угу – а еще раньше у нас были жабры – и теперь кажется мне – лежим тут голые в каком-то доме на краю леса – на краю света – и курим анашу… кажется – вот мы…
Его длинные смуглые пальцы касаются её шеи…
- … - и плевать я хотел на всю эту правду – счастье – лучше. Мне не нужна голая правда – мне нужно голое счастье!
- А ты – мой голый король…
Взяв в рот папиросу она вдувает ему дым в рот – он длинно и легко вдыхает, прикрыв темные глаза.
- Я ничего больше не хочу. У меня всё есть…
Он откидывается на диван, застеленный старым драным спальником.
- Как хорошо – господи…
Она кладет голову ему на живот.
- Мы же дома – шли – шли – убегали – и вот наш дом…
- Домик-то – нарисованный – что нам стоит дом построить – мы ж не даосы, чтобы жить в нарисованных дворцах…
- …даосы – даосы! – и слушать ничего не хочу – это наш дом – никуда не пойдём – да и некуда нам…
- …вот это и есть – свобода…
За окно ночь и где-то тявкнула собака.
Днём он лежит на диване, смотри в потолок, а подруга готовит бульончик из куриного кубика на электроплитке, стоящей прямо на полу. Делит кубик на ладони финкой пополам и разводит в пиале кипятком.
Оба мирно прихлебывают бульон. Парень время от времени прислушивается. Она старается отпивать неслышно.
Ночь. Горит свеча. Они лежат под спальником, глаза открыты. Он смотрит в пустоту перед собой, а она, сбоку упирается взглядом в стену. Сверху вновь раздаётся внятный шум – звон стекла – взвизгивание.
Парень нерешительно выбирается из-под спальника и осторожно подходит к двери. Торопливо запирает её. Пытается припереть дверь ломом – вставить в дверную ручку.
Девушка в его рубашке на голое тело неловко старается помочь. В косом свете свечи они выглядят перепугано и жалко.
Утро. Парень раскрывает окно и тоскливо сморит на верхушки сосен. Жуёт спичку. Выплёвывает – принимается мочиться вниз – через подоконник.
Вечереет. Парень сидит на полу у стены и бессмысленно, но ритмично играет на руках верёвкой – колыбель для кошки. Раз – ещё раз – ещё…
Девушка листает большую тетрадь в коленкоровом переплёте – «Книга Учёта»
ГОЛОС ХОЗЯИНА дальше не прекращается ни на секунду, то стихая, пропустив звук или реплику, то возвышаясь до крика:
«Люди пересыхают простодушно радуясь жаркому солнцу – они живут в простом сложном мире – он всё упрощается по мере усложнения – мира становится больше и больше – а человека меньше и меньше – он действительно превращается в сумму общественных отношений – голый узелок в бесконечном переплетении мировых коммуникаций…»
Парень идёт на веранду и двигает комод поближе к комнате. Она помогает и они баррикадируют дверь изнутри.
Ночью комод содрогается от ударов извне – невнятны омерзительнй ор за дверью. Гулкие удары разносятся по всему дому – девушка смотрит на дверь неотрывно – губы шевелятся.
- Господи спаси и помилуй – Матерь Божья помоги пожалуйста… куда бежать от нних господи… научи меня молиться…
Её приятель склонился в другом углу над зеркалом, заправив длинные черные волосы под воротник битой джинсухи –делает там что-то – колдует за спиной.
Девушка к нему:
- Что ты там делаешь?!
Он поворачивает к ней лицо – неожиданно белое – накрашенное как у мима и от этого то ли надменное то ли просто безжизненное – подносит палец к гужам:
- Тс-с-с!
Сначала девушка замирает ошеломленная, потом со слезами бросается к нему, хватает за ворот – кричит:
- С ума сошёл?! Такое кругом, а ему всё игрушки мудацкие! Шизофреник! Придурок! Ведь страшно же… - они затихает и плачет.
ГОЛОС ХЗЯИНА не прерывается ни на мгновение: «…Люди как правило – занимаются самогипнозом при помощи речи – выколдовывают вывернутую терминологию – магический лексикон – слово превращается в свою противоположность - обретает шахматную самостоятельность и свободу воли – в конце концов меняется с человеком местами – взбунтовавшаяся тень».
- Ну, пошутил я, шуточка.
Чуть забрезжил за окном рассвет и грохот за дверью стихает, уходит вверх. Девушка тыкается лицом ему в колени. Он осторожно гладит её по голове, взгляд устремлён в пространство.
Так они и сидят, он поглаживает её, другой рукой проверяя, на месте ли финка.
ГОЛОС ХЗЯИНА: «…Человек становится термином. Пример этой фатальной игры: слово «человечество не несет в себе ичего человеческого. Человечество – это я».
Встаёт солнце, оба сидят бессонные и замерзшие.
Она собирает рюкзак.
ГОЛОС ХОЗЯИНА: «…То безмерное, псевдоживое, как гигантский вирус, образование, сущесвтующее по своим надчеловеческим законам, которое называют этим словом – моя извилистая противоположность, тотальное вычитание, когда из миллиардов минусов родится жирный растущий плюс, смерть, как форма существования белковых тел».
Он встаёт, открывает окно.
Она спрашивает:
- И куда мы теперь?
- Куда глаза глядят. Мир большой.
- И долго нам так тусоваться?
- Всю жизнь, детка.
Они выбрались через окно и она первая пола в сторону выхода. Он закрыл окно, взял рюкзак Хозяина с торчащей из него «Книгой Учёта» и, не оглядываясь, пошел прочь.
Она останавливается за калиткой у дощатого забора крашеного военной краской и поворачиваясь к нему, то ли перекрестить его хочет, то ли прощается – стоп-кадр.
титры, музыка группы "Евразия" (песня), К О Н Е Ц
+!
https://www.facebook.com/notes/823390067691884/
------------------------------------------------
F I N
=======================================================
использован отрывок из прозы Л. Аронзона
и отрывки из романа Аркадия Славоросова (Дети подземелья) "Рок-н-ролл"
+!
Dom/La maison" на фр. языке
3 сентября 2014 г. в 14:38
Аркадий Славоросов
Саша Валера Кузнецов
Dom/La maison
Sc;nario du film
Le panorama de Moscou ; vol d'oiseau, le soleil brille, on n’aper;oit ;me qui vive. Pas de mouvement, pas de bruit dela ville. La nudit; des ruines. Apr;s la rivi;re, le Kremlin, solennel et hostile, les lueurs mortes des coupoles.L'alignement des fen;tres. Par ci par l;, dans les ruelles, les autos immobiles, comme abandonn;es pour toujours. Un crid;nu; de tout sens, terrifiant, monotone, se fait entendre r;guli;rement derri;re lesmaisons, c'est l’unique son d;chirant le silence.
Laperspective d’une rue vide, inond;e par la lumi;re du soleil. Pr;s de la ported’une maison, on voit une chaise renvers;e et, ; c;t;, un basset (chien ?) en caoutchouc, oubli; par un enfant (ouabandonn; en h;te) et portant cette inscription faite avec un stylo ; bille :“Marouska”-“Mаруська”.
La stationde chemin de fer «Moscou-Triage»-«Москва сортировочная». Les rails, les c;bles entrelac;s, les signaux lumineuxaveugles. L’espace mort et froid, balay; par le vent.
Le tunnel rev;tu de carreaux d’un passagesouterrain, sale et mal ;clair;. Le fort courant d’air fait voler les morceaux de journaux et d’affichesqui se collent aux murs. Une inscription au charbon sur une des parois: «L’amour est la seule chose dont nous avons besoin!» Des d;chets roulent sur l’asphalte noir, emport;s par le vent. Une silhouette projetant une longue ombre appara;t tr;sloin, au fond du tunnel.
Un silence profond. Rien qu’un l;ger bruissement de l’eau qui coule. La petite rivi;reau-dessus de laquelle plane une brume myst;rieuse (fantastique?). Les branches de buissons sur la rive, plus loin, le champ automnal, plus loin encore, sur la pente d’unecolline, on voit des silhouettes sombres de maisons, peut-;tre un village, peut-;tre des maisons de campagne. Le ciel est charg; de nuages.
VOIX DE FEMME: Que c’est calme ici.
VOIX D’HOMME : Ouais... Comme si nous ;tions d;j; morts.
On entend le rire forc; ou le sanglot de la femme. En aval, un tronc d’arbre enjambe la rivi;re. Un homme, frisant la trentaine, dans une vielle capote sans ;paulettes, passe sur le tronc; il est suivi d’une jeune fille dont la t;te est envelopp;e d'un ch;le ; la mani;re des vieilles femmes.
Le sentier, entre les sapins. Ils marchent sur lesentier – lui, l’homme aux cheveux longs, ramen;s derri;re la t;te et cach;ssous le col de la capote, et elle, la jeune fille avec un sac en bandouli;re.
LUI : Laisse ;a, arr;te. Tout s’est arrang;, Dieumerci. Tu entends ? H; ! Nous avons bien r;ussi ; ;chapper ; ces abrutis. Toutest de la merde, maman! Est-ce encore loin?
ELLE : Non. ;a doit ;tre tout pr;s.
Ils sortent sur un chemin vicinal boueux et longent, sans regarder sous leurs pieds, les palissades derri;re les quelles se cachentles maisons de campagne ; on voit ; c;t; la sombre silhouette d’une cabine t;l;phonique.
ELLE : La voil;.
Une maison en bois ; un ;tage, humide, avec une v;randa dont les fen;tres sont condamn;es avec des planches, se d;tache sur unfond lugubre derri;re les arbres dont les cimes bruissent quelque partau-dessus des t;tes.
LUI : Alcatraz !
En s’entraidant, ils escaladent la palissade. Ils marchent entre les sapins dans uneverte clairi;re, se dirigeant vers la maison.
ELLE : ... On vivra quelque temps ici, d’accord? En attendant que tout s’arrange l;-bas.C’est chic ici, il n’y a personne. Tout finira par s’arranger, n’est-ce pas? Tout s’arrangera ; la fin?
Sans r;pondre, il monte sur le perron. Il s’arr;tedevant la porte. Une cl; rouill;e est dans la serrure. Un chat aux poils touffus et emm;l;s surgit de l'arri;re de la maison, les regarde fixement et se met ; miauler tr;s fort, sans d;tacher son regard. Apr;s avoir un peu h;sit;, il tourne la cl; avec effort. Ils entrent dans la maison. La jeune fille entre dans la petite cuisine et allume la lumi;re. L’homme marque un temps d’arr;t sur le pas de la porte: un r;frig;rateur tout ;rafl;, une cuisini;re ; gaz salie par des blattes. Sur la table, quelqu’un a laiss; une touffe de cheveux noirs.
L’escalier menant au premier ;tage.
Les portes, lescl;s dans toutes les serrures. Elle ouvre les portes, il monte au premier ;tage. Une grande chambre claire donnant sur un large balcon. Une garde-robe,un lit bas, ; son chevet, une lampe avec un abat-jour en jonc. Ils regardent autour d’eux. L’homme ouvre la porte du balcon, des sapins sont ; la port;e de la main, derri;re euxle ciel bleu.
ELLE : C’est l; que nous suspendions notrebalan;oire.
Le bruissement des sapins, pas d’autre bruit. Unsilence extraordinaire.
Le chat hurle quelque part en bas. Soudain, uneporte claque. L’homme se tourne vers la jeune fille qui(mais) r;pond par une question: «Qu’est-ce que c’est?»
LUI : Des rats. (Et)tu pensais quoi ? Des fant;mes ? Des esprits de morts ? Tu croyais qu’il n’yavait personne ici ? La maison est d;j; occup;e.
Il s’est tourn; vers elle et un sourire ;trangeeffleure ses l;vres.
LUI : Bon, ;a va, n’aie pas peur. Mieux vaut fermer tout en bas et vivre ici. Ilsne monteront pas au premier. Les rats ont le mal d’altitude, en haut, la t;teleur tourne, une des tares de leur d;veloppement intellectuel.
Il est revenu dans la chambre, a sorti sur le balconle fauteuil de jonc et, renvers; sur le dossier, il a fourr; la main dans sa poche ; la recherche des cigarettes. La jeune fille a esquiss; un sourireh;sitant et est revenue dans la chambre. Pour rendre la chambre plus confortable, elle nettoie la poussi;re, remet de l'ordre. Elle ouvre la garde-robe et y voitune robe chiffonn;e d’un rouge ;clatant. Elle la prend, la regarde, l’essaye,en se mirant dans la glace qui est pr;s du lit. Seules ses jambes s’yrefl;tent, la jupe tomb;e sur ses pieds jette un brusque ;clair rouge dansl’espace refl;t;. ;a lui pla;t. Elle joue devant la glace, fait des pas d’unedanse quelque peu somnambulique...
L’homme s’est abandonn; dans le fauteuil, la capoteest jet;e sur ses ;paules. Il siffle, mais aucun son ne sort de sa bouche. Puisil sort de sa poche un petit paquet envelopp; dans une feuille m;tallique et led;fait, c’est un morceau de marijuana. Il ;te le tabac d’une cigarette.Il sort son couteau et se met ; hacher la marie-jeanne.
La jeune fille danse seule dans la chambre. Elle s’arr;te, en voyant son ami se tenir sur le pas de la porte avec la cigarette bourr;e de marijuana dans la bouche, elle la regarde avec ravissement. Ils’approche d’elle, l'enlace doucement d’une main et de l’autre lui met la cigarette entre les l;vres. Elle tire une bouff;e en renversant la t;te.
Ses longs doigts touchent l;g;rement le galbe de seshanches, suivent le contour de son corps. Sur le plancher – la t;che d’un rougecriant de la robe. Fourrure, mouvements saccad;s, respiration, murmure.
ELLE: Encore… Que c’est bon. C’est bon. N’est-ce pas?
LUI: Le bonheur est meilleur. Le bonheur est unfusil qui garde encore sa chaleur. Pif! Paf!
ELLE: Avant tu ;tais pacifiste.
LUI: Ouais. Et avant, bien avant, j’avais les branchien. M;me maintenant d’;tranges images mehantent. J’ai notamment l’impression que nous sommes couch;s nus dans unevieille maison dans une for;t au bout du monde, fumons de l’herbe et... et je m’en fous de la v;rit; car le bonheur est meilleur. Je n’ai pas besoin de la v;rit; nue, ce qu’il me faut c’est le bonheur nu!
ELLE: Et toi, tu es mon Roi nu. Permettez-moi detirer encore une bouff;e, Votre Majest;.
LUI: Quant aux rois, Andy Russell a ;crit des choses chics sur eux. Je te les lirai un jour, si on en a le temps.
ELLE: Il n’y aura plus de temps. J’en ai ras lebol. On entend dans tous les coins de l’espace le tic-tac de cette machine infernale.
LUI: Et ensuite « bang » ! Une grande explosion ettout repart ; z;ro.
ELLE: Je ne veux pas d’explosion. Je ne veux rien. La seule chose que je veux...
LUI: Voil;, comme ;a, comme ;a... (Ayant pris la cigarette ; l’envers, elle lui insuffle la fum;e ; il la respire longuementet l;g;rement, en fermant les yeux). Encore… Je ne veux rien non plus. (Il serenverse sur le lit). J’ai tout ce qu’il ne faut. Tout et encore une bouff;e et demie.
ELLE: Que c’est bon, mon Dieu. Nous sommes enfinchez nous. On marchait, on marchait, on fuyait et voil; que... C’est maintenant notre maison, tu vois?
LUI: Rien de plus facile pour nous de construireune maison... Car la maison n’est que dessin;e. Peut-;tre sommes-nous aussidessin;s? m’en irai pas. D’ailleurs,nous n’avons nulle part o; aller…
ELLE: Non, moi, je ne suis pas dessin;e, c’est s;r. Voil;, regarde, regarde... Faut dire que toi non plus...
LUI: Tu y vas fort, ma petite... Oui, il para;t quenous ne sommes pas dessin;s. Alors, on est de nouveau dans l’erreur. On n’est pas des tao;stes pour vivre dans des palais dessin;s.
ELLE: tao;stes, tao;stes!! Je ne veux plus rien ;couter. C’est notre maison ; nous. Je ne m’en irai pas. D’ailleurs, nous n’avons nulle part o; aller…
LUI: Oui. Peut-;tre c’est ;a la libert;...
Dehors, il fait nuit noire. Dans la vitre de la porte du balcon, au-dessus des sapins, on voit les ;toiles d’une nettet; extraordinaire.
A l’aube, le bruit au rez-de-chauss;e l’ar;veill;, il a tendu l’oreille. Quelqu’un marche. Une chaise est tomb;e. On entend des voix indistinctes. Ensuite, le silence est revenu. Il s’est lev; doucement pour ne pas r;veiller la jeune fille, est rest; un moment immobile, a sorti son couteau de la poche de lacapote, l’a mis dans la poche-revolver de son blue-jean et s’est mis ;descendre l’escalier, les pieds nus, en essayant de ne pas faire de bruit. Au rez-de-chauss;e, il s’est approch; de la porte derri;re la quelle un bruit indistinct s’est fait de nouveau entendre. Il l’a entrouverte avec beaucoup depr;cautions et a jet; un regard ; l’int;rieur. Au m;me instant, il l’a referm;et, d’un mouvement fr;n;tique, a tourn; la cl; dans la serrure. Il s’estimmobilis;, tendant l’oreille.
Le matin. La jeune fille ouvre les yeux. L’homme, d;j; habill;, est assis pr;s du lit, leregard plong; dans le vide.
ELLE: Qu’est-ce qu'il y a?
LUI: La nuit, quelqu’un a march; en bas.
ELLE: ???
LUI: Oui. ;a a dur; tr;s longtemps. Ensuite, on a bredouill;, jur; et fait la noce, je crois.J’ai ferm; la porte ; cl;.
La jeune fille, toute tendue.
ELLE: Je ne descendrais plus au rez-de-chauss;e.
LUI: J’ai d;j; bien r;fl;chi ; tout cela. Nous ne descendrons plus. On a assez de bouffe et les chiottes sont au premier (il a essay;de sourire), sur ce point on a de la chance.
ELLE : Et si ce ne sont que tes fantasmes?
LUI : Pour le moment, tout va bien avec ma t;te.J’ai bien entendu des bruits. Hier, nous avons fum; tr;s peu. Tu crois que je n’arrive plus ; distinguer une hallucination de la r;alit;?!
Il est allong; sur le lit et, un harmonica ; labouche, joue une m;lodie (triste? d;chirante?). La jeune fille, portant un plateau, entre dans la chambre, commence ; arranger la vaisselle sur la petite table m;tallique munie de roues, destin;e d’habitude ; servir des petits d;jeuners raffin;s.
LUI : Pas la peine, je n’ai pas faim.
Il repose l’instrument, allume une cigarette. L'air vex;, elle se met ; manger, avec une cuill;re de bois, la soupe gris;tre, pr;par;e ; base de conserves. L’homme pr;te l’oreille, elle s’efforce de manger sa soupe sans faire de bruit.
Le jour. Dans la petite pi;ce contigu;, la jeune fille fouille dans les tiroirs d’une commode, en retenant sur ses genoux le blue-jean de son ami. Sur la commode – un tr;s vieux poste de t;l;vision, recouvert d’une couche ;paisse de poussi;re. Dans la vitre de la porte, on voit une partie de la chambre, il est assis l;, les pieds sur untabouret. D'un air lugubre, il secure les ongles avec son couteau.
ELLE: Regarde, il y a des bougies ici, elles pourront nous servir encore. Et voil; des fils ; coudre. On trouve de tout danscette maison. ;a va, tout finira par s’arranger. En tout cas, dans la ville, c’est plus dangereux, n’est-ce pas? Oh, quel truc, ;a sert ; quoi ? Nous resterons ici, invisibles, en attendant que tout s’arrange. Attention, lessouris, le chat vient ici... Chassons les chats! Les chats, go home ! D’accord? On va fumer, regarder par la fen;tre, ;couter la neige tomber et ne penser ;rien. Une idylle, n’est-ce pas? Avant de nous coucher, je te lirai Dickens ou Sade... Voil;, j’ai trouv; (elle sort d’untiroir un morceau de tissu, l’ajuste au blue-jean). Je te le rapi;cerai. Regarde, ;a va?
Elle se tourne vers la porte. Il n’y a personne dans la chambre.
L’homme, en cale;on, est dans l’escalier. Il fait plut;t froid: Tendu, il ;coute attentivement ce qui se passe derri;re laporte ferm;e ; cl;. Le silence semble tangible et en mouvement. Il monte l’escalier sur la pointe des pieds et ferme derri;re lui la porte du premier. Il arrive avec difficult; ; faire jouer la cl; dans la serrure. Il tourne la t;te: la jeune fille, le blue-jean ; la main, est sur le seuil de la chambre, elle le regarde en silence.
Le soir. Les sons de l’harmonica.
VOIX DE LA JEUNE FILLE: Regarde, il fonctionne.
Elle est devant le poste de t;l;vision. On voit l’;cran s’;clairer. Le speaker explique quelque chose aux spectateurs dans le langage destin; aux sourds-muets. Pas de son. L’homme entre dans la chambre. Ses cheveux sont ramen;s en arri;re. Il s’assied sur le plancher et regarde l’;cran.
LUI: L’univers est grand, mais pas d’endroit o; l’on puisse s’isoler.
Il se l;ve et sort. Quelques secondes apr;s, il r;appara;t avec une barre de fer ; la main. Tr;s paisiblement, il tape sur le poste de t;l;vision. Une explosion. De la fum;e. La jeune fille crie. Il retire avec force le fil ;lectrique de la prise.
LUI: Ils m’ont eu m;me ici, salaud s! Y aura plusde journaux t;l;vis;s, le protoplasme pourri et puant en fermentation, je vous ;chapperai malgr; tout, droitiers, gauchistes, blancs, rouges! Bourreaux etvictimes, ;a revient au m;me, deux faces d’une m;me chose! Je n’y suis pourrien! Je ne veux pas choisir, je n’ai pas besoin de leur produit, ils me proposent – ; moi! Le libre choix, mais mes illusions me sont plus ch;res quevotre r;alit; convertible!
L’homme se d;m;ne dans la chambre comme dans une cage, ouvre et referme avec bruit la fen;tre, frappe du pied le poste fumant. La jeune fille glisse le long du mur pour s’affaisser sur le plancher, suit des yeux tous ses mouvements, doutant qu’il ait toute sa raison.
LUI: Ils veulent bien nous bouffer tous, nous faireune lobotomie... J’ai parfois envie de les prendre en haine, mais je n’y arrive pas. Qui prendre en haine? Les mutants?! Non, je ne suis pas un saint. Mais cette odeur infecte me rend fou. ;a pue. Mais ;a ne fait rien. Je d;gueule, donc je suis. Voil;, je commence d;j; ; parler avec des slogans.
Il se calme, s’assied ; c;t; d’elle. Soudain, l’ampoule sous le plafond commence ; clignoter, la lumi;re vacille et enfin s’;teint.
Les voix dans la nuit.
LUI: Merde!
ELLE: Il y a des bougies dans la commode. Faisgaffe.
LUI: Un instant.
ELLE: Tu as des allumettes?
LUI: Oui, dans ma capote, attends un instant. Silence! Qu’est-ce que c’est?
ELLE: O; ;a? ;coute!
Ils se taisent. On entend dans le silence quelqu’un marcher d’un pas l;ger en bas, d;placer des meubles. Une allumette s’en flamme, la jeune fille allume une bougie.
ELLE: Tu as entendu quelque chose ?
LUI: Et toi?
La nuit. La bougie, pos;e sur legoulot d’une bouteille, br;le au chevet du lit. Ils sont allong;s, ; demi-v;tus, sous la couverture, leurs yeux sont ouverts. Le regard de l’homme est vide et fixe; la jeune fille est couch;e sur le flanc et fixe le mur. En bas, on entend de nouveau un bruit indistinct, un tintement de verre, quelqu’un glapit. L’homme, h;sitant, sort du lit, s’approche avec pr;caution de la porte, la ferme vite. Ensuite, il apporte labarre de fer et essaie de la mettre dans la poign;e de la porte. La jeune fille, les cheveux ;bouriff;s, en chemise sur le corps nu, s’approche de luisur la pointe des pieds, essaie, non sans maladresse, de l’aider. ;clair;s par la lumi;re oblique de la bougie, ils semblent apeur;s et pitoyables.
Le matin. L’homme est sur le balcon. Il regarde tristement les cimes de sapins, mordilleune allumette. Il crache et se met ; pisser en bas, par-dessus la balustrade.
Le jour. La chambre. La jeune fille confectionne desbracelets avec des graines de verre. La barre de fer est toujours dans lapoign;e de la porte. L’homme revient dans la chambre, s’allonge sur le lit etse met ; feuilleter un livre ;pais avec une couverture de samizdat.
ELLE: Voil;…
Une pause…
ELLE: Est-il possible qu’ils ne nous laissent pasen paix m;me ici? Peut-;tre tout finira par s’arranger?
LUI: Voil;, ;coute. C’est trop beau? mais vivent dans meilleures conditions. Il lit: "Toutun chacun peut monter sur le tr;ne et s’affubler de la couronne. Mais ce n’estque le Roi qui peut quitter le tr;ne et rendre la couronne. L’exil est la Patrie des Rois". (Il a un sourire ironique). Nous sommes donc dans notre Patrie.
Il se l;ve, s’approche de la fen;tre.
LUI: Et malgr; tout, je voudrais monter dans un train sans payer ma place et foutre le camp d’ici... Pardon, mais je ne trouve pas d’autres mots. Et je n’en trouverai pas.
La jeune fille fume en silence, en regardant par la fen;tre. Le soleil se couche. L’homme est assis sur le plancher, il joue avec la corde au «berceau du chat», il le fait machinalement mais rythmiquement. Un, deux, encore une fois. La jeune fille feuillette le livre ;pais. L’homme sel;ve, s’approche de l'armoire et commence ; la pousser vers la porte pour la barricader.
La nuit. L'armoire est secou;e par lescoups venant du dehors. Des cris horribles et indistincts se font entendre derri;re la porte barricad;e. Des coups sourds ;branlent la maison. La jeune fille regarde la porte sans en d;tacher les yeux, ses l;vres remuent.
ELLE: (murmure) : Seigneur, sauve-moi et prot;ge-moi. Sainte Vierge, aide-moi, s’il Tepla;t... O; puis-je trouver refuge ? Seigneur, apprends-moi ; prier... Prie Toi-m;me dans mon sein...
Dans l’autre coin de la chambre, tournant le dos ;la jeune fille, l’homme se tient, pench; sur la glace, il fait des gestes quise veulent magiques. Elle se tait et se tourne vers l’homme.
ELLE: Que fais-tu l;?
Il tourne vers elle son visage, extr;mement bl;me, maquill; comme celui d’une femme, ce qui le hautain ou tout simplement d;nu; de vie. Il approche l’indexdes l;vres.
LUI: Chut!
Soudain, il commence ; chanter ; mi-voix avec lem;me enjouement d;nu; de vie, en tapant du pied, puis en esquissant des pas dedanse, puis assis sur le lit etse levant ensuite (s’;tantlev;), comme pris de folie.
LUI (en allemand):
Pauline war ein Dame
Ein Dame, ein Dame
Ein dar pikante Dame
Ein Dame zur Plezir
Da Vaden die Sifone
Sifone, Sifone
Da Vaden die Sifone
Sifone zur Plezir
Zum-zum.
Au d;but, la jeune fille s’immobilise, ;bahie, puis elle (ensuite,) se jette sur (vers)lui en sanglotant, encercle sa poitrine et se met ; le secouer en criant.
ELLE: Il est devenu fou, cr;tin ! Il se passe des chosestout autour et lui, il fait le con, cabotin, dingo, cingl;, sinoque... J’aipeur moi, j’ai peur...
LUI: J’ai peur aussi.
Il s’;carte, efface avec son mouchoir la mauvaise plaisanterie. Une petite blague.
Les bruits et le balbutiement indistinct s’apaisent, se retirent en bas, dans les pi;ces du rez-de-chauss;e. La jeune fille enfouitson visage dans les genoux de l'homme, celui-ci caresse doucement ses cheveux, le regard plong; dans le vide.
LUI : Excuse-moi, ma petite, excuse-moi...
Ils sont toujours dans la chambre, d’une main, il lui caresse les cheveux, de l’autre, il v;rifie si son couteau est ; sa place.
L’aube. Apr;s la nuit blanche, transis, ils sont assis sur le balcon. Le sac est pr;s d’eux, sur le plancher. Il porte sa capote.
ELLE: C’;tait notre dernier refuge. O; aller maintenant?
LUI: Droit devant nous, le monde est grand. Bon, jedescends, il est temps.
Il enjambe la balustrade du balcon.
ELLE: Combien de temps encore serons-nous forc;s demener cette garce de vie?
LUI: Jusqu’; la fin de nos jours, ma petite.
Un sourire ironique aux l;vres, il dispara;t derri;re la balustrade. Il descend en mettant le pied sur les panneaux de contre-plaqu;. Il apporte une ;chelle. La jeune fille descend l’;chelle. Il s’en va sans se retourner. Elle court pour le rejoindre, puis s’arr;te et se tourne vers la maison. Elle la regarde. Elle l;ve la mainet esquisse un singe de croix ou ungeste d’adieu.
F I N
kuznecovsasha@mail.ru