Спокойно, я - Котовский!

Исторический портрет Г. И. Котовского.


Предлагаемая читателю книга посвящена легендарному человеку –
Григорию Ивановичу Котовскому.

Автор, опираясь на опубликованные источники, воспоминания боевых соратников, а также родных и близких, исторические исследования, правдиво повествует о его жизненном и боевом пути.
И пытается найти ответ на вопрос:
Кем же на самом деле был Григорий Иванович Котовский?
• «Последним гайдуком»?
• Джентльменом-разбойником, вроде пушкинского Дубровского?
• Королём криминального мира юга России?
• Борцом за справедливость и счастье обездоленных?
• Лихим красным комбригом?
• Гениальным комкором-хозяйственником в годы нэпа?

Книга  рассчитана, в первую очередь, для молодёжи – школьников и студентов, а также для всех, кто любит историю.


Введение.

Так это же Котовский,
Знаменитый бессарабский Робин Гуд.
Так это же Котовский,
И поэт, и джентльмен, и баламут.
Песня «Котовский».

Где-то полвека тому назад, в далёком моём детстве посмотрел я фильм. А назывался тот фильм «Котовский». Снят он был режиссёром А. Файнциммером  ещё в 1942 году.
И фильм этот просто потряс меня тогда. Потряс моё детское воображение. А был я в то время учеником 4-го класса Амерхановской средней школы.
Уже на следующий день, под впечатлением от этого фильма,  побежал я в сельскую нашу библиотеку. Попросил найти что-нибудь об этом человеке. Нашли несколько книг о нём. Прочитал на одном дыхании…
И вот с тех пор  моим любимым героем, на которого с раннего детства я хотел бы походить, стал легендарный красный комбриг Григорий Иванович Котовский.  Он стал для меня примером, образцом для подражания.
Следует сказать, что в те далёкие 60-е, 70-е годы XX века эпоха Гражданской войны представала для нас - мальчишек - в романтическом ореоле. Мы ведь воспитывались на советских песнях, на советских фильмах, на советских книгах о  том времени.

Будучи пионерами, а затем и комсомольцами, мы частенько пели песни о той эпохе.
Назову только некоторые из них:
 «Смело мы в бой пойдём…», «Проводы», «Расстрел коммунаров», «Мы – красные солдаты», «Конница лихая», «Гей, по дороге», «Гулял по Уралу Чапаев-герой», «Там, вдали за рекой», «По долинам и по взгорьям», «Песня о Щорсе».
 В их энергичных словах, призывных и бодрых мелодиях был заложен неиссякаемый запас силы и мужества, оптимизма и жизнерадостности. Они звали нас быть всегда смелыми и стойкими, мужественными и честными, решительными и несгибаемыми борцами за дело трудящихся. Эти песни волновали и будоражили наши детские умы и наши чувства.

А сколько книг о событиях и героях той далёкой войны было перечитано в детстве и юности! Их не перечесть!

А сколько фильмов о Гражданской войне было пересмотрено! Чего только стоит любимый фильм детства «Чапаев».
А ведь было ещё множество других замечательных фильмов.
К примеру:
«Мы из Кронштадта», «Оптимистическая трагедия», «Щорс», «Александр Пархоменко», «Первая Конная», «Красные дьяволята», «Таинственный монах», «Служили два товарища», «Белое солнце пустыни», «Огненные версты», «Тачанка с юга», «Неуловимые мстители», «Новые приключения неуловимых», «Сергей Лазо», «Свой среди чужих, чужой среди своих», «Хождение по мукам», «Даурия», «Поговорим брат»…

Мы тогда восхищались прославленными героями Гражданской войны – Василием Ивановичем Чапаевым, Михаилом Васильевичем Фрунзе, Семёном Михайловичем Будённым, Климентом Ефремовичем Ворошиловым, Николаем Александровичем Щорсом, Василием Константиновичем Блюхером…
В замечательной когорте этих военачальников, самородков, выдвинувшихся из народных низов в ходе Гражданской войны, особое место занимает Григорий Иванович Котовский. .
 
• Как пишет Валентин Гольцев:

 «Имя Котовского гремело на фронтах, обрастая легендами. К старым, дореволюционным, прибавились новые, где действительность было трудно отличить от вымысла. Человек необыкновенной судьбы, яркая и самобытная личность. Он как бы излучал из себя какой-то магнетизм, который возбуждал к нему любовь друзей, ненависть врагов и жгучий интерес тех и других. Он всегда был в ореоле таинственности, окутан дымкой  революционной романтики».

И не раз в детстве я мечтал оказаться «на той единственной, на Гражданской», сражаться вместе с Чапаем, Котовским, Будённым за народное дело.

Пролетели годы...
И сейчас, после того, как я перелопатил огромное количество книг о Гражданской войне, узнал столько всего нового, на многое смотрю уже иначе.
 
• Как писал мой любимый поэт Сергей Есенин:

Теперь года прошли.
Я в возрасте ином.
И чувствую и мыслю по-иному.

И много нового для себя открыл в отношении  белогвардейских военачальников. К примеру, об адмирале Колчаке, о генералах Деникине и Врангеле.
И совсем иначе, по другому видится мне  сегодня Батько Махно.
Но! Только вот ничего не изменилось в моём отношении к Петлюре и его сторонникам. Мне и сейчас не по нутру их бездарность, ограниченность, коррумпированность, смешные провинциальные комплексы, лютая злоба ко всему «чужому».

Среди видных участников Гражданской войны есть одно имя, которое и сегодня в моём представлении стоит на порядок выше остальных.
Он кричал: «Спокойно, я – Котовский!»… И все застывали в оцепенении. Поистине это был человек обладающий, как сейчас назвали бы, харизматической личностью.  Словом –  Человек-легенда.

Таких людей, как Григорий Котовский, во времена царя-батюшки называли по-разному: бандитами, гайдуками, разбойниками, налётчиками, народными мстителями.

Сам же Григорий Иванович впоследствии предпочитал, чтобы его называли народным мстителем или, в крайнем случае, «последним гайдуком».

 В советское время имя Григория Котовского было овеяно славой. Его воспевали как героя Гражданской войны, истинного большевика и борца за народное счастье. По всей нашей Великой стране тогда в парикмахерских можно было услышать сакраментальную фразу:
 «Стригите под Котовского».
 Это значит, наголо, налысо.

Но во «времена перестроечные», в эпоху так называемой «гласности», а также после гибели Советского Союза на свет божий всплыли его уголовное прошлое и военные операции против разного рода повстанцев, не принявших Советскую власть. И во многих публикациях Котовского изображали только в негативном, чёрном цвете.

• Вот как писали о нём, к примеру,  некоторые историки и публицисты:

«Котовский был настоящим уголовником, освоившим две криминальные специализации — разбойника, грабившего своих жертв на дорогах и в сельских усадьбах, и налётчика, грабившего горожан главным образом в их квартирах и магазинах и только в исключительных случаях — прямо на улице. Налёты и грабежи он прикрывал декларациями о стремлении справедливо перераспределить общественный продукт, отнять неправедно нажитое у богатых и передать его бедным».

• Но были и такие исследователи, которые считали, что:

 «Котовский - это легендарный разбойник, бессарабский Робин Гуд, харизматический герой Гражданской войны».
Пару лет назад, прошёл сериал «Котовский». Образ, созданный Вячеславом Галкиным, представил Григория Ивановича романтическим героем без страха и упрёка.

Честно говоря, ни кинопостановки, ни официальная биография написанная Геннадием Ананьевым для «ЖЗЛ» в 1982 году не раскрывают всех сторон души Котовского. И жизнь его, и смерть, окутаны туманом загадочности. И многим не понятно: то ли был он матёрым уголовником, то ли политическим бандитом, то ли заступником угнетённых.

Кем же на самом деле был Григорий Котовский — лихим разбойником, предложившим свои услуги победившей революции, или стихийным революционером, нашедшим в революции наилучшее применение своим способностям?

Попробуем вместе разобраться, кто же всё-таки Котовский. А для этого перелистаем некоторые страницы истории его жизни и деятельности…


Глава I. Детство и юность.

Я рождался не в муках, не в злобе, -
Девять месяцев – это не лет!
Первый срок отбывал я в утробе, -
Ничего там хорошего нет.
Владимир Высоцкий.


1. Ранние годы.

Григорий Иванович Котовский появился на свет 12 июня (по новому стилю — 24 июня) 1881 года.
 Случилось это  в маленьком молдавском местечке Ганчешты Кишиневского уезда Бессарабской губернии.
По отцовской линии Григорий Котовский происходил из старинного польского аристократического рода.
Дед Котовского был полковником русской армии. Он участвовал в различных кампаниях, имел много наград.  Но на военной карьере деда губительно сказалось его сочувствие польскому восстанию 1863 года. За это он был досрочно уволен в отставку. Он вынужден был направиться с пятью сыновьями и дочерью в степное имение. Находилось оно в Подольской губернии. Тяжело было старому человеку содержать семью. Несколько раз заложенное и перезаложенное имение не давал никаких доходов.
После смерти полковника его дети разъехались в разные концы империи
Отец Григория Котовского - Иван Николаевич Котовский – инженер-механик по образованию, вынужден был перейти в мещанское сословие и выезжать в Бессарабию на заработки.
 Как написано в документах, он происходил «из мещан Каменец-Подольской губернии города Балты». Отец Григория был, очевидно, обрусевшим православным поляком, а возможно и украинцем.
Работал он механиком на винокуренном заводе. А завод этот принадлежал родовитому бессарабскому князю Григорию Мирзояну Манук-Бею. Отец Котовского получал 50 рублей жалованья в месяц. У него был собственный дом с виноградником, садом и огородом.
 Мать Котовского - Акулина Романовна – была русская. По некоторым данным, она родилась в семье раскольников белокриницкой иерархии. И уже при замужестве стала православной. 
Гриша был 4-м ребёнком в семье. Старшими были брат Николай, сестры Софья и Елена.
Семья жила дружно и счастливо. И взрослые, и дети трудились в приусадебном участке. В осенние и зимние вечера, придя с работы и поужинав, отец садился за стол и читал детям книжки о занимательных историях или журнал «Ниву».
Но недолго длилась эта идиллия…

 В 1883 году семью постигло огромное несчастье, подкралось непоправимое горе.
Сначала во время купания в княжеском пруду утонул брат Николай.
Затем, родив 5-го ребенка — дочь Марию, скончалась от послеродовой горячки Акулина Романовна. 
А потом умерла и бабушка Марья.

• Позже, Котовский писал:

«Я в своей жизни не знал могучей, чарующей, сладкой, несравнимой и ничем не заменимой женской ласки, ласки и любви матери. Суровая судьба и этого меня лишила».

Заботу о воспитании Гриши взяла на себя его крёстная мать София Шалль.
Это была молодая вдова, дочь инженера, бельгийского подданного, который работал по соседству и был другом отца мальчика. София любила своего крестника как сына. Приглашала мальчика к себе. Читала детям – Грише и своему сыну Мише – интересные сказки. Или же занималась с ними французским и немецким языками, которыми владела в совершенстве.
Кстати. Когда Григорий Иванович был прославленным полководцем, он с большой теплотой вспоминал Софью Михайловну.

Помогала в воспитании мальчика и сестра Григория Софья.

Иван Николаевич тяжело переживал смерть любимой жены и верного друга. Он, несмотря на сравнительную ещё молодость, отказался жениться второй раз. И особенно привязался к Грише. Ведь он больше других походил на мать.
Отец нередко брал Гришу с собой на завод. Мальчику там нравилось. Он любил бывать в машинном отделении, слушать гул машин.
Гриша рос красивым, здоровым  и физически выносливым мальчиком. Быстроногим и неугомонным. Никто из сверстников не мог бросить камень дальше его. Или же быстрее его пробежать. Да и в плавании не было ему равных. А ещё он,  как кошка, взбирался на самые высокие деревья. Умело прятался в их листве. Как и большинство мальчишек, Гриша часто лазил по крышам и чердакам.
Гриша любил животных и часто приносил домой бездомных щенков, кошек.  Любил голубей. Вместе с отцом они сделали просторную и красивую голубятню. Там были самые разные голуби – дутыши, трубастые саксонские, сизари, турманы. Мальчику нравилось наблюдать за ними, как они, поднявшись высоко в небо, кувыркались почти до самой земли. Любил он и кроликов.
Ну и, конечно же, как и многие мальчишки, любил играть в войну. И всегда командовал, предводительствовал в играх. Никто не умел так скрытно, как он, провести свой отряд через овраги, заросли кустарников, внезапно напасть на «противника» и «разбить» его.
Бывало, что  и налёты совершал в сад управляющего имением князя. Чтобы попасть туда, надо было преодолеть высокий забор. А, нарвав абрикосов, груш или яблок, вовремя скрыться от преследования сторожа.
Но не только игры были на уме у мальчика. Гриша ещё и  по хозяйству хлопотал. Он без напоминаний помогал старшим выполнять домашние работы, ухаживать за садом, огородом. С готовностью забирался он на деревья и срывал фрукты.
Пример отца и сестры Сони – трудолюбивых, честных людей – оказывал на Гришу большое благотворное влияние. Дисциплинированность и организованность, которые привил мальчику отец, помогали ему и во взаимоотношениях с ребятами. Всегда он проявлял разумную инициативу. Был предупредительным, энергичным, смелым.

В семье Котовских любили музыку, народные песни. И Гриша с детства научился петь, полюбил мелодии молдавских, украинских и русских народных песен. Найдя в чулане кларнет, он постепенно научился играть на нём.
 Игра на кларнете и пение остались его страстью на всю жизнь.

Когда Грише было 7 лет, он однажды сорвался с крыши одного из заводских зданий. Его принесли домой без чувств. Врачебной помощи больному оказать было некому. Осталась одна надежда на его крепкий организм. Около года пролежал Гриша тогда в постели. Некоторое время он совсем не мог говорить. И хотя позже речь вернулась, он долго ещё говорил, растягивая слова. А в моменты, когда сильно волновался, он заикался…

      
2. Школьные годы.


   Выздоровев, осенью 1889 года, Гриша поступил в народное двухклассное училище в Ганчештах.
Он полюбил школу. Полюбил её уроки, шумные перемены.
Гриша был способным учеником. Учился он хорошо. Легко усваивал прослушанные на уроках, и прочитанные в учебниках материалы.  Частенько ставил в тупик учителей своими не по-детски серьёзными вопросами.
Зато на переменах мальчик совершенно преображался. Учителя не знали, как обуздать живость и энергию не по возрасту физически развитого и сильного мальчика. Побороть его из сверстников никто не мог. 3-4 школьника повиснут на нём, а свалить никак не могут. Он как тряхнёт плечами – все и посыплются горохом. Никто из одноклассников, да и из старших классов, не мог разогнуть согнутую в локте его руку. А в перетягивании каната он один выступал против двух-трёх товарищей.
Его уважали и любили не только за силу и ловкость. Но любили также и за то, что он был хорошим товарищем. Он никого не обижал. Даже в азартных играх не использовал право сильного. Был нетерпим к несправедливости и грубой силе, с чьей бы стороны они не проявлялись. В такие минуты он ожесточался, готов был растерзать обидчика. И, бывало, учинял такие потасовки, что отца не раз вызывали в школу для объяснений.
Любимыми предметами Гриши были русский язык, литература и история. Он, затаив дыхание, слушал рассказы учителя об Александре Сергеевиче Пушкине. С увлечением читал стихи поэта, повести «Капитанская дочка», «Дубровский». 
Учитель русского языка и литературы – Иван Саввич Лысенко - знакомил школьников не только с творчеством великих русских писателей. Но и рассказывал им об украинском кобзаре Тарасе Шевченко, о знаменитых молдавских писателях Александри, Негруци. Рассказывал также о гайдамаках, Устиме Кармелюке, о славных запорожцах и гайдуках.
Любил Гриша и уроки гимнастики. Участвовал даже в кружке любителей спорта. Занимался бегом, прыжками, борьбой, плаванием.
А вот, чего он терпеть не мог, так это - Закон божий. Его преподавал поп, ограниченный и властный человек.
Гриша любил много читать и мечтать. В мечтах он видел себя, то знаменитым разбойником Шервудского леса Робин Гудом, то пиратом с чёрной бородой, то Тарзаном. Все эти героические персонажи представлялись мальчику недосягаемыми божествами.
Нередко после уроков или в воскресные дни Гриша заходил в заводские казармы или к соседским ребятам, чтобы поиграть с ними в казаков-разбойников. Друзья иногда приглашали его на пойму Когильника, где пасли овец, коров, лошадей. Здесь он научился ездить верхом на лошади без седла.
Часто Гриша ходил в лес. И если чтение книг раскрывало перед ним новые миры, чужую увлекательную жизнь, то прогулки по живописным окрестностям Ганчешт обогащали знанием родной природы. Будучи в лесу, Гриша удивлял товарищей способностью ориентироваться в самых густых чащобах, безошибочно находить дорогу, различать многочисленные породы деревьев.

В начале 1895 года умер от туберкулёза лёгких его отец.
 Так в свои  14 лет Гриша остался круглой сиротой. Он очень тяжело переживал смерть отца. Ведь Иван Николаевич был для него и другом, и советчиком. Хотя и строгим, но справедливым. Помогавшим стать честным, добрым и смелым. Без него стало тоскливо и неуютно на белом свете.

• Вот что позднее писал Григорий Иванович о своём отце:

«Отец был олицетворением доброты и, вместе с тем, это был человек в высшей степени серьёзный и даже суровый. Редко, когда на его лице видел кто-нибудь улыбку. Честности был идеальной и, благодаря этому качеству, он пользовался полнейшим доверием всех своих сослуживцев и владельца. Прослуживши около 40 лет, отец умер бедняком. Свою горячую, искреннюю любовь к нам, детям, отец проявлял очень редко и то в очень сдержанной форме…»

После смерти отца Гриша находился у своей старшей сестры Софьи, по мужу Горской.
В этом же 1895 году Гриша окончил школу. Окончил он её с хорошими отметками.
Софья стала хлопотать о продолжении учёбы брата. Крёстный отец Гриши - Манук-Бей заверил её, что договорился о приёме Гриши в Кишиневское реальное училище. На средства крёстного Котовский и поступил туда в 1895 году.

Но Гриша, оказавшись без присмотра в таком крупном городе, как Кишинёв, стал прогуливать занятия, хулиганить.
Соученик Котовского, Чеманский, ставший впоследствии полицейским, вспоминал, что Гришу ребята называли «Берёзой». Так в деревнях звали смелых, сильных, драчливых парней, способных повести за собой других. Атлетически сложенный и укреплявший свою природную силу гимнастическими упражнениями, он действительно обычно выходил победителем в схватках со сверстниками. И завоевал у них немалый авторитет.
Долго это, конечно, продолжаться не могло. И спустя 3 месяца Гриша был изгнан из училища.
Это случилось в конце того же 1895 года.

• Об этом сам Григорий Иванович спустя много лет писал так:

«Отданный в реальное училище, я его не окончил вследствие своего «плохого поведения», которое не гармонировало с режимом того времени, введённым в средней школе, и я был уволен…».

Таким образом, двери реального училища захлопнулись перед Гришей. И он вынужден был возвратиться в Ганчешты.


3. Учёба в агрономическом училище.


Сестре Соне снова пришлось обивать пороги княжеского дворца…
В конце концов, князь Манук-Бей определил сорвиголову в Кокорозенское селскохозяйственное агрономическое  училище. Оно было расположено в селе Кокорозены Чеколтенской волости Оргеевского уезда. Князь даже оплатил весь пансион.

В училище этом готовили управляющих имениями, младших агрономов, специалистов по виноградарству и табаководству в частных хозяйствах.
Там Котовскому понравилось. Учили главным образом практическим вещам, которые реально могли пригодиться в жизни. Учащиеся обрабатывали 500 десятин сельскохозяйственных земель, трудились на расположенных на них животноводческих фермах.
Они пахали землю, сеяли зерно. Затем собирали урожай, занимались сушкой фруктов и овощей.
Работали на огороде, на мельнице, на пасеке, на табачной плантации, винограднике, где изучали способы прививки виноградной лозы или выведение шелковичных червей.
Их обучали собирать и ремонтировать сложные земледельческие орудия, дежурить на скотном дворе, составлять гербарий дикорастущих трав, коллекции полезных и вредных насекомых.
 Их учили варить сыры. А это искусство, надо сказать, тогда только-только приживалось в Российской империи. Ведь традиционно этот продукт ввозили из-за границы. А здесь производили только брынзу и другие творожные сыры.
На плечах школьников лежали и все внутренние работы – заготовка дров, отопление печей, уборка помещений и территории, дежурства на кухне и по общежитию.
Кроме того, учащиеся овладевали навыками работы управляющего. Один месяц в году они вели ежедневные записи обо всей хозяйственной деятельности и заполняли наряды на работы. Потом составляли подробный отчёт. Приобретённые навыки по управлению пригодились Котовскому в дальнейшем не только на ниве сельского хозяйства.
С декабря по март воспитанники училища изучали общеобразовательные предметы. Зимой же очищали и сортировали семена, изготовляли веники, ремонтировали сельскохозяйственный инвентарь, чистили коровники и конюшни, дежурили по общежитию и кухне.

15 января 1896 года, прибыв в школу с опозданием, Гриша приступил к занятиям.
Среди воспитанников училища Григорий Котовский выглядел старше своих лет и выделялся среди остальных учеников серьёзностью и уверенностью. Учился он с увлечением, схватывал всё на лету. У него была удивительная память. Стоило ему только раз прослушать чей-нибудь рассказ – и он запоминал его на всю жизнь.
Котовскому нравились практические занятия и дежурства. За каждым учеником на учебно-опытном поле была закреплена делянка в 8 квадратных саженей. На ней они производили работы по выращиванию картофеля, лука, чеснока, моркови и других овощей. Так вот. Участок Гриши всегда был в образцовом порядке. И урожай у него созревал самый высокий. Учителя и мастера ставили его в пример остальным.
Будучи на недельных дежурствах, Гриша проявлял недюжинные административные способности и распорядительность. Его дежурства, как правило, проходили без происшествий. Подведомственное хозяйство всегда было в хорошем состоянии. А отчёты о дежурстве точны и аккуратны. Ему нравилось дежурить по молочному хозяйству, нравилось ухаживать за животными. Григорий доил коров и заботливо выращивал телят. Он тщательно следил за чистотой коровника, за правильностью кормления скота.

       Преподаватель молочного дела всегда ставил Котовского в пример другим. И было за что. Этот ученик не уйдёт спать, пока не осмотрит всех коров, не проверит, хорошо ли они привязаны, и не подложит им на ночь чистую подстилку.

        Григорий любил работать и на мельнице. Он часами пропадал у паровика и жерновов, исполнял обязанности то кочегара, то механика и особенно ловко насекал камни.

В Кокорозенской школе Котовский стремился поддерживать себя в хорошей физической форме. И, не пропуская ни одного дня, занимался гимнастикой. Гриша нашёл на молочной ферме двухпудовые (32 кг) гири и с ними делал упражнения. 
Много времени уделял он также верховой езде.
 В свободное время воспитанники школы играли в кегли и мяч. А ещё обучались танцам.

Котовский обладал хорошим музыкальным слухом и довольно сильным голосом. Он научился играть на скрипке, гармони, гитаре, трубе и кларнете. Играл в школьном духовом оркестре. Пел в хоре, исполнявшем русские, украинские и молдавские песни. Любовь к песне сохранилась у него на всю жизнь.

Уже в юности он стал полиглотом: кроме родного русского языка, владел румынским, польским, украинским, французским, немецким и идишем.
В училище он особенно «налегал» на немецкий язык и агрономию. И у него был для этого очень даже хороший стимул. Ведь его благодетель Манук-Бей обещал направить Григория впоследствии на «дообучение» в Германию на Высшие сельскохозяйственные курсы.

Большим увлечением Гриши было чтение. В библиотеке он брал книги и читал их вечерами, ночью в дежурствах и даже на уроке законоучителя. Особенно много читал в дни каникул.
Русскую литературу Котовский, по его словам, не читал. После революции он даже говорил об этом с гордостью:
 «Никаких Толстых и Тургеневых — вся эта литература заставляет русского человека страдать и только усиливает безысходность его рабской жизни».
Но «Дубровского» Пушкина перечитывал снова и снова. Украдкой плакал над «Хижиной дяди Тома».
Но больше всего его увлекали зарубежные произведения приключенческого жанра. В частности романы Луи Буссенара и Фенимора Купера. Очень понравился ему роман Е. Войнич «Овод». Гриша поклялся, что будет в жизни таким же, как Овод, - благородным, мужественным и честным. Эта книга всю жизнь была вдохновляющим примером для Григория Котовского. Он учился у Овода беззаветной преданности благородному делу, мужеству, нравственной стойкости, умению подчинять личные чувства требованиям высокого общественного долга.

Конечно же, Котовский не был ангелом. Вспоминая годы учёбы, Григорий Иванович писал, что в училище он «проявлял черты той бурной, свободолюбивой натуры, которая позднее развернулась во всю ширь… не давая покоя школьным наставникам».

Своих сверстников Гриша поражал силой, ловкостью, смелостью.
Он любил бороться с обладавшим большой силой конюхом Кристаки Христофоровичем. И нередко укладывал его на обе лопатки.

А был случай, когда он на спор, в 16 лет, поборол свирепого быка Чёрта.
Вот как было дело. Улучшив момент, когда на ферме остались одни ученики, Гриша вывел быка на вспаханное поле. В одной руке у него был арапник, в другой – красная тряпка. Увидев красное, бык бросился на юношу. Но тот ловко, едва заметным движением увернулся от рогов разъярённого животного. С остервенением, грозно опустив голову, бык гонялся за Гришей. Но юноша вовремя отскакивал от обезумевшего животного. В конце концов, бык не выдержал и обессиленный опустился на колени. Юный «тореадор» одним прыжком очутился у Чёрта. Он схватил его за рога и повалил огромное животное на землю.
Ученики, затаив дыхание следившие за поединком ловкости и расчёта с грубой силой, разразились победным криком. Услышав крик, прибежал надзиратель Комаровский. И повёл нарушителя порядка к управляющему. А на следующий день был созван педсовет для обсуждения поведения Григория Котовского. Стоял вопрос даже об исключении провинившегося ученика. Но помня благосклонное отношение к сироте князя Манук-Бея, его всё же оставили в училище.

Ещё один интересный эпизод из той поры.
Бывало, что в осеннее и зимнее время к училищу нередко подходили волки. И вот, в одну из тёмных осенних ночей Гриша спрятался в росшем неподалёку кустарнике и завыл по-волчьи. Все проснулись. Начался переполох. Наиболее смелые ученики с учителями во главе пошли на облаву. Каково же было их удивление, когда вместо волка они обнаружили Гришу. Ученики от души смеялись над шуткой товарища. Но надзиратель Комаровский, недолюбливавший юношу за его беспокойную натуру, подал начальству рапорт, настаивая на исключении нарушителя порядка. Однако педсовет, с которым Гриша снова объяснялся за свою провинность, ограничился предупреждением. Также поставил Котовскому самую низкую отметку по поведению за второе полугодие. Кроме того в качестве наказания ему было дано ещё и задание – в течение суток посадить аллею акаций от главных ворот до канцелярии. Надо было посадить более 100 деревьев. Это было совершенно не реальное задание для одного человека. Пусть даже такого, как Гриша. Он ведь не мифический Геракл, за один день очистивший Авгиевы конюшни. А обыкновенный смертный.
Перед Котовским было поставлено условие: не выполнишь задание – вылетишь из училища. Но Гриша справился с этим заданием. Справился благодаря помощи товарищей. Как только стемнело, десятка два учеников начали копать ямы. К вечеру, выкопанные в питомнике саженцы были не только посажены, но и политы. Посаженные Котовским деревца выросли со временем в могучие деревья…

• Интересные воспоминания оставил о Котовском периода учёбы в Кокорозенском училище Виктор Фёдорович Вайнер (Васюков):

«В Кокорозненскую школу я поступил на два года позже, чем Котовский. Вначале я работал учеником в кузнице. При первом знакомстве он произвёл на меня впечатление более взрослого, более серьёзного человека, чем остальные ученики. Это был человек, который мог брать под защиту обиженных. Был такой случай, когда меня ударил кузнец, у которого я работал. Котовский, увидев такое дело, заступился за меня. Котовский часто дежурил на молочной ферме. Когда наш наряд приходил на его дежурство, он старался нас накормить, так как в школе нас плохо кормили… В этой молочной имелись гири, и Котовский часто пользовался ими для упражнений. Он тренировался в перебрасывании двухпудовых гирь и вовлекал нас в это дело. Котовский был удивительно чуткий товарищ. Я был городской житель, не знал сельского хозяйства и, когда меня заставляли мотыжить, я сразу не мог управиться с этой работой, делал всё неловко, и это вызывало смех у других учеников. Мне же было очень обидно. Котовский взялся меня учить мотыжить. Так он часто спасал меня от насмешек других учеников. Котовский был очень ловок. У него была лёгкая походка, стоило ему положить руку на круп лошади, и он вмиг оказывался на ней».

• Спустя много лет сам  Котовский вспоминал:

«Из всей прожитой мною жизни время пребывания моего в Кокорозенском сельскохозяйственном училище является самым светлым, ярким, радостным…»

И он ни капельки не кривил душой.

• Управляющий училищем Иосиф Григорьевич Киркоров свидетельствовал:

«Котовский все работы исполнял с любовью и усердием и с полным сознанием. Он служил примером для всех товарищей. В свободное время Гриша Котовский успевал прочитывать все специальные книги, а также интересовался русскими классиками, которые я ему давал из собственной библиотеки. Гриша Котовский в течение 4 лет развивался как один из самых талантливых и лучших моих учеников. Он музыкант, играл в школьном оркестре на кларнете, с большими артистическими способностями, исключительно находчивый и трудолюбивый, замечательный товарищ, он был всеобщим любимцем. Литературно-артистические вечера, спектакли, чтение вслух с туманными картинами, танцы, бальные вечера были обычным явлением, и Гриша Котовский являлся душой всех этих собраний».

Годы учёбы в агрономическом училище пролетели быстро…
 В конце 1900-го года Григорий успешно окончил сельскохозяйственное училище. Остались позади 4 года упорной учёбы и тяжёлого труда. Они закалили Котовского не только  физически, но и развили духовно. Они дали ему большие знания и практические навыки, всё, что требуется для самостоятельного руководства многоотраслевым хозяйством. За годы учёбы у Григория выработались сноровка, чёткость и способность организовать свой труд, привычка делать всё хорошо, аккуратно. Этот опыт не пропал даром. Он был использован им впоследствии при самых различных обстоятельствах.

К окончанию училища Григорий Котовский умел многое. Умел ухаживать за лошадьми, стричь овец, владеть навыками ухода за волами, коровами. Умел варить сыр, делать вино, консервировать фрукты, овощи, доить коров, лечить животных. Умел заниматься полеводством и огородничеством, выполнять все строительные работы, обращаться с машинами и ремонтировать их. Он любил землю, и призвание пахаря ставил выше всего на свете, серьёзно помышляя об овладении агрономическими знаниями. Стремился учиться дальше и втихомолку зубрил немецкий язык, намереваясь со временем получить агрономическое образование в Германии…


Глава II. Бессарабский Робин Гуд.

…Ведь я башкой моей не дорожу,
И за грабёж не требую награды.
Всё, что возьму,
Я всё отдам другим.
Мне нравится игра,
Ни слава и ни злато.
Приятно мне под небом голубым
Утешить бедного и вшивого собрата…
Сергей Есенин.


1. Первые конфликты с богатеями.

Для того чтобы получить полноценный диплом об окончании сельскохозяйственного училища, выпускникам было необходимо пройти 6-ти месячную практику в хозяйстве помещика. И при этом заслужить положительный отзыв от владельца имения.
И вот, 20-го декабря 1900 года, Григорий, попадает в имение «Валя-Карбуна». То было имение молодого помещика Мечислава Скоповского, поляка по происхождению.  Находилось оно близ станции Кайнары Бендерского уезда. Жил там помещик с женой и малолетней дочерью.
Как практикант, Котовский начал работать помощником управляющего. Он был молод, полон планов и надежд. Но не прошло и двух месяцев, как  молодой управляющий был изгнан из «Валя-Карбуны».
«За что?» - спросите вы.
Отвечу:
«Шерше ля фам!» («Ищите женщину!»).
 То есть его выгнали за обольщение жены помещика.

Дело, значится, было так.
        Этот нахальный красавчик-практикант, культурный и обходительный,  сразу же понравился молодой жене помещика. Она влюбилась в статного красавца, силача-практиканта. И вскоре они начали тайно встречаться. Но в один из дней эта связь  трагически оборвалась.
        Потому как об их встречах узнал обманутый помещик Скоповский. Да под горячую руку замахнулся хлыстом на Котовского и сильно ударил его по лицу. Удар помещичьего хлыста разъярил Котовского. Не помня себя, он схватил Скоповского, поднял его и с размаху выбросил в открытое окно. Холуи помещика тут же накинулись на Котовского и начали избивать дубинками и плетками. Он расшвыривал навалившихся на него людей как котят. Но их было много, а он один. И те, в конце концов, оглушили его. Затем скрутили руки.
По приказу помещика дворня связала практиканта, избила до полусмерти и ночью вывезла со двора. Практиканта бросили в степи на снегу. Причём раздетого и голого, со связанными руками и ногами. Но Григорий сумел освободиться от пут. Котовский весь горел возмущением и обидой. Он не ожидал такого дикого произвола, такой несправедливости. Он шёл по степи и мысленно произносил слова клятвы: отомстить за всё Скоповскому и другим помещикам-извергам.

После фиаско в «Валя-Карбуне», в мае 1901 года, Котовский устроился помощником управляющего имением Максимовка Одесского уезда. Оно принадлежало помещику Якунину.
Но и там Григорий долго не задержался. Вскоре - в октябре 1901 года -  Григорий опять был изгнан. На этот раз его обвинили в хищении 200 рублей хозяйских денег. Это были козни и происки бывшего помощника управляющего имением малограмотного, но хитрого и пронырливого Дмитрия Осадчего.  Произошло бурное объяснение с Якуниным. После этого оставаться в данном имении Котовский просто не мог.

По этой причине Котовский так и не закончил шестимесячную практику. И, естественно, не получил ни положительных отзывов помещиков, ни документов об окончании училища. Так что его радужные надежды на продолжение учёбы в Германии не оправдались. И не только из-за отсутствия документов, но и из-за смерти Манук-Бея в 1902 году.

В начале 1902 года наш герой вновь вернулся к помещику Скоповскому. Тот за это время успел развестись с женой, и жил один. А так как «яблока раздора» уже не было, он готов был простить Котовского. Но, скорее всего, за Григория успел похлопотать незадолго до смерти влиятельный в губернии Манук-Бей.
Но вскоре Скоповский обвинил Григория Ивановича в растрате денег. Он, мол, похитил 77 рублей, вырученных от продажи свиней, и сбежал.
По версии же Котовского, конфликт со Скоповским вышел из-за того, что помещик не хотел платить жалованье батракам, а помощник управляющего вступился за них.
Только вот Скоповский на этом не успокоился. Он подал на Григория в суд. Но полиция не смогла найти «вора». Да и не особенно-то искала.
 
Тем временем - в середине марта - Котовский попытался устроиться управляющим к другому помещику, Семиградову, в имение Шишканы. Но тот потребовал рекомендательных писем от прежних хозяев. Недолго думая, Котовский подделал рекомендательное письмо от Якунина. Однако, на его беду, Семиградов хорошо знал Якунина и запросил его по телеграфу. И тот сообщил, что Котовский — обыкновенный вор, а не умелый управляющий, как явствовало из поддельного рекомендательного письма.
Григорий снова оказался на улице. И снова ему пришлось влачить полуголодное существование…

В конце концов, при помощи друзей ему удалось поступить помощником управляющего к землевладельцу Степану Михайловичу Сырба. Здесь он проработал до 1 октября 1902 года. То есть до того времени, с которого ему предстояло отбывать воинскую повинность.

Когда Григорий направился в город Балту для явки в воинское присутствие, то оказалось, что призыв срока призыва перенесён на первые числа ноября. И тогда он поехал к сестре в Ганчешты. Но там становой пристав сообщил, что его разыскивают по распоряжению мирового судьи и судебного следователя. И этапным порядком препроводил в Кишинёв. Оказалось, что по доносу Скоповского он обвиняется в растрате 77 рублей.

Оправдываться было бесполезно. Всё-таки у Фемиды традиционная повязка на глазах была не плотной: одним глазом она косила в дающую руку (как и в нынешние времена). Зная обиход царского суда, Скоповский дал, кому следует и сколько следует. Ну и «смазанные» колёсики машины правосудия усердно завертелись в нужном для помещика направлении.
И Котовского поместили в арестный дом.
Через 2 месяца Григорий был освобождён из-под ареста до суда. Случилось это 23 декабря.

Но уже на следующий день - 24 декабря 1902 года Котовский вновь был арестован. На этот раз по обвинению за подложный отзыв. Это уже постарался помещик Семиградов.
И вот Григорий Иванович получил свой 1-й срок - 4 месяца тюрьмы за подлог.
Он в мрачном тюремном замке. Его посадили в так называемый «грабительский» коридор. Там содержались «сливки преступного мира». Это были люди, которых жизненная судьба покалечила до неузнаваемости, отняла у них всё человеческое. Грубость, сила, жестокость, обман, шантаж были основными законами населения «грабительского коридора». Здесь признавался единственный довод – крепкий кулак.
Пребывание в тюрьме раскрыло перед Котовским изнанку жизни, помогло представить, какая пропасть пролегла между бедными и богатыми. Между правителями и бесправными…
Вот тогда-то, в дни пребывания в тюрьме у Котовского и зреет решение сделаться активным мстителем. И начать борьбу с помещиками, купцами, царскими слугами, защищавшими мироедов. Он поклялся посвятить свою жизнь борьбе с такими, как Скоповский и Семиградов. Борьбе за лучшую долю трудового народа.

• Позднее сам Котовский утверждал, что:

 «Тюрьма и её режим произвели на меня колоссальное впечатление и дали огромный толчок моей стихийной революционной психологии».

Прочитав несколько эсеровских брошюр и познакомившись в тюрьме с политзаключёнными, Котовский стал называть себя «анархо-коммунистом».
В тюрьме он впервые имитирует психическое расстройство, и в припадке откусывает ухо какому-то старому вору. После этого его ложат в тюремный лазарет.
В первых числах апреля 1903 года Котовского  освобождают из-под стражи под надзор полиции. Освобождают «по болезни».

С помощью друзей Григорий Иванович весной 1903 года устроился лесным объездчиком в селе Молешты Бендерского уезда у помещика Авербуха. Проработал там до конца июля.
Затем, после долгих скитаний Котовскому удалось устроиться чернорабочим в экономию близ Кишинёва. А после — в имении помещика Недова в Бендерском уезде поденным рабочим.
А потом, в сентябре 1903 года, Григорий Иванович устроился в Кишинёве рабочим на пивоваренный завод Раппа. Его в то время арендовал купец Иоанн Куртц. Но недолго пришлось побыть пивоваром Григорию Ивановичу. Он там проработал только до марта 1904 года…


2. Революционер-налётчик.


В январе 1904 года началась русско-японская война.
И в связи с этим по всей империи для «защиты отечества» проводилась спешная мобилизация в армию многих возрастов.
Котовский ну никак не горел желанием воевать. Он не желал проливать свою кровь за власть помещиков и капиталистов. И потому уклонился от мобилизации. Он просто напросто скрылся, «испарился» с завода Раппа. Одним словом, «ударился в бега».
Григорий прячется от мобилизации в Одессе, Киеве и Харькове.
 
В Киеве он знакомится с местной боевой организацией эсеров.
Вместе с эсерами-боевиками Котовский принимает участие в налётах – экспроприациях. Эсеры оценили подающего надежды молодого человека. И назначают его главой боевой организации в Кишинёве.
В итоге, осенью 1904 года Котовский становится во главе кишинёвской эсеровской группы. Группа эта занималась грабежами и вымогательствами.

9 января 1905 года Котовский был, наконец, арестован. Но арестован он был не за участие в налётах и грабежах. Об этом полиция тогда ещё не догадывалась. Арестовали его за уклонение от призыва на военную службу. Как мы уже знаем, в это время шла Русско-японская война. Царская армия несла тяжёлые потери, и ей требовалось пополнение. Иными словами, «пушечное мясо». Поэтому полиция и активизировала розыск уклонистов.

Несмотря на судимости, после рассмотрения дела Котовского, в феврале 1905 года его направили в армейский 19-й Костромской пехотный полк.
 Этот полк тогда находился в Житомире. Но Григорий Иванович там долго не задержался. Ведь служить царю-батюшке он совсем не собирался. И совершенно не горел желанием оказаться на фронте. Потому и на войну особо-то не спешил.
Ну а поскольку сопки Маньчжурии его совсем даже не прельщали, 24 мая 1905 года Котовский бежал из полкового лазарета.
После того как Котовский сбежал из армии, да еще в военное время, ему грозила уже не пара-тройка месяцев тюрьмы, как за присвоение хозяйских денег. А «светило» несколько лет каторги за дезертирство. Так что, терять ему, в сущности, было уже нечего. С этого времени для Котовского начались времена «уголовного подполья».

Следует сказать, что, будучи в Житомире, Котовский познакомился с местным эсеровским подпольем.
В России к тому времени грянула 1-я русская революция. В моду вошли экспроприации («эксы»), размывшие грань между политической борьбой и криминалом.
 Крепко сложенный, обаятельный, с ярко выраженными лидерскими качествами выходец из Бессарабии, хорошо знавший крестьянский быт, казался подходящей кандидатурой для организации эксов. А главное — для создания боевых отрядов и осуществления нападений на полицейских и солдат.
Идея грабить богатых его в принципе увлекала. Хотелось отомстить всем этим помещикам, которые жили на всем готовеньком, ничего не делали, да еще попрекали его сотней-другой хозяйских денег или тем, что он определённо нравился их супругам. В последнем Григорий Иванович винил самих помещиков, которые, как он думал, не могли удовлетворить своих взыскательных жен. Но вот отдавать деньги в партийную кассу, а тем более без нужды губить людей, тех же полицейских и солдат, Котовскому претило.

Деньги от житомирских эсеров на подпольную жизнь Котовский взял и на них перебрался в Одессу. Правда, не надолго.
В конце июня 1905 года он оставил Одессу и нелегально вернулся в родную Бессарабию.

Вскоре после возвращения в Бессарабию, в августе 1905 года, Григорий Иванович, именовавший теперь себя «стихийным коммунистом», вступил в боевую группу налётчиков-эксистов  эсера Дорончана.
Но через несколько месяцев Котовский решил, что работать под партийным контролем скучно. Да и делиться с партийными бонзами ему не очень-то хотелось.  Вот он на свой страх и риск и сколотил в октябре месяце небольшую собственную дружину. И уже действовал независимо ни от кого. В боевую крестьянскую дружину Котовского, которого потом советские биографы лихого атамана начали именовать «партизанским отрядом», вошли 7 человек.
«Великолепная семёрка» во главе с «атаманом Ада», как романтически именовал себя Котовский в письмах в полицию и своим будущим жертвам, успешно стала «бомбить» помещичьи усадьбы и проезжих купцов…
Вот так он начинает террор против помещиков, фабрикантов и вообще богачей. Сжигает их имения, забирает ценности, которые потом раздаёт бедноте в городах и сёлах Бессарабии.
 «Народный мститель» называли его простые люди.
А сам он воображал себя Дубровским, встающим на защиту крестьян от произвола самодуров-помещиков. Совершая налёты и спасаясь от погони, он мстил за тех, кто гнул спину на богатых и не каждый день ел досыта.
Каждый раз о нём подробно сообщали падкие на запах крови, да ещё с дымком пожара, газеты. О нём ходили легенды. Его сравнивали с шиллеровским Карлом Мором, пушкинским Дубровским, Робином Гудом – благородным разбойником.
Ещё Котовского именовали «Адским атаманом».
 Позднее, когда его слава прогремела на весь юг России, в Одессе даже распевали куплеты:

Разбил он банк и шарабан,
Кафешантан и ресторан,
И напоил вином крестьян,
 Таков наш Адский атаман.

Это было своеобразное признание не только в среде бессарабских крестьян, но и в среде одесских обывателей.
Дерзкие нападения дружины Котовского держали в страхе не только толстосумов, но и представителей власти. В самое короткое время дружина Котовского навела ужас на всю Бессарабию.

• Газеты писали о Котовском точно так же, как Пушкин писал о Дубровском:

«Грабительства одно другого замечательнее, следуют одно за другим. Начальник шайки славится умом, отважностью и каким-то великодушием…»

Бессарабских помещиков охватила паника. Они подняли перед властями вопрос о принятии экстренных мер в поимке Котовского. Самые нервные бросали имения, переезжая в Кишинёв. А Котовский был неуловим.

• Впоследствии Григорий Иванович писал:

«Наступает 1905 год, в который я окунаюсь целиком. Начинаю террор против помещиков, фабрикантов и вообще богачей. Сжигаю их имения, забираю ценности, которые потом раздаю бедноте в городах и сёлах Бессарабии. Попытки схватить меня не удавались, так как и крестьяне, и рабочие всегда наотрез отказывались выходить и выезжать на облавы, устраиваемые по поводу моей поимки».

Жизнь Котовского теперь напоминала легенду о подвигах гайдуков, о которых молдавский народ складывал печальные песни-дойны. Гайдуки в одиночку выступали против турецких и молдавских господарей. Они отличались благородством в борьбе, всю свою добычу раздавали бедному народу. Потому-то и казалось, что смелых и неуловимых удальцов укрывает сама земля.

 Григория Ивановича нельзя всё же полностью приравнивать к категории бандитов, как это делают некоторые современные исследователи. Он был, как говорят другие исследователи, «молдавским Робином Гудом», гайдуком. Ну, конечно же, не забывая и о себе.

Можно по-разному относиться и к Великой Октябрьской социалистической революции, и к большевикам. Но только нельзя забывать о том, что Котовский, начиная с 1917 года, боролся за идею социальной справедливости – так как он её понимал.

Отряд Котовского скрывался в Бардарском лесу, который находился возле родных Ганчешт. Образцом для подражания атаман избрал легендарного молдавского разбойника XIX века Васыля Чумака.
     Дружина совершала отчаянные налёты на помещичьи усадьбы. Жгла их, отбирала имущество, скот. Очень быстро в Бессарабии им было разорено десятки имений. Не было безопасности ни по дорогам, ни по деревням. Несколько троек, наполненных дружинниками Котовского, разъезжали днём по всей губернии. Они  останавливали путешественников и почту, приезжали в сёла, грабили помещичьи дома и предавали их огню.
Хотел бы обратить внимание на то обстоятельство, что Котовский не любил кровопролития. На то, что при этих налётах он тщательно его избегал, уклоняясь от соучастия в «мокрых» делах.

Григорий Иванович по-своему был гуманистом. И кровь чужую до Октябрьской революции 1917 года не проливал.   На самом деле за всё это время от рук Котовского вообще не погиб ни один человек.

Совершая «эксы», Котовский щедро делился добычей с жителями молдавских сёл. Когда доводилось грабить богатое имение, значительную часть имущества, в том числе скот и запасы продовольствия, котовцы раздавали беднякам. Помогая крестьянам, «степной Робин Гуд» находил в них надёжных союзников. В народе Котовского звали героем, заступником. Имя его передавали из уст в уста. Бедняки – с восхищением и надеждой, богачи же – со страхом и ненавистью.
Разбойника Котовского разыскивают, как особо опасного преступника. За его голову даже назначено вознаграждение.
Крестьяне оказывали отряду Котовского всяческую  помощь. Укрывали его от жандармов, снабжали продуктами, одеждой, оружием. Благодаря такой поддержке отряд долгое время оставался неуловимым. А о дерзости совершаемых им нападений ходили легенды.

На что хотелось бы ещё обратить внимание. Все революционеры – будь то эсеры, большевики или анархисты – призывали к «экспроприации экспроприаторов». Причём ни один уважающий себя налётчик не вытряхивал деньги из «буржуев» для себя лично. А вытряхивал исключительно на нужды трудящихся. Но всё же надо честно признать: «бессарабским Робин Гудом» называли почему-то только Григория Котовского.

Только за декабрь месяц 1905 года было совершено 12 вооружённых налётов. Налётов на купцов, царских чиновников, помещиков.
Тем временем дружина росла. Расширялась и география набегов. В январе 1906 года под началом Котовского было уже 18 конных. Многие дружинники были вооружены револьверами и винтовками.
По предложению Котовского они переместились ближе к губернской столице, в Иванчевский лес в окрестностях Кишинёва. Оттуда сподручнее было совершать налёты на магазины местных ювелиров и торговцев.
Активность котовцев нарастала. У жертв забирали деньги, золото и драгоценности, прочие вещи охотно раздавали крестьянам.

В период с 1 января по 16 февраля 1906 года было совершено 28 налётов.
Котовский не ограничивался усадьбами. И всё чаще налётчики наведывались в богатые дома Кишинёва и других бессарабских городов.
В полицейских донесениях особо отмечалось, что «значительное число описанных нападений, имевших место в сравнительно короткий промежуток времени, не оставляет сомнения в том, что эти нападения совершаются под руководством опытного и ловкого начальника».

Следует отметить, что и сам Котовский, и его люди часто прибегали к маскараду. Они хорошо освоили искусство изменения внешности с помощью грима.
Григорий Иванович мог выступать в роли богатого помещика, купца, дипломата, священника, полицейского или армейского офицера. А мог появиться на улице и в обличье бродячего музыканта или жестянщика.
Неизменной оставалась только фирменная его фраза:
«Спокойно, я — Котовский!».
Её он произносил тогда,  когда вместе со своими дружинниками врывался в квартиры, магазины, банки. От той фразы жертвы впадали в ступор. И не о каком сопротивлении речи уже быть не могло. Помещики боялись и ненавидели Котовского.

Вот только несколько эпизодов с той поры.

• Полицейский конвой гнал 20 арестованных за аграрные беспорядки крестьян (незаконная порубка помещичьего леса).
Курс – в Кишинёвскую тюрьму. По дороге, в лесу, на отряд внезапно налетели котовцы. Освободили крестьян. Из конвойных никого не тронули.
Только в книге старшего конвойного осталась расписка атамана:

«Освободил арестованных Григорий Котовский».

• Под Кишинёвом погорела деревня.
И вот, через пару денёчков к подъезду дома крупного  кишинёвского ростовщика подкатил в собственном фаэтоне элегантно одетый, в шубе с бобровым воротником, статный брюнет. Барина дома не оказалось. Там находилась только приёмная дочь ростовщика. Она разрешила Котовскому подождать отца. В гостиной Григорий очаровал барышню остроумным разговором, прекрасными манерами.
 Когда на пороге появился папа, весёлый молодой человек представился:

- Котовский.

Хозяева в шоке.
Котовский объясняет ростовщику, что ничего ж особенного не случилось. Просто, вы, вероятно, слышали – под Кишинёвом сгорела деревня. Ну, надо помочь погорельцам. Я думаю, вы не откажетесь мне немедленно выдать для передачи им тысячу рублей.
Само собой, тысяча рублей была вручена Котовскому.
Уходя, он оставил в альбоме барышни запись:

«И дочь, и отец произвели очень милое впечатление. Котовский».

• Помещик Негруш любил хвастаться среди своих знакомых, что, он мол,  не боится Котовского.
Потому как, у него в кабинете установлена сигнальная кнопка, которая соединяется с соседним полицейским участком.  А сама кнопка звонка вмонтирована в его кабинете в пол.

- Нажал кнопку на полу, и полиция мчится ко мне, - хвастался помещик.

Об этом узнал Котовский. И явился к Негрушу среди бела дня за деньгами. Но для разнообразия и юмора с усмешкой скомандовал перепуганному помещику не «руки», а…:

-  Ноги вверх!

• Как то Котовский, выдавая себя за херсонского помещика, оказался на званом вечере у  известного предводителя губернского дворянства Крупенского.
 На этом вечере собрались помещики, отцы города. В гостиной обсуждается волнующая всех тема – о Котовском.
Один из гостей, обращаясь к напыщенному хозяину, подобрастно спрашивает его:

- Ну, а если бы Котовский попался вам, вы бы ему намяли бока?
- Да, от меня он бы не ушёл, - заносчиво отвечает Крупенский.

Заинтересовавшись разговором, «херсонский помещик» спрашивает Крупенского:

- А что бы вы сделали, если бы Котовский неожиданно явился к вам?
- Пусть только явится! Из браунинга, который всегда лежит у меня на стуле у кровати, я бы раскроил ему голову.

И в ту же ночь, когда гости разъехались, на особняк Крупенского налетели котовцы. Всё было сделано бесшумно. Унесли всё самое дорогое: ковёр – подарок шаха персидского, и палку с золотой отделкой, подаренную эмиром бухарским. Котовский не стал будить крепко спавшего хозяина.
Лишь  на заряженном браунинге Котовский оставил записку:

 «Не хвались, идучи на рать, а хвались, идучи с рати».

• Когда по Кишинёву разнёсся слух, что налёт на земскую психиатрическую Костюженскую больницу, где были убиты сторож и фельдшер – дело рук Котовского, последний опроверг это самым неожиданным образом.
На рассвете у дверей дома Хаджи-Коли (это полицейский пристав, который гонялся за Григорием Ивановичем, пытаясь его поймать) вылез из пролётки человек и позвонил.
Пристав поднялся в ранний час, заспанный, отворил дверь.

-  Хаджи-Коли, я Котовский, не трудитесь уходить и выслушайте меня. В городе распространяется подлая ложь, будто я ограбил Костюженскую больницу. Какая наглость! На больницу напала банда, работавшая вместе с полицией. Обыск у помощника пристава вам откроет всё дело.

И перед оцепеневшим полураздетым Хаджи-Коли Котовский быстрыми шагами подошёл к пролётке, и его кучер вихрем дунул от квартиры пристава.
Расследование, произведённое по наводке Котовского, действительно раскрыло дело об ограблении больницы.

• К одной из помещичьих усадеб подъехало трое верховых.
Вышедшему на балкон помещику один из них отрекомендовался:

-  Котовский. Вероятно, слыхали. Дело в том, тут у крестьянина Мамчука сдохла корова. В течение трёх дней вы должны подарить ему одну из ваших коров, конечно, дойную и хорошую. Если в три дня этого не будет сделано, я истреблю весь ваш живой инвентарь! Поняли!?

И трое трогают коней от усадьбы. Страх помещиков перед Котовским был столь велик, что никому и в голову не приходило ослушаться его требований. И в этом случае крестьянин получил «дойную корову».

       Простые люди в буквальном смысле молились на Григория Ивановича.
Сам Котовский постоянно заявлял, что он является Робин Гудом, что он грабит богатых и отдает бедным.
Понятное дело, что не всё из награбленного Котовский отдавал беднякам. Достаточное количество отнятого у помещиков оставлял Григорий Котовский себе на расходы. Ведь нужны же ему были деньги, чтобы играть роль богатого барина -  появляться под маской богатого помещика, предпринимателя или управляющего крупным имением. Жить в шикарных гостиницах. Ошиваться на светских раутах, где собиралась вся бессарабская знать.  И при этом оставаться человеком-невидимкой для полиции. Да и «соратники», небось, требовали свою долю добычи – не все же были столь благородны, как их атаман.
К тому же, любил Котовский играть в карты, рулетку, в бильярд и на скачках. Тратил деньги на женщин. Меры в которых, как пел много лет спустя Владимир Высоцкий, он не знал и не хотел. Безоглядно прожигал жизнь в дорогих ресторанах и борделях. Так что награбленные деньги у него в руках долго не задерживались. Не чурался Григорий Иванович и искусства, посещал театры и концерты, любил оперу.
     По приказу кишинёвского губернатора за Котовским началась невероятная погоня.
В начале 1906 года за поимку «Адского атамана» была назначена громадная по тем временам премия – 2000 рублей. Но он неуловим…

      
3. Побеги из тюрем.


 Зимой 1906 года, Котовского, прозванного сыщиками «героем тысяча одной уголовной авантюры», всё-таки арестовывают. Проданный властям за 10 тысяч рублей одним провокатором – М. Гольдманом, Котовский был арестован в Кишинёве.
Его заключили в тюрьму. С этого дня власти, наконец-то, могли спать спокойно.
Но зато начались тревоги тюремщиков.
Постоянно заряженный на побег, Котовский доставлял массу хлопот тюремной администрации.

Несмотря на то, что его содержали чрезвычайно строго, он держался стойко. Усиленно занимался два раза в день, утром и вечером, гимнастикой. После чего обязательно обтирал своё богатырское тело холодной водой.

         Много раз и кандалы, и неусыпность стражи, и высокие каменные стены тюремных замков оказывались побеждёнными – Котовский совершал побеги.
История побегов Григория Ивановича богаче самого пылкого воображения.  Многое в ней, - на грани фантастики. В сравнении с Котовским граф Монте Кристо просто отдыхает…

         В заключении «атаман Ада» на этот раз пробыл недолго. Но и за эти 4 с небольшим месяца, проведённых в Кишинёвском тюремном замке, Котовский успел утвердить свой авторитет среди местных уголовников. 
Надо сказать, что тюрьма Котовского нисколько не испугала. Обладая недюжинной силой, он с лёгкостью гнул подковы, занимался боксом, борьбой и атлетизмом. В камере Григорий Иванович с помощью своих крепких кулаков быстро разобрался с авторитетами и немедленно сделался «паханом».
В Кишинёвской тюрьме «Кот» - такая была у него здесь кличка - стал признанным авторитетом.

 Став «князем неволи», Григорий Иванович вскоре организовал грандиозный побег уголовников из кишинёвской тюрьмы.
План побега из тюрьмы был поистине фантастический. Котовский решил так. Разоружить всю тюремную охрану и захватить в свои руки тюрьму. Затем вызвать по телефону товарища прокурора, полицмейстера, жандармских офицеров, всех здесь арестовать, вызвать конвойную команду, обезоружить её. И потом, имея в распоряжении одежду арестованных и конвойных, инсценировать отправку большого этапа арестантов из Кишинёва в Одессу. После чего захватить поезд и уехать на нём из города. По дороге же скрыться с поезда всей тюрьмой.
И что ведь  удивительно. Этот невероятный и вроде бы несбыточный на первый взгляд план почти что удался!
4 мая 1906 года Котовский с помощью своих товарищей связывает всю тюремную администрацию. И обезоруживает всю стражу губернской тюрьмы. А это - более 50-ти надзирателей и охранников. При этом забирает у них ключи от камер и тюремных ворот.
Но тут некоторые заключённые, опьянённые предчувствием свободы, не выдержали. Они, вопреки первоначальному плану, стали приставлять доски к стене и по ним выбираться на волю. Их заметили часовые у ворот и открыли огонь. Поднялся шум, на который прибыли полицейские из участка напротив тюрьмы, а также рота солдат и отряд конных стражников. И когда заключённые, сломав последние ворота,  вырвались на площадь, то здесь их встретили солдаты и полицейские. Тех немногих, кому удалось убежать несколько дальше площади, настигли конные стражники. Некоторые заключённые, осужденные на небольшие сроки, предпочли сами вернуться в тюрьму. Все беглецы, включая Котовского (уже на улице он был ранен), были пойманы.
Григория Ивановича водворяют в тюрьму…

После этого Котовский готовится к новому побегу. Он принимается за подкоп под стеной тюрьмы. Но тюремщики случайно его обнаруживают. Многодневный труд пропал даром.

Только Григорий Иванович рук не опускает. Он тут же начинает второй подкоп из уборной на Сенную площадь.
И снова провал…

После этого Котовского перевели в одиночную камеру. Находилась она в так называемой «Больничной» башне на высоте 6-ти этажного дома. Окно защищено толстой решёткой. А у дверей неотлучно дежурил надзиратель. Да ещё  во дворе у башни был устроен дополнительный пост.

• Вот как Котовский вспоминал о пребывании в «Больничной» башне:

 «Одиночный режим… с прогулкой 15 минут в сутки и полной изоляцией от живого мира. На моих глазах люди от этого режима гибли десятками, и только… решение во что бы то ни стало быть на свободе, жажда борьбы, ежедневная тренировка в виде гимнастики спасли меня от гибели».

Бежать оттуда считалось практически невозможным.
 И всё-таки он бежал!
На этот раз план побега Котовский составил, учитывая только свою силу и фантазию. Ну а в осуществлении этого плана главную роль играла женщина. Это была жена видного административного лица. И она по уши была влюблена в Котовского. Эта светская дама добилась свидания и тайно передала нашему герою начинённые опиумом папиросы, браунинг, пилку по металлу и тонкую шёлковую верёвку, запечённые в хлебе. Сё это было необходимо Григорию Ивановичу для задуманного  побега.
 И вот наступило  31 августа 1906 года.
 Соблазнив надзирателя папиросами, и усыпив его, Котовский, закованный в кандалы, сумел выбраться из одиночной камеры для особо опасных преступников.
Он с помощью отмычек открыл двое железных дверей, пролез через решётку на  тюремный чердак. Там перепилил две решётки, выгнул их и по верёвке спустился в тюремный двор. 30 метров отделяло чердак от земли! Потом он перемахнул через забор – и был таков…
Умчался беглец в пролётке. Её заботливо подогнали его «соратники».
В городе опять поднялась паника – «Котовский снова на свободе!»
В этот раз погулять на свободе пришлось меньше месяца - всего 23 дня. На поимку Котовского брошены были огромные силы. Бессарабский губернатор объявил о большой награде за голову бунтовщика. На ноги поставлена была вся полиция Южного края.

Григорий Иванович понимал, что за ним идёт настоящая охота.

Рвусь из сил – и из всех сухожилий,
Но сегодня – опять как вчера:
Обложили меня, обложили –
Гонят весело на номера!

Котовского укрывали друзья. Он часто менял квартиры, стараясь сбить полицейских ищеек со следа.

5 сентября 1906 года Котовский на одной из улиц Кишинёва лицом к лицу столкнулся с приставом Кишинёвского городского участка Хаджи-Коли. Тот был с 3-мя полицейскими. Изумились оба. Замешательство длилось недолго. «Ла-ави!» - завопил пристав. Ударив первого, кто бросился к нему, Котовский пригнулся и побежал. Вслед ему загремели беспорядочные выстрелы. Но Григорию Ивановичу удалось тогда убежать. И это несмотря на 2 пули, застрявшие в ноге. 

Рвусь из сил – и из всех сухожилий,
Но сегодня не так, как вчера:
Обложили меня, обложили –
Но остались ни с чем егеря!

С трудом Котовский добрался до своего убежища и свалился (он потерял много крови). Через несколько дней опять начались скитания с квартиры на квартиру.
И снова благородный разбойник продан провокаторами за крупную сумму губернскому жандармскому управлению. Анархиста, в этот раз, заложил провокатор Еремеич, который приютил у себя Котовского. Он и привёл полицию.

Это случилось 24 сентября 1906 года.
Котовский снова ранен. И снова арестован. И снова в тюрьме.
Но его на этот раз посадили не в башню. А посадили в секретный коридор - в специально перестроенную и приспособленную для него камеру. И накрепко заковали в железные кандалы.
Даже очутившись в этой камере, Котовский вновь готовит побег. В его постоянно охраняемой камере во время обыска обнаруживают револьвер, нож и длинную верёвку!

13 апреля 1907 года Котовский окружным судом был осуждён. Услышав приговор – 10 лет каторжных работ и лишение всех прав состояния, Котовский засмеялся:

- Это пустяки в сравнении с вечностью, к тому же срок можно и сократить.

Позже прошёл 2-й процесс. И 23 ноября 1907 года кишинёвский суд осудил Котовского по совокупности на 12 лет тюрьмы и каторжных работ.


4. Кандальный маршрут.


Вот он - кандальный маршрут Григория Ивановича:

• Кишиневская тюрьма.
• Николаевская каторжная.
• Смоленская пересыльная.
• Орловский  каторжный централ.
• Александровский централ.
• Горно-Зерентуйская тюрьма.
• Казаковский прииск.
• Амурская железная дорога.
• Нерчинская каторга.

Находясь в заключении, Григорий Котовский, обычно, водил дружбу с анархистами и пытался стать «неформальным» лидером «братвы».
Его борьба за лидерство однажды вылилась в кровавую стычку между заключёнными. Тогда у Котовского вышел конфликт с одним из местных уголовных авторитетов — греком Загари. Тот установил там свои порядки. Дело дошло до рукопашной. Котовский ударом правой в челюсть отправил противника в нокдаун. Когда Загари очухался, и поднялся, то достал нож. Но броситься на Котовского не успел. Соратник Григория Ивановича Григорий Меламут треснул авторитета булыжником по башке. Друзья Загари тоже взялись за булыжники. Ну и началось! Завязалась схватка стенка на стенку. Драку долго не могли прекратить. Пришлось вызывать стражу. В ходе драки из шайки Загари распрощался с жизнью фальшивомонетчик Попу, а из сторонников Котовского погиб налётчик Гроссу. А вот раненых и покалеченных среди сторонников Загари оказалось гораздо больше.
После этого авторитет Котовского в тюрьме стал безоговорочным. Теперь только он выступал посредником во взаимоотношениях между заключёнными и тюремной администрацией.

Позже, уже в сибирской каторге Котовский вышел победителем в столкновении с «тюремным авторитетом» «Ванькой-Козлятником». Котовский просто выдавил ему глаза.

Чтобы разнообразить свой досуг, Котовский поступил в тюремный церковный хор. Но это занятие имело и сугубо практическое значение.
Ранее с помощью тридцати анархистов, ожидавших суда по делу о нападении на кишинёвскую контору банкира Белоцерковского, Котовский стал делать подкоп. Его начали из камеры политзаключённых в «Крестовой» башне. Однако с помощью внутрикамерной агентуры тюремное начальство узнало о подкопе. И побег не удался.
Тогда Котовский попробовал вести подкоп из тюремной церкви, где ежедневно пел в хоре. Но опять потерпел неудачу. Под аналоем полицейские нашли склад с оружием, а затем обнаружили и подкоп.

А ещё Котовский не раз организовывал тюремные забастовки в поддержку требований заключённых. Причём, как уголовных, так и политических. И в ряде случаев начальство вынуждено было эти требования удовлетворять. Также Котовский не раз демонстрировал умение гасить тюремные беспорядки. Тюремное начальство его за это ценило и не торопилось отправлять на каторгу.
Но после неоднократных попыток бежать Котовского решили перевести в более надёжную Николаевскую тюрьму. Да еще и в одиночную камеру.
       
• Вот как описывал в 1918 году деятельность Котовского в тюрьме один из членов его группы, некий Давид Кичман:

«Там, где появлялся Котовский, прекращались грабежи арестантов и поборы со стороны «бродяг». В 1908 году в Николаевской каторжной тюрьме Котовский отменил так называемый налог «на камеру» в пользу тюремной уголовной верхушки. Котовский был у каторжан в огромном авторитете благодаря постоянной борьбе против начальства и отстаивания интересов «униженных и оскорбленных».

8 февраля 1908 года, по распоряжению главного тюремного управления, Котовского в арестантском вагоне спешно отправили в так называемую Николаевскую каторжную тюрьму.
Григорий Иванович решил в пути совершить побег. Этап проходил через станцию Бирзула и Елизаветград. В Елизаветской пересыльной тюрьме он решил перепилить решётку, обезоружить часового и скрыться. Но за день до побега его сдал уголовник Павка-Грузин (донёс конвойным), с которым Котовский готовил побег.
В Николаевской тюрьме Котовский содержался с апреля 1908 года по март 1910 года. Это была образцовая каторжная тюрьма – страшная, безмолвная.
Каменный склеп. Одиночная камера. Ни звука. Ни человеческого голоса. Полная изоляция от живого мира. Плесень, полумрак.
Котовский, не смотря ни на что, держался. С первого дня он взял за непременное правило делать гимнастику. Гимнастика не давала сломить не только его физическую силу, но и дух. Даже в карцере – сырой тёмный подвал, кандалы на голом теле, сон на холодном цементном полу, сухой хлеб без соли и несколько глотков воды в сутки, - даже там он не прекращал своих упражнений. И надзиратели, заглядывавшие в фортку, смотрели на него как на помешанного. Все 15 минут, которые отводились на прогулку, он бегал по дорожке. На охранников он привык не обращать внимания.
И ёщё спасался Котовский чтением, которому отдавался с жадностью. Только здесь, в неволе, он сделал для себя удивительное открытие: оказывается, на белом свете существует такая свобода, которую не заковать ни в какое железо, - свобода думать. Большое впечатление на Григория Ивановича произвели сочинения крамольного князя Кропоткина «Записки революционера» и «Речи бунтовщика».

После Николаева Котовского этапировали в Смоленский централ.
 Этому предшествовал ультиматум, выдвинутый Котовским. Он требовал, чтобы его отправили куда угодно, только не в Николаевский централ, иначе он взбунтует тюрьму, и администрации мало не покажется. Надзиратели после этого стали вести себя с Котовским очень вежливо. Обращались к нему только по имени-отчеству и просили, чтобы тюрьму он бунтовал не в их дежурство.
В личном деле узника было особо отмечено:

 «Постоянно стремящийся к побегу».

В Смоленск Котовский прибыл 26 марта 1910 года. Он всё время думал о побеге. Готовился, ждал случая. Но из этой тюрьмы ещё никто не бегал. Недаром за её крепкими стенами сидели «самые опасные преступники».
На этот раз бежать Котовскому не удалось.
Пребывал там Григорий Иванович до 15 декабря 1911 года…

Затем - Орловский  каторжный централ. Там Котовский провёл несколько месяцев. И за это время даже успел спровоцировать бунт заключённых.

И уже оттуда его, наконец, отправили в Сибирь.  Отправили по железной дороге…
От небольшой станции за Иркутском — уже пешим этапом до печально знаменитого Александровского централа. Этот централ - зловещие ворота сибирской каторги.
Зазвенел кандалами Котовский по сибирским дорогам. Всех (и конвой, и арестантов) поражал он своей необыкновенной выносливостью и закалкой. В крепкий мороз вдруг оголялся до пояса и шёл полуголым. На привалах делал физические упражнения, и растирался снегом.

         Из Александровского централа Котовского отправили в Горно-Зерентуйскую тюрьму Нерчинского уезда Забайкальской губернии.
И тут он ни на минуту не оставлял мысли о побеге. Даже в карцере, куда его сажали тюремщики, Котовский продумывал возможные варианты побега.

Однажды побег почти что удался. Григорий Иванович сумел подпоить тюремного попа Никодима. После чего переоделся в его рясу, нацепил бороду и усы, и надел чёрную шапку. Затем, покачиваясь при ходьбе, точно как отец Никодим, Котовский зашагал к воротам. Но когда он уже оказался за ними, Фортуна – эта капризная дама – отвернулась от беглеца. Он наткнулся на начальника тюрьмы и 2-х надзирателей.
Котовского заковали в ручные и ножные кандалы, бросили в тёмный карцер. Новый каменный мешок был страшнее того, в котором недавно он отбыл пятнадцать дней. Без постели, с холодными и мокрыми стенами, под ногами скользкий цемент, неприятное шуршание и попискивание крыс. И опять два шага вперёд, два – назад. В кромешной тьме. Пища – кусок горького сухаря и вода. Спать на цементе холодно, и только прислонившись к стене, он мог забыться лишь минутным тревожным сном.
- Ну что же, - шептал он, кусая губы, - не удалось сейчас, удастся в следующий раз. Обязательно удастся! Я добьюсь этого!

После выхода из карцера Котовского отправили на Казаковские золотые прииски.
Здесь каторжане добывали золотоносную руду.
Целый год Григорий Иванович вкалывает на золотых приисках. Мало кто из каторжан выдерживал такой длительный срок изнурительной работы под землёй. А он не только выдержал. Но даже научился кайлить в любом положении. Научился искусно вбивать в породу клинья, возить по настилам тачки, крепить потолки. Работал он хорошо, проявлял сметку, был вынослив. Шахтная администрация заметила эти качества бритого каторжанина (под номером 2614) и настояла, чтобы при спуске в рудник с него снимали и ножные кандалы. «Без них он будет работать ещё лучше», - доказывали они стражникам.
Спускаясь под землю без кандалов, Котовский чувствовал себя почти свободным. Хотя шахта оставалась для него той же тюрьмой, только без окон и дверей. Трудно отсюда бежать. Двенадцать часов в день глубоко под землёй, два часа в пути в тяжёлых кандалах. Под неусыпным оком конвойных. Остальное время в бараке, зорко охраняемом часовыми. А кругом открытая местность…

После того, как шахтная администрация повысила и без того высокие нормы, Котовский организовал забастовку заключённых. За это его вначале бросили в карцер, а потом выдворили с прииска.
Григорий Иванович снова оказался в Горном Зерентуе. Случилось же это в августе 1912 года.

Через некоторое время Котовского направляют на работу в старую серебряно-свинцовую шахту.
Когда наступила ранняя осень, он снова пытается бежать. Вырубив  2-х стражников у выхода из шахты, Григорий Иванович ринулся в таёжную чащобу…
 Но на свободе Котовский тогда побыл недолго. Был схвачен и доставлен в Горно-Зерентуйский централ.

3 июля 1912 года Котовского направили на строительство Амурской железной дороги.
Там он таскал шпалы, возил землю в тачке, забивал молотом костыли. Вскоре его назначили бригадиром. Котовский трудился усердно. О побеге не помышлял и удостоился похвалы от начальства. Подобная кротость и временная законопослушность «атамана Ада» были вполне объяснимы. Дело в том, что 21 февраля 1913 года в Российской империи отмечали 300-летие правления дома Романовых. По поводу юбилея царствующей династии была объявлена широкая амнистия, и Котовский надеялся попасть под неё. Но его преступления были сочтены слишком тяжкими, и амнистия нашего героя не коснулась.

 В феврале 1913 года его повезли в Нерчинские рудники, на каторжные работы.

А уже 27 февраля 1913 года Котовский бежал с Нерчинской каторги. Очевидно, к тому моменту он успел подготовить всё необходимое для побега (деньги, запас продовольствия, подложные документы), но ждал возможной амнистии.


5. Побег из каторги.


Котовский бросился в лес, окружавший дорогу, которую строили каторжники, воспользовавшись ротозейством конвоя (может быть, и не бескорыстного). К тому же бригадир явно пользовался большей свободой передвижения, чем рядовой каторжанин. В полицейских документах это назвали «скрылся с работ».
Вслед беглецу отправилась телеграмма, объявлявшая в розыск ссыльнокаторжного Григория Ивановича Котовского, из мещан города Балты Подольской губернии, высокого роста, русоволосого, с рыжеватыми усами. Замечу, что в других ориентировках он назывался черноволосым.
Подняты были на поиски важного политического преступника стражники, филеры, сельские старосты, казаки. Департамент полиции Министерства внутренних дел разослал секретные циркуляры и шифрованные телеграммы в сотни адресов. В них он обязывал губернаторов, начальников жандармских и полицейских органов разыскать и немедленно арестовать Котовского. Розысками его занималась целая армия полицейских чинов. Искали всюду. Но беглец как в воду канул. Исчез, испарился бесследно в таёжных дебрях.

 Зимняя тайга…
Тысячи вёрст дикого простора и бездорожья…
Для Котовского потянулся долгий-долгий путь. В точном соответствии со старинной каторжной песней:
 «Шилка и Нерчинск остались в дали».
В то время как жандармы Сибири, Дальнего Востока и Европейской части России пытались напасть на след беглеца, он пробирался по таёжным чащобам к намеченной цели – к железной дороге. Чтобы не наскочить на засаду, шёл окольными путями, минуя поселения, тракты и даже русла рек. Путь свой он прокладывал по нехоженой тайге, через буреломы, крутые склоны сопок, там, где не ступала нога человека…
На десятый день голодный паёк дал о себе знать. Он часто останавливался, ложился отдыхать на листья или ветки, разжигал костры. Несколько раз принимался жевать ветки кустарников, лиственницы, мёрзлую траву. Но всё было горькое, вызывало тошноту. За всё время только один раз Григорию посчастливилось поймать глухаря с подбитым крылом. Но надолго ли могло хватить этой дичи голодному человеку. Вскоре почувствовал слабость.
Стала кружиться голова. Казалось, что идёт он не туда, что заблудился. В добавок ещё разыгралась метель. В тайге совсем потемнело, днём в трёх шагах ничего не было видно. Там, где были поваленные деревья, намело огромные сугробы. Мороз был такой, что дух захватывало. Несмотря на пургу, Котовский пытался всё же идти вперёд. Он уже потерял счёт дням и верстам. Ноги еле передвигались. От зари до ночевки проходил не более трёх-четырёх вёрст. Были минуты, когда терял надежду добраться до железной дороги. Но это были только минуты. А после он продолжал упорно двигаться вперёд, хватаясь за деревья, чтобы не упасть...

В конце концов, ему удалось добраться до Благовещенска.
Затем - Чита, Иркутск, Томск.
Потом Европейская Россия.
Беглец  работал некоторое время грузчиком на Волге, в Балашове.

• Впоследствии Котовский утверждал, что уже тогда вёл революционную пропаганду:

«Работая на Волге грузчиком, чернорабочим на постройках и в помещичьих имениях, кочегаром на мельнице, помощником машиниста, кучером, разливальщиком и рабочим на пивоваренном заводе, молотобойцем, рабочим кирпичного завода, рабочим на постройке железной дороги — везде я будил ненависть к эксплуататорам, к тем, кто выжимает последние соки из рабочего и бедняка».

На одном месте Григорий Иванович долго не задерживался. Ведь его поимкой занимался сам департамент полиции. Мобилизованы были шпики Петербурга, Москвы, Киева. Всюду он видел свои фотографии, читал описание своих примет.

В Сызрани его арестовали, но он легко бежал из-под ареста. Для маскировки Григорий Иванович перекрасил волосы и усы, надел длинное пальто и большую шляпу с широкими полями.

Пройдя всю Россию с востока на запад как «Алеша Пешков», уже осенью 1913 года объявился Григорий Иванович в родной Бессарабии.


6. Снова на воле.


За спиной беглеца «остались паденья, закаты»…
Остались  тюремные централы, пересылки, этапы, мрачные каторжные  шахты, карцеры.
Остались тайга, зной, мороз, трясины, гнус, голод, побои…
И вот, наконец-то,  «взлёт и восход». Котовский на родине.

 Григорий Иванович опять сколотил группу из 7-ми человек. До конца 1913 года он успел совершить 5 грабежей.

«Снова организовал террор на помещиков и богачей, и снова они почувствовали мою руку», — с гордостью вспоминал Котовский.

• Сын Котовского Григорий Григорьевич рассказывал:

«После того, как он бежал с каторги из Сибири в Россию, он устроился управляющим крупного имения по подложным документам. Казалось бы, получил хорошее место с хорошим жалованьем. Блестяще справлялся со своими обязанностями. Что ещё нужно?
Но отец вновь начинает грабить богатых. Почему? Что, он уголовник по своему психофизическому состоянию? Конечно, рядом с ним были настоящие одесские бандюги, которые после грабежа получали свою часть (попробовал бы отец с ними не поделиться!). Но свою часть награбленого раздавал окрестным жителям, и часть средств переправлял в Бессарабию. Значит, он, действительно, грабил по идейным соображениям и был своего рода Робин Гудом XX столетия.
Это была «экспроприация экспроприаторов».
Помнится, в 1940 году, когда состояло воссоединение Бессарабии с Россией, органы НКВД устроили нам с мамой и сестрой поездку в Бессарабию, сперва в Кишинёв, а потом в местечко Ганчешты, где родился и провёл детство отец. Мы приехали как раз на торжества открытия первого в Молдавии памятника отцу работы скульптора Б. Н. Иванова. Этот памятник был просто отлит из бетона. Отец был изображён сидящим, опирающимся на шашку. Все знали, что приедет семья Котовских.
В старом «ЗИСе» мы подъехали к центральной площади Ганчешты. Сейчас это уже процветающий городок, а в то время типичное захолустное румынское село. Ко мне подошли несколько местных стариков, стали целовать мне руки, говорили: «Мне ваш отец дал, забрал у богатых…,  а мне корову…» и т. д. Эти старики были живыми свидетелями деятельности отца в 1915-1916 годах. Но главное не это, а жизнь отца после Революции. Если бы Котовский действительно был человеком с уголовными наклонностями, то и после Революции он продолжал грабить для собственного обогащения. Но Котовский был уникумом, человеком, у которого вообще не было личной собственности».

Каторга не сломила «Робин Гуда». И ничуть не изменила его привычек.
 Как и прежде, он изымал у «буржуев» деньги  «на нужды страдающего народа».
Снова имя неуловимого разбойника у всех на устах.
И, зная это, он свободно разгуливает по центру Кишинёва.
Часами сидит на верандах кафе напротив полицейского участка и демонстративно пьёт кофе. И делает он это прямо на глазах у полиции, сбившейся с ног в поисках «первого разбойника». Так называли Котовского листовки, обещавшие солидную награду за его уже тогда облысевшую голову.
Отправляется в синематограф или театр. Причём берёт билет в 1-й ряд или ложу.
Игра с опасностью, ощущение смертельного риска – вот что нужно этому любителю экстрима. Обычно он наклеивает бороду, или усы, надевает парик, пенсне. Но иной раз появляется и без всякого грима, сияя своей блестящей лысиной. И слышит за спиной шёпот: «Котовский…»
Приметы Котовского были отлично известны полиции. Но только вот выследить его никак не удавалось. Говорили, что он так искусно меняет внешность, что узнать его просто невозможно. Раз за разом ускользает Григорий Иванович из-под носа полицейских. Те просто не могут разглядеть в самоуверенном барине преступника.

 «Беглый каторжник» стал самой популярной личностью в губернии. О нём, как и в 1905-1906 годах, ходят легенды, о нём пишут газеты.

• Вот, к примеру, что писала монархическая газета «Друг» 19 апреля 1914 года:

«Бежавший в прошлом году из Нерчинской каторжной тюрьмы Григорий Котовский вновь появился в Кишинёвском уезде. Арестовать атамана головорезов полиции будет не так легко: Котовский «объявил войну» помещикам, для крестьян же старается быть благодетелем – материально помогает неимущим, что создало ему популярность среди сельского населения».

Даже среди полицейских были помощники Котовского. Они сообщали ему о планах губернского начальства. И пока жандармерия совершала облавы в Ганчештах, Оргееве, прочёсывала Бардарский и другие леса, Котовский жил в первоклассной гостинице Кишинёва «Лондонская». Жил, снимая самый шикарный номер. Причём имел такие солидные документы, что полицейские чины и усомниться не смели в неблагонадёжности их владельца.
В то время, когда в Кишинёве проводились облавы, Котовский свободно разгуливал по улицам и скверам города. Подолгу просиживал на веранде ресторана «Робин». Посещал театры, церкви, выставки…

В начале мая 1914 года произошёл интересный случай.
 Благотворительное общество решило устроить день пожертвований в пользу сирот под девизом «День синего цветка». На страницах газет запестрели призывы: «7 мая дети-сиротки ждут вашей помощи!», «Не забывайте, что 7 мая день синего цветка!», «Купите 7 мая синий цветок!», «Если в вас живо сострадание к ближнему, вы обязаны 7 мая купить синий цветок!»
С утра 7 мая сотни гимназистов и курсисток ходили с кружками по улицам города. Остановят солидного господина, приколют к борту его пиджака синий цветок, а он должен бросить в кружку монету.
Одетый франтом, Котовский явился в помещение благотворительного общества. Явился, чтобы пожертвовать на сирот крупную сумму. И случайно услышал жалобу гимназистки на купца первой гильдии – владельца многих домов и гостиницы. Тот, оказывается, не только не внёс пожертвование, но и прогнал её из конторы.
- Я помогу вам, мадмуазель, - вмешался Котовский и пошёл с гимназисткой в гостиницу. Григорий Иванович предложил гимназистке обождать его в вестибюле, а сам вошёл к хозяину.
- Я член благотворительного общества, - обратился он к тучному купцу и, назвав свою настоящую фамилию, приколол к лацкану его пиджака синий цветок.
Видя перед собой грозу богачей, купец бросил в кружку крупные купюры.
- Надеюсь, что вы никому не будете рассказывать о нашей встрече, - предупредил Котовский купца при прощании, - по крайней мере, в течение ближайшего часа.
Передав счастливой гимназистке кружку, Котовский сел в первый попавший экипаж и укатил в неизвестном направлении…

Одно время он для маскировки работал на кирпично-черепичном заводе под именем поселянина Рудковского. Но, когда началась 1-я мировая война, завод был закрыт.

Котовский устраивается в 7-ми вёрстах от Кишинёва на поденную работу на молотилку. Затем кочегаром и помощником машиниста. Эта работа позволяла Котовскому хорошо маскироваться и оперативно руководить дружиной. В осенние месяцы 1914 года она совершила ряд дерзких налётов, основательно облегчив кошельки коммерсантов и помещиков, перехваченных на прилегающих к Кишинёву трактах.
В 1914 году котовцы отметились 10-ю грабежами, в том числе в Кишинёве, Тирасполе, Бендерах и Балте. Свои акции Котовский совершал под самым носом у жандармов и стражников.
 Нередко он бравировал опасностью.
 К примеру, Котовский часто ходил в театры. Как-то, в кишинёвском театре он встретился с бывшим директором Кокорозенского училища.
Подошел поздороваться.

• И. Г. Киркоров позже вспоминал:

«В антракте ко мне подошёл господин в цилиндре с окладистой чёрной бородой. «Иосиф Григорьевич, — говорит мне тихо, — я ваш ученик Гриша». Я обомлел. Сколько смелости и изобретательности».

Или же другой случай.
 Об этом писали в то время «Одесские новости».
Однажды пристав одного из станов Кишинёвского уезда Полтораднев получил распоряжение изловить Котовского. Он снарядил для этого целый отряд стражников и поехал с ними в Бардарский лес. Прибыв туда через несколько дней самолично, пристав принял рапорт старшего стражника о том, что они обыскали весь лес, но Котовского не нашли. За бездеятельность пристав учинил стражникам «разнос», не заметив, что в двух шагах от него стоит «искомый», приехавший к лесничему.

А вот ещё один эпизод.
Котовский знал, что кишинёвский уездный исправник Хаджи-Коли из кожи вон лезет, чтобы разгромить его дружину. Вот Григорий Иванович и решил умерить его пыл. Случайно узнав, что исправник является усердным приверженцем греческой церкви, решает встретиться с ним именно там. Он загриммировался под хорошо одетого господина с чёрной вьющейся шевелюрой, окладистой бородой и в пенсне с дымчатыми стёклами. После чего пошёл в храм. Там и встретил исправника.
Исправник встретился с леденящим, адресованным только ему взглядом. Пока он вглядывался в дерзкого незнакомца, напрягая свою память, последний поспешил ему на помощь.
- Я Котовский, - тихо сказал, даже не сказал, а прошептал одними губами.
Григорий Иванович увидел растерянность исправника и пришёл ему на помощь.
- Оставьте дружину в покое, - так же тихо, но с угрозой произнёс он. – И не вздумайте кричать, а продолжайте молиться. Не то… мне ведь терять нечего. – И глазами указал на свои оттопыренные карманы.
Хаджи-Коли понял всё и ещё больше побледнел…
Этот необычный диалог длился не больше минуты. Но Котовский, используя слова, мимику и жесты, сказал исправнику всё, что хотел, даже не обратив на себя внимания молящихся. Со смиренно-торжественным выражением на лице он проложил себе обратный путь и вышел из храма...

В 1915 году было совершено более 20-ти налётов.

В марте 1915 года на станции Бендеры котовцы освободили 60 заключённых из арестантских вагонов.
 Эти вагоны стояли на запасном пути, в ожидании утреннего поезда Унгены-Одесса. За час до прихода одесского поезда Котовский направил в арестантский вагон переодетого дружинника. Тот доложил начальнику караула, что его вызывает комендант. Ничего не подозревающий начальник караула пошёл на станцию. А тем временем к вагону подошло отделение солдат во главе с поручиком. Они сопровождали 4-х заключённых.
Офицер (естественно это был Котовский) громко скомандовал:
«Стой! Нале-во!».
Затем вскочил на подножку вагона и вызвал караульного начальника.
- Я за него, - вытянулся перед ним открывший дверь вагона усатый пожилой унтер.
- Что вы дремлете? – напустился поручик на огорошенного унтера. – Вам ведь приказали подготовиться  к приёмке опасных преступников, а вы…
- Так начальника вызвали к коменданту… - начал было оправдываться унтер.
Но рассерженный поручик, не слушая его, скомандовал стоящим внизу:
- В вагон!
В мгновение ока заключённые и конвоиры ворвались в вагон и разоружили 6-х охранников. Тем временем, оставшиеся около вагона дружинники разоружили и втолкнули в вагон 2-х наружных часовых.
 Выпущенных заключённых посадили в повозки и вывезли их в безопасные места. Часть из них присоединилась к дружине. Правда, теперь в случае поимки Котовскому и его друзьям грозила уже не каторга, а виселица. Но до поры до времени они предпочитали об этом не задумываться.

Летом Григорий Иванович поступает к землевладельцу Краусту на поденную работу. Проработал он там 2 месяца.

От ограбления частных лиц Котовский со своей группой перешёл к налётам на конторы и банки. Со своими дружинниками Котовский совершил лихие налёты на кишинёвское и бендерское интендантства. Захватил там много наганов, патронов, «лимонок», обмундирование и обувь.
Было совершено крупное ограбление Бендерского казначейства. Этот дерзкий налёт поднял на ноги всю полицию Бессарабии и Одессы.

• Вот как описывала Котовского секретная депеша, полученная уездными исправниками и начальниками сыскных отделений:

«Прекрасно говорит по-русски, румынски и еврейски, а равно может изъясняться на немецком и чуть ли не на французском языках. Производит впечатление вполне интеллигентного человека, умного и энергичного. В общении старается быть со всеми изящным, чем легко привлекает на свою сторону симпатии всех имеющих с ним общение. Выдавать он себя может за управляющего имениями, а то и помещика, машиниста, садовника, сотрудника какой-либо фирмы или предприятия, представителя по заготовке продуктов для армии и прочее. Старается заводить знакомства и сношения в соответствующем кругу. В разговоре заметно заикается. Одевается прилично и может разыгрывать настоящего джентльмена. Любит хорошо и изысканно питаться…»

Были дерзкие налёты, нередко среди бела дня, на имения помещиков, канцелярии, склады. Дружина конфискует средства у разбогатевших на войне купцов, фабрикантов, а сама остаётся неуловимой.
Но чаще всего Котовский рассылал многим из толстосумов записки. Записки с требованием внести по определенному адресу в такой-то день и час указанную сумму. И, что интересно, мало кто пытался ослушаться его.

Правда, нашёлся один кишинёвский спекулянт, который решил увильнуть от этого. И, вместо того, чтобы беспрекословно выдать дружине требуемую сумму, он заявил о полученном письме в полицию. Котовский узнал, что полиция готовит у дома спекулянта засаду. Тогда он одел своих дружинников в форму городовых и устроил свою засаду. Сам же в форме жандармского офицера пожаловал в дом спекулянта. Тому деваться было некуда. И пришлось основательно раскошелиться…

Очень ярким был налёт в сентябре 1915 года на одесскую квартиру крупного скотопромышленника Арона Гольштейна.
 Под дулом револьвера Котовский предложил купцу внести в «фонд обездоленных десять тысяч рублей, так как многие одесские старушки и младенцы не имеют средств на покупку молока».
 Скотопромышленник понадеялся обойтись «малой кровью» и предложил 500 рублей в пользу обездоленных детей.
Такая скаредность возмутила «атамана Ада», и он распорядился, как следует, потрошить скрягу. Из сейфа и карманов Гольштейна и его гостя барона Штайберга выгребли 8838 рублей «детишкам на молочишко». На прожитье Гольштейну оставили 300 рублей.
 
В газетах Котовского называли «новым Пугачёвым или Карлом Моором».
Из-за усиления полицейского режима в Бессарабии Котовский перенёс свою деятельность сначала в Тирасполь, а потом в Одессу.

Славно «поработала» дружина Котовского в январе 1916 года. Тогда было совершено более 20-ти налётов на купцов, помещиков, промышленников.

Вот только один из эпизодов:
Купцу Вольфу Блюббергу, получавшему миллионные прибыли от военных поставок было послано письмо. В нём – требование выдачи 3000 рублей. Купец проигнорировал это послание. Не получив ответа, Котовский решил нанести «визит вежливости» несговорчивому купцу. Случилось это 2 января 1916 года. Из сейфа Блюбберга было извлечено несколько десятков пачек денег и шкатулка с золотыми монетами.

• В 1916 году «Одесские новости» писали о легендарном атамане налётчиков:

«Чем дальше, тем больше выясняется своеобразная личность этого человека. Приходится признать, что название «легендарный» им вполне заслужено. Котовский как бы бравировал своей беззаветной удалью, своей изумительной неустрашимостью… Живя по подложному паспорту, он спокойно разгуливал по улицам Кишинева, просиживал часами на веранде местного кафе «Робин», занимал номер в самой фешенебельной местной гостинице».


7. Опять за решёткой.


3 года свободы, 3 года разгула и грабежей…

 И вот в 1916 году везение оставляет Котовского. Летом ищейки и жандармы напали на след Котовского. В то время он под чужим именем работал управляющим у помещика Георгия Стаматова.
А пострадал Георгий Иванович опять-таки благодаря предателю, пожелавшему получить от казны 2000 сребреников.
В поимке участвовало около трёхсот полицейских чинов!

Идёт охота на волков, идёт охота –
На серых хищников, матёрых и щенков!
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,
Кровь на снегу – и пятна красные флажков.

Не на равных играют с волками
Егеря – но не дрогнет рука, -
Оградив нам свободу флажками,
Бьют уверенно, наверняка.

Котовскому, когда он пытался убежать, простреливают грудь…
И он снова с закованными ногами и руками оказался за решёткой.
Его поимка стала всероссийским событием.

• Во всех газетах империи была напечатана телеграмма Российского телеграфного агентства:

 «Кишинёв. 25 июня арестован беглый каторжник Григорий Котовский, много лет терроризировавший Бессарабию. За поимку его полиции выдано пять тысяч рублей».

«Пойман легендарный грабитель». «Бандит-романтик Котовский в полиции!!!». «Бессарабский Робин Гуд попался» - это заголовки Одесских газет.

Спустя 2 недели ещё не залечившего рану Котовского переводят из Кишинёвской тюрьмы в Одесскую.

       Приморский бульвар, 7.
В 1916 году здесь решали судьбы тысяч арестантов. В этом здании находился военно-окружной суд Одессы. Именно здесь судили Григория Котовского. Он понимал, что влип на этот раз окончательно и бесповоротно. И с ним теперь посчитаются за всё. «Размотают на всю катушку», как говорили заключённые. Тем более, что на суд нажимал военный губернатор, торопя разбор дела.
На суде Григорий Иванович признался в немыслимом числе грабежей и разбоев. Но дружков своих не выдал. Котовский, пытаясь спасти свою жизнь, полностью раскаялся в содеяном. И просил отправить его на фронт, где он со словами «За царя, за веру!» будет смывать свои грехи кровью.
Однако ни прокурор полковник Бик, ни председатель суда полковник Гаврилица, в раскаяние матёрого налётчика не поверили. Бик потребовал приговорить Котовского к смертной казни через повешение.

• Тогда Григорий Иванович сделал рассчитанный на публику театральный жест:

«Если ваша совесть не найдёт возможным даровать мне жизнь, то я прошу вас о замене повешения — расстрелом».

• Газеты с восхищением писали:

«Этот человек с гордо поднятой головой испытал самые страшные человеческие муки и всюду, где бы он ни был, он знал себе цену. В нем жила неистощимая энергия.
«Какая обаятельная личность! — говорили некоторые, кому случалось беседовать с ним».
«Характер у него такой же твердый, железный, как и мышцы».

4 октября 1916 года военно-окружной суд приговорил Котовского к смертной казни через повешение.
Как это часто было в нашей истории, по России прокатилась волна выступлений в защиту Котовского. В том, что он бандит и убийца, никто не сомневался ни минуты. Но уж больно колоритной личностью казался он наиболее экзальтированной части российского общества.

         45 дней Котовский ожидает казни.

        Но Котовский не просто ждёт казни. Он предпринимает исключительно тонкий и изобретательный ход.
Григорий Иванович знал, что Одесский военно-окружной суд находился в подчинении командующего Юго-Западным фронтом прославленного генерала Брусилова. И именно Брусилову предстояло утвердить смертный приговор над ним. Котовский так же знал, что его жена, госпожа Брусилова-Желиховская занимается благотворительностью и опекает осуждённых.

И вот, Григорий Иванович, зная всё это, 8 октября пишет ей трогательное письмо.
В нём Котовский обращается к мадам Брусилову с мольбой о высоком и великодушном заступничестве пред господином главнокомандующим — её высоким супругом — о смягчении своей участи и о даровании ему жизни. Григорий Иванович пишет, что:
 «Ступив на путь преступления в силу несчастно сложившейся своей жизни, но обладая душой мягкой, доброй и гуманной, способной также на высшие и лучшие побуждения человеческой души, я, совершая преступления, никогда не произвёл ни над кем физического насилия, не пролил ни одной капли крови, не совершил ни одного убийства. Я высоко ценил человеческую жизнь и с любовью относился к ней как к высшему благу, данному человеку Богом».
«…испытывая страстную, жгучую потребность и жажду исправить и загладить содеянное зло и черпая нравственную силу для нового возрождения и исправления в этой потребности и жажде души, чувствуя в себе силы, которые помогут мне снова возродиться и стать снова в полном и абсолютном смысле честным человеком и полезным для своего Великого Отечества, которое я так всегда горячо, страстно и беззаветно любил, я осмеливаюсь обратиться к Вашему Высокопревосходительству и коленопреклонённо умоляю — заступитесь за меня и спасите мне жизнь, и это Ваше заступничество и милость будут до самой последней минуты моей жизни гореть ярким светом в моей душе, и будет этот свет руководящим, главным принципом всей моей последующей жизни».

Письмо к Брусиловой спасло жизнь обречённому. Госпожа Брусилова была очень впечатлительна и сердобольна. Она была просто потрясена этим письмом. И Надежда Владимировна сперва упросила одесского губернатора и генерал губернатора отложить казнь Котовского. А затем сделала всё, чтобы убедить мужа помиловать Котовского.

Уже 18 октября Брусилов своей властью заменил Котовскому смертную казнь «каторгой без срока».
Позже, уже после Февральской революции, 18 марта 1917 года, Котовский навестил Надежду Владимировну. Он поблагодарил её за спасение своей жизни и заявил, что теперь «будет жить для других».
Если бы не расторопность Надежды Владимировны, Котовского могли бы казнить. И тогда слава героя Гражданской войны и легендарного красного комбрига его бы миновала. Остался бы Григорий Иванович лишь в памяти жителей Бессарабии и Одесчины как добрый разбойник и народный заступник…

8. В дни Февральской революции.


А потом грянула Февральская революция 1917 года…

В куски
Разлетелася корона,
Нет державы, нету трона, -
Жизнь, Россия и законы –
Всё к чертям!..

После получения известия об отречении императора Николая Второго от престола в Одесской тюрьме произошёл бунт. И в результате там установилось «самоуправление тюрем».
 
• Газета «Одесские новости» писала:

«Все камеры открыты и арестованные сидят в них при незапертых дверях. Во всех внутренних помещениях тюрьмы внутри ограды нет ни одного надзирателя. Введено полное самоуправление заключенных. Хозяйственная и продовольственная часть тюрьмы в руках самих арестантов. Во главе всей тюрьмы стоит теперь известный Котовский и помощник присяжного поверенного Звонкий…
 Котовский любезно и очень охотно водит посетителей по всем громадным и многочисленным тюремным помещениям, давая подробные объяснения».

В марте 1917-го в кафе «Саратов» 40 уголовных «авторитетов» Одессы и округа провели свою конференцию. На ней выступил Котовский.
Он сказал следующее:
«Мы из тюремного замка посланы призвать всех объединиться для поддержки нового строя. Нам надо подняться, получить доверие и освободиться. Никому от этого опасности нет, мы хотим бросить своё ремесло и вернуться к мирному труду. Объединим всех в борьбе с преступностью. В Одессе возможна полная безопасность без полиции».
От имени воров Григорий Иванович обращался к одесским властям с просьбой отправить всех уголовников на фронт «защищать революционное отечество». Но власти навстречу не пошли.
В апреле Котовский пишет письмо от имени заключённых начальнику тюрьмы и городским властям. В нём он предлагает преобразовать тюремную систему и выпустить большинство уголовников на волю. Выпустить «для строительства коммунизма!». Он использует своё назначение членом комитета самоуправления тюрьмы для давления на власти.

Григорий Иванович в те дни добился многого – отставки надзирателей и улучшения быта заключённых. Все выделяемые для кухни продукты попадали в котёл. Было налажено отопление холодных камер, ликвидированы карцеры, сняты препоны при свидании заключённых с родственниками и знакомыми. Все камеры снабдили матрацами, одеялами и постельным бельём. Обходя ежедневно тюремные помещения и камеры, Котовский интересовался самочувствием заключённых. Захворавших же немедленно отправлял в больницу. Оканчивался «рабочий день», и Григорий Иванович шёл в свою камеру на отдых.
Для связи с городскими организациями Котовский получил даже право оставлять пределы тюрьмы - уходить из тюрьмы в «отпуск». И в «отпуске» он и его группа начинают отлов и убийства уголовных авторитетов – Григорий никак не может простить свои конфликты с ними в тюрьмах.
В борьбе против уркаганов, Котовский получает мощного союзника - ещё одного революционного боевика – знаменитого одесского вора Мишку Япончика.
Тот тоже был анархистом, членом революционной группы «Молодая воля». За «эксы» получил 10 лет.
Более того, Котовский проворачивает операцию по установлению власти Япончика над уркаганами.

       К слову. Позже Япончик (Моисей Вольфович Винницкий) возглавит советский полк имени Ленина, и вместе с Котовским будет бороться с белогвардейцами.

За безусловное освобождение Котовского из тюрьмы хлопотал известный одесский писатель Александр Митрофанович Фёдоров.
В марте писатель посетил Котовского в тюрьме. Позже он написал об этом воспоминание. В кратком пересказе это звучит так.
В узкой тюремной камере Фёдоров увидал мускулистого силача, с красивым, немного грустным лицом и острыми проницательными глазами:
«В нём чувствовалась огромная физическая сила, воля, энергия, и в то же время он казался мне человеком беспредельной доброты. А те суровые и подчас жестокие поступки, которые приходилось ему совершать, были необходимостью, единственным выходом из положения. Даже в рассказах, — представляю, как это было «в деле», — в нём вскипала ненависть к врагам. Резкий контраст богатства и бедности возмущал его романтическую душу. Чем-то он напоминал мне Дубровского, что-то родственное было у них в сознании и стиле поступков, хотя внешне пушкинский герой представлялся мне совсем иным».
 Когда Фёдоров сказал, что хлопочет перед Временным правительством не только об отмене смертной казни, но и об освобождении Котовского, тот улыбнулся и ответил:
— Я знаю, что вас интересует во мне. Вы интересуетесь, как я представляю себе свою жизнь сейчас, после революции? Да? Я скажу вам прямо, я не хочу умирать и хочу милости жизни, но я хочу ее, пожалуй, даже не для себя, я могу обойтись без нее. Эта милость была бы показателем доверия и добра, но не ко мне одному… Впрочем, — улыбнулся Котовский, — я бы постарался оправдать…
— Конкретно, — проговорил Фёдоров, — что вы хотите?
— Свободы! Свободы! — вскрикнул Котовский, зазвенев кандалами. — Но свободы, которую я бы принял не как подарок, а как вексель, по которому надо платить. Мне тюрьма теперь страшнее смерти…
Котовский, задумавшись, помолчал. Потом заговорил как бы сам с собой:
— Я знаю свою силу и влияние на массы. Это не хвастовство, это знаете и вы. Доказательств сколько угодно. Я прошу послать меня на фронт, где благодаря гнусному приказу № 1 делается сейчас чёрт знает что! Пусть отправят меня на Румынский фронт, меня все там знают, за меня встанет народ, солдаты. И вся эта сволочь, проповедующая бегство с фронта, будет мной сломлена. Если меня убьют, буду счастлив умереть за родину, оказавшую мне доверие. А не убьют, так все узнают, как умеет сражаться Григорий Котовский.
Котовский говорил без рисовки, со спокойной твёрдостью.
— Нет, теперь умирать я не хочу. И верю, что не умру. Если смерть меня так необычайно пощадила, когда я уже был приговорён к казни и ждал её, то тут есть какой-то смысл. Кто-то, судьба иль Бог, — улыбнулся он, — но оказали мне доверие, и я его оправдаю. Теперь только пусть окажет мне еще доверие родина, в лице тех, кто сейчас временно её представляют, — и не возвышая голоса, он вдруг добавил: — Мне хочется жить!
И с такой внутренней силой, которая почувствовалась в мускулах, в оживших тёмных, тяжёлых глазах.
— Жить! Чтоб поверить в людей, в светлое будущее родины, которую я люблю, в её творческую духовную мощь, которая даст новые формы жизни, а не законы, и новые отношения, а не правила.

19 марта 1917 года в «Маленьком Одесском листке» была опубликована статья «Сорок дней приговорённого к смерти». В ней Фёдоров передавал переживания Котовского в камере смертников. И сделал он это, чтобы убедить общественность в необходимости отказаться от смертной казни. Хлопотал же он о том, чтобы выпустить Котовского на свободу как человека, не представляющего никакой общественной опасности.
За Котовского вступились заводские коллективы, общественные организации. Они ходатайствовали перед комиссарами Временного правительства и перед Одесским советом об освобождении героя. Под давлением масс было дано указание судебным органам пересмотреть приговор.
Решение: вместо пожизненного заключения — 12 лет каторги с запрещением заниматься общественно-политической деятельностью.
Фёдоров же добился свидания с военным министром Гучковым и морским министром Колчаком.
Тогда Котовский отправил телеграмму министру юстиции Керенскому. В ней он сообщил об «издевательствах над старым революционером» и просил отправить его на фронт.
Эту просьбу начальник штаба округа «революционный» генерал Н. А. Маркс сопроводил своей резолюцией:
«Горячо верю в искренность просителя и прошу об исполнении его просьбы».
Керенский, не решаясь сам освободить Котовского, вернул прошение в Одессу «на усмотрение местных властей».
На сей раз вмешался Румчерод (Исполнительный комитет советов Румынского фронта, Черноморского флота и Одесской области).
И Одесский военно-окружной суд принял следующее решение:
«Подсудимого Григория Котовского… если по состоянию здоровья он окажется годным к военной службе, условно освободить от наказания и передать его в ведение военных властей».
Это произошло 5 мая 1917 года. Вместе с Котовским был освобождён еще 41 уголовник.
Разумеется, при тех порядках, которые царили после революции в одесской тюрьме, Котовский легко мог сбежать и при желании возглавить новую шайку в Бессарабии. Благо полиция практически перестала существовать. Но теперь, когда свершилась революция, «атаман Ада» почувствовал себя общественным деятелем, чьё имя упоминается на первых страницах газет. Ему больше не хотелось быть атаманом шайки, пусть даже самой знаменитой на всем юге России. Григорий Иванович верил, что впереди его ждут великие дела и что он может сыграть не последнюю роль в большой политике.
В марте-мае 1917 года «вся Одесса» носила «атамана Ада» на руках. Одесские «левые», «братишки» чествовали своего героя.
В один из суматошных дней ранней весны семнадцатого года – 23 марта – в Одесском оперном театре во время антракта состоялся невиданно яростный аукцион. То Котовский предложил продать свои «революционные кандалы».
Во время аукциона юный Владимир Коралл читал стишки, написанные «по случаю»:

Ура! Котовский здесь – сегодня с нами!
Его с любовью встретил наш народ.
Встречали радостно с цветами
С рабочим классом он идёт.

А юный Леонид Утёсов подбадривал его репризой:
«Котовский явился, буржуй всполошился!»
Ножные кандалы приобрёл либеральный адвокат К. Гомберг. Причём, за огромную сумму в 3100 рублей! 783 рубля из вырученной суммы Котовский передал в фонд помощи заключённым Одесской тюрьмы.
Через несколько дней в кафе «Фанкони» уже на другом аукционе были проданы за 75 рублей ручные кандалы Григория Ивановича. Их приобрёл хозяин кафе. И они несколько месяцев служили рекламой кафе, красуясь на витрине.

Позднее Котовский сам записал так:
«Медовый месяц февральской революции. И буржуазия покупает мои кандалы».
       


9. Участие в 1-й мировой войне.


 16 мая 1917 года Котовский после освобождения из тюрьмы был направлен штабом Одесского военного округа в одну из воинских частей Румынского фронта. Там он прошёл кратковременную военную подготовку.
После чего  4 августа 1917 года Котовского с маршевой ротой отправляют на Румынский фронт. Он назначен рядовым в команду пешей разведки 136-го Таганрогского пехотного полка 34-й пехотной дивизии.

Как разведчик, Котовский ходил в тыл неприятеля. Попадал в большие переделки. Ловок и находчив был Григорий Иванович. За проявленную храбрость и боевые отличия Котовский получил Георгиевский крест и в октябре месяце был произведён в  прапорщики. Под его командой отдельная казачья сотня. С ней он совершал смелые рейды в неприятельском тылу.
Отвага и мужество Бессарабского разбойника принесла ему уважение сослуживцев. Григория Ивановичи избирают членом полкового комитета 136-го Таганрогского пехотного полка.
А в ноябре 1917 года после Октябрьской революции Котовский примыкает к левым эсерам. В полном развале фронта, когда кругом шли грабежи и горели города, Котовский избирается  членом комитета 6-й армии. Здесь он впервые столкнулся с большевиками.
«Я – анархист, - говорил Котовский, - но между мной и вами разницы пока не вижу!».

Тогда, в дни съезда комитетов 6-й армии, по городам Бессарабии прокатились еврейские погромы.
 Котовский прибыл в Болград в самый разгар еврейского погрома.
 Какой-то поручик из штаба армии, пытавшийся остановить погром, был убит. Кто-то вывел отряд солдат, но они отказались стрелять в народ и сами бросились грабить. В это время появился Котовский на грузовике с группой в 7 человек.
— Стой! Остановись! — раздался его зычный голос. — Товарищи! Слушай мою команду!
— А ты кто такой выискался? — ехидно спросил кто-то.
— Я — Котовский! Именем армейского комитета приказываю немедленно разойтись!
В ответ прозвучало несколько выстрелов.
— Пальба взводом! Взвод… — скомандовал Котовский.
Щелкнули затворы винтовок. Толпа притихла, замерла в ожидании залпа. Но его не последовало. Громким голосом Котовский приказал:
— Вот этого арестовать и этого. Остальным немедленно разойтись!
И страшная воля этого человека, страшная власть над толпой – ещё минуту назад бушевавшие люди покорились Котовскому и мирно разошлись…
Вот так Григорий Иванович сумел предотвратить еврейский погром в Болграде.


Глава III. Участие в Гражданской войне.

И нам
Ни черта не разобраться,
С кем порвать и с кем остаться,
Кто за нас, кого бояться,
Где пути, куда податься, -
Не понять!
Где дух? Где честь? Где стыд?
Где свои, а где чужие,
Как до этого дожили,
Неужели на Россию
Нам плевать!?
В. С. Высоцкий.

   Гражданская война… Крупнейшая драма XX столетия. Сложный и трагический период в истории как России, так и Украины. События той поры захватили в свой круговорот очень и очень многих людей. И при этом эти события несли в себе и зло, и добро, и ложь, и истину, и грех, и святость…
Тогда по прихоти истории народ одной страны раскололся надвое: на «своих» и «чужих». А «чужими» могли оказаться самые близкие люди – отец и сын, дядя и племянник, родные братья…
Люди, говорящие на одном языке, становились непримиримыми врагами…

• Что же такое гражданская война?

  Гражданская война – это ожесточённая вооружённая борьба за власть между представителями различных социальных слоёв и групп расколотого российского и украинского общества.
  Гражданская война – это братоубийственная война. В этой войне брат шёл на брата, отец -  на сына, сын - на отца. Обезумев, русские люди убивали друг друга, украинцы истребляли украинцев. И всё это – во имя… счастья.
Гражданская война - это бессмысленная, жестокая, разрушительная и кровавая усобица. Она поглотила навсегда столько прекрасных сердец. Ведь гибли на той войне, в первую очередь, лучшие из лучших.  Поля ожесточённых боёв орошались кровью молодых и здоровых людей, составлявших  цвет нации…
Гражданская война – это Великая Война. Она не знала равных себе войн в мировой истории. Ведь не было никогда на пространствах столь огромных такой пёстроты противоречивых трагедий и безумных надежд. Царство Божие на земле – вот оно, рядом, на расстоянии штыка, с завтрашним рассветом, не позднее будущей весны…

Мы свой, мы новый мир построим:
Кто был ничем – тот станет всем!

Великое горе тогда сливалось с великой надеждой. А нечеловеческая жестокость соседствовала с той нежностью заскорузлых сердец, когда с матерком и кривой усмешкой отдают свою жизнь ради твоей…

Но мёртвые, прежде чем упасть,
делают шаг вперёд.
Не винтовке, не пуле сегодня власть.
И не нам умирать черёд.

Суть происходящего в те годы на Украине очень хорошо передал современный исследователь Леонид Мачулин:

 «Здесь переплелось всё… борьба украинцев за независимость Украины и борьба украинцев против независимости; борьба украинцев за федерацию в составе России и борьба украинцев против федерации; …борьба украинцев против большевиков и борьба украинцев за большевиков».

В современных учебниках по истории Украины война эта преподносится иначе. В них вы вообще ничего не найдёте о Гражданской войне. Там говорится только об Украинской революции и борьбе за сохранение государственной независимости. При этом упор делается на то, что воевали Советская Россия и Украинская Народная Республика.
 Я с такой трактовкой не согласен. Ведь воевали тогда, в первую очередь,  не Россия и Украина. А воевали, на самом-то деле, две Украины. А точнее, даже несколько Украин.

• С одной стороны, это националистическая Украина. То есть,  жёлто-блакитные.

• С другой стороны, это Советская Украина.  То есть,  красные.

• С третьей стороны, это крестьянская Украина. То есть, зелёные.

• А ведь были ещё белые.

• И не надо забывать об интервентах (немцах, австрийцах, французах, поляках и т. д.)

Гражданская война – это величайшая трагедия народа, заключающая в самой постановке борющимися силами бескомпромиссного вопроса – жизнь или смерть? Речь шла не о том, какая из противоборствующих сил будет победителем, а какая побеждённой. Речь шла о самом их физическом существовании.

• Как пишет А. Козлов:

«Молох гражданской войны пожинал обильную жатву, требуя всё новых и новых жертв. Тысячи околдованных его чарами, не задумываясь о судьбе своей и любимой Родины, с остервенением клали на его алтарь то, что Господь Бог дарует Человеку только единожды, - свою Жизнь. Деникин с бесстрастием летописца философски замечал: «Люди гибли, но оставались традиции, оставалась идея борьбы и непреклонная  воля к её продолжению. Старые, обожжённые, обрубленные, но не поваленные стволы обрастали новыми ветвями, покрывались молодой листвой и снова стояли крепко в грозу и бурю.
Вихрь всепожирающих политических страстей разбросал россиян по разным сторонам гигантской баррикады, распоровшей всю страну вдоль и поперёк. Одни сгорали за победу белых идей, другие – красных. Подобно дальтоникам, не различали других оттенков в богатом и разнообразном цветовом спектре. И, обезумев от взаимного истребления, не задумывались над тем, что ни одна из идей, зовущая к смерти, не стоит этого. Более того, глубоко уверовали, что, «смертью смерть поправ», несут счастье Родине. Хотя на самом деле, залив Отчизну кровью, обрекали себя и народ свой на долгое страдание. И в том – горький урок, преподанный пращурами потомкам. Кровью добро не создаётся».

Отсюда и особая острота и жестокость борьбы. Трагическими последствиями этой войны стали раскол общества на «своих» и «чужих», обесценивание человеческой жизни, развал экономики.
Независимо оттого, кто победил, главной жертвой Гражданской войны стал народ.
      Летопись истории Гражданской войны – это перечень подвигов, самоотверженности, самопожертвования и других проявлений высокого духа. Но вместе с тем, это и факты ненужной жестокости, вызванной ослеплением классовой ненавистью, и элементы бессмысленного и беспощадного бунта, и просто преступления подонков, бандитов, озверевших и одичавших людей.

• Вот как образно сказал о той эпохе М. Веллер:

«…не чёрный квадрат, а всецветный многоугольник революции, белая мечта и красная надежда распадаются на зубчатые лезвия радужного спектра, музыка сфер прорезается какафонией обвала: слушайте музыку революции! Красные, белые, зелёные, чёрные, заскорузлый крестьянин и золотой погон, серостуденистый мозг и серебряный клинок, ржание коней и материнские вопли, а уж слезинки младенцев сливаются в реки и моря, мешаясь с кровью всех лучших и храбрых людей эпохи, и пропитанная этой влагой вечная земля обретает твёрдость фундамента. На котором победители возведут любое прекрасное здание, если сумеют дожить.
Молнии и пепел, листва и сапоги, предательство и любовь. Резкие, яркие, размашистые мазки – зигзагами на картине революции, и Гражданская война – стремление каждого зигзага к совершенству и счастью, которое обретёт себя в великой гармонии».

Наш герой – Григорий Иванович Котовский – во время Гражданской войны стал на сторону красных.
Красные - это те, кто воевал за Советскую власть и поддерживал большевиков. Это - те, кто «за народное дело ушёл воевать». Это – те, кто стремился устроить справедливую жизнь на земле и сражался за «Свободу. Равенство. Братство».

• С кем же пришлось воевать красному комбригу?

-  Во-первых, с иностранными интервентами - румынами, немцами, австрийцами, французами, греками, поляками.

-  Во-вторых, с жёлто-блакитными.
 
Жёлто-блакитные – это те, кто воевал за «самостийную» Украину. Это те, кто воевал за:

• УНР времён Центральной Рады.
• Украинскую Державу П. Скоропадского.
• УНР времён Директории.
• ЗУНР.

-  В-третьих, с белыми.

Белогвардейцы – это те, кто воевал против Советской власти, за восстановление «единой, великой и неделимой России».

-  В-четвёртых, с зелёными.

«Зелёные» - это крестьянские и казачьи отряды, представлявшие местные областные интересы.
 Они выступали как против красных, так и против белых и жёлто-блакитных.
Крестьяне-повстанцы стремились выразить и с оружием в руках отстоять свою, особую правду и интересы. Их действия являлись также реакцией на политику принуждения и насилия со стороны как советских, так и антисоветских государственных органов, их спецслужб и вооружённых сил.
Повстанческое крестьянское движение эпохи Гражданской войны и его лидеров не следует идеализировать и романтизировать, как нередко происходит сегодня. Им чужды были идеалы гуманизма. На силу они отвечали силой, а на жестокость нередко ещё большей жестокостью. Насилие, реквизиции и погромы, стремление «вволю погулять» были характерны для многих повстанческих выступлений.


1. Борьба с румынскими захватчиками.

В середине декабря 1917 года войска королевской Румынии без объявления войны, перейдя Прут, напали на Бессарабию.
В то время Котовский, с преданным ему отрядом, находился в Кишинёве.
Григорий Иванович участвовал в разоружении контрреволюционных частей, в закрытии реакционных газет. Наводил порядок в городе. Выступал на митингах в воинских частях, на предприятиях. Призывал рабочих и солдат к борьбе против посягательств контрреволюционеров и румынских бояр на Бессарабию.
В ночь на 1 января 1918 года в составе революционных войск Котовский участвовал в захвате стратегических объектов Кишинёва, в установлении контроля за военными перевозками на железнодорожном транспорте. В этот день в городе установилась Советская власть.

5 января Котовскому поручили непосредственно руководить разгромом двигавшихся к городу интервентов. Григорий Иванович развернул кипучую деятельность в этом направлении. 6 января был подавлен контрреволюционный мятеж в Кишинёве.
В течение 3-х дней, с 10 по 12 января, Котовский защищает Кишинёв от румынских захватчиков.
Но под давлением превосходящих сил, защитники Кишинёва в ночь на 14 января вынуждены были оставить город. Они отошли к Бендерам. Одним из последних отступал конный отряд, сформированный Котовским. Он прикрывал отход советских войск и многочисленной группы бессарабцев, которые не пожелали подпасть под румынское иго.

 Затем  была героическая оборона Бендер против многократно превосходившего защитников города по численности врага. Григорий Иванович возглавляет южный участок обороны Бендер от румынских войск. Не раз бойцы отряда Котовского переходили в контратаки и наносили румынским оккупантам большие потери.
25 января интервенты, получив новые подкрепления и создав значительный перевес сил, потеснили обескровленные цепи защитников города. Начался отход красных войск. Через замёрзший Днестр они переправлялись на левобережье в село Парканы (это в 8 вёрстах от Тирасполя).
Котовский, получив приказ оставить позиции, обеспечил организованный отход. Он умело маневрировал, нанося противнику короткие удары. Его отряд, сдерживая напор рвавшегося вперёд врага, отступал к Днестру, прикрывая отходившие отряды и жителей. Конный отряд Котовского последним оставил родную бессарабскую землю.

Расквартировав отряд на окраине Тирасполя, у железнодорожной станции, Котовский выехал в Одессу.
29 января 1918 года Котовский принял участие в боях с гайдамаками и юнкерами в городе, когда большевики свергали власть Центральной Рады. В ночь на 30 января участвовал в штурме железнодорожного вокзала. А утром выбивал противника из юнкерского училища.
Как участник боев за установление Советской власти в Одессе, Котовский впоследствии был награжден значком Одесской Красной гвардии № 1443.
После одесских боев Котовскому был вручен следующий мандат:

«Котовскому Григорию Ивановичу, как испытанному и боевому товарищу, поручается организация боевых частей для освобождения Бессарабии от гнёта мирового империализма».

После того, как власть Советов в Одессе восторжествовала, Котовский возвратился в Тирасполь.
Котовский стал командиром смешанного конно-пешего разведывательного отряда. Всего в отряде было 127 конников и 160 пехотинцев. Официально он именуется «Партизанский революционный отряд, борющийся против румынской олигархии». И числится в составе Одесской советской армии.
Его отряд неоднократно переправлялся на правый берег Днестра. Там бесшумно снимал вражеские заставы, уничтожал обозы, обрушивался на гарнизоны румынских войск в Бендерах, окрёстных сёлах и возвращался с большими трофеями.
В конце января отряд был направлен в район Дубоссар для отпора румынским оккупантам, захватившим переправу через Днестр. Котовский разбил румынские передовые части.
Первой крупной боевой операцией, в которой участвовал отряд Котовского, стала атака на местечко Кицканы на правом берегу Днестра. Оттуда обстреливали Тирасполь румынские батареи.
В феврале 1918 года отряд Котовского был включён в состав одной из частей Особой советской армии – в Тираспольский отряд. Он совершает набеги на молдавскую территорию, нападая на мелкие румынские подразделения в районе Бендер.

• По сообщению «Известий Одесского Совета рабочих депутатов» от 19 февраля 1918 года отряд Котовского:

 «…действует отважно, выполняя самые сложные и опасные поручения».

• 20 февраля газета «Одесская почта» сообщила:

 «По полученным в Одессе сведениям,  партизанский отряд, организованный Григорием Котовским, сильно тревожит румын. Котовский, пользуясь своим прекрасным знакомством с топографией Бессарабии, где он родился и жил, часто заходит к румынам в тыл, совершает на них время от времени набеги и всегда с той стороны, откуда его меньше всего ожидают
На днях Котовским был предотвращён в Дубоссарах готовящийся там еврейский погром. Котовский, узнав о том, что тёмные элементы организуются с целью устройства там еврейского погрома, быстро принял ряд предупредительных мер, организовал на скорую руку еврейскую молодёжь, вооружил её винтовками и револьверами, мобилизовал в свой отряд и таким образом предотвратил погром. Представители Дубоссарской еврейской общины выразили Котовскому благодарность».

Потом были бои с австро-германскими оккупантами…
В марте отряд Котовского, который находился в Дубоссарах, был отрезан от других отступающих частей. Но ему удалось с боем прорваться через Раздельную на Березовку и присоединиться к Тираспольскому отряду.
В Берёзовке отряд Котовского столкнулся с бандой  анархистки Маруси Никифоровой.

• Вот что писала об этом событии одна из одесских газет:

«Прибывшие из Берёзовки передают любопытные сведения о появлении в этом городе известного Григория Котовского, который со своим отрядом действовал против румын. Одновременно с Котовским в Берёзовке оказалась известная большевичка «Маруся», специалистка по делам контрибуций, налагавшихся на мирное население захолустий. Угрожая перерезать всех жителей, «Маруся» потребовала легендарную сумму от граждан Берёзовской республики. Она угрожала жителям всеми ужасами Севастополя. На размышление «Маруся» предоставила всего один день. Однако совершенно неожиданно «Маруся» встретила отпор со стороны Котовского, явившегося ярым противником вымогательств хотя бы именем свободы и её углубления. Котовский, со своей стороны, обратился к берёзовцам с требованием не давать «Марусе» ни одной копейки. Он угрожал по-своему расправиться с каждым жителем, который откликнется на преступный призыв «Маруси».
После внушительного воздействия «Маруся» скрылась из Берёзовки. Котовский заявил, что Советская власть достаточно обеспечена средствами, в грабительских доходах не нуждается. Таким образом, население Берёзовки спасло свои гроши от «Марусиных» покушений. Котовский всеми мерами охранял порядок и спокойствие города, не допуская эксессов».

Вот так Григорий Иванович проявил гуманность и заботу о мирных жителях.
В марте 1918 года Одесская Советская Республика была ликвидирована. Ликвидирована она была войсками Германии и Австро-Венгрии, которые вошли на Украину по просьбе Украинской Центральной Рады. Красногвардейские отряды уходят с боями на Донбасс.

В этих условиях в Вознесенске «партизанско-разведывательный отряд» Котовского был переформирован. Григорий Иванович возглавил конницу отряда и бронеотряд.
Он двинулся походным порядком на Кривой Рог — Екатеринослав. В пути следования были неоднократные столкновения с оккупантами.
К примеру, 22-23 марта завязался встречный бой с противником, наступавшим со стороны Знаменки и Кременчуга.
Через 2 дня произошёл кровопролитный бой у станции Пятихатка.
Под натиском превосходящих сил оккупантов конный отряд Котовского почти полностью рассеялся на пути к Екатеринославу. По некоторым данным, в Екатеринославе под началом Котовского осталось всего 25–30 человек.
И здесь Котовский стал работать в штабе Тираспольского отряда.
В апреле на пути из Екатеринослава к Луганску Котовский заболел «испанкой». И 7 апреля получил отпуск для лечения. Тяжелобольного Котовского поместили в госпиталь. Случилось это в Екатеринославе.

В один из дней к нему зашёл батько Махно. Много наслышавшись о Котовском, его героических действиях, Нестор Иванович решил сделать его своим помощником. Более двух часов он уговаривал Григория Ивановича остаться на Екатеринославщине и вместе «раздувать кадило» против немцев и украинских националистов.
- Ты анархист и я анархист, - говорил Махно, - давай будем действовать вместе!
Котовский не дал прямого ответа, а назначил встречу через несколько дней. Но встреча так и не состоялась. Потому как обстановка внезапно изменилась.
Екатеринослав захватили деникинцы.
Григорий Иванович попадает в плен к генералу Дроздовскому. Но счастье не изменило Котовскому – он бежал.

Преодолевая лишения, в холодных теплушках, на тормозных площадках через 2 недели добирается до Москвы. Там он нашёл своих знакомых – большевиков из Одессы. Получив от них явку и нелегальный паспорт, Котовский отправился на юг.


2. В Одесском подполье.

В мае 1918 года Котовский объявился в Одессе.
Там в это время находились австро-германские войска и силы украинского гетмана П. П. Скоропадского. Они пробыли в городе до конца ноября 1918 года.
Затем их сменили французы и греки.
Короткое время в городе находились власти Директории Украинской Народной Республики.
А затем появились части Добровольческой армии.
Одесса в те месяцы была прибежищем состоятельных людей, всевозможных предпринимателей со всей бывшей Российской империи. Как мухи на мёд слетались туда вымогатели и аферисты, мошенники и налётчики, воры и проститутки.
Наряду с официальной администрацией, Одессой тогда правил «король воров» Мишка Япончик. Именно с ним у Котовского наладились тесные «деловые» отношения.

Котовский в скором времени организовал террористическую, диверсионную дружину. Численность этой дружины в разных источниках разная – от 20 до 200 отлично вооружённых бойцов.
Григорий Иванович связался с большевистским, анархистским и левоэсеровским подпольем. И начал трудную, полную опасностей борьбу с оккупантами и внутренней контрреволюцией. При этом начал он её фактически, никому не подчиняясь, и действуя на свой страх и риск.
Дружина «прославилась» убийствами провокаторов, вымогательством денег у фабрикантов, хозяев гостиниц и ресторанов. Обычно Котовский присылал жертве письмо с требованием выдать деньги «Котовскому на революцию». Примитивный рэкет чередовался с крупными ограблениями.
Чаще всего Котовский работал под маской богатого помещика Золотарёва. Помещика, пострадавшего от революции, пытающегося поставить фураж и продовольствие сначала австро-венгерским и германским войскам, а затем — франко-греческим.
«Помещик Золотарёв» обосновался в шикарной одесской гостинице. Он не торопясь прогуливался по бульварам и улицам города, благодушно, иногда отсутствующим взглядом смотрел по сторонам. И в то же время острый глаз Котовского цеплялся за всё, что его интересовало. А интересовало его многое.
Какое настроение у оккупантов?
Как себя ведут они и их русские и украинские приспешники?
  Как к ним относятся различные слои населения?
Где находятся явки и конспиративные квартиры, как к ним быстрее добраться?
 Его интересовали даже проходные дворы и глухие переулки.
Золотарёва-Котовского часто можно было видеть в самых дорогих ресторанах, кафе. Он слыл знатоком рысистых лошадей и частенько появлялся на ипподроме. Он был отличным игроком на бильярде. Брал лучшие места в театре. Весною у него появилось много знакомых и «друзей» «из бывших» офицеров. С помещиком Золотарёвым охотно дружили, так как у него водились деньги, он был остроумен и никогда не унывал. Новые знакомые откровенничали с ним. Выбалтывали важные новости.
К тому времени Григорий Иванович научился мастерски изменять свою внешность. Даже знакомые и близкие люди не всегда сразу узнавал Котовского: способностью перевоплощаться он владел в совершенстве. В то время он с одинаковым умением носил мундиры жандармского офицера и бедного армейского капитана, принимал обличья коммерсанта и барина-помещика. Ему служили не только грим и костюм. Он изменял походку, выражение лица, голос, жестикуляцию.
 Если одни знали Котовского как помещика Золотарёва – любителя бильярда и знатока лошадей, то другие - капитана Королевского, игрока, покорителя дамских сердец и прожигателя жизни. От него сходят с ума светские женщины. Как он красиво ухаживает, как хорошо танцует! Какое обхождение!
Для третьих он был почтеннейший доктор Скоропостижный на Базарной улице.
Четвёртые восхищались образованностью агронома Онищука.
Иногда Котовский в полной матросской форме разгуливает по набережной, мирно беседует с матросской бражкой и сидит в кабачке «Белый парус» с друзьями-приятелями…
 Случается, что Котовский торгует зеленью на базаре и попутно получает сведения о партизанских отрядах.
         
В оккупированном городе тогда было много военных: деникинцы, петлюровцы, польские легионеры, греческие, французские, английские, румынские солдаты и офицеры. И каждое войско имело свою контрразведку. Особый интерес у всех контрразведчиков вызывал Григорий Иванович Котовский.
 Котовский был вездесущ и неуловим. Контрразведчики с ног сбились, гоняясь за ним и его дружинниками. Они объявили большую награду тому, кто выдаст Котовского.
В августе-сентябре 1918 года диверсионная группа Котовского совершила несколько дерзких налётов на немецких оккупантов.

• В районе станции Одесса-Малая он организовал крушение немецкого эшелона.
• Не дав передохнуть гонявшейся за ним своре шпиков и военных разведчиков, он осуществил взрыв пороховых складов, находящихся вблизи немецких казарм.
• Переправлял партизанам на Днестр отнятое у оккупантов оружие.
 
По распоряжению подпольного большевистского обкома (в ноябре во главе его стали Иван Фёдорович Смирнов – «Николай Ласточкин» и  Елена Соколовская) отряд Котовского:
-  казнил провокаторов и шпиков,
-  неоднократно освобождал арестованных контрразведкой подпольщиков,
-  экспроприировал у богачей и белогвардейцев ценности,
-   захватывал оружие.

Приведу ряд эпизодов того времени из деятельности Котовского.

• На одном из одесских заводов забастовали 3 тысячи рабочих. Обкому стало известно, что владелец завода, нещадно эксплуатировавший своих рабочих, выдал зачинщиков забастовки полиции, и с помощью штрейкбрехеров намеревался возобновить работу предприятия.
Котовский написал письмо фабриканту - миллионеру Нейману:

«Немедленно договориться с рабочими, уплатить за вынужденный прогул и добиться у властей освобождения забастовочного комитета».

И срок - 3 дня.
Но фабрикант и не подумал выполнить ультиматум. Вместо этого он обратился в контрразведку. В его особняке была устроена засада из 50 человек, чтобы поймать экспроприаторов. Видя усиленную охрану, фабрикант успокоился.
3 дня прошло. И вот поздним вечером к дому фабриканта подкатил экипаж. Оттуда вылез капитан и очень быстрыми шагами вошёл в подъезд, крикнув:

-  Эй, кто дежурный, живо сюда!

Переодетый в штатское, начальник засады вышел и, увидев перед собой капитана, взял под козырёк.
Котовский заговорил:

-  Я по поручению коменданта города. Мы имеем сведения, что нападение произойдёт через пятнадцать минут. Разбудите резерв, зарядите оружие, будьте наготове. А я пойду, предупрежу хозяина, чтоб не испугался стрельбы. Живей!

И капитан быстро взбежал по лестнице на 2-й этаж.
Хозяин был уже в халате, ложился спать. Но дверь отпёрли и капитана впустили.

-  Я к вам по поручению коменданта города, положенье серьёзное, вам угрожает нападение, нужно принять все меры.

Хозяин прошёл с Котовским в кабинет. Ну а в кабинете разыгралась, исполняемая по шаблону, сцена: револьвер, «Я – Котовский», и требование денег для оплаты бастующим рабочим.
 Надо сказать, что в те времена, напуганные непрестанной сменой властей, одесские богачи перестали доверять банкам. И обычно держали все наличные деньги, а также драгоценности дома.
Деньги и мешочек с бриллиантами были вручены.
После этого, Котовский приказал перепуганному насмерть хозяину звонить в контрразведку:

-  Помогите, у меня Котовский!

И когда дрожащий от страха хозяин взялся за трубку телефона, капитан вышел из кабинета и, сбегая по лестнице, крикнул начальнику отряда:

-  Держитесь! Я сейчас приеду с подмогой! Котовский будет минут через десять! Постарайтесь продержаться до моего возвращения!

Щегольский лихач рванулся от подъезда в то время, как из помещения разведки (оно находилось в соседнем с фабрикантом доме) бежали уже люди к квартире фабриканта. Охранявшие особняк приняли примчавшихся контрразведчиков за отряд Котовского и встретили залпами. Началась перестрелка. Многие были убиты и ранены.
Убедившись, что никакая сила не спасёт от карающей руки Котовского, фабрикант пошёл на уступки – выполнил все требования рабочих и добился освобождения арестованных.

•    12-го декабря 1918 года, в разгар эвакуации из города австро-германских войск, отряд Котовского вместе с людьми Япончика взял штурмом одесскую тюрьму. И освободил всех заключённых. Причём, как уголовных, так и политических.

• В начале 1919 года отряд Котовского вместе с другими партизанскими отрядами участвовал в боях против французских и греческих войск в районе Тирасполя. Окружённые со всех сторон французскими частями, польскими легионерами и петлюровцами, красные партизаны продержались в городе около 2-х недель. И после упорных боёв оставили Тирасполь. Отряд Котовского вернулся в Одессу.

• В феврале 1919 года Котовский со своим отрядом совершил рейды в районы Балты, Ананьева, Григориополя, Маяков, Раздельной.
 
• Занимался Котовский и диверсиями, подрывая железнодорожные пути и станционные сооружения. Благо на станции Одесса-Главная у большевиков был свой агент-телефонист. Так что они оперативно снабжали Котовского данными о движении эшелонов. Григорий Иванович заранее знал, какой эшелон (с войсками) надо просто подорвать, а какой (с имуществом) пограбить. Так что он и его люди в накладе не оставались.
Он организовал крупные диверсии с целью воспрепятствовать переброске белогвардейцам и интервентам подкреплений.
К примеру, в одну из ночей ему удалось в 18 местах подорвать железнодорожные пути на участке Раздельная – Одесса и тем полностью парализовать движение. Ряд вражеских составов с войсками и боеприпасами был пущен под откос. Об этих случаях тогда писали одесские газеты.

• Совершено было несколько дерзких налётов на склады и эшелоны с оружием.
Все эти операции Котовский осуществлял во взаимодействии с «королём» одесских бандитов Мишкой Япончиком (Мойше-Яковом Винницким, или Моисеем Вольфовичем Винницким). Тот, как и Котовский, во время налётов стремился избегать убийств.
Большевиков такие их действия вполне устраивали. Интервенты несли ощутимые материальные потери, в городе нарастал хаос. При этом подручные Япончика и Котовского поживились обильной добычей. Через Котовского Япончик снабжал большевистское подполье оружием, причём по весьма умеренным ценам.

•     В марте 1919 года, незадолго до прихода Красной армии, руководители большевистского подполья Одессы были арестованы. Их посадили на баржу, оборудованную под плавучую тюрьму. Она стояла под охраной французских военных кораблей у Андросовского мола. Был разработан смелый план освобождения Ласточкина.
И вот, в конце марта в одну из тёмных ночей на буксирном катере Котовский под видом полковника подошёл к плавучей тюрьме. После чего его дружинники отбуксировали баржу далеко в море, перестреляли охрану и освободили заключённых. Но среди них Николая Ласточкина не оказалось – его накануне зверски избили, привязали к его ногам большой камень и бросили в море.

•      Много шуму наделал в городе дерзкий налёт Котовского на помещение деникинской контрразведки…
Но прежде чем напасть туда, необходимо было дружинников одеть в форму белогвардейских офицеров. А значит, сначала надо было достать эту форму. С этой целью совершили налёт в ресторан «Реномэ». Дружинники вынесли из гардероба офицерские шинели, головные уборы, погрузили их в кузов грузовика и умчались.
Ну а потом настал черёд контрразведки. В этой операции Котовскому помогал легендарный матрос Железняк.
За час до рассвета к контрразведке подкатила грузовая автомашина. Из неё выскочили дружинники, одетые в офицерскую форму. Они окружили здание, перерезали телефонные провода, на углах кварталов поставили часовых. Взяв двух дружинников, Железняков пробрался на крышу соседнего дома. А уже  оттуда через слуховое окно на чердак здания, в котором находилась контрразведка. В помещении они бесшумно сняли часовых. Котовский с дружинниками направился к главному выходу.
-   Стой! Кто идёт! – выкрикнул часовой и преградил дорогу дружинникам.
-   Свои! – ответил один из них.
-   Пароль?
Сжатому в могучих объятиях Котовского часовому было уже не до пароля. В оперативной комнате, куда ворвались дружинники, пришлось применить оружие. На повелительный окрик:
«Я – Котовский! Руки вверх!» -
один из офицеров успел выхватить наган и выстрелить. Дружинники ответили, и три беляка замертво повалились на пол. Из сейфов Котовский извлёк списки людей, подлежащих аресту. Папки с секретными документами и фотографиями осведомителей Железняков собрал в одну стопку и тоже прихватил с собой. При выходе дружинники уничтожили ещё четырёх контрразведчиков, возвращавшихся с задания. Через двадцать минут машина очутилась в глухом углу Молдаванки. Дружинники разошлись в разные стороны и скрылись в тёмных переулках одесской окраины…

• Накануне занятия красными Одессы Котовский узнал, что в подвалах Государственного банка хранятся различные ценности, которые белогвардейцы решили захватить с собой.
И тогда  Котовский переодел дружинников в офицерскую форму, сам переоделся полковником.  И средь бела дня подъехал к зданию Одесского государственного банка на 3-х грузовиках. Он предъявил подложное предписание о вывозе денег и ценностей на 5 миллионов золотых рублей. Через полчаса после их отъезда подъехали машины с настоящими офицерами, которым было предписано эвакуировать банк. Но эвакуировать, в сущности, уже было нечего.
Судьба этих ценностей осталась неизвестной. Только в народе еще в 20-30-е годы прошлого века циркулировали легенды о «кладах Котовского», в зарытых где-то под Одессой.  В одном из них должны были лежать взятые в Одесском госбанке золото и драгоценности.
Думаю, если такие клады и были, то Котовский, скорее всего, пустил их в оборот в период нэпа, что могло обеспечить первоначальный капитал для развития и последующего процветания Бессарабской коммуны.

• Интервенция доживала последние дни. Оккупанты теряли власть над городом. Этой анархией, растерянностью интервентов и белогвардейцев, начавших эвакуироваться, воспользовался Котовский.
Заняв ведущие к порту спуски и переулки, его дружинники завязали перестрелку с эвакуировавшимися войсками. Они обстреливали их с чердаков, крыш домов и балконов. Вносили беспорядок и панику. Отбирали вражеские обозы и целые батареи. Несколько раз в день прерывали сообщение между городом и портом.

• Когда к городу подошли советские войска, Котовский и Япончик подняли вооружённое восстание на Молдаванке. В нём приняли участие и уголовники, и рабочие.
Несколько тысяч восставших захватывают окраины Одессы и совершают вооружённые рейды в центр города. Над городской думой был поднят красный флаг. Против восставших белогвардейцы направляют войска и броневики. Но восстановить свою власть на окраинах Одессы белые уже не в силах.
Белые и интервенты начали отступать к одесскому порту. Дружина Котовского, пользуясь паникой, останавливала на улицах офицеров и убивала их. Засев на склонах над портом, котовцы обстреливали публику, что грузилась на пароходы, стремясь покинуть Одессу.
Ну а бандиты вволю пограбили склады, магазины и богатые особняки, где оставалось немало брошенного в панике имущества.
Это восстание помогло частям Красной Армии освободить город от оккупантов.

После освобождения Одессы большевики решили использовать популярность Котовского в Приднестровье и Бессарабии. Эти регионы после взятия Одессы Красная армия собиралась освобождать, чтобы затем сокрушить «боярскую» Румынию и прийти на помощь красной Венгрии.
20 апреля, Котовский получил первую официальную советскую должность. Должность военкома пограничного с Бессарабией Овидиопольского военного комиссариата. Ему предложили создать группу для подпольной работы в Бессарабии.
Но местечко в 7 тысяч жителей «в медвежьем углу», с гарнизоном в 60 штыков не отвечало амбициям «атамана Ада». И вскоре он получает должность командира конного отряда в 80 человек Приднестровского отряда 44-го стрелкового полка 3-й Украинской советской армии.
Правда, эта боевая единица существовала только на бумаге: не было коней. И тогда Григорий Иванович предложил увести коней с соседней румынской территории. 40 котовцев переплыли пограничную реку Днестр и в 15-ти километрах от границы напали на конный завод. И украли оттуда 90 лучших скаковых лошадей.
В майские дни конный отряд Котовского неоднократно отбивал ожесточённые атаки румынских королевских войск. Те пытались захватить переправы и закрепиться на левом берегу Днестра.
Позже кавотряд вошёл в состав 44-го стрелкового полка Украинской стрелковой дивизии. Он вёл постоянную разведку правого берега Днестра. Совершал смелые налёты на вражеские гарнизоны…
В начале июня 1919 года отряд Котовского участвовал в подавлении антисоветских выступлений:
 -  Крестьян-старообрядцев села Плоское Одесской губернии.
-  Немцев-колонистов в колонии Иозефсталь.
 -  Немцев-кулаков в колонии Большая Акаржа.
 А также «умиротворил» петлюровское село Горячевка.
3-го июля 1919 года Котовский стал  командиром 2-й стрелковой бригады 45-й стрелковой дивизии. Бригада эта состояла из 3-х полков и кавалерийского дивизиона.
В своей бригаде Котовский сразу же установил железную дисциплину: лошади должны быть одной масти, солдаты носить чистую военную форму, делать утреннюю зарядку и обязательно обливаться холодной водой.
Приказы Котовского не обсуждаются, дезертирство, убийство крестьян или изнасилование женщин карается расстрелом.
10-го июля бригада Котовского, переименованная в 12-ю бригаду 45-й дивизии, выбила петлюровцев из Жмеринки.
Но уже через два дня войска УHP вновь перешли в наступление, ударив в стык 44-й и 45-й дивизий и опять перерезав железную дорогу Одесса — Жмеринка. Украинские войска здесь возглавлял полковник Юрий Иосифович Тютюнник. С ним Котовскому предстояло ещё не раз встретиться в будущем.
 Бригада Котовского нанесла контрудар и 15 июля захватила город Ямполь.
После чего стал развивать успех на Могилёв-Подольский. Однако входивший в бригаду полк матроса-анархиста Стародуба перепился, не выставил боевое охранение и был почти полностью уничтожен войсками УHP. Это сорвало дальнейшее наступление бригады.
Бригаде Котовского пришлось отступить и занять оборону по линии Журавлёвка — Комаргород — Ямполь.
С конца июля бригада Котовского удерживала фронт в районе Ямполь – Рахны.
Весь август 1919 года ежедневно бригада вела упорные, изнурительные бои с наседавшими петлюровскими частями и отрядами зелёных.

3. Южный поход.
В августе 1919 года наступающие белогвардейские части захватили Херсон, Николаев и большую часть Левобережной Украины.
25-го августа деникинцами, при поддержке британской эскадры, была захвачена Одесса.
Стремительное продвижение белых заставило советские части, зажатые под Одессой, искать возможности вырваться из неминуемого окружения. Под Уманью уже стояли петлюровцы, у Елизаветграда – белые. А между ними – махновцы. Они были не менее опасны для красных.
Командующий Южной группы 12-й армии Иона Якир решил вывести советские части из Причерноморья к Киеву по тылам петлюровцев и махновцев.
В конце августа 1919 года начался этот рейд на север.
Бригада Котовского в составе Южной группы Якира начала поход по тылам петлюровской армии, чтобы соединиться с основными силами Красной армии.

Перед началом похода Г. И. Котовский собрал бойцов и сказал:

 «Товарищи, мы окружены со всех сторон разными бандами, которых поддерживает иностранная интервенция, и поэтому сейчас мы вынуждены отступать. Кто трус, пусть уйдёт от нас, те же, кто верит в силу рабочего класса, кто верит мне, кто хочет победить, кто хочет пробиться на соединение с красными войсками, пусть остаётся со мной».

 Это был легендарный Южный поход - героический 400-километровый переход по тылам врага из-под Одессы к Житомиру. При этом приходилось постоянно отбиваться от многочисленных врагов, которые пытались окружить Южную группу, отрезать её от красных войск. Ожесточённые бои сопровождали каждый километр пройденного пути. Спереди приходилось биться с петлюровцами, справа нажимал Деникин, слева – атаман Заболотный, сзади по пятам преследовало пьяное воинство Волынца, Зелёного, Ангела.
На предложения Махно присоединиться к его Повстанческой армии Котовский ответил отказом. Командир же 3-го Бессарабского полка Козюлич попытался поднять «махновское восстание». Но Котовский предупредил его рядом арестов.
Вместе с бойцами Котовский переносил все тяготы похода. Его редко видели отдыхающим, спящим. Он всё время был в движении. Пешком, верхом или на машине он появлялся то в авангарде колонны, то поторапливал растянувшийся на 25 вёрст обоз. И везде он был нужен – подбадривал, подтягивал, ругал, шутил. А когда надо - с клинком в руках во главе бойцов бросался на врага.
В том походе Котовский командовал левой резервной колонной. Она  состояла из двух бригад и насчитывала 900 пехотинцев, 200 кавалеристов, 3 батареи и обоз.

Оперативным планом Южной группы Г. И. Котовскому отводилась важная роль. Он должен был, по крайней мере, двое суток сдерживать натиск петлюровцев на линии железной дороги Крыжополь — Рудница — Кодыма и около близлежащих сёл. Это позволило бы центральной колонне уйти от Бирзулы подальше на север, к Умани. Лишь после этого частям левой колонны надлежало оторваться от противника и следовать в тот же район.
Двое суток…
Сколько они потребовали от воинов мужества и хладнокровия, небывалой стойкости. А от командиров, помимо всего, и умелой распорядительности! Трудности усугублялись тем, что прекратилась связь с центральной колонной. И котовцы не знали, далеко ли она продвинулась, когда им можно идти ей вслед. Решение целиком зависело от Котовского. И он сознавал свою огромную ответственность. Ведь в составе центральной колонны находились штаб и Реввоенсовет Южной группы, партийно-советский актив из Одессы, громоздкие обозы с боеприпасами, продовольствием, со спасёнными ценностями одесского банка. Хотелось надеяться, что начальник штаба 45-й дивизии И. И. Гарькавый с 3-й бригадой, дивизионной школой, возглавляемой храбрецом Иваном Базарным, другими подразделениями сумеет провести эту колонну по намеченному маршруту. А вдруг?.. Нет, лучше уж принять на себя ещё один удар. Но прикрыть, надёжно прикрыть боевых товарищей… И Котовский, его подчинённые продолжали схватку.
Две небольшие по численности бригады стойко отбивали натиск двух петлюровских дивизий. Беспрерывно трещали пулемёты, пока вода не закипала в кожухах. Ружейный огонь то и дело сменялся звоном скрестившихся штыков. Отбивали одну вражескую цепь, а уже напирала другая. Два полка 1-й бригады почти полностью полегли в этой сече, заметные потери понесла и 2-я бригада. Но петлюровцы получили достойный отпор. Они откатились, оставив на поле боя много трупов своих солдат. Петлюровские атаманы Гуляй-Гуленко и Тютюнник бежали. Но и части бригады были обескровлены.
Выиграв время, Котовский отдал приказ об отходе. Совершить отход было непросто.  Но проходил он организованно, быстро, люди проявляли находчивость и военную хитрость…
В районе станций Попелюхи и Рудница завязался кровавый бой. Котовский во главе кавэскадрона внезапно налетел на Рудницу и выбил оттуда жёлтоблакитников.
На станции Рудница скопились красноармейцы, местные жители, беженцы. Неразбериха, казалось, полнейшая, перемешались подразделения и обозы. Команды старшин не действуют на возбуждённую толпу. Но вот комбриг приказывает собрать духовой оркестр. Звучит музыка, и бойцы строятся поротно. Открывается летучий митинг. Григорий Иванович произносит короткую речь. Он воздаёт славу героям, погибшим в боях. Хвалит полки за отвагу и стойкость. Призывает бойцов и командиров к выдержке и дисциплине. Напоминает — впереди ещё долгий и трудный путь.
После жаркого боя 3 сентября севернее местечка Песчанки бригада Котовского прорвала кольцо окружения. К вечеру у петлюровцев была отбита станция Попелюхи. Жёлтоблакитные поспешно отступили, бросив всё, в том числе 2 бронепоезда!
Затем ожесточённый бой произошёл на берегу реки Бершаньки. Котовский сам лично повёл пехотинцев на врага. Враг дрогнул и побежал.
Разгромив ставшего на пути противника, колонна круто повернула на юг. Да, именно на юг. Это делалось для того, чтобы сбить врага с понталыку, запутать его. Такое неожиданное направление было подкреплено заведомо распущенным слухом: «Уходим в родную Бессарабию». А пройдя полтора десятка вёрст, войска круто поворачивают на восток, затем на север.
Ежедневно колонна отбивала по нескольку налётов регулярных деникинских частей, петлюровских чёрношлычников, сечевиков, многочисленных банд.
6 сентября котовцы переправились через реку Буг в районе села Хощеваты. Этот крюк, конечно, отнял драгоценные часы, зато запутал противника. Двигаясь ускоренным темпом, делая самые короткие привалы на ночлег, левая колонна через несколько дней догнала центральную.
Во время похода Южной группы Котовский жёстко пресекал случаи мародёрства, реквизиции лошадей, фуража.

11-го сентября в районе Сквиры были разбиты деникинцы и петлюровцы. Они бежали из населённого пункта.
А 17 сентября в районе Житомира войска Якира соединились с 58-й дивизией 12-й армии.
18 сентября недалеко от станции Попельня комбриг принял бой с деникинцами и петлюровцами, которые многократно превосходили его силы. Бой длился около 12 часов. В итоге, с помощью подоспевших красных частей, враг был разбит. Деникинцы начали отходить на Фастов, а петлюровцы в панике бежали на запад.
19 сентября во главе кавалерийского дивизиона Котовский ворвался в Житомир. Там он встретил торжественную процессию с хоругвями и хлебом-солью. Оказывается, прорыв котовцев был настолько стремительным и неожиданным, что городская буржуазия приняла их за деникинцев, которых они ждали с юга.
20 сентября за поход Южной группы 12-й армии Котовский был награждён именными золотыми часами с надписью:
 «Красному герою. Реввоенсовет Южной группы 12-й армии».

После соединения группы Якира с основными силами бригада Котовского была брошена в наступление на Киев, занятый деникинскими войсками.
Котовцы должны были захватить переправы и подготовить плацдарм для удара на Киев.
 5-7 октября котовцы дрались под Бородянкой, Берестянкой и Новой Греблей на киевском направлении.
 6–7 октября им удалось отбросить деникинцев за Здвиж. Котовцы с боем заняли западную часть Новой Гребли и отбили все контратаки противника.
 А затем, на рассвете, без артиллерийской подготовки, два маленьких полка при поддержке спешенного эскадрона перешли в контратаку, бросившись на противника в штыки.
В  поистине смертельной схватке разгромили золотопогонников. Взошедшее утром солнце осветило жуткую картину места боя.
Трупы лежали грудами, иногда группой в 4–6 человек. И  видно было, как двое, схватившись в последней смертельной схватке, ещё не убив друг друга, были пронзены штыками своих врагов. А те в свою очередь были убиты другими…

После разгрома в районе Новой Гребли, белые отошли за реку Ирпень. Путь на Киев был свободен.
Красные ворвались в Киев 15–16 октября.
Но вскоре были выбиты оттуда с помощью подоспевших подкреплений, а также находившихся в городе офицеров, присоединившихся к деникинцам.

После боев под Киевом бригаду Котовского перебросили для отдыха и переформирования в Рославль. Там она получила новое суконное обмундирование и новые винтовки-трёхлинейки. Деревянные казармы плохо отапливались, начался тиф…

4. На Юденича!

К ноябрю 1919 года критическая обстановка сложилась на подступах к Петрограду. Белогвардейские войска генерала Юденича подошли вплотную к городу…
Конную группу Котовского, вместе с другими частями Южного фронта, отправляют против Юденича.
• Утром 1 ноября 1919 года Котовский получил приказ:

«В двадцать четыре часа погрузить в вагоны весь личный состав, лошадей, артиллерию и обоз. Готовьтесь к немедленному выступлению. Грузитесь на Петроградский фронт. Распоряжение о подаче вагонов дано».

Бойцы, мечтавшие вернуться в родную Бессарабию, встретили известие об отправке под Петроград без особого энтузиазма. Но Котовский сумел убедить своих воинов, что путь к Днестру лежит через Петроград. Что красный Питер - маяк мировой пролетарской революции - в опасности. И надо спешить на помощь к петроградским рабочим, которые как львы сражаются с войсками белого генерала Юденича.

Получив приказ, Котовский составил акт о том, что части его бригады не могут приступить к погрузке «ввиду отсутствия обмундирования у красноармейцев, которые совершенно раздеты и босы». И, действительно, бойцам буквально не в чем было выйти из казарм: сидели босиком, в одном белье. А приказ гласил – срочно грузиться в эшелоны!
Вышли из положения таким макаром. Собрали со всей бригады всю одежду, какая только нашлась. Обуви и шинелей хватило на один батальон, который и был отправлен в 14 часов в заранее натопленные вагоны, как того требовал приказ. Там бойцы сняли шинели, сапоги и валенки, которые передали следующему батальону. А затем комбинация с переодеванием повторилась. Последний же отряд из-за спешки пришлось отправить к вагонам без обуви. Так, по частям, погрузили всю раздетую бригаду и тронулись на помощь Петрограду. Уже в пути следования прямо в вагоны было доставлено обмундирование: сапоги, портянки, белье, шинели, гимнастёрки, ремни.

Таким образом, в начале ноября 1919 года 2-я бригада Котовского была переброшена под Петроград, где наступал Юденич.

Первым к месту назначения прибыл кавалерийский полк Нягу. И без передышки включился в ряды сражающихся красных, сменив утомлённые боями рабочие отряды.  Полк занял боевой участок у Детского Села около железной дороги. Здесь он совершил успешный рейд.
Определив уязвимые места у противника, Котовский выбрал наиболее удобный маршрут для скрытного движения во вражеский тыл. Ночью, скрытно пройдя по глубокой лощине никем не замечеными, красные кавалеристы бесшумно сняли полевые караулы и неожиданно для врага стремительно атаковали его. Ошеломлённый противник обратился в бегство.
Этот рейд позволил частям Красной Армии начать общее наступление по всему фронту и успешно продвинуться вперёд. Противник в панике бежал к Петергофу. В болотах он был уничтожен.

Остальные эшелоны 2-й бригады разгружались на железнодорожной станции Царское Село. Но участвовать в разгроме Юденича им не пришлось – враг был уже разбит и отброшен на запад.
Бригада простояла 2 недели в Царском Селе…

В эти дни Котовский простыл. Врачи признали тяжёлое крупозное двустороннее воспаление лёгких. Но Григорий Иванович в госпиталь отказался лечь.
Он не унывал:
 «Меня болезнь не возьмёт, я её силой перешибу».
 И, как обычно, занялся гимнастикой, а потом облился ведром холодной воды и плотно поел.
Начальству, интересовавшемуся состоянием здоровья, Котовский бодро рапортовал:
«Встал утром, умылся, проделал гимнастику по системе Анохина, облился холодной водой, сделал обтирание, на завтрак съел две курицы. Чувствую себя хорошо, веду приемы по делам службы».
Но вскоре температура поднялась выше сорока. Котовский свалился в бреду. Тогда он перенёс сразу и сыпной тиф, и воспаление легких. Его поместили в госпиталь. Пока Котовский боролся с болезнью, его бригада 25 ноября получила приказ вернуться на Украину.
 Котовский же вышел из госпиталя только в середине декабря. Петроградские рабочие подарили ему серую шинель с бобровым воротником. В ней Котовский выехал на Украину…
 На подъезде к Брянску он оказался в одном вагоне с группой врачей, назначенных в различные армейские части на Украину. Тогда Котовский и познакомился со своей будущей женой Ольгой Петровной Шакиной…

Котовский нагнал своих бойцов 31 декабря в Новомосковске.
 И сразу представил им Ольгу Петровну, пошутив:
 «Я калечу, а она лечит».
Затем они вместе направились в Екатеринослав, в штаб 45-й дивизии. Здесь они зашли и в кинематограф. По ходу действия фильма показывали казнь на виселице. Когда в зале зажёгся свет, Ольга Петровна с удивлением заметила, что Григорий Иванович сильно побледнел.

«Не удивляйтесь, я сам был смертником, — объяснил Котовский. — Эта картина напомнила мне то, что я пережил, ожидая виселицы. Ведь каждый раз, когда раздавался лязг отодвигаемого засова, я думал, что это конец, что это за мной».


5. Даёшь Одессу!


Пока Котовский пребывал в госпитале в Петрограде, его бригада прибыла в середине декабря 1919 года на станцию Глухов Черниговской губернии. Выгрузившись из вагонов, котовцы походным порядком двинулись по следам отступавших белогвардейских полчищ.
Они участвовали в освобождении Конотопа, Сум, Ахтырки, Полтавы.
Затем бригада направила свои удары по врагу, сосредоточившемуся под Екатеринославом.
Дралась в районе Александровки с чеченскими частями недобитого будёновцами генерала Шкуро. Уничтожила одну из лучших деникинских кавалерийских бригад.
       12 января 1920 года Котовского назначили командиром кавалерийской бригады в составе 45-й дивизии.

• Он писал своей будущей жене:

«Милая Леля! Мне приказано сейчас же начать сводку всех кавалерийских частей нашей дивизии в кавалерийскую бригаду. Ты будешь самое короткое время во 2 бригаде, после чего будешь переведена в мою кавалерийскую, где, конечно, займёшь свое место в перевязочном отряде бригады».

Формирование кавбригады проходило в селе Лозоватка, в районе Кривого Рога.
В январе 1920 года Котовский воюет против деникинцев и махновцев в районе Екатеринослав – Александровск. Логика Гражданской войны поставила бывшего анархиста Котовского и фанатично преданного анархистской идее батьку Махно по разные стороны баррикад.
План окружения махновцев в Александровске силами 45-й дивизии провалился. Большая часть махновцев, всё же,  вырвалась из ловушки.

С конца января 1920 года Котовский участвует в разгроме белогвардейской группы генерала Шиллинга.
 На рассвете 25 января в снежную метель при 20-градусном морозе бригада (700 конармейцев) выступила в поход.
1-й бой она приняла в районе населённого пункта Щербаны с деникинской пехотой. В результате был разгромлен штаб вражеской части и убит её командир. Противник сложил оружие.
Затем последовал бой под Ново-Александровкой (27 января). Котовцы опрокинули противника и заставили бежать в направлении Новой Одессы.

29-го января 1920 года ударил мороз, и поднялась снежная буря. Бригада Котовского в этот момент двигалась на Вознесенск. У этого города развернулись упорные бои.
 После ожесточённых боёв враг в ночь на 31 января был выбит из города. Он беспорядочно отошёл за Буг, не успев разрушить уже подготовленный к взрыву железнодорожный мост. Котовцы захватили много трофеев – вооружение, боеприпасы, снаряжение, медикаменты и перевязочные материалы. А также  обмундирование. Они тотчас переоделись в новые шинели. В плен попал духовой оркестр деникинского Севастопольского полка. Музыкантов заставили спешно выучить «Интернационал», который они исполнили вместе с похоронным маршем во время похорон погибших красноармейцев. Немало котовцев сложили тогда  головы под Вознесенском.

Получил ранение разведчик Николай Островский – запевала, балагур, душа взвода, безумно храбрый. Впоследствии он станет писателем – автором знаменитого на весь мир романа «Как закалялась сталь», автобиографического повествования о красноармейце-комсомольце, не сломленном тяжёлым недугом.

• Николай Александрович вспоминал:

«Когда наша 44-я стрелковая дивизия Щорса с бригадой Котовского разгромила петлюровцев и освободила Житомир, я много наслушался от бойцов о легендарном Котовском, пошел к нему в конную разведку. Нравилась мне разведка. Меня, как комсомольца, сделали политбойцом, чтецом, гармонистом. Был даже учителем по ликвидации неграмотности. После выздоровления (от тифа) догнал Котовского, когда он в январе 1920 года формировал кавалерийскую бригаду. Стал проситься в конницу, а в штабе настояли, чтобы пошел в стрелковый полк. Пришлось идти к самому Котовскому. Тот выслушал и сказал:
— Берем! Весели моих ребят. Пусть тебе только хорошую гармонию достанут. Пойдешь в полк Макаренко. Там комиссар Христофоров, хороший ценитель муз, оформит тебя полковым маэстро.
После мы на Одессу пошли. Белогвардейцы при упоминании, что Котовский близко, бежали без оглядки».

Кстати сказать, свое первое произведение Островский написал именно о котовцах. Но эта повесть, к сожалению, была утеряна.

1 февраля переправилась через Буг и двинулась в направлении на Кантакузенки. По ходу была атакована  немецкая колония Вормс. Там находился пехотный полк деникинцев с артиллерийской батареей.
Развернувшись для атаки, кавалерийские полки Котовского пошли на противника. Но солдаты отказались стрелять в котовцев. Колония была взята бескровно. Причём, так «тихо», что даже многие белогвардейские офицеры, расквартированные в кулацких домах, не заметили этого.
 Старшина третьего эскадрона второго кавполка Александр Литвинюк доложил комбригу, что в одном из домов продолжают пьянствовать офицеры. Котовский отдал приказание окружить дом и со старшиной вошёл в него.
Увидев щегольски одетого командира, пьяные белогвардейцы вскочили и приветствовали его. Они стали наперебой спрашивать вошедшего, вероятно приняв его за представителя прибывшего подкрепления:
- Вы из Одессы? Какие новости?
- Нет, на Одессу, - ответил Котовский.
Те опешили.
- Как на Одессу? Непонятно!
- Почему непонятно? Сейчас всё объясню.
И Котовский с присущим ему хладнокровием и смелостью направил на растерявшихся офицеров дуло маузера…

Затем стремительным маршем бригада направилась к Берёзовке – важный и последний опорный пункт белых на подступах к Одессе. Город стоял на возвышенности, что позволяло противнику легко обнаружить и обстрелять наступавших красных. Там находился многотысячный вражеский гарнизон. Он состоял из 2-х пехотных и 1-го кавалерийского полков, полка генерала Бредова, отдельной офицерской и других частей.
Учитывая всё это, и получив исчерпывающие данные разведки, Котовский 3 февраля незаметно провёл свои полки по низине. А когда белые их всё же обнаружили и открыли ураганный артиллерийский огонь, было уже поздно. Котовцы к тому моменту успели ворваться на окраину города. Это вызвало панику и смятение в стане врага, пехота бросала оружие. Опомнившись, офицерские части и кавалерия деникинцев стали яростно обороняться.
В ожесточённом бою кавбригада Котовского разгромила отборные части белогвардейцев и 3-го февраля 1920 года заняла Берёзовку. Были захвачены сотни пленных. А в качестве трофеев котовцам достались бронепоезд, склады с боеприпасами, продовольствием, обмундированием, санитарный поезд и два вагона, набитые персидскими коврами.
Освобождение Берёзовки открывало путь на «Одессу-маму». 

В боях за Вознесенск и Берёзовку Котовский проявил выдающийся талант кавалерийского начальника, умение молниеносно оценить обстановку и так же молниеносно обрушивать удары по противнику там, где он их меньше всего ждал. Это дало возможность бригаде выиграть бои с минимальными потерями.

Продолжая наступать на Одессу, бригада освободила станцию Сорбка, преодолела сопротивление противника у сёл Черногорка, Петровка, Севериновка.
В местечке Потоцком, в 40 вёрстах от Одессы, кавбригада осановилась на отдых. Неутомимый комбриг отправился на телеграф.

Отряхивая с бурки снег, Григорий Иванович вбежал в помещение телеграфа. Стучал аппарат, телеграфист недовольно оглянулся на распахнутую настежь дверь – и у него полезли на лоб глаза.
- Сиди, - сказал Котовский, прижимая его к месту. – Связь работает?
Насмерть перепуганный телеграфист кивал головой и норовил упасть на колени. В рассудок его привёл требовательный стук аппарата. Котовский глазами спросил его:
-  Кто?
Тот глянул на ползущую ленту:
«Раздельная вызывает Одессу».
 В Раздельной, как известно, находился штаб генерала Шевченко.
- Ага! – проговорил Котовский. – Стучи: «Я Одесса».
Из Раздельной попросили начальника гарнизона. Телеграфист отстучал:
«Начальник гарнизона у аппарата».
«Примите оперативную сводку. 41-я дивизия красных находится южнее Березовки. 45-я дивизия – севернее. Конная бригада Котовского – в самой Березовке. Прошу выставить сильную охрану со стороны станции Сортировочная, а также организовать оборону Пересыпи. Всё. Генерал Шевченко».
- Стучи: «Сводку принял Котовский».
- «Кто там, чёрт возьми, мешает разговору?»
- «Успокойтесь, ваше превосходительство. Вашу сводку действительно принял Котовский».
На несколько минут аппарат замер, затем снова застучал.
- «Вы сын потомственного дворянина, в рядах кого вы воюете? Предатель России! Союз спасения родины предлагает вам опомниться…»
- Э, понёс, старый хрен! Отстучи ему: «А идите вы, ваше превосходительство, к…»

Утром 6 февраля кавбригада заняла Большой Буялык. А к вечеру село и станцию Кубанка.

Узнав о том, что оборона Пересыпи ещё не организована, Котовский решил этим воспользоваться. Ведь круговой обход Одессы занял бы слишком много времени. Поэтому он решил рискнуть и двинуться прямиком через Пересыпь. Тем более, что в городе сейчас суматоха. А значит, бригада легко сойдёт за какую-нибудь отступающую часть.
И вот котовцы, узнав пароль, расположение заслонов и застав, зачехлили знамёна, сняли ленты и звёздочки и, надев погоны, под видом деникинцев беспрепятственно двинулись в тыл белых.
Врываясь с горсткой храбрецов в кишащую белогвардейцами Одессу, Котовский, конечно же, рисковал. Но рискуя, он был уверен, что охваченная паникой деникинская армия не способна будет сопротивляться железной воле и стремительному напору красных конников. Поэтому и пошёл он на этот, казалось бы, безрассудный риск. Решительность и легендарная смелость Котовского всегда соседствовали с точным расчётом, с учётом всех обстоятельств, реального соотношения сил, возможностей и морального состояния войск.
Бригада Котовского 7 февраля ворвалась в Одессу со стороны Пересыпи. Причём белогвардейская застава первоначально приняла котовцев за своих. Они прошли Пересыпский мост и двинулись по Московской улице, по Нарышкинскому спуску, Преображенской и Тираспольской улицам.
Дерзкий марш через Пересыпь сошёл благополучно. Правда, возникла одна небольшая заминочка.
На одной из одесских улочек котовцы неожиданно наткнулись на отступающую часть белых. Сидевший верхом на лошади генерал  пропускал мимо себя рысившую кавалерию, прыгающие по булыжникам пушки.
Котовский осадил перед генералом коня.
- Ваше превосходительство, благоволите пропустить мою конницу. У меня срочный приказ занять позиции.
Генерал нерешительно пожевал губами. Нордовый ветер насекал старческую щеку, выжимал слезу. Глаза генерала с недоумением разглядывали красные галифе Котовского.
- Чья конница?
- Полковника Мамонтова, ваше превосходительство!
 Комбриг брякнул первое, что пришло на ум.
Поколебавшись, генерал остановил движение своих войск.
Когда мимо него проезжал эскадрон Скутельника, он снова с подозрением спросил у своего адъютанта:
- Чья, он сказал, часть, поручик?
- Мамонтовцы, кажется…
- Рвань! – раздражённо пробурчал генерал.
Манёвр с Пересыпью позволил бригаде намного раньше срока выйти на пути, которыми противник отходил на Днестр.

Авангардная кавалерийская бригада под командованием Г. Котовского ночью внезапной атакой захватила железнодорожную станцию Застава-первая. Котовский артиллерийским огнём разбил железнодорожное полотно между Одессой и станцией Застава. И этим закрыл деникинским эшелонам путь отступления в Бессарабию. Затем котовцы начали обстреливать порт.
 С других направлений в Одессу также вступили пехотные части 41-й дивизии Ю. В. Саблина.
Одновременно в городе началось вооружённое выступление рабочих, подготовленное подпольным ревкомом.
Котовцы и саблинцы вместе выбивали белых из Одессы. Лишь немногие деникинцы смогли эвакуироваться на французских и британских судах. Часть белогвардейцев, среди которых было много офицеров, а также гражданских беженцев, стала отступать пешим порядком в Бессарабию. Однако румыны, за редким исключением, не пропускали их через границу, не желая вмешиваться в русскую Гражданскую войну.
В плен попало до 3,2 тысяч белогвардейских солдат и офицеров. Кроме того, было захвачено более 100 орудий, 4 бронепоезда, 4 бронеавтомобиля, несколько сотен тысяч снарядов и патронов.

Освобождение Одессы, гарнизон которой насчитывал около 25-ти тысяч белогвардейцев, горсткой храбрецов – в бригаде было не более 650 сабель, 2 пулемётных эскадрона и артиллерийская батарея – казалось невероятным. Но факт остаётся фактом.

Утром 8 февраля котовцы начали преследовать отступавших в Румынию белогвардейцев группы генерала Шиллинга. Они настигли неприятеля в селении Николаевское (оно же Фрейденталь).
Кавбригада сразу же повела наступление. И после часового боя и отчаянного сопротивления противника разбила его наголову. Остатки неприятеля в панике бежали в направлении Маяки — Овидиополь.
Многотысячная группа противника, вырвавшаяся из Одессы, сосредоточилась в районе Маяков. Там находилась единственная переправа через Днестр.

9-го февраля, чуть только забрезжил рассвет, бригада уже была на марше. Увидев противника, полки развернулись в эскадронные колонны, затем в атакующие лавы. В центре лав с грохотом неслась артиллерия, а на флангах – пулемётные эскадроны. В резерве только пеший эскадрон и взвод разведки.
Могучее «ура» сотрясло морозный воздух. Увидев лавину конников с красными знамёнами, внезапно вынырнувшую из-за пригорка и растекавшуюся по заснеженному полю, белые дрогнули. Началась паника в обозе с беженцами. Страх передавался лошадям, которые вздыбливались и падали вместе с опрокинутыми телегами, фургонами и каретами вельмож. Пытаясь спастись, разворачивались автомобили и мотоциклы. Но, столкнувшись с опрокинутыми экипажами, беспомощно останавливались. Их пассажиры выскакивали и удирали во все стороны по заснеженной целине. Тяжело заухала артиллерия, морозный воздух пропороли очереди тяжёлых пулемётов. Бой начался…
2 часа рубили врага красные эскадроны. 2 часа без устали работали артиллеристы и пулемётчики. Не выдержав могучего натиска котовцев, основательно прореженная их острыми клинками почти пятитысячная колонна белых прекратила сопротивление. Потеряв управление войсками, генералы и офицеры бежали с поля боя. Многие бросились на переправу, прорвались на противоположный берег и сдались румынам. Некоторые пускали себе пулю в лоб, другие сдавались в плен. Солдаты, среди которых было много насильно мобилизованных в белую армию, бросали оружие и охотно поднимали руки.
10 февраля кавбригада весь день выбивала и обезоруживала противника, засевшего в плавнях.
Затем была небольшая станция Кучурган. Там, встретив ожесточённое сопротивление противника, котовцы разнесли его в клочья.
После этого полки с боем пробиваются к Тирасполю.
12 февраля котовцы заняли Тирасполь. Трофеи были настолько огромны, что из армии даже была прислана комиссия по учёту этих трофеев — одних бронепоездов 12!
15 февраля ожесточённый бой произошёл под колониями Зальц и Кандель.
Он продолжался с 9 часов утра и до 21 часа вечера. У белых было до 6000 штыков и 300 сабель при 4 орудиях с броневым автомобилем. Котовцы 9 раз переходили в атаку. В результате Черноморский конный партизанский полк белогвардейцев, который состоял из немцев-колонистов (командир – Р. Келлер) был разбит. В плен было захвачено 5000 пленных.

16-18 февраля котовцы производили разоружение и окончательную ликвидацию группы противника в плавнях лимана и по берегу Днестра. Чтобы избежать лишнего кровопролития, Котовский посылает к белым своих парламентёров.

• Василий Витальевич Шульгин в книге «1920» так описал появление парламентеров Котовского:

«Вдруг на лужайке появляются два всадника. Они приближаются, направляясь прямо к нам. Они без оружия.
Подъехав, они останавливаются и глазами кого-то ищут.
— Где тут полковник Стесселев?
Стессель ответил своим характерным басом, чуть хриплым, как будто с одышкой.
— Это я. Что вам?
Это были по виду как будто унтер-офицеры, но без погон.
Один из них начал так:
— Ну что ж, товарищ полковник… Надо кончать… Зачем вы против нас цепи выслали?.. Так что вы в таком положении, что мы с вами драться не желаем…
— Да кто вы такие?
— Мы те самые, с которыми вы позавчера бой вели… дивизия товарища Котовского… Товарищ Котовский нас прислал, чтобы, значит, кончать…
Тут он повернулся ко всем нам, к толпе.
— Если которые господа офицеры опасаются, что им что будет, то пусть не опасаются. Потому товарищ Котовский не приказал… и вещей отбирать тоже не будут… И ежели при господах офицерах которые дамочки есть, то тоже пусть не опасаются… Ничего им не будет… Приказал товарищ Котовский сказать, чтоб все до нас шли и чтобы не опасались.
В это время кто-то из толпы, кажется, единственная сестра милосердия, которая была с нами, спросила:
— Да кто вы такие?
— Мы? Мы — большевики!
— Так как же, если вы большевики… как же вы обещаете то, другое… а вчера кто убивал? кто резал? кто отнимал?
— Мы? Нет, мы не обижали!..
— Как не обижали? Вы же коммунисты?
— Какие мы коммунисты! Мы большевики, а не коммунисты!.. Мы с коммунистами сами борьбу ведем… Вот, к примеру сказать, господа офицеры… разве среди вас все хорошие люди?.. Есть которые хорошие, а есть… сами знаете… Так и у нас — коммунисты… Сволочь коммунисты!..
В нашей толпе произошло заметное волнение. Эти слова производили впечатление. Делегаты Котовского, очевидно, это поняли.
— Вот, господа офицеры, тут наш штаб недалеко… И ваш полковник Мамонтов там. Вчера его взяли… Кто к нам — пожалуйста… Всем хорошо будет. Кто хочет к нам на службу — принимаем. А кто не хочет — так себе пусть идет домой… А не желаете, ну тогда — драться будем…»

Остатки белогвардейских войск капитулировали.
    19-го февраля бригада Котовского закончила разоружение деникинцев, укрывшихся в плавнях на берегу Днестра. И вернулась в Тирасполь.

За период напряжённых боёв с 8 по 19 февраля на приднестровском плацдарме бригада Котовского взяла в плен около 10 000 солдат, 1100 офицеров, 6 генералов, огромное количество вооружения, боеприпасов и другого имущества.

В борьбе с деникинскими полчищами ярко проявился полководческий талант Г. И. Котовского. Его умение водить кавалерийские полки, оценивать обстановку, находить точное время и место для нанесения неожиданного и сокрушительного удара.
Комбриг применял гибкую тактику: там, где враг был силён и бдителен, он шёл на военную хитрость. Там, где враг был деморализован, он бросал полки напролом и добивался победы.
Все проведённые им бои в январе и феврале 1920 года по своему замыслу и осуществлению не были похожи один на другой.
Бригада Котовского одинаково хорошо дралась как в конном, так и в пешем строю. Дралась, нанося смелые, внезапные, сокрушительные удары. Она всегда была в движении. Когда же люди и лошади уже не выдерживали, комбриг менял тактику: один полк отдыхал, а другой преследовал противника.

Бригада всегда добивалась победы малой кровью и не допускала бессмысленного истребления живой силы противника.

За героические успехи на Южном фронте, за освобождение Одессы и Тирасполя Котовский был представлен к награждению орденом Красного Знамени.

В конце февраля 1820 года бригаду Котовского перебросили в город Ананьев для переформирования.
Там же Григорий Иванович и Ольга Петровна сыграли свадьбу.
Между прочим, в Ананьеве Котовский объявил беспощадную борьбу с самогоноварением. Бойцы изымали у населения и закваску, и самогонные аппараты.
В Ананьеве был получен приказ командующего войсками Украинского военного округа А. И. Егорова о назначении Котовского командиром отдельной кавалерийской бригады. Она превращалась в самостоятельную воинскую единицу.
15-го марта бригада Котовского покинула Ананьев, направляясь на борьбу с поляками и петлюровцами.


6. Бои с поляками и петлюровцами.


Бригаду перебросили на Польский фронт в район Жмеринки.

И с этого момента (со 2-й половины марта) и до 18 октября 1920 года  Котовский во главе кавбригады принимал участие в боях с поляками.

В конце марта – середине мая кавбригада вела тяжкие оборонительные бои с поляками в районе Бар – Летичев – Комаровцы.

В районе на станции Комаровцы бригада пробыла целый месяц в тяжёлых условиях. Поляки ежедневно устраивали ночные налёты. Бойцы все время должны были быть начеку. Лошади были оседланы, боец не отходил от лошади. Люди питались плохо. Довольствие лошадей было ещё хуже. Вдобавок ещё заедала вошь. Но и при такой обстановке котовцы не изменили своей традиции — бить противника. Несколько раз так щёлкнули по носу, что после этого поляки стали осторожнее.

В середине апреля бригаду перебрасывают в 17-ю дивизию. Кавбригада всё время вела активные боевые действия.
Сосредоточившись в районе Браилова, она поздно вечером 26 апреля атаковала и разметала части галичан, избежавшие разгрома под Винницей и укрепившиеся в Людовке.
В последних числах апреля поляки крупными силами снова предприняли наступление на железнодорожный узел Жмеринка. В течение 3-х дней бригада вела в районе Жмеринка – Межиров – Потоки тяжёлые бои с превосходящими силами противника, поддержанного артиллерией бронепоездов и авиацией. Силы были явно неравны.
Под Жмеринкой поляки основательно потрепали бригаду Котовского.
Пришлось покинуть Жмеринку. Прикрывая отход 45-й дивизии, бригада Котовского вела аръергардные бои с наседавшими польскими войсками и петлюровскими бандами, кишевшими тогда в лесах Украины.
Котовский даже отход использовал для активных действий против наседавшего противника и громил его.
К примеру, под Вапняркой. Там котовцы азгромили отряд петлюровцев.
В районе села Антоновка также был ликвидирован петлюровский отряд.
Котовский применил здесь военную хитрость. Он послал в село несколько переодетых в крестьянское платье конников – хороших певцов.
Войдя в село, они затянули:
«Ще не вмерла Украина».
Навстречу певцам вышли петлюровцы.  А в это время село было окружено котовцами. Они и переловили всех жёлтоблакитчиков.

  В конце мая после общего отступления, с приходом Конной армии, на фронте происходит перелом. И красные части вновь переходят в наступление.
-   Бригада Котовского из Звенигородки идёт на Лысянку.
-   Бои под Ольшанкой,  Грицово,  Катербург, Горленка, Бабья Гора.
-   Рейд в тыл к полякам в Почаев. Захват польских генштабистов.
 -   Операции в Галиции — бой под Красным.
-   Отступление с боями, где захватывались трофеи.
-  Бои перед заключением перемирия.
 Это краткий перечень сражений во время Советско-польской войны, в которых участвовала бригада Котовского.
  На некоторых моментах хотелось бы остановиться более подробно.

Боевые действия бригада Котовского начала 5 июня 1920 года. Начала с того, что на левом фланге 1-й Конной армии атаковала противника.
Кстати. В этот день произошёл интересный случай. После тяжёлого боя котовцы заняли деревню Ольшанку.  Это в 8 верстах южнее Белой Церкви.
День был знойный. От палящих лучей страдали конники и их лошади. Они изнывали от жары и едкой пыли. Видят – сверкающий на солнце большой пруд, ставок на краю села. Обрадовались. Хоть искупаться можно. Обрадовавшись купанию, бойцы расседлали коней, принялись стирать бельишко. Отлогий песчаный берег был завален одеждой, сёдлами, оружием. Конники купали лошадей и сами с весёлым гиком и шутками барахтались в воде.
Неожиданно затрещали пулемёты, раздались беспорядочные ружейные выстрелы. Люди бросились из воды. От села полным карьером мчался дозорный. Оказалось, целый полк белополяков проскочил через фронт и налетел на село.
Одеваться и седлать коней не оставалось времени. Котовский схватил шашку и, в чём мать родила,  вскочил на Орлика.
Он громко скомандовал:
- По коням! Шашки вон! Братва, за мной!
Голые, на мокрых лошадях бойцы ринулись за комбригом.
Пленные потом признавались, что такой атаки они не видывали никогда, - вихрь раздетых, воющих людей на блестевших от купания неоседланных лошадях. Врезавшись в самую середину цепей наступавшего противника. Котовцы стали нещадно рубить его. Метеором носился Котовский по колосистому полю на взмыленном Орлике. Клинок  в его богатырской руке молниеносно опускался то направо, то налево. Расчищая себе путь, комбриг на полном скаку врезался в гущу вражеских солдат, то высоко поднимаясь на стременах, то снова опускаясь, ловко маневрируя конём.
Противник был смят и побежал.
Налёт на село стоил белополякам дорого: кавалеристы Котовского изрубили более 400 человек, остатки полка сдались в плен. Котовцев же было убито 40, много ранено.

В июне, после прорыва Польского фронта Конармией Буденного, бригада Котовского перешла в контрнаступление в районе Белой Церкви.
Зайдя в тыл поляков, бригада повела решительное наступление на город со стороны деревень Фурсы и Александрия.
 8 июня интервенты были вышиблены из Белой Церкви.
Через пару дней бригада Котовского была включена в состав Конармии.
 11 июня Буденный и Ворошилов приказали Котовскому «ликвидировать группу противника, засевшего в районе Васильков — Обухов…».

Бригада Котовского вступила в кровопролитные бои, неся при этом огромные потери.
В течение недели бригада совершала неоднократные дневные и ночные рейды, громя белополяков Пилсудского. За это время котовцы с боями освободили населённые пункты Дрозды, Гребёнку, Брусилов, Сквиру, Самгородок, Погребище.
Внезапным ударом 16 июня полки бригады выбили белополяков из крупного железнодорожного узла Казатин.
И, преследуя их, заняли местечко Краснополь.

С этого момента и до середины августа кавбригада участвовала в наступательных действиях от города Казатина до города Львова.

Следуя на левом фланге 1-й Конной армии, бригада Котовского отбивала атаки польских частей, пытавшихся с юга прорваться в тыл буденовцам и 45-й дивизии.
Она одержала ряд побед над врагом при освобождении Райгородка и Иванполя.
Затем, подойдя к реке Случ, провела тщательную разведку в районе местечек  Любар и Приваловка.
Совершив 23 июня  налёт на Любар, кавбригада захватывает его. Но удержать в своих руках занятую часть населённого пункта на правом берегу не удалось. Пришлось отойти на левый берег реки.
24-го июня Котовский пытался войти в Любар по мосту через Случь. Однако поляки, бросившись в контратаку, потеснили котовцев и подожгли мост.
Проведя разведку правее Любара, и нащупав удобные переправы и подходы к ним, Котовский разработал план внезапного захвата местечка.
 27 июня он внезапно атаковал поляков. Это была ночная атака в пешем строю. Несмотря на явный перевес противника в живой силе и огневых средствах, после ожесточённого рукопашного боя злосчастное местечко было взято котовцами. Поляки побежали на запад.
Преследуя отступавших, 28 июня котовцы у слободы Деревичи уничтожили батальон пехоты противника.
А 29 июня в кровопролитном сражении за местечко Лабунь уничтожили несколько сот поляков, захватили много пленных, обозы. Неоднократно эскадроны спешивались и шли на легионеров в штыковую атаку, навязывая им рукопашные схватки, которые поляки не выдерживали. Они были выбиты оттуда.
Затем 8 дней и ночей велись упорные бои по разгрому Старо-Константиновской группировки противника.
Двигаясь на запад, 29 июня бригада очистила от противника  деревню Вербовцы.
30 июня бригада бросилась в атаку на город Изяславль. Котовцы сражались в конном и пешем строю, выбивая шляхтичей, засевших в укрытиях и развалинах домов. Поляки не выдержали натиска красной кавалерии и устремились к переправам, бросая оружие и обозы. Но их настигали меткие пули и острые клинки котовцев.
Выбив противника из Изяслава, бригада в течение 3-х дней вела бои в тылу врага. Жестокие бои были в районе Кульчин. В итоге поляки там были наголову разгромлены.
В упорных боях кавбригада перемалывала живую силу ударной группы генерала Краевского. И тем самым содействовала успеху 1-й конной армии. Та же, отбросив 2-ю польскую армию, начала штурм Ровно и Острога, открыв путь на Дубно.

2-го июля бригада Котовского, усиленная 400-м стрелковым полком 134-й стрелковой бригады, столкнулась у местечка Грицов с группой польского полковника Гогенауэра. На этот раз удача отвернулась от Котовского. Поляки заняли Грицов. А бригада Котовского вынуждена была отступить к селу Большие Пузырьки.
На следующий день котовцы попытались отбить Грицов. Местечко несколько раз переходило из рук в руки. Но в итоге осталось за поляками.
Зато котовцы смогли остановить дальнейшее наступление 6-го уланского полка поляков  у Больших Пузырьков.
А потом и Грицов был освобождён от поляков.
4 июля кавбригада Котовского взяла село Белополье.
12 июля, овладев переправой на реке Икв у Дунаева, кавбригада продолжала преследовать противника, отступавшего на Старый Почаев. Овладела этим городом.
Потом был бой в районе Радзивалова. После конной атаки, когда котовцы неудержимой лавиной помчались на врага, пилсудчики не выдержали. Они спешно отходили в направлении Злочив-Броды. Оставляя при этом большое количество убитых, пленных и военного имущества.
Затем был бой в районе Янковцы-Подгайцы. После атаки бригады Котовского противник отошёл, понеся большие потери в живой силе.
Тяжёлые бои завязались за село Горынку, прикрывавшее дорогу на Кременец. Здесь 16 июля бригада Котовского была остановлена сильным артиллерийско-пулемётным огнем и проволочными заграждениями. Лучший польский конный корпус генерала Краевского получил приказание истребить «разбойную кавбригаду». Польская кавалерия плотным кольцом окружила Котовского на лесистом холме Божья Гора.
Командование Юго-Западного фронта уже похоронило отрезанную бригаду.
В решающий момент Котовский обратился к бойцам с речью:
«Братва! – кричал он, - Простите меня, моя ошибка, что завёл я вас в этот капкан! Но помощи ждать неоткуда! Давайте умрём как настоящие солдаты, или прорвёмся на родину!»
По горам трупов своих товарищей бросился на поляков Котовский. Произошла рукопашная схватка. Разорвавшийся снаряд выбил Котовского из седла. Контуженого комбрига бойцы на руках вынесли с поля боя. Врачи считали, что рассудок не вернётся к Котовскому – он метался, бредил и кричал. Но здоровье Котовского вынесло и это.

Котовского поездом повезли в Одессу. Когда Котовскому стало лучше, он переехал в Тирасполь, где и закончил лечение.
 Там как раз состоялся уездный съезд комитетов незаможных (бедных) селян, и Котовский был избран его почётным председателем.

А пока Котовский лечился, его бойцы продолжали с прежней удалью и самоотверженностью биться с поляками.
22 июля кавбригада совместно с частями 45-й дивизии атаковала город Кременец и овладела им.
Потом вступила в тяжёлые бои на подступах к Почаеву – у Бужьей горы. Она неоднократно ходила в атаки в конном и пешем строю. Оказалась в окружении. Но с боями вырвалась.
Затем с боями устремилась на Почаев, Броды…
В начале августа кавбригада ведя успешное наступление, вошла в пределы Галиции. Котовцы дошли до стен Львова, громя полки польской конницы.
Правда, после «Чуда на Висле», 21 августа они вынуждены были начать отход.
27 августа Котовский вернулся в свою бригаду, отступавшую из-под Львова, где она понесла тяжёлые потери.

С конца августа и до 18 октября кавбригада вела оборонительные бои с поляками в районе Львова и Летичева.

Следует подчеркнуть, что котовцы при отступлении не запятнали себя ни еврейскими погромами, ни убийствами и грабежом мирного населения. Этим они выгодно отличались от бойцов Первой конной.
Котовский руководит боями в районе Русилов – южнее Красное. После стремительного наступления станция Красное была захвачена с минимальными потерями.
В начале сентября командование 14-й армии для обеспечения фланга с севера вынуждено было выдвинуть к Топорову кавбригаду Котовского.

5 и 6 сентября, перейдя в наступление на Буск - Красное, бригада Котовского уничтожила большое количество противника, захватила 400 пленных, батарею и много другого оружия.
8 сентября был нанесён удар противнику восточнее Милятина.
 9 сентября были бои у переправы через реку Буг.
4 октября повела наступление на Летичев и, несмотря на упорное сопротивление противника, овладела городом. Затем заняли Тарловку.
5-го октября бригада Котовского сосредоточилась в районе Хмельника, где вела бои против петлюровцев, пытавшихся прорваться к Виннице.
После подписания с Польшей перемирия, для котовцев наступила небольшая передышка…

С 10 по 21 ноября бригада Котовского громила курени Петлюры  и части так называемой 3-й армии Врангеля.

 10 ноября, рано утром, полки кавбригады Котовского нанесли внезапный удар по петлюровской «железной дивизии» Удовиченко. Та была  сосредоточена в районе Берёзовка – Шендеровка. Это было одно из самых боеспособных петлюровских соединений. И она намеревалась захватить железнодорожный узел Жмеринку.
Кавбригада двигалась при густом тумане и преодолевая размытые дождями дороги. На подступах к Берёзовке красные полки были встречены плотным ружейно-пулемётным и артиллерийским огнём противника.
 По команде Котовского 2-й кавполк, который двигался в голове колонны, спешился. Он был поддержан конной батарей, открывшей по противнику огонь прямой наводкой. Котовцы коротким ударом выбили петлюровцев из Берёзовки. Не выдержав удара конников Котовского, противник стал панически отступать, теряя обозы, оружие, боеприпасы. Много петлюровцев было уничтожено, взято в плен.
После этого, продолжая развивать успех, бригада преследовала жёлтоблакитников до села Шендеровки. Там была разгромлена ещё одна группа противника.
Оттуда бригада преследовала петлюровцев до села Следы. И дальше по направлению Кричановки и Сугаки, куда удирала в панике кавалерия противника.
К вечеру, когда стало темнеть,  котовцы овладели Белянами.
Таким образом, за день боёв Котовский добился блестящих успехов. Разгром «железной дивизии» был полным.
 Наутро, после короткого ночного отдыха, бригада ураганом налетает на деревню Вендичаны и экономию. Там котовцы скрестили клинки с конным отрядом атамана Фролова в 500 сабель. В результате этого боя крупная и лучшая кавалерийская часть белых понесла большие потери и бежала к местечку Озаринцы.
Чуть свет 12 ноября котовцы совершают глубокий рейд по тылам противника. Преследуя врага, они разгромили основные силы дивизии Тютюнника – опоры и надежды Петлюры.
А затем была разбита и обращена в паническое бегство на Снитково – Михайловцы петлюровская кавалерия генералов Павленко и Яковлева. Кавбригада преследовала её до местечка Снитково.
С утра 15 ноября кавбригада Котовского начала решительное наступление на населённый пункт Галузинцы. В течение дня шёл кровопролитный бой. Он закончился полным разгромом врага.
 Пришлось Петлюре приказать своим войскам отойти на новую линию обороны, прикрывающую Проскуров и Каменец – Подольский.

18 ноября кавбригада Григория Котовского, прорвав новый петлюровский фронт, после ожесточённого боя, овладела Проскуровым.
Причём, всё это благодаря умелому маневру, задуманному комбригом. Белогвардейские генералы, ждали, что бригада Котовского, постреляв из орудий, пойдёт в лобовую атаку.
Чтобы отвлечь внимание белых, по приказу Котовского, во-первых, была предпринята показная атака с фронта.
Во-вторых, артбатарея, выдвинувшись без всякого прикрытия, затеяла артиллерийскую дуэль.
А тем временем, основная часть бригады нанесла удар через озеро Дубовое. То есть, оттуда, откуда белые, но никак, не ожидали наступления красных.
Сражение заняло около 2-х часов. Дерзость котовцев ошеломила противника. Бросив штабы и обозы, он панически побежал к реке, к переправам. Наступила развязка всей операции.
При захвате Проскурова потерь у бригады почти не было.
Кстати, тогда в гостиничном номере «люкс» нашли недописанное письмо командующего 3-й резервной врангелевской армии генерала Перемыкина Борису Савинкову.

• Вот что там было написано:

«…Моё мнение – дело наше проиграно безнадёжно. Проклятая петлюровская рвань драпает почём зря, не принимая ни одного боя. Котовский донимает нас по-прежнему; этот каторжник буквально вездесущ. Правда, командир Киевской дивизии генерал Тютюнник недавно хвастал, будто пощипал Котовского под Дубровкой, но я думаю, что этот жёлтоблокитный выскочка и бандит по обыкновению врёт и дело обстояло как раз наоборот…»

И ещё один интересный момент. По распоряжению «отцов города» всем публичным домам в течение 5-ти дней приказывалось работать бесплатно. И лишь для красноармейцев.  Только вот комбриг приказал все эти дома закрыть, а девок лёгкого поведения - разогнать…
Ну а Петлюра, который находился в Проскурове, успел, всё-таки, улизнуть в последнюю минуту…
Правительство Петлюры вынуждено было спешно эвакуироваться в пограничный Волочиск на Збруче. В тот же день головной атаман отдал приказ своим войскам отходить за Збруч, на польскую территорию.
А тем временем бригада Г. И. Котовского продолжала преследовать врага.

20 ноября,  когда петлюровцы ещё удерживали оборону у станции Чёрный остров, им пришёл приказ об общем отступлении в Польшу, через Волочиск.
В районе пограничного города Волочиска разгорелись последние бои. Противник оказал отчаянное сопротивление. Но не смог сдержать могучего натиска красноармейских частей. Лавина котовцев с развёрнутыми знамёнами и шашками наголо ворвалась в Волочиск, вызывая панику у жёлтоблакитных и врангелевцев. Бойцы преследовали врага до самого Збруча.
Охваченные паникой остатки деморализованных частей противника переправились через реку Збруч и бежали за границу. Среди них был и сам Петлюра. Он, чтобы не попасть в плен, бросил свой личный поезд и по шпалам удрал за Збруч пешком.
Увидев у берега Збруча красную конницу со сверкающими клинками, петлюровцы, бросая орудия, тачанки с пулемётами, лошадей с обозами, освобождаясь от винтовок и шинелей, прыгали в ледяные воды реки. Прыгали,  надеясь вплавь перебраться на противоположный берег…
Утром 21 ноября произошло последнее конное сражение у села Писаревка. Оно  закончилось в 7 часов вечера. К этому времени правительство, большая часть армии и сам  Петлюра оказались уже в Галичине за Збручем на польской территории.

Таким образом, за 12 дней основные силы «головного атамана» и 3-й армии Врангеля были разбиты наголову – изрублены, частью взяты в плен.

В период боёв с поляками,  петлюровцами и врангелевцами Котовский ещё раз продемонстрировал блестящий талант полководца, творившего буквально легендарное, невероятное.
Он умел правильно выбирать момент и место для удара, учитывать слабые стороны противника, лишать его инициативы и силы, морального сопротивления. Котовский научился в совершенстве владеть своеобразной тактикой ведения комбинированного боя, неведомого царским офицерам и не имевшего раньше применения в практике военного искусства. Он оригинально и смело решал сложные боевые задачи. Пытливый ум, зоркая наблюдательность и бесстрашие Котовского обезоруживали противника, который терялся в догадках, но никогда не разгадывал планов комбрига и терпел поражение.
Силою своей воли комбриг вёл бойцов и командиров на любые трудные операции. В решительные минуты он шпорил коня, обнажал острый, как бритва, сверкающий белизной клинок и со словами: «Орлы, за мной!» - лихо нёсся в атаку, увлекая за собой подчинённых… Его смекалка, военная хитрость, блестяще задуманные и смело осуществлённые операции вызывали восхищение друзей и приводили в трепет врагов.

За последние бои против Петлюры и врангелевцев кавбригада получила Почётное Революционное Красное Знамя, а комбриг — второй орден Красного Знамени.

После ликвидации остатков петлюровских войск под Волочиском и недобитые части 3-й армии Врангеля бригада Котовского передислоцировалась в местечко Ладыжино. А оттуда, после короткого отдыха, перешла в район Умани.
Там – на Уманщине - действовали отряды петлюровских атаманов Грызло, Цветковского и Гуляй-Гуленко.
19-20 декабря 1920 года в результате боёв у сёл Дзенгеловка, Иваньки и Буки бригада Котовского разбила их.
27 декабря 1920 года котовцы влились в состав 17-й кавалерийской дивизии из 1-го корпуса червонного казачества. А сам Котовский стал начальником этой дивизии.


7. Бои с зелёными.

А) Против махновцев.

В январе-марте 1921 года Котовскому пришлось сражаться против повстанческой армии Нестора Махно. Он руководил ударной группой 1-го конного корпуса.

С первых дней января 1921 года штабы дивизий и бригад собирали сведения о местопребывании махновских отрядов и маршрутах их движения. Только вот сделать это было чрезвычайно трудно. Так как эти отряды обладали высокой подвижностью и манёвренностью, в сутки они могли проходить до 100 вёрст и более. В пути махновцы всё время «виляли», заметая следы. И в этом им помогали многочисленные мелкие банды, не связанные с ними непосредственно.
 Вскоре Котовскому стало известно, что Махно с отрядом до 2000 сабель и с большим количеством пулемётов, преследуемый частями Первой конной армии Будённого, устремился к Умани.
Конники Котовского настигли некоторые отряды Махно и в открытом бою изрубили немало махновцев…

Вот один из эпизодов той поры.
Один раз послал Григорий Иванович разведку до одного села. Те разведчики зашли только на край, в одну-две хаты. Напились там воды или молока и вертаются. Говорят, порядок. И пошли котовцы в село колонной, поэскадронно, с музыкой. А там махновцы. Как ушкварят из пулеметов…
Ну, Котовский, как положено: даешь боевой порядок! Захождение с флангов. Развернули тачанки с пулемётами. Батарея вдарила. Потом уже конники лавой. Рубай всё на мелкие щепки!.. Взяли село…
Установив, что махновцы имеют намерение в Умани прорваться к Днепру, ударная группа к 12 января 1921 года сосредоточились в предполагаемом районе действий повстанцев, преградив им путь на северо-запад. Махно уклонялся от встречных боёв и, уходя от преследования, повернул на север вдоль Днепра. Котовцы бросились его догонять. Но погодные условия не благоприятствовали этому. Ударил крепкий мороз, выпал обильный снег.
Части котовцев настигали мелкие отряды махновцев и уничтожали их. Но махновцы хитрили. Отдельные их отряды под красными флагами нападали на небольшие красные разъезды. Узнав об этом, Котовский строго предупредил всех командиров о бдительности, усилении разведки, боевого охранения.
До 15 января продолжалась «дуэль» Котовский – Махно…
 
Котовского обвиняли в том, что он не слишком активно действовал против махновцев. По сообщению советских агентов, дивизия Котовского за 20 дней преследования врага «всячески уклонялась от боёв с махновцами и пассивно шла, наступая им на пятки, выполняя функцию заслона».
Что тут можно сказать?
Не исключено, что Григорий Иванович надеялся решить дело миром и уговорить Махно вновь помириться с советской властью. Чтобы не пролилась лишняя кровь.
Кроме того, в его дивизии ведь были точно такие же украинские крестьяне и донские казаки, какие сражались и в армии Махно. И, естественно, Котовский опасался, что часть из его бойцов может присоединиться к махновцам.
По официальной же версии, бригада Котовского в январе 1921 года десять дней гналась за махновцами через Канев, Лубны, Ромодан, Лохвицу, Ромны, Сумы, пройдя более 500 километров.
Котовцы безостановочно преследовали махновцев, уничтожая их аръергарды, не давая им ни отдыха, ни покоя.
Но Махно, все всадники которого имели сменных лошадей, делал по 100 километров в день и ушёл всё же от погони.

В марте — апреле 1921 года дивизия Котовского действовала против повстанцев самой разной ориентации (петлюровцы, анархисты, просто уголовные бандиты) в Таращанском, Белоцерковском, Уманьском и Китайгородском районах. Она вела там борьбу против повстанческих селянских атаманов Любача, Сороки, Цветковского, Лихо, Иво, Мардолевича-Головацкого.



Б) Бои с антоновцами на Тамбовщине.
   
С конца апреля по середину августа 1921 года Котовский руководил действиями своей бригады в боях с повстанцами Антонова в Тамбовской губернии.

24-го апреля 1921 года из состава 17-й кавалерийской дивизии была вновь выделена 134-я отдельная бригада. Во главе её Котовский был послан на Тамбовщину для подавления антоновского восстания.
А в ночь с 1 на 2 мая котовцы уже выгрузились на станции Моршанск. Бригада Котовского насчитывала 890 сабель при 18 пулеметах и 3-х орудиях.
Бригада провела необходимую разведку и сосредоточилась в районе Сосновка – Бенкендорф. После чего приступила к очистке района от войск Антонова.

В течение мая эскадроны бригады Котовского громили антоновцев у сёл и деревень Перкино, Большой Сосновки, Правые Ломки, Слободка, Вилейки, Дегтянки, Пекино, Мамонтово, Шереметьевки, Никольское, Дворянское.
В течение июня кавбригада преследовала антоновские банды и громила их по частям. У деревни Бакуры Сердобского уезда Саратовской губернии, возле хутора Чикарино, у села Семеновки кавбригада Котовского разгромила в пух и прах многие отряды Антонова.
Затем, в 1-й половине июле были бои у деревни Охлебнино, в районе Михайловки, у села Татаровки,  под деревней Фёдоровка-Мордва, у Золотовки, в районе Петино – Новгородка - Осиповка,  у станции Сампур. И во всех этих боях победа была за котовцами.

В итоге. Главные силы Антонова были разгромлены. Из всей огромной повстанческой армии Антонова остался один Иван Матюхин с бандой отъявленных головорезов.

Уничтожение этой крупной банды и являлось последней боевой задачей бригады Котовского в Тамбовской губернии.
Григорий Иванович разработал отчаянный план операции по уничтожению банды Матюхина.
По этому плану кавбригада «превращалась» в белогвардейский отряд, прорвавшийся с Дона и Кубани на соединение с армией Антонова. Самому Котовскому предстояло сыграть роль атамана Фролова.
Для того, чтобы найти контакты с бандой Матюхина, и выманить её из леса для разгрома в открытой местности, Котовский использовал Эктова. Это был начальник штаба войск Антонова, захваченный чекистами.
Первым делом Котовский начал психологическую обработку противника. В то время в учреждениях Тамбова было немало замаскированных антоновцев. Вот там и начали распространяться слухи о том, что с Дона на соединение с антоновцами идёт крупный отряд казаков под командованием войскового старшины Фролова. Слухи перекинулись в уезды, стали гулять по сёлам и хуторам. Проникли они и в логово Матюхина.
Перед началом операции Котовский предупредил своих бойцов:

«Товарищи! Революция поставила перед нами новую задачу — мы должны перехитрить врага и взять его разом. На время мы будем не красноармейцы, а повстанцы с Дона и Кубани, казаки.
Друзья мои, боевые орлы! С этой минуты я вам не комбриг Котовский, а атаман кубанско-донского повстанческого отряда Фролов! Знамёна свернуть, красные звёзды снять. Красноармейцев называть «казаками-станичниками», командиров и комиссаров «есаулами». При входе в хату креститься, при виде церкви тоже креститься, советских песен не петь. Спать ложиться с молитвой, с богом вставайте!».

Снабженцы подвезли добротную крестьянскую одежду, военную форму с лампасами на брюках, бараньи шапки, фуражки с кокардами, казацкие картузы, шапки-кубанки.
Бойцы 1-го полка превратились в «донских казаков». А бойцы 2-го полка стали «кубанскими казаками». Красноармейцы стали носить винтовки по-казачьи, через правое плечо. Вот с лошадьми была проблема. Казаки коням хвостов не стригли, а в Красной армии стригли. Понятное дело, что в одночасье превратить стриженые конские хвосты в нестриженые не было никакой возможности. Оставалось надеяться, что матюхинцы поверят в то, что фроловцы сражаются большей частью на трофейных лошадях. Или же в темноте не обратят внимания на подозрительных лошадей.
После переодевания котовцы на рысях пошли к намеченному пункту. Был организован «потешный» бой. В ходе его «отряд Фролова» совершил «прорыв» через заслон красной пехоты и конницы.
На рассвете 19 июля отряд занял большое село Кобылянку (Дмитровское) Кирсановского уезда. Оно находилось в 4 вёрстах от леса, в котором скрывался Матюхин со своей бандой. Ряженые «казаки», на чём свет стоит, ругали коммунистов. И грозились поотрывать головы всем красным.
 Под диктовку Котовского Эктов написал Матюхину:
«Мы, кубанцы и донцы, разгромленные на юге Красной Армией, прорвались и ищем тебя для того, чтобы совместно действовать против советской власти. Укажи место, где мы встретимся. Эктов с нами».
Письмо подписали мифический «войсковой старшина Григорий Иванович Фролов» и вполне реальный штабс-капитан Павел Тимофеевич Эктов.
С помощью кобылинских кулаков письмо было передано брату атамана -Михаилу Матюхину. А тот доставил его по назначению. Осторожный атаман решил пригласить Фролова и Эктова без всякой охраны в лес и там провести переговоры.
Такой ответ шёл вразрез с планами Котовского. Поэтому он решил обратиться к Ивану Матюхину с новым письмом. В этом письме «войсковой старшина Фролов» писал, что его боязнь выйти из леса он считает трусостью. И что ему со своим отрядом, имеющим пулемёты на тачанках и большой обоз, трудно будет двигаться лесом. Он настаивал на прибытии Матюхина со своей группой этой же ночью в село, откуда они и начнут совместные действия против красных частей. Письмо это было отослано Матюхину с «есаулом» Захаровым (комиссаром одного из красных полков), «хорунжим» Симоновым (командиром взвода) и одним из четырёх бандитов, передавших Котовскому письмо от Матюхина.
Когда посланцы Котовского отправились, оставшиеся при штабе «Фролова» три матюхинских бандита захотели ознакомиться с состоянием кавбригады. От осмотра бандиты пришли в удивление и восторг. Они возбуждённо и с некоторой завистью говорили, что все бойцы по своей выправке, молодцеватости и геройскому виду больше похожи на офицеров, чем на солдат. После этого осмотра они вернулись в штаб кавбригады. На столе за это время появился самогон, жареные куры и баранина. У бандитов от самогона развязались языки, и они стали хвастаться тем, как расправляются антоновцы с красными. Захлёбываясь от пьяного восторга и наслаждения, они говорили, что пленных красноармейцев, которые попадаются им, они не рубят и не расстреливают, а выкручивают им головы. Они хвалились тем, что их командир Иван Матюхин славится своей свирепостью. Что у них нет пощады, и что каждого красноармейца ждёт мучительная смерть. В своей пьяной беседе они стали называть котовцам свои явки, места, откуда получают оружие, подковы и всё, что необходимо для вооружённой борьбы. Красные сидели, разговаривали и всё наматывали себе на ус. Вместе с ними был и Эктов. Он, бедный, больше молчал. Не раз бывшие с Котовским командиры брались за шашку, чтобы отрубить бандитские головы, но железная дисциплина, сознание предстоящей работы и необходимость решения боевой задачи сдерживали их, отдаляли от бандитов справедливую кару.
В 3 часа ночи посланцы Котовского вернулись с ответом Ивана Матюхина. В нём сообщалось, что 14-й и 16-й полки во главе с командованием и «политотделом» под командой самого Ивана Матюхина стоят от села в двух верстах. И что Матюхин, желая убедиться в «казаках», требует, чтобы «Фролов» явился к нему для личных переговоров только с Эктовым.
Стоило Эктову или открыто заявить, что «Фролов» - Котовский, или сделать даже одно только предупреждающее об опасности движение, и Григорий Иванович мог быть схвачен и убит. Но выхода не было. Начатое дело надо было доводить до конца. Хотя бы и ценой своей жизни.
Комбриг оседлал своего испытанного Орлика и поехал к Ивану Матюхину с Эктовым и двумя товарищами, отвозившими его второе письмо.
…Из темноты выскочила группа всадников, около 50 человек. Они окружили Котовского и стали радостно пожимать руку Эктову. Поехали дальше вместе. Впереди увидели большую группу всадников, вытянутую колонной по шесть.
Подъехали к небольшой кучке командного и «политического» состава. Увидели впереди здорового, рослого мужчину с зверообразным лицом и свирепыми глазами. Около него человек тринадцать — пятнадцать, командиры и «комиссары» группы.
Почин разговора и действий берёт на себя Котовский. Подъезжает к Ивану Матюхину, крепко жмёт ему руку. И начинает дружески упрекать того в том, что он теряет дорогое время на пустые разговоры, вместо того чтобы бороться против красных частей.
Потом резко поворачивает лошадь и приглашает следовать за собой. Раздаётся команда:
«Справа по три, шагом марш!»
И банда трогается.
Едут. Слева от Котовского - Иван Матюхин, справа – Эктов. Сзади весь командный и «политический» состав антоновской банды. Вслед за комсоставом, соблюдая небольшой интервал, следует конный отряд Матюхина.
Комбриг окидывает быстрым взглядом Эктова и видит у того на лице выражение мучительной внутренней борьбы. Бросает на него короткий угрожающий взгляд и сильно нажимает на его ногу. Этим напоминает о своем обещании убить его при первой же попытке предательства. На боку у Котовского висит маузер, застёгнутый наглухо, в правом кармане наган, на взводе которого лежит его палец. Нервное напряжение огромно. Но силой воли Григорий Иванович держит себя в руках. И ведёт спокойный серьёзный разговор.
При въезде в село раздался окрик «казака» одной из застав «атамана Фролова»:
- Стой! Кто едет?
Котовский ответил:
- Киев.
Начальник заставы спрашивает отзыв.
 Котовский спокойно отвечает:
- Корсунь.
- Строго у вас, - ухмыльнулся Матюхин.
- Муха не пролетит, суслик не пробежит, - ответил ему «Фролов».
Втягиваются в село. Иван Матюхин спрашивает, как организовано охранение, останутся ли за селом заставы.
Вместо ответа Котовский говорит, что об этом лучше всего спросить одного из тех бойцов, которые привезли от него письмо и видели охранения «казаков». Боец оказался рядом и отвечает, что к ним и муха не пролетит, а не то, что пролезут красные. Матюхин успокаивается. Отдаётся распоряжение об отводе бандитов по квартирам. Квартирьеры это делают очень любезно. Когда бандиты были расставлены по домам, котовцы, командный и «политический» состав Ивана Матюхина, едут в другую сторону села, где разместился свой штаб красных конников.
Около штаба стоит полуэскадрон одного из красных полков. Матюхинцы подъезжают и спешиваются. Бандитов «радостно» приветствуют бойцы кавбригады.
Командный и «политический» состав банды с Матюхиным во главе входит вместе с Котовским в штаб. Хозяин дома радостно приветствует их. И стол тот час заставляется богатым угощением. Появляется и обожаемый бандитами самогон.
После обильной закуски открывается совещание, на обсуждение которого ставится вопрос борьбы с Советской властью. Совещание открывает вступительной речью комбриг. После даёт слово одному из красных комиссаров — Борисову. Тот зачитывает выдуманную и написанную ими резолюцию никогда не бывшего «Всероссийского совещания повстанческих отрядов и организаций». Трескучая резолюция — красивый набор слов. Борисов, представленный Котовским членом партии левых эсеров, немного волнуется.
Григорий Иванович берёт слово опять себе. И на основании резолюции говорит о необходимости отказа от открытой вооружённой борьбы с Советской властью и перехода в подполье. Матюхин высказывается против и ближайшей своей задачей ставит свержение Советской власти в Тамбовской губернии.
В дальнейшем разговоре Котовский старается получить сведения о месте нахождения контуженного во время одного из боев Антонова, но об этом никто из бандитов не знает. Иван Матюхин заявляет, что теперь он станет во главе движения против Советской власти, так как его хорошо знает и за ним пойдёт вся Тамбовская губерния. Он стучит кулаком по столу, злобно рычит о том, что уничтожит «коммунию». Его командиры и «политический» состав ведут себя сдержанно. Но всё время приглядываются к «Фролову» и прислушиваются к каждому его слову.
Начинает светать. И Котовский начинает подводить игру к её неизбежному и необходимому концу. Говорит котовец Гарри. Он хороший оратор, по внешности типичный махновец. В ярких красках он описывает геройские подвиги махновцев. Бандиты слушают с затаённым дыханием и горящими кровью глазами. Иван Матюхин кричит, что сегодня же он начнёт наступление против красных и через короткое время создаст новую армию в 10 тысяч человек.
После его слов Григорий Иванович поднимается из-за стола, вынимает из кармана новенький, полученный перед операцией наган, и стучит им об стол. Вместе с ним поднимаются красные командиры и комиссары. Поднимаются и бандиты.
Наступает последний момент эго совещания, за которым на бандитов должен немедленно обрушиться справедливый гнев. Рукоятки револьверов и сабель судорожно сжимаются пальцами.
В это время Котовский громовым голосом крикнул:
«Хватит ломать комедию! Я – Котовский!  Расстрелять эту сволочь!»
И в тот же момент направил дуло своего нагана в Ивана Матюхина. У всех бандитов страшный перелом, переход от радости к безумному ужасу. Особенно охватывает он Матюхина, человека-зверя, выкручивавшего красноармейцам головы. В ужасе он отшатнулся и закинул назад голову и закрыл её обеими руками. Котовский нажал на спусковой крючок, но новый наган даёт подряд три осечки. В это время раздаётся залп со стороны его командиров. И несколько убитых бандитов падают на пол. Отбросив свой наган, Котовский отскочил к стене и начинает отстёгивать свой маузер.
Из-под стола, где успел спрятаться один из бандитских «комиссаров», раздаётся выстрел. И пуля-дура раздробляет комбригу кость правой руки у плеча. Несмотря на боль, он всё же не теряет почина действий. И через несколько секунд все бандиты расстреляны. Котовцы выбегают на двор, захватывают бандитскую охрану.
Пока шло «совещание», оба красных полка и пулемётная команда успели окружить село. И через какой-нибудь час после ожесточённой пулемётной и винтовочной стрельбы банда была полностью уничтожена.
Иван Матюхин свой шанс не упустил, сумев всё-таки сбежать из Кобылянки. Он был только легко ранен. Но два месяца спустя, в сентябре 1921-го, его застрелил вошедший к нему в доверие чекист Василий Георгиевич Белугин.
 А Котовский за осечку нагана поплатился тяжёлым ранением, чуть было не сделавшим его инвалидом.

Разгром бригадой Котовского крупной банды Матюхина фактически означал ликвидацию контрреволюционного мятежа на Тамбовщине.

17 августа 1921 года бригада Котовского, погрузившись на станции Уварово, отправилась обратно на Украину.
Котовский за ликвидацию антоновского восстания получил самую высокую награду Советской Республики — Почётное золотое оружие РСФСР с наложенным на эфесе знаком ордена Красного Знамени.

После ранения в схватке с Матюхиным Котовский лечился в Москве, в госпитале на Арбате в Серебряном переулке. Рана оказалась серьёзной, тамбовские врачи даже грозились ампутировать руку. Но Ольга Петровна настояла на том, чтобы мужа отправили в Москву, чтобы там операцию сделали лучшие хирурги.
Пуля расщепила плечевую кость. Была опасность, что кость срастётся неправильно. Требовалось максимально оттягивать локоть книзу. Котовский привязал к раненой руке полупудовую гирю и полтора месяца упражнял руку, превозмогая боль.


8. Последние бои с петлюровцами.


1-го сентября 1921 года Григорий Иванович был назначен командиром 9-й Крымской кавалерийской дивизии имени СНК УССР. Туда вошла и его кавбригада. Она была на тот момент расквартирована в Таращанском и Богуславском уездах Киевской губернии.

Осенью 1921 года Котовский организовал заготовку дров и их транспортировку к железной дороге. Благодаря этому оказалось возможным направить украинский хлеб в голодающее Поволжье.

В ноябре 1921 года Котовский во главе 9-й кавдивизии участвовал в ликвидации банды Юрка Тютюнника.

В ночь со 2 на 3 ноября через Збруч переправился отряд генерал-хорунжия армии УНР Юрия Тютюнника. Он выступил на Украину с территории Польши с 2-мя тысячами бойцов. Выступил в надежде поднять народ на всеобщее восстание против большевиков, взять Киев и провозгласить восстановление Украинской Народной Республики.
 Располагая мощными огневыми средствами, в том числе 35 пулемётами, банда смяла советские пограничные заставы. И стала быстро продвигаться в глубь республики.
Тютюнниковцы нападали на узловые станции, уничтожали мосты и железнодорожные пути, чтобы затруднить переброску советских войск. На короткое время им удалось захватить такой важный железнодорожный узел, как Коростень.
Однако части Красной армии очень скоро изолировали отряды Тютюнника, заставив его постоянно скрываться от превосходящих сил противника.
Восстание, на которое так рассчитывал генерал-хорунжий, поднять не удалось. Крестьянство в основном удовлетворилось нэпом и не собиралось браться за оружие.
Дивизия Котовского была поднята по тревоге, в течение суток стянута к пунктам сосредоточения. И уже 4 ноября выступила в поход, наперерез банде, чтобы уничтожить её. Надо сказать, что задача была не из лёгких. Потому как Тютюнник, имея хороших лошадей и мобильный обоз, продвигался довольно быстро. А когда узнал, что против него выступила дивизия Котовского, начал петлять со своей бандой. Петлять,  как заяц,  чтобы избежать встречи с красными конниками.
8 ноября путь его отряду около станции Чеповицы преградила 3-я кавалерийская бригада легендарного Г. И. Котовского. Красные конники начали преследовать банду, которая отступала по шоссе Житомир - Киев. Избегая боя, Тютюнник стремился скрыться в лесах в районе станций Тетерев и Трубецкая.
Установив путь следования банды Тютюнника, Котовский поставил перед своими бойцами следующую задачу.
1-й бригаде прикрыть направление на Новоград-Волынск и Житомир.
2-й – гнать банду на 3-ю бригаду, которая должна была нанести противнику главный удар.
Погода в те дни была изменчива. Вначале шли холодные осенние дожди, превратившие дороги в сплошное месиво. А после ударил сильный мороз со встречным ветром и снежной бурей. Это до крайности затруднило движение. Чтобы выдержать темп марша и обеспечить продвижение по глубокому снегу, пришлось артиллерию, пулемётные тачанки и весь колёсный обоз перевезти на полозья. Однако тут же наступила оттепель. И пришлось менять сани на колёса. Но, несмотря на все эти трудности, котовцы упорно двигались навстречу врагу.
Прибыв в село Межировку, начдив получил данные. Данные о том, что банда появилась в районе станции Тетерев. Короткий привал – и снова конники в седле.
2-я бригада 12 ноября в селе Заньки настигла банду. И тут же в конном строю атаковала её, выбила из села и стала преследовать.
Тем временем 3-я бригада совершала свой марш.

• Позже Котовский вспоминал об этом так:

«3-я кав. бригада, проделав маршрут от Тетерева до Трубецкой и Качановки, вернулась 15 ноября ночью снова в район Тетерев, так как были получены сведения, что банда в ночь с 14 на 15 глухими лесными дорогами прорывается обратно на запад вдоль железной дороги. При весьма трудных условиях дальнейшего преследования банд 3-я кав. бригада 16 ноября двинулась со ст. Тетерев прямо на север, освещая всё время левый фланг своего движения, где переправилась через реку Брод в районе селения Халиев. Был весьма тяжёлый переход, дорога скверная, пришлось идти по колено в снегу; пулемёты и мешки с фуражом были переправлены на седлах. Но, ни лесистые места, ни тяжёлая дорога, ни усталость не помешали героям кавалеристам дойти до конечной цели».

Котовцы совершили изнурительный марш, догоняя неуловимых повстанцев. Кони их были истощены. Артиллерии при бригаде не было. Однако имелось то, что называется боевым духом.
Узнав от разведки, что противник остановился на отдых в селе Голубовичи, начдив решил навязать ему бой.
С рассветом 17 ноября Котовский повёл 3-ю бригаду на село Большие Миньки Овручского уезда Волынской губернии. А уже оттуда по свежим следам банды красные кавалеристы Григория Котовского пошли на село Малые Меньки под Базаром. По данным разведки оттуда колонна петлюровцев выходила на деревню Звездиль.
 Когда котовцы подходили к селу, из ближайшего леса раздалось несколько залпов. Разъездом было установлено, что это отстреливалось прикрытие противника. Оно состояло из 2-х рот пехоты при нескольких пулемётах.
Для уничтожения заслона противника Котовский бросил пулемётные тачанки, которые нанесли большие потери бандитам. Последовал комбинированный удар в конном и пешем строю. В итоге заслон банды был сбит с занимаемых позиций. Он начал поспешно отходить вслед за своими главными силами, которые продолжали продвигаться на село Звездиль.
Котовцы продолжали преследование и у села Звиздаль снова настигли бандитов.
Расположение местности, где находилась банда, не давало возможности красной кавалерии полностью развернуться. Слева – болотистая речка, справа – густой лес. Выставив сильные заслоны при 6 пулемётах, банда начала уходить по дороге. Тогда Котовский во главе 1-го полка стремительно пронёсся через огороды и ударил врагу во фланг, отрезав заслон от главных сил. Но сам полк оказался между главными силами банды и его заслоном, и противник взял его под перекрёстный огонь.
Несмотря на смертоносный огонь, 1-й кавполк обрушился на две роты противника. Те не устояли и бросились в болото. Часть красных конников спешилась, и уже в пешем строю преследовала отступавших. Загнанный в болота вражеский заслон был почти полностью уничтожен.
Когда с отсечённым заслоном противника было покончено, Котовский направил полк вперёд. Он проскочил в конном строю Звездиль и вышел наперерез банде с западной стороны. Этим отрезал ей путь к отступлению. В это время 2-й полк был послан юго-восточнее Звездиль вслед за бандой.
Предпринятый Котовским обходный манёвр поставил противника в безвыходное положение. К 5 часам вечера 17 ноября банду Тютюнника удалось окружить. Вояки «головного атамана» попали в ловушку – они оказались в «мешке».
Котовцы пошли в сабельную атаку. И нервы у Тютюнника не выдержали. Завидев несущуюся по снегу лаву красных кавалеристов с обнажёнными шашками, генерал-хорунжий бросил свою «армию» и решил спасти хотя бы свою шкуру. Он трусливо кинулся удирать в ближайший лес. За ним понеслась, побросав польские пики, его «кавалерия» - штаб и конная разведка.

Не выдержав сабельного удара, петлюровцы, потеряв многих бойцов убитыми и ранеными, обратились в паническое бегство.
В скоротечном, но кровавом бою петлюровцы были наголову разбиты. Свыше 400 человек погибли в бою, 517 оказались в плену. Причём 359 из них, отказавшихся покаяться, были по распоряжению ЧК немедленно расстреляны из пулемётов в селе Базар. Котовский захватил там 22 пулемёта, большой обоз, санитарную часть, штабы петлюровской армии и дивизий, 2 несгораемые кассы с украинскими деньгами, топографические карты и другое военное имущество. Следовавшее с бандой так называемое  «правительство петлюровской Украины» также было захвачено в плен.
Банда, на которую ставили последнюю ставку Петлюра и польские паны, прекратила своё существование.

За героизм и отвагу, проявленные при ликвидации банды Тютюнника, Котовский был награждён 3-м орденом Красного Знамени.


Глава IV. Последние годы жизни.

Мы успели: в гости к Богу не бывает опозданий, -
Что ж там ангелы поют такими злыми голосами?!
Или это колокольчик весь зашёлся от рыданий,
Или я кричу коням, чтоб не несли так быстро сани?!

Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!
Умоляю вас вскачь не лететь!
Но что-то кони мне попались привередливые –
Коль дожить не успел, так хотя бы – допеть!

Я коней напою,
                я куплет допою –
Хоть мгновение ещё постою
                на краю…
Владимир Высоцкий.

21 декабря 1921 года 3-ю кавбригаду 9-й кавдивизии, бывшую кавбригаду Котовского, за заслуги перед революцией вновь сделали отдельной кавбригадой. А Григорий Иванович, оставшись начдивом 9-й кавдивизии, по совместительству стал комбригом отдельной кавбригады.
 За время Гражданской войны кавбригада Котовского была награждена Почётным революционным знаменем ВЦИКа, 2-мя орденами Красного Знамени. Более 400 бойцов и командиров бригады получили орден Красного Знамени, а почти 100 человек были удостоены этой награды дважды.

После окончания Гражданской войны бригада Котовского перешла к мирной учёбе.
Подчиненным Котовского, помимо боевой подготовки, приходилось также заниматься охраной сахарных заводов, ссыпных пунктов, хлебных складов. Приходилось заготавливать топливо и помогать местным властям собирать продналог.
Котовский развил активную деятельность по ликвидации неграмотности среди красноармейцев.
Организовал помощь крестьянской бедноте красными конниками в коллективной обработке земли.
Он  всеми силами старался утвердить те законы, за которые так мужественно сражался.

1. Дела армейские.

В мае 1922 года 9-ю кавдивизию и отдельную кавбригаду перебросили в Подолье для ликвидации банды Левченко. К осени бойцам Котовского удалось очистить Подолье от банд.
28 октября 1922 года Котовский был назначен командиром 2-го Кавалерийского корпуса имени Совнаркома УССР.
Части корпуса размещались в Бердичеве, Гайсине, Тульчине, а штаб — в Умани.
Первым делом требовалось сколотить корпус. Превратить его из суммы частей в единое боевое соединение. А для этого развёртывать боевую и политическую подготовку.
Котовский с большой энергией взялся за учёбу личного состава, совершенствование боеготовности частей. Нередко комкор сам обучал красноармейцев. Он показывал молодым конникам приёмы рубки лозы, вольтижировки, выработки чистого и точного сабельного удара, стрельбы из карабина, пулемёта, метания гранаты. Особое внимание молодых бойцов он обращал на уход за конём. Часто Котовский появлялся в эскадронах ночью, поднимал кавалеристов по тревоге и сам наблюдал, как они решают поставленные задачи.

Вот один из таких эпизодов.
Ночь. Проверка боеготовности.
По эскадронам разносится: проверять будет САМ! Два эскадрона поднимаются по тревоге, получают приказ прибыть в пункт N… Состязание на время – победит тот, кто раньше окажется в N. Один из эскадронов побеждает, но… с подозрительно большим преимуществом. Тут надо сказать, что форма кавалериста состояла много из чего, но шинель укрывала его фигуру полностью. И то ли Котовскому доложили, то ли он сам догадался… короче, комдив приказал победителям снять шинели. Сняли – под ними подштанники да сапоги. Пока второй эскадрон честно одевался по тревоге, первый почти голышом прискакал туда, куда приказано. Обратно в казарму по приказу Котовского «победители» пошли пешком: в сапогах без портянок! Но ни один боец обиды не высказал.

Во всех эскадронах и батареях шла напряжённая боевая и политическая подготовка.
Осенью 1923 года в районе Винницы прошли большие манёвры.
2-й кавкорпус Котовского в качестве условного противника имел 1-й корпус червонного казачества во главе с В. М. Примаковым. И бой на маневрах Григорий Иванович выиграл. Он оставил перед фронтом «противника» небольшую часть корпуса, которая имитировала сосредоточение главных сил. А сам в это время повёл кавалерийские дивизии в тыл «неприятеля».
Ночью, скрытно переправившись через Буг, основные силы 2-го кавкорпуса внезапно ударили по примаковцам с тыла. 1-й корпус червонного казачества, как определили посредники — молодые командиры из учебных подразделений, потерпел поражение.

Манёвры показали, что Котовский создал образцовый корпус. И добился он успехов всего лишь за 1 год. Причём в стране, которая только-только поднималась из руин. Для многих это было просто непостижимо.

Разбор учения проводил Михаил Васильевич Фрунзе. Он же принимал и последующий парад войск.
 Вероятно, тогда Фрунзе и обратил всерьёз внимание на Котовского как талантливого командира корпуса. На присутствовавших на параде произвели большое впечатление безупречная военная выправка и внешний вид котовцев. У всех — новые тёмно-синие гимнастёрки, галифе, сапоги, сёдла. Бойцы 9-й Крымской дивизии имели на фуражках жёлтый околыш и синий верх. Бойцы 3-й Бессарабской — жёлтый околыш и красный верх. Галифе у кавалеристов 3-й Бессарабской были сшиты из ярко-красного сукна, а у кавалеристов 9-й Крымской — из тёмно-синего. Кони сыты и выхолены. Снаряжение в образцовом порядке.

Комкор придавал большое значение внедрению физической культуры и спорта в частях соединения.
 В корпусе Котовский ввёл ежедневную физическую зарядку. На неё в обязательном порядке выходили все — бойцы, командиры и политработники во главе с комкором. После утренней физзарядки, для закалки организма, все должны были мыться холодной водой до пояса. А зимой - растирать себя снегом.
В каждом полку были оборудованы гимнастические залы и спортивные городки.
В корпусе и дивизиях регулярно проводились олимпиады. В программы соревнований включались: гимнастика, лёгкая атлетика, борьба, поднятие тяжестей, футбол.
Любимым видом спорта у воинов являлось плавание. Комкор учил их правильным приёмам переправы вплавь через водные рубежи.
По предложению Котовского в Умани силами красноармейцев и допризывной молодежи были построены большой стадион и несколько гимнастических залов. В народе стадион прозвали «стадионом Котовского».

Котовский также требовал от командиров и политработников развивать художественную самодеятельность, повышать духовную культуру воинов. Чтобы каждый полк в корпусе имел свой оркестр. По старой памяти, Григорий Иванович сам учил красноармейцев играть на кларнете, трубе и валторне. По его настоянию в эскадронах, батареях, полках создавались красноармейские хоры, драмкружки.

 Комкор боролся со сквернословием. Нередко отчитывал старших командиров за похабщину, оскверняющую речь.
Он говорил:
- Только некультурные и безвольные люди, не умеющие себя контролировать, могут оправдывать поток грязных нецензурных слов, роняющих и унижающих человеческое достоинство, оскорбляющих окружающих.
И он требовал решительно, с корнем, вырывать сквернословие, нецензурщину.

С такой же решительностью он боролся с пьянством. Он считал его «тягчайшим преступлением перед революцией и всеми трудящимися». Призывал бороться с ним «самыми суровыми и беспощадными мерами».

По инициативе Котовского в кавкорпусе было создано военно-научное общество. Причём его отделения существовали в каждой дивизии, а в полках работали библиотеки.

 В августе 1923 года Котовский организовал при корпусе высшие курсы переподготовки, на которые отправил 80 командиров. И 3-х месячные курсы штабной службы, куда откомандировали по четыре человека от дивизии. Для чтения лекций по тактике, стратегии и военному искусству приглашались видные военные специалисты из Харькова, Киева и Москвы. А командиры корпуса, в свою очередь, направлялись на учебу в Москву и Петроград.
Сам же Котовский на досуге решал военно-тактические задачи. Их получали слушатели Высших академических курсов и Высших стрелково-тактических курсов «Выстрел». Ведь Котовский учился заочно в этих учебных заведениях.

• В феврале 1924 года Котовский писал Фрунзе:

«Всё мое внимание, всю энергию, все силы отдаю на то, чтобы создать образцовую боевую единицу, и каждый свой шаг в своей работе строжайшим образом согласовываю с железной логикой необходимости того или иного момента, который имеет актуальное значение для создания железной единицы, необходимой для защиты Республики».

Особую заботу комкор проявлял о демобилизованных. Он требовал от командиров частей заботиться об их судьбах, выявлять их способности, чтобы рекомендовать в народное хозяйство с учётом их опыта и знаний.

Демобилизованные воины поддерживали связь с родными подразделениями. Они часто писали комкору, обращаясь к нему за советом. А когда надо и за помощью. На все письма Котовский отвечал. Многим оказывал помощь – устраивал на работу, давал советы.
Многим юным бойцам Григорий Иванович дал путёвку в жизнь.

2. Дела хозяйственные.

После окончания Гражданской войны перед страной во весь рост встали вопросы хозяйственного строительства.
Тяжёлое это было время. В сёлах и городах разруха. Всюду бездействующие заводы и фабрики. Заросшие бурьяном поля. Безработица, голод, холод. Толпы беспризорных детей кочевали по дорогам страны. Болезни, особенно тиф, косили людей. У населения отсутствовали продукты питания, товары первой необходимости, такие как соль, спички, мыло, керосин.
Надо было восстанавливать народное хозяйство страны. Хозяйственный фронт стал главным.

Григорий Иванович близко воспринимал бедственное положение трудящихся. И, засучив рукава, принялся за дело. Тем более, что надо было многое сделать и для самого корпуса.
Зима была уже на пороге. А казармы стояли полуразрушены: крыши текли, двери и окна отсутствовали. И надо было срочно ремонтировать и оборудовать казармы для личного состава.
Не было электричества, подъездных путей. Не действовал водопровод. В плачевном состоянии находились конюшни, склады, столовые.
Надо было одеть и обуть бойцов. Надо было оборудовать столовые, ремонтировать конюшни.
Дивизии корпуса необходимо было пополнять конским составом, вооружением, огнеприпасами, обеспечить фуражом, санитарным оборудованием. Надо было приобрести новые тачанки, снаряжение для коней.
Надо было позаботиться об улучшении питания личного состава корпуса и членов семей командиров.
Только вот как, каким образом решить все эти проблемы?
Был единственный выход – организовать самообеспечение. И Котовский энергично принялся за решение этой задачи. На него обрушилось множество больших и малых дел.
Котовский, перво, наперво, приказал обустроить быт и хозяйство корпуса.
-   В Бердичеве, на Лысой горе, были отремонтированы старые казармы.
-  Котовцы восстановили кирпичный завод. От него к казармам на Лысой горе была проложена узкоколейка.
-  Построили водонапорную станцию.
-   Восстановили электрическое освещение.

В итоге, благодаря энергичным усилиям комкора для бойцов были созданы нормальные условия для учёбы и отдыха.

Григорий Иванович Котовский проявил себя как прекрасный хозяйственник.

В связи с введением нэпа в Красной армии создавались военно-потребительские общества (как составной части кооперативного плана В. И. Ленина).
Так вот. Котовский один из первых военачальников понял задачи момента и создал военно-потребительское общество (ВПО) в своём корпусе.
При этом по его инициативе рамки деятельности ВПО расширились. Оно стало заниматься не только снабжением потребителей товарами, получаемыми от государства, но и само организовало их производство.
А началось ВПО в корпусе Котовского с «собачьего бизнеса». В те годы стаи одичавших бродячих собак, расплодившихся в Гражданскую, наводнили поля недавних сражений и нередко глодали кости погибших и умерших с голоду. Солдаты его корпуса разъезжали по сёлам и городам, повсюду ловили бродячих собак. Отловленные собаки «утилизировались» мыловаренным и кожевенным заводами корпуса. В одном только 1924-м году заводы Котовского в Умани переработали 60 тысяч собак. Собачий жир пускали на мыло. А из выделанных шкур в кустарных мастерских делали полушубки, шапки, обувь и прочую «галантерею».
ВПО должно было не только снабжать части корпуса продовольствием, фуражом, обмундированием и т. д., но и организовывать товарное производство.
Для этого, по инициативе Котовского при дивизиях и некоторых полках были созданы подсобные хозяйства и совхозы для производства продуктов питания.
Были созданы различные предприятия и мастерские: шили сапоги, костюмы, одеяла.
Сначала в городе Тараща, а позже и в Киеве были открыты кустарные мыловаренные предприятия. Вскоре вагоны с мылом пошли в адрес частей корпуса. Немало его осталось и для продажи населению, для обмена на продукты.

Были открыты кожевенные заводы в Киеве и уездном городе  Радомысле, на Житомирщине. Они выпускали различные сорта кож, лайку и хром.

В ряде населённых пунктов Киевщины и Подолии ВПО арендовало мельницы, крупорушки, маслобойни. Котовский создал и контролировал мельницы в 23 селах.

Будучи по делам корпуса в Москве, Котовский предложил тресту Моссукно переработать старые суконные шинели и обмундирование. Они в огромных количествах лежали на складах корпуса ещё со времён 1-й мировой войны. Суконным фабрикам этот утиль был крайне необходим. Суконщики получили целый эшелон старого солдатского обмундирования. Взамен они отгрузили ВПО крупную партию добротного сукна. Вскоре для всего личного состава дивизий были сшиты суконные парадные костюмы.

Котовскому принадлежит также идея организации, в порядке взаимопомощи, обмена товарами между ВПО корпуса и государственными предприятиями. Были заключены выгодные договоры между ВПО и Вязниковской льняной, и Орехово-Зуевской и Иваново-Вознесенской хлопчатобумажными фабриками на поставку им мясных и зерновых продуктов, а ВПО – текстильных товаров.

В Ободовке и Верховке были созданы совхозы.

А полученные товары, изделия и продукты реализовывать через широкую сеть лавок. Причём, как в гарнизонах, так и по всей территории юга Украины и Приднестровья, где дислоцировались части и подразделения кавалерийского корпуса. Их называли «лавки Котовского». Только в одном  городе Умани было открыто 42 лавки и киоска ВПО кавкорпуса. И теперь торговля уже приносила ВПО корпуса устойчивый доход.
Военно-потребительское общество корпуса торговало даже на Нижегородской ярмарке. Там у него был свой павильон.
Григорий Иванович уверенно выбивает из седла частных торговцев, потому что цены у него намного ниже.

Будучи как-то на докладе у М. В. Фрунзе, Котовский высказал соображение о создании на Украине, на базе бывших помещичьих имений, военных совхозов. Идея была одобрена. В итоге, по инициативе Котовского на Украине был создан Цувоенпромхоз (Центральное управление военными промышленными и сельскохозяйственными предприятиями). А сам он стал председателем его ревизионной комиссии.

Котовский берёт в аренду сахарные заводы, обещая снабжать сахаром Красную Армию.
Был восстановлен сахарный завод в Перегоновке, близ Умани. Восстановили завод и работали на нём красноармейцы вместе с крестьянами. Комкор часто приезжал в Перегоновку.
Котовский лично разработал проект договора между ВПО и крестьянами на контрактацию посевов сахарной свеклы. Его подписали крестьяне сёл Перегоновка, Семидубы, Вербовое, Троянка, Метеричи. Комкор помог установить севооборот заводского совхоза. Он часто беседовал с крестьянами, давал им советы по выращиванию свеклы, её уборке и транспортировке.
За первый сезон на этом заводе было получено 170 тысяч пудов сахара (это на 10% выше довоенного производства). Чистая прибыль (после расчёта с крестьянами и работниками завода) составила 30 тысяч пудов сахара высшего сорта. Рабочие совхоза и крестьяне уже на следующий год вспахали под свеклу около 3000 десятин земли. В результате за второй сезон сахара произвели уже вдвое больше. Армия и население получили долгожданный сахар, а крестьянство расширило площади под посев свеклы.

Сам глава ВСНХ Феликс Эдмундович Дзержинский ставил в пример другим сахарный завод в Перегоновке, где в первый же сезон смогли снизить себестоимость сахара. Котовского даже хотели сделать руководителем всей сахарной промышленности СССР, но военное ведомство его не отпустило. Да и сам Григорий Иванович не хотел уходить из корпуса.

Затем Котовский берёт под контроль торговлю и снабжение мясом армии на Юго-Западе Украины.
Частные торговцы продавали мясо по очень высоким ценам, и оно часто было недоступно рабочим. Котовский стал через магазины военно-потребительской кооперации продавать мясо с убытком, по демпинговым ценам. Вскоре таким путём он сбил рыночные цены на мясо и взял под свой контроль весь рынок торговли мясом в Умани и в других местах расквартирования корпуса. Цены на мясо были значительно снижены.

Григорий Иванович лично принял участие в создании хмелеводческого совхоза «Рея». Подбирал для него специалистов, консультировал их. В итоге совхоз превратился в образцовое хозяйство, выращивавшее хмель по всем правилам агрономической науки. Завод получил почти полтора миллиона рублей прибыли, 300 тысяч из которых остались в распоряжении ВПО. На эти деньги купили железные кровати вместо нар, тумбочки, хорошую посуду для столовых, сукно для обмундирования. Улучшили питание бойцов.
Хмель, который выращивался на полях Котовского в совхозе «Рея» (подсобное хозяйство 13-го кавалерийского полка), покупали купцы из Чехословакии на 1,5 миллионов золотых рублей в год.

В корпусе в широких размерах заготавливали сено, дрова, откармливали скот. А также выпекали хлеб, производили колбасы, мыло, кожу. И всё это продавалось по умеренным ценам, не то, что у частников.
 
Чтобы помочь трудоустройству демобилизуемых красноармейцев корпуса — уроженцев Бессарабии, Котовский в начале августа 1924 года добился создания Бессарабской сельскохозяйственной коммуны.
 Для этого комкор ездил в Харьков (столицу тогдашней Украинской ССР). Не раз встречался с всеукраинской старостой Г. И. Петровским и М. В. Фрунзе.
Создал Григорий Иванович эту коммуну на базе бывшего имения графа Сабанского в Ободовке на Винничине.
 Этому детищу Григория Ивановича были переданы корпусные совхозы в Ободовке и Верховке.
Котовский помог коммунарам получить 60 лошадей и 3 трактора «Фордзона», закупленные в США.
Для коммунаров Котовский «выбил» через председателя ВУЦИКа Г. И. Петровского динамо-машину.
Вскоре Ободовка засверкала электрическими огнями.
Коммунары взяли в аренду Ободовскую мельницу, открыли макаронную фабрику, наладили сушку фруктов, изготовление повидла, а затем фруктовых вин.
Заработал в Ободовке и молочный завод.
  Всё это приносило хорошие доходы.

А в Умани Котовский учредил агрошколу. В Ободовке же была организована вечерняя школа, агрономические кружки. Кроме того, он набирал в коммуну агрономов из других агрошкол Уманского уезда.

Приехавший из Киевского сельскохозяйственного института молодой агроном А. Петиков и Котовский разработали десятипольную систему севооборота. 70 % полей занимали зерновые и зернобобовые, 20 % — сахарная свекла, 10 % — многолетние травы. Урожаи сразу же поднялись.

Котовский внедрил в сельхозкоммуне лично разработанную модель внутреннего хозрасчёта.
Кстати. Ни советским, не перестроечным экономистам не удалось повторить его экономический подвиг.

Интересный момент. Растаскивать имущество имения, на базе которого выросла коммуна, никому не запрещалось. Но! Взял, к примеру, конюх из барской гостиной часы – напольный Мозер, красивый и дорогой. Коней ему, видите ли, надо по часам кормить, поить да выгуливать. Ну, взял так взял. А в конце месяца пришёл тот за расчётом. А ему: денег не положено. И даже, наоборот, – за тобой должок. Какой? А вот погляди: заработал ты столько-то, потратил столько-то. Плюс вычет за амортизацию оборудования. Имеется в виду, барских часов. И в тот же день часы вернулись в особняк. Больше их никто не трогал. Вот такая метода воспитания была у Григория Ивановича!

Уже на второй год в коммуне:

•   Ввели гарантированную денежную оплату труда. Работники коммуны Котовского в конце расчётного периода получали плату золотыми червонцами и жили в достатке.

• Организовали бесплатное общественное питание во время полевых работ.


• Открыли бесплатные ясли.

Соседние крестьяне просили принять их в коммуну. Принимали с разбором, но чаще советовали и помогали создавать подобные коммуны в своих селах.

Бессарабская коммуна стала одной из лучших на Украине. В гости к коммунарам приезжали из соседних уездов и даже областей.


• Дочь одного из руководителей Бессарабской коммуны Николая Алексеевича Гажалова, бывшего начальника особого отдела в бригаде Котовского, Идея Николаевна Примаченко, родившаяся в 1926 году, уже после гибели Григория Ивановича, так вспоминала о коммуне:

«Белокаменный дворец — палаццо с таким большим балконом, что там можно было танцевать. Вокруг белого палаццо заросли георгинов. Но не просто заросли, а ухоженные «заросли». Садовник и несколько женщин тихих и незаметных, в низко натянутых платках до бровей, всё время что-то делают в саду. Рядом оранжерея. Там в низеньких горшочках выращивали рассаду. Оттуда же на носилках приносили ровные квадраты травы (дёрн) и обкладывали этой травой гигантские клумбы. Женщины рыли какие-то канавки, а нас, детей, заставляли засыпать их землёй. Потом приходил старый, строгий садовник и сажал в них какие-то кустики.
Перед белым палаццо большая, круглая мраморная площадка. Вокруг неё белые мраморные скамьи со спинками — похожие на диваны. Здесь почти каждый вечер танцевали под духовой оркестр. В коммуне был открыт дом отдыха для красных командиров. Чудесный парк, небольшая речка. В коммуне было отличное хозяйство: племенной скот, хлебные поля, виноградники, пруды с рыбой, плантации клубники, бахчи, фруктовый сад, поливные огороды, молокозавод, винзавод, макаронная фабрика, пивоварня. Большая двухэтажная фабрика-кухня. Различные мастерские, баня, прачечная, детский сад. Дети там живут, только иногда их берут к себе родители. А когда мы приезжаем из Москвы, живем в доме для приезжих. Но мне не обязательно быть в детском доме, потому что я хожу уже в первый класс. Коммунары живут в двухэтажных домах, где нет кухонь. Все питаются на фабрике-кухне. Это новое, красивое здание, где большие светлые столовые. Столики обиты клеёнкой в жёлтую и зелёную клетку. В кадушках пальмы, на стенах яркие панно. Продукты свежие, приготовлено вкусно, стол разнообразный…»

Вот так проявлял Григорий Иванович заботу о простых людях труда. Настоящую заботу. Не на словах, а на деле. Не то, что нынешние власть имущие…

• Котовский говорил:

 «Сначала создайте человеку человеческие условия, а потом требуйте от него сверхчеловеческих усилий».

Этот лозунг, конечно же, не вполне соответствовал лозунгам компартии. Ведь она требовала от людей жертвовать всем, включая собственную жизнь, уже сегодня, а светлое коммунистическое будущее обещала только в не слишком близком завтра.

Кипучая хозяйственная и экономическая деятельность Григория Котовского позволила в течение 2-х лет создать мощное кооперативное объединение, укрепившее материальную базу корпуса. Это благотворно повлияло на повышение боеспособности частей.
А район, где стоял корпус, стал «республикой Котовией». В ней действовал только один закон – воля Григория Ивановича.


3. Дела политические.

Котовский занимался делами не только военными и хозяйственными, но и сугубо политическими.

У Григория Ивановича всё настойчивее зрела мысль о создании Автономной Молдавской республики. Неоднократно советовался он об этом с М. В. Фрунзе.

• С. М. Будённый вспоминал:

 «…в 1923 году как-то у меня на квартире встретились Г. И. Котовский и М. В. Фрунзе. И за стаканом чая произошёл интересный разговор. Г. И. Котовский, не расставаясь с мыслью о создании свободной и независимой республики, вдохновенно говорил: «Только Молдавская республика даст возможность нашему народу побороть тяжёлую нужду и с помощью русского пролетариата построить новую, светлую жизнь! Хочу об этом написать в ЦК, мечтаю поговорить лично с Владимиром Ильичом Лениным. Я глубоко уверен, что Ленин поймёт чаяния молдаван и поддержит нас». Мы горячо одобрили мысль Котовского. Михаил Васильевич Фрунзе дал Котовскому несколько советов».

С Лениным встретиться Котовскому так и не удалось. Потому как Ильич был тогда уже не в том состоянии, чтобы с кем-нибудь встречаться.
Но идея создания Молдавской Автономной Советской Социалистической Республики в составе Украины наверняка понравилась Сталину и другим членам политбюро. Ведь к новосозданной Молдавии при удобном случае можно было присоединить Бессарабию. Причём, как мирным, так и военным путём, под предлогом реализации права народов на самоопределение. При желании к ней можно было присоединить затем и Румынию. Уже под лозунгом осуществления мировой пролетарской революции.
Поэтому в феврале 1924 года, явно с санкции политбюро, Котовский и ряд руководителей революционного движения в Бессарабии обратились в ЦК РКП(б) и ЦК КП(б) Украины с письмом. В нём они от имени молдавского народа ходатайствовали о срочном создании Молдавской Автономной Республики, прося, чтобы вопрос был решён на ближайшем заседании политбюро. Характерно, что первой под письмом стояла подпись Котовского.

  В итоге, при поддержке Фрунзе, Котовский добивается решения о создании Молдавской Автономной Советской Республики.
29 июля 1924 года Политбюро ЦК РКП(б) приняло постановление «О Молдавской ССР». В нём признало необходимым «выделение молдавского населения в специальную Автономную республику в составе УССР».
Григорий Иванович собственноручно  проводит границы этой республики. При этом включил в неё большинство территорий с преобладающим украинским населением. Ведь молдаван в молдавской автономии было всего 30-40%.   
Котовский активно взялся пропагандировать идею автономии среди забитых молдавских крестьян. Около 200 политработников и коммунистов из своего корпуса он «бросил» на агитацию в молдавские сёла.   

11 октября 1924 года было провозглашено образование Молдавской АССР в составе УССР.
С этого момента и до созыва I Всемолдавского съезда Советов вся полнота власти в Молдавской АССР перешла в руки Ревкома. В его состав вошёл и Котовский. Он активно участвует в работе Ревкома. И частенько ездит на его заседания.  Одна из таких поездок чуть не стоила ему жизни.

• Вот как сообщает об этом уманская «Рабоче-крестьянская правда» от 14 ноября 1924 года:

«На 9 ноября в Бирзуле было назначено заседание Ревкома. В 12 часов дня 9 ноября Григорий Иванович выехал в штабной автомашине из Умани в Бирзулу. Погода вскоре испортилась. Небо затянуло тучами. Подул сильный ветер, началась вьюга. Снег, смешанный с градом, бил в лицо. В то время дорога не была в порядке, а автомашина старая, изношенная. А тут ещё началась гололедица. Мчится машина старой, укатанной дорогой, с бугра на бугор, с горки на горку. Всё круче становится дорога. И вдруг автомобиль срывается с крутого бугра, на какой поднялся, и набирая скорость. Идёт назад, вниз, по направлению к оврагу. Шофёр тормозил, но безрезультатно. «Мы вот-вот очутимся в пропасти» - вспоминает один из участников этой поездки. Однако катастрофа была предотвращена. Её предупредили мужество. Решительность. Смелость и недюжинная физическая сила Котовского. На полном ходу Григорий Иванович выпрыгнул из автомашины и своей силой остановил её.
«Вот тут и было б заседание Молдавского ревкома», - сказал он при этом своим спутникам. На колёса автомашины надели цепи и поехали дальше. В Бирзулу приехали поздно вечером».

К 1925 году Григория Котовского избрали членом Реввоенсовета СССР, членом ЦИК СССР. Он был также членом ЦИК МАССР и Всеукраинского ЦИКа, членом Молдавского обкома и Киевского губкома партии и губисполкома, членом Уманьского окружкома партии, членом президиума Уманьского горисполкома и окрисполкома, почётным членом Центрального совета Общества бессарабцев.
 И во всех этих организациях Григорий Иванович не представительствовал, а активно работал. Ему до всего было дело. Его всё интересовало, всё волновало. Без участия Григория Ивановича ни в Умани, ни в округе не совершалось ни одно важное дело. Его знали и глубоко уважали в Харькове, Одессе, Киеве, Житомире, Виннице, Тирасполе, Бердичеве. Авторитет Котовского как политического деятеля был очень высок.


4. Смерть Котовского.


В августе 1925 года на даче в Чебанке, близ Одессы проводил Григорий Иванович свой первый в жизни отпуск.
Вечером накануне отъезда (5 августа) Котовский зашёл в правление местного совхоза. Возвращался домой поздним вечером. Темнело. До веранды дома оставалось несколько шагов, когда из кустов вдруг мелькнула тень и тотчас же раздались три выстрела. Пуля убийцы попала в аорту, и смерть наступила мгновенно…
Врачи потом скажут: попади пуля не в аорту, могучий организм Котовского выдержал бы…
Убийцей оказался Мейер Зайдер (Майорчик Зайдер).

•    Вот как рассказывает Григорий Григорьевич Котовский о том, как произошло убийство Котовского:

«В совхозе Чабанка, о котором я уже упоминал, накануне возвращения в Умань Котовский зашел в правление. Он дружил со специалистами совхоза, поскольку в юности сам закончил сельскохозяйственное училище. Возвращался домой поздно вечером. За несколько шагов до дома раздалось три выстрела. Когда мама выбежала из дома, она увидела отца, который лежал вниз лицом, широко раскинув руки и ноги. Пульса не было. Пуля попала в аорту, и смерть наступила мгновенно.
Когда Котовского внесли на веранду, объявился и сам убийца. Это был Мейер Зайдер. Упав перед мамой на колени, он бился в истерике: «Это я убил командира». Потом он скрылся и был схвачен только на рассвете. Кто такой Зайдер? До революции он содержал в Одессе публичный дом. Своей жене, бывшей проститутке, покупал драгоценности. Однажды во время оккупации Одессы, когда город был наводнен деникинцами, петлюровцами, поляками, французами, англичанами, он дал прибежище на ночь Котовскому, который в то время выполнял задания подпольного большевистского ревкома. В 1922 году, когда публичный дом был закрыт, Зайдер, памятуя обещание Котовского отблагодарить его сторицей за помощь в 1918-м, явился в Умань.
При помощи Котовского стал начальником охраны Перегоновского сахарного завода близ Умани. В злополучном августе 1925 года Зайдер приехал в Чабанку на машине, вызванной для переезда Котовского, якобы помочь семье командира собраться в дорогу... Следствие тянулось очень долго. Его вёл некто Карлсон ( или Каупельсон?), вскоре возглавивший НКВД Украины.
Только осенью 1926 года суд вынес приговор - убийце Котовского дали 10 лет (по иронии судьбы в тот же день этот же суд приговорил другого подсудимого за убийство зубного врача и ограбление - к расстрелу). В харьковской тюрьме бывшего содержателя публичного дома делают завклубом с правом свободного выхода.
Уже через два года после приговора его выпустили на свободу, и он стал работать сцепщиком железнодорожных вагонов. В 1930 году, когда 3-я Бессарабская кавалерийская дивизия праздновала юбилей и на праздник были приглашены ветераны-котовцы, они сказали маме, что Зайдер приговорен ими к смертной казни.
Мама возражала: Зайдера ни в коем случае нельзя убивать - он единственный свидетель смерти отца, тайна которой была не разгадана. Мама сообщила о намерении котовцев в особый отдел дивизии. Однако властями ничего не было предпринято. Зайдера задушили, его тело положили на рельсы, чтобы имитировать несчастный случай, но поезд опоздал. Главным организатором убийства Зайдера был котовец-одессит Вальдман, расстрелянный в 1939 году».

Михаил Васильевич Фрунзе был потрясён нелепой смертью своего друга и ещё более нелепым следствием, которое вёл Особый отдел (там было полно сторонников Троцкого). Он всерьёз заподозрил неладное и затребовал в Москву все документы по расследованию убийства Котовского. И вот тут-то его и уговорили со страшной силой лечь на операцию. История эта чрезвычайно тёмная…
Результат её, по крайней мере, ясен: в одночасье исчезла начавшаяся было складываться группа высших  руководителей Реввоенсовета, как один настроенных против Троцкого. Ведь Троцкий и Фрунзе относились друг к другу, как кошка с собакой. Да и Котовский Троцкого терпеть не мог. К тому же он командовал крупной кавалерийской частью, готовой за ним пойти в огонь и в воду…
И это ещё не всё. Чёрная кошка давным-давно пробежала меж Котовским и Тухачевским. Ведь именно Григорий Иванович в своё время прикрывал кавалерией паническое бегство из-под Варшавы разгромленных частей Тухачевского и, как говорят, не раз потом комментировал вслух и этот бесславный драп, и личность «полководца» Тухачевского. А после смерти Фрунзе и Котовского Тухачевский резко рванул вверх, став начальником Генштаба. Как рассказывал сын легендарного комбрига Григорий Котовский, в 1936 году, во время съезда жён комсостава РККА, проходившего в Кремле, к вдове Котовского – Ольге Петровне – подошёл маршал Тухачевский. Он «пристально глядя ей в глаза», зачем-то стал рассказывать, что-де в Варшаве только что вышла книга «какого-то польского офицера». В ней утверждалось, что Котовского «убрала Советская власть»…

• Г. Г. Котовский:

«По моему глубокому убеждению, одним из основных мотивов убийства отца оказалась его дружба с М. В. Фрунзе. Отец сблизился с ним в 1922 г. Исследователи жизни и деятельности отца связывают эту дружбу с их этнической принадлежностью - оба были полумолдаване. Но не это главное. В их жизненном пути было много общего: и происхождение, и образованность, и знание иностранных языков (кроме русского и молдавского отец немного говорил по-французски, по-немецки и по-еврейски), и тяжелые годы каторги и ссылки.
Смелые побеги, а главное - сходная мотивация вступления на путь борьбы с царизмом. Оба стали военными профессионалами в горниле гражданской войны. Постепенно Котовский становится правой рукой Фрунзе в армии. Как рассказывала мама, в 1925 году Фрунзе принял решение назначить отца своим заместителем (Наркомвоенмора и председателя Реввоенсовета). После отдыха в июле-августе в Чабанке, около Одессы, отец по возвращении в Умань должен был передать командование корпусом Н.Н. Криворучко и выехать в Москву. Но был убит в ночь накануне отъезда из Чабанки.
Напомню, что именно в эти 1924-1925 годы шла острая борьба за власть между группировками Сталина и Троцкого. После снятия последнего с поста Наркомвоенмора его позиции постепенно ослабели, но влияние и в армии, и в других властных структурах все еще было велико. Выдвижение Фрунзе внесло новый момент в эту борьбу. Смерть Котовского в один год с М.В. Фрунзе вызвала вздох облегчения не одного политика в Москве и в Харькове, тогдашней столице Украины.
Дело в том, что Котовский всегда был «трудно управляемым», постоянно демонстрирующим независимость в мыслях и поступках. Сохранилась его любопытная докладная записка Фрунзе, в которой он излагал план воссоединения Бессарабии с Россией еще в 1924 г. Он предлагал, что с одной из своих дивизий переправится через Днестр в Бессарабию, в течение нескольких дней разгромит румынские войска при поддержке большинства населения, которое восстанет при известии о появлении Котовского. Советское правительство при этом объявит Котовского вне закона, а он создаст в Бессарабии новую власть, которая выскажется за ее воссоединение с Россией.
Этот вполне реалистический план был отвергнут Фрунзе из-за опасности серьезных международных осложнений. В 1923 году Котовский выиграл крупнейшие после окончания Гражданской войны военные маневры, после чего на совещании в Москве высшего комсостава выступил с предложением преобразовать ядро кавалерии в автобронетанковые подразделения.
Однако этот план не был принят из-за противодействия Ворошилова и Буденного. (Кстати, в 1949 году С.М. Буденный во время встречи с матерью и мной в Кишиневе на праздновании 25-летия восстановления молдавской государственности признал правоту отца, поскольку этот план начал осуществляться накануне ВОВ.)
Короче говоря, Котовский в 1925 году входил в «первую пятерку» комсостава Красной Армии. Одновременно Котовский получил известность как блестящий хозяйственник-рыночник, восстановивший ряд промышленных предприятий и создавший на Правобережной Украине сеть сбытовой и потребительской кооперации, как основатель крупных сельскохозяйственных предприятий - коммун. Сохранилась высокая оценка Котовского как хозяйственника в записке Куйбышева, адресованной Кирову. А Дзержинский вообще предлагал демобилизовать Котовского и назначить начальником Трудфронта, организации по восстановлению промышленности.
И только Фрунзе отстоял Котовского в армии. При условии перевода Котовского в Москву тандем Фрунзе-Котовский мог бы изменить конфигурацию расстановки политических сил. Какая из двух основных соперничавших группировок могла быть причастна к убийству отца? Окончательный ответ дать сегодня нельзя. Но я склоняюсь к версии о «троцкистском следе».
Косвенным доказательством этого является судьба убийцы Котовского, которого «прикрыли силовые структуры» Харькова и Одессы. (Кстати, еще в 1926-м, уже после гибели Котовского, Сталин дал ему блестящую характеристику, ставшую известной биографам отца лишь после ВОВ, в которой он назвал его «храбрейшим среди скромных наших командиров и скромнейшим среди храбрых».
- В 1936 году матери дали понять, что убийство Котовского было политическим. И сообщил ей об этом маршал Тухачевский. Во время приема в честь участников съезда жен командного состава Красной Армии он подошел к ней и, пристально глядя в глаза, сказал, что в Варшаве вышла книга: ее автор утверждал, что Котовского убила Советская власть.
Кстати, в 1969 году я нашел эту книгу в библиотеке Варшавского университета, где в самом деле утверждалось, что Котовского убила Советская власть, поскольку он был человеком прямым и независимым и, обладая огромной популярностью в народе, мог повести за собой не только воинские подразделения, но и массы населения Правобережной Украины. (Действительно в ходе коллективизации по инициативе снизу только на Украине более 120 колхозов и совхозов были названы его именем, хотя официальная пропаганда практически забыла о нём).  В 1940 году мама по совету секретаря Союза писателей и члена ЦК ВКП(б) В.Ставского направила в ЦК письмо о пересмотре в судебном порядке дела об убийстве Котовского. Мама изложила многие обстоятельства гибели отца, но никакой реакции властей не последовало».

Как считает современный российский исследователь Арсен Мартиросян, и Фрунзе, и Котовский были отправлены на тот свет усилиями Троцкого.

•   А. Б. Мартиросян:

 «Зачем это понадобилось «стратегу»? Ведь обычно только преступников или непосредственно причастных к преступлению тянет на место преступления или же к оставшейся в живых жертве свидетелю преступления. Как впрочем, зачем во времена господства Тухачевского, Якира, Гамарника и т. п. «стратегов» в РККА, Главному Политическому Управлению понадобилось распространять грязные инсинуации об убийстве Котовского – что, мол, убили его из-за баб? Кого и что прикрывал ГлавПУР, во главе которого стоял подельник Тухачевского Гамарник?! Ведь эти инсинуации распространялись ещё в 1934 г.».

Легендарному комкору Григорию Котовскому устроили невероятно пышные похороны. Такие были разве что у Ленина.
Тело прибыло на одесский вокзал торжественно, окружённое почётным караулом. Гроб утопал в цветах и венках. В колонном зале окрисполкома к гробу открыли «широкий доступ всем трудящимся». И Одесса приспустила траурные флаги. В городах расквартирования 2-го конного корпуса дали салют из 20 орудий.
11 августа 1925 года специальный траурный поезд доставил гроб с телом Котовского в город Бирзулу (ныне – Котовск Одесской области).

       Почему именно в Бирзулу?

Там тогда находился штаб корпуса Котовского, состоящий, в основном,  из бывших махновцев, антоновцев и петлюровцев. «Братва» решила: их командира нужно похоронить не хуже, чем вождя мирового пролетариата. И построили в Бирзуле второй, после Ленина, мавзолей. Уже на следующий день после убийства Котовского, 7 августа 1925 года, из Москвы в Одессу срочным порядком была направлена группа бальзаматоров во главе с профессором Воробьевым.
        Мавзолей был изготовлен по типу мавзолеев Пирогова под Винницей и Ленина в Москве.
На похороны Котовского в Бирзулу прибыли видные военные лидеры С. М. Будённый и А. И. Егоров, из Киева прибыли командующий войсками Украинского военного округа И. Э. Якир и один из руководителей украинского правительства — А. И. Буценко.
Забальзамированное тело Котовского поместили в мавзолей.
В 1934 году над подземной частью было воздвигнуто фундаментальное сооружение с небольшой трибуной и барельефными композициями на тему Гражданской войны. Так же, как и у мавзолея Ленина, здесь проводились парады и демонстрации, военные присяги и приём в пионеры.
6 августа 1941 года мавзолей был уничтожен оккупационными румынскими войсками. Тело Котовского было выброшено в траншею вместе с трупами расстрелянных местных евреев. Рабочие железнодорожного депо вскрыли траншею и перезахоронили убитых, а останки Котовского тайно хранили в мешке до окончания оккупации в 1944 году.
Мавзолей был восстановлен в 1965 году в уменьшённом виде.
Заспиртованное сердце Григория Котовского долгое время хранилось в музее Одесского медицинского института, но в 1941 году было утрачено.


Глава V. Характеристика Котовского.

Он слишком быстр,
Чтоб молнией зваться,
Он слишком твёрд,
Чтоб скалой прослыть…
Стихи о Котовском.
       
Григорий Иванович Котовский -  ладно скроенный, статный красавец с широкими плечами, высокой, стройной, мускулистой фигурой Геркулеса. С крепким затылком, с крутым подбородком. Кареглазый. Прямой, короткий нос, Квадратик аккуратных чёрных усиков. Походка лёгкая, скорая, порывистая.
 
      Природа не поскупилась. Она щедро даровала славному бессарабцу и могучую, богатырскую, поистине геркулесовскую, силу. Он, к примеру,  легко ломал железные подковы. И строгую красоту. И острый, гибкий ум.

«Адский атаман» обладал железным здоровьем, позволявшим переносить многочисленные ранения, каторгу, тюрьму и годы походного образа жизни. Он был необыкновенно вынослив и ловок.

 Григорий Котовский обладал несгибаемой, колоссальной, нечеловеческой волей и железной выдержкой. У него было великолепное самообладание. Собой владел даже в самых рискованных случаях, когда бывал на волосок от смерти.
Был человеком исключительной энергии и работоспособности.
У него всегда было непреодолимое стремление к свободе.
Его отличали отчаянность невероятная, неустрашимость изумительная, удаль беззаветная, отвага необычайная, беспримерное презрение к смерти.
А ещё: упорство, смелость, решительность, мужество, благородство, принципиальность, прямота и независимость характера, самостоятельность, инициативность.
«Бессарабскому Робин Гуду»  были присущи остроумие, юмор, шутливость. А ещё непримиримость к несправедливости, нетерпимость к насилию, лжи, пошлости.
Это была энергичная, кипучая натура. Быстрый, стремительный, неутомимый, изобретательный, находчивый, дерзкий, лихой, рисковый, азартный, сообразительный.

 Как бы высоко не взлетел Григорий Иванович после революции и Гражданской войны, он оставался душевным, отзывчивым, сердечным, чутким, внимательным, простым и скромным, бескорыстным человеком.
У него сильно развиты были чувство ответственности за судьбу человека, доброта и участие ко всем обиженным.
Он мог прикрыть последним тряпьём мёрзнувшего товарища. Плакал, глядя на нищих, оборванных детей. Его волновали судьбы людей. Поэтому он находил время для встреч с ними, для разрешения волнующих их вопросов. И делалось всё это за счёт личного отдыха.

Вот только несколько эпизодов, ярко характеризующих Котовского.

• Как-то пришёл к Котовскому жалкий, оборванный, босой, исхудалый незнакомец. Страшное на вид существо, на которое и смотреть-то было мучительно. Оказывается, белый офицер, перешедший на сторону красных. Он оказался не у дел, не мог найти ни пристанища, ни заработка, дошёл до бродяжничества. После долгих скитаний набрёл на Котовского и поведал ему свою печальную историю. Григорий Иванович не только помог найти работу, но вдобавок ещё отдал свой френч, и совершенно новые, ненадёванные, роскошные сапоги, которые только что сшили для него  по заказу по просьбе его жены Ольги Петровны.

• Котовскому причитался великолепный правительственный паёк. Так вот, большую долю его он раздавал нуждающимся людям, считая, что ему вполне хватает зарплаты, а паёк – это лишняя роскошь.

• Возвращаясь домой из конференции, которая проходила в Киеве, он на обочине дороги увидел пастуха. Парнишка был в одной холщовой рубахе, босиком. А время то осеннее: слякоть, дул холодный ветер, сыпалась с неба мёрзлая изморось. Бедняге и укрыться было негде – куда ни глянь, голая равнина, чёрные перепаханные поля да узкие межи и трава, подёрнутая инеем. Григорий Иванович велел кучеру остановиться, позвал пастушонка, сбросил с плеч бурку и протянул его парнишке. А сам потом, чтобы не замёрзнуть, бежал рядом с повозкой.

Котовский - человек, обладающий необыкновенным обаянием и умением очаровывать людей.

Вместе с тем Григорий Иванович не был ангелочком. Ему были присущи и такие черты характера, как тщеславие, желание все время играть на публику, доверчивость, горячность.

Хотелось бы отметить артистизм Котовского.
Он, действительно, был великолепным актёром по жизни. И, в бытность благородным разбойником, а позже и подпольщиком,  часто прибегал к маскараду. Он хорошо освоил искусство изменения внешности с помощью грима.
Причём, Григорий Иванович мог выступать в роли богатого помещика, купца, дипломата, священника, полицейского или армейского офицера, а мог появиться на улице в обличье бродячего музыканта или жестянщика.

Григорий Котовский обладал хорошим музыкальным слухом. У него был мощный бас, и он красиво пел. Любил мелодии молдавских, украинских и русских народных песен. Любовь к песне сохранилась у него на всю жизнь.
Играл на скрипке, гармони, гитаре, трубе и кларнете.
Не чурался Григорий Иванович и искусства, посещал театры и концерты, любил оперу.
В молодости его отличали также любовь к скачкам и породистым лошадям. Были тогда и шалманы, и публичные дома, и шикарные рестораны. А ещё – одежда по последней моде. И прекрасный аппетит (любимое блюдо – яичница из 25 яиц!).
И ещё – женщины.
Дамам он нравился невероятно и пользовался большим успехом у них. Вообще женский пол был большой слабостью романтичного налётчика. У Котовского даже завязался бурный роман с очаровательной женщиной, со сверхпопулярной в то время киноактрисой, – звездой экрана Верой Холодной. Это случилось в Одессе в начале 1919 года.
Григорий Котовский был полиглотом: кроме родного русского языка, владел молдавским, румынским, польским, украинским, французским, немецким и идишем.
Он не курил, вместо водки пил молоко.
Хороший хозяин, мастер на все руки.
Девиз: «Хотеть – значит мочь».
Ещё Котовский говорил: «Если жить только для себя, так вообще не стоит жить».

После Гражданской войны Котовский проживал в украинском городе Умань. В Умани Котовский жил на окраине города, в Пролетарском переулке. Он занимал небольшой особняк, принадлежавший раньше бывшему военному коменданту города. В нём продолжали проживать вдова коменданта – генеральша и её племянница. Их хотели выселить, но Григорий Иванович запретил это делать.
 В кабинете Котовского висела большая карта Европейской России, а на столе, покрытом тёмно-зелёным сукном, стояли гипсовая статуэтка Ленина и чёрный бюст Карла Маркса.

• По свидетельству Ольги Петровны, несмотря на большие доходы по линии ВПО, они с Григорием Ивановичем жили довольно скромно:

«Обстановка убогая. В кабинете в простенке стояло трюмо генеральши. Посередине ближе к окну письменный стол, деревянное кресло от окна к письменному столу и перед письменным столом 2 старых красных бархатных кресла. Направо в углу диван и 2 кресла, другие стулья жёлтого плюша, затем фанерный столик, заполненный газетами, у другой стены этажерки с книгами, которые я хотела «профилактически» перенести в спальню, т. к. гости «зачитывали» нужные книги.
Налево при входе за ширмой стояла ванна эмалированная, кувшин и таз для умыванья. Среднее окно на зиму не закрывалось, т. к. Григорий Иванович ежедневно делал гимнастику при открытом окне, а затем я обливала его холодной водой из ведра, вставши на стул. За стеной старая генеральша слышала плеск воды и шум в открытое окно и куталась, ей было страшно. Но Григория Ивановича, она очень уважала, хотя он был и «большевик».
Из окон видно было далеко поле и полотно железной дороги. Поезд из Киева можно было видеть за полчаса до прихода на станцию. Я поджидала у окна появления поезда и посылала на станцию, ставила завтрак (поезд утром). Когда он приезжал, было всё готово».

Каждое утро Котовский пешком ходил в штаб. Хотя были и машина, и штабные экипажи.

• Как вспоминает Григорий Григорьевич:


«Однажды разразился скандал - у него не оказалось сапог. Свои накануне он отдал какому-то беженцу из Бессарабии. Мама в это время уже не работала врачом, вела хозяйство вместе с теткой, таскали продукты с рынка, весь день стояли у плиты, потому что за стол менее 20 человек не садилось: адъютант, ординарцы, конюхи, беженцы из Бессарабии и т.д. Однажды мама заикнулась: нельзя ли взять для поездки на рынок экипаж? Отец очень рассердился: "Не дай Бог, потом скажут, что мадам Котовская ездит на экипаже".
Разве эта маленькая деталь не говорит о его облике?! Более того, когда отца убили и мы переехали в Киев, у нас ничего из имущества не было, и командир корпуса Николай Николаевич Криворучко купил нам кое-какую мебелишку. Все ли военачальники так жили? Отнюдь нет».

• Жена Котовского рассказывала Шмерлингу, что Котовский и при советской власти защищал тех, кого, как он полагал, несправедливо обидели. Защищал, не боясь при этом конфликтовать с карательными органами:

«О человеке, пришедшем за защитой к Грише. С утра был «большой день», т. е. было много работы, много просителей и т. д. Усталый Гриша лёг отдохнуть и сказал, что больше сегодня принимать никого не в состоянии.
Вечерело. Меня вызывает ординарец — спрашивает комкора какой-то человек. Я его расспрашиваю, он не хочет ничего сообщить мне; я ему говорю, что тогда он пусть придёт с утра назавтра, в ответ: «Значит, такова моя судьба, чему быть не миновать». В его голосе я почувствовала всю обречённость погибающего. Я ввела его в столовую, а сама пошла к Грише, разбудила его и рассказала ему о своем впечатлении. Сказал, чтобы я привела его к нему. Профилактически дала Грише револьвер, привела и сама стою.
Человек просит, чтобы остаться с Григорием Ивановичем с глазу на глаз, но Гриша заявляет, что это моя жена и верный товарищ, от которой у него нет никаких тайн. Тогда человек рассказал, что он работал на выборной должности около Ананьева (исполнял предсельсовета или кем-то). Уполномоченный Чека сошёлся с его женой. Чтобы избавиться от него, уполномоченный создал какое-то дело. Он бежал, и его заочно приговорили к расстрелу, тогда заложником взяли его сына. Он был на Донбассе, но подходил срок, и он боялся за сына. Тогда он решился на последнее средство — отдаться в руки Котовского.
Выслушав рассказ, Гриша написал председателю Одесского ГПУ и ночью письмо отправил с курьером, а этого человека оставил у себя в квартире.
Через 2 дня вернулся курьер с ответом: того уполномоченного отдан приказ арестовать; дело назначено к пересмотру.
Спустя несколько дней Григорий Иванович получил для него оправдательный приговор, и человек уже реабилитированный выехал к себе на родину. Это было в начале осени. Через год он приезжал со своей дочкой в гости и привёз повозку арбузов в подарок. Когда Григорий Иванович узнал про арбузы, то страшно разозлился, но тот рассказал, как он на своём огороде отвёл место, как каждый куст окапывал, каждый день следил, чтобы вырастить отборные арбузы, ибо он узнал, что Григорий Иванович любит арбузы. Он каждый день думает о своем спасителе. Григорий Иванович сдался, а арбузы были все на славу хорошие».

Когда Котовский приезжал из Москвы, он привозил чемоданы книг. Его хорошо знали все московские букинисты. Он часами проводил на книжных развалах у лубянской стены. Котовский интересовался не только военной и политической литературой, но и собирал книги и статьи по механизации сельского хозяйства, сахароварению, ветеринарии.
По свидетельству Ольги Петровны, из художественной литературы Григорий Иванович тогда увлекался Виктором Гюго и Жюлем Верном, читал Льва Толстого, хвалил «Аэлиту» Алексея Толстого.
 По поводу «Аэлиты» Григорий Иванович говорил, что:
«Толстой, может быть, не желая того, но верно дал образ «гнилого интеллигента», как он всегда говорил про «аполитичную» интеллигенцию».
Ещё читал Жана Жореса, Георгия Плеханова и Михаила Покровского.

• На вопрос Шмерлинга, какие блюда любил Котовский, его вдова ответила так:

«Он сладкоежка. Хотя было трудно, но я его все-таки баловала — давала всякие коржики, пирожки (если позволяла стоянка), любил мамалыгу, брынзу, чеснок, сало с красным вином не больше 1 стакана, борщ молдаванский с красным перцем. Чтобы угодить его вкусу, я пробовала перед подачей, если весь рот горит, значит, ему понравится. Очень любил пампушки с чесноком — это булочки величиной с волошский орех, горячие из печки складываются в миску, обливаются (салом?) с тёртым чесноком и покрываются. Через 15 минут они становятся мягкими, смазанными салом и «воняют» чесноком. Я не выношу чеснока, а потому, давая на стол, устраивала активную вентиляцию.
Самое любимое — мороженое, которое он ел дома с глубокой тарелки и столовой ложкой, его темпераменту претила чайная».

Как утверждал сын Котовского, «он никогда не курил, а пил только вино, и то когда собирались бессарабцы. Лишь однажды он напился и уснул за столом: было выпито ведро молдавского вина!».

Коснёмся личной жизни Григория Ивановича. Женился он поздно. И очень любил свою жену. Об этом наглядно говорят его письма к Ольге Петровне.

• Приведу только один отрывок из этих писем:

«Милая, дорогая, желанная Лелечка! Каждый раз, когда приходит летучка «оттуда», где ты, моя родная, ненаглядная, душа моя, переживаю какой-то удивительно сложный и сильный по остроте своего переживания момент. Каждый раз хочу послать тебе на бумаге то, что у меня на душе, — мое чувство… Эх, да разве вместит весь мир мою любовь?!!»


В ночь с 5 на 6 февраля 1923 года, в 1 час 30 минут у Котовского родился сын Григорий, впоследствии ставший известным историком-индологом.
 
• Ольга Петровна вспоминала в письме Шмерлингу 2 мая 1936 года:

 «Григорий Иванович, был в это время в Москве. Штаб дал телеграмму в Штаб округа в Харьков для Григория  Ивановича, но он уже выехал в Москву, и Харьков направил телеграмму в Москву. Он выехал в Умань, но сообщение было из-за заносов прервано на несколько дней, и он сидел в Киеве и первой дрезиной приехал. Он мне говорил, что и в Москве, и в Киеве все знакомые уже знали и поздравляли с сыном и требовали «вспрыснуть» событие. Он был смущён. Он стремился скорее увидеть и ощутить это новое чувство.
Он, как говорил мне, не мог определить первые моменты своего ощущения, но чувствовал какой-то перелом, какие-то новые обязанности. При поздравлениях чувствовал неловкость. По приезде долго рассматривал ребёнка, а потом сказал «он — мой, а не твой», т. е. что он будет его копией. На вопрос, какое имя я дала, я ему в шутку ответила, что — разделение труда — я родила, а он пусть даёт имя. Я даже не ожидала, как это на него подействовало. Он задумался, отходил, опять подходил, смотрел, пощупал кожу — «Если какому бандиту удастся прикончить меня, пусть не радуются, будет второй Григорий Котовский, — ты его сумеешь воспитать».
Так стал у нас Гришута маленький и Гриша большой.
У Гришуты была блестящая память и к 2-м годам он знал азбуку, книжечки читал наизусть, когда папа показал раз ему локомобиль и названия всех частей и для чего они, то на другой день Гришута сам рассказывал все верно, — папа был горд и считал, что это феноменальный мальчик, и прочил его в инженеры».

Кроме родных детей (дочь Елена родилась уже после его смерти) у Котовских был приемный сын Митя.

Котовский всегда вставал очень рано, летом в пять утра, зимой в шесть. И начинал свой день с гимнастики. Привычка  заниматься гимнастикой у него осталась с юношеских пор. Эту привычку он пронёс через все тюрьмы и каторгу. После зарядки обливал себя ледяной водой и докрасна растирал грудь полотенцем. Зимой обтирался снегом.

Григорий Иванович любил спорт. В детстве занимался бегом, прыжками, борьбой, плаванием. Полюбил он бокс, гири и крокет, а позже и футбол. В 1917-1918 годах он даже отдавал часть средств, из награбленного у богатеев, на содержание нескольких футбольных команд в Одессе.
Котовский, как уже говорилось выше, активно внедрял физкультуру в подчинённых ему войсках.

• Вот что писал дважды Герой Советского Союза, гвардии генерал-полковник А. И. Родимцев по этому поводу:

«Мы знаем немало отважных, умных полководцев времён гражданской войны. Но, пожалуй, никто из них так пристально и так ревниво не относился к спортивной закалке воинов, как Григорий Иванович Котовский. Он был строг к собственному режиму. Физическая культура и спорт находились на вооружении в каждой части Котовского…
Опыт частей Г. И. Котовского по физической подготовке солдат не мог пройти бесследно. Он был заимствован другими командирами…»

Комкор ввёл ежедневную гимнастику во всех эскадронах.

• Ольга Петровна вспоминала:

 «Он был пионером спорта. Над ним смеялся и Фрунзе, но он упорно шёл, считая, что физкультура воспитает бойца в выдержке характера, физически сделает его сильным, выносливым».

• Владимир Шмерлинг так писал об увлечении Котовского физкультурой:

«Котовский присутствовал на утренней зарядке красноармейцев, показывал им свой комплекс физических упражнений. Он требовал, чтобы по утрам все мылись холодной водой до пояса, а зимой растирали себя снегом. Он всегда подчёркивал необходимость ежедневной тренировки и постоянной закалки организма.
— Я каждый день всю свою жизнь занимался гимнастикой, и это мне пригодилось. А в будущей войне нам нужно быть особенно сильными. Занимайтесь физкультурой, — говорил Котовский.
Во всех казармах корпуса были оборудованы просторные гимнастические залы. А однажды, по указанию комкора, в казармы было доставлено большое количество сорокавёдерных бочек и кадушек, которые предназначались для купания бойцов в холодной воде в осеннее и зимнее время. Котовский считал, что, если такую процедуру заканчивать бегом, она укрепит организм человека.
— Пусть даже один заболеет, но зато десятки и сотни станут выносливыми и закаленными, — говорил Котовский.
С первых весенних дней он начинал купаться в реке. Сохранились снимки: Котовский купается в Буге во время ледохода. Он влез на льдину и делает на ней, как на ковре, гимнастику. Вместе с ним купаются командиры и бойцы.
Огромное внимание уделял комкор развитию конного спорта. Он хотел, чтобы каждый гарнизон имел свой ипподром. Между частями часто устраивались конные соревнования».

Подозреваю, что не всем бойцам нравилось увлечение комкора физкультурой. Кому может понравиться, когда, помимо маршей и учений, их еще, помимо утренней зарядки, заставляли в свободные часы поднимать тяжести, бегать или делать гимнастические упражнения. Но деваться было некуда.

Питал Григорий Иванович и особую страсть к лошадям и театру.

Котовский любил уединение. Он однажды записал в дневнике:
 «Сила уединения очень важна».
Может, он и не был так счастлив в жизни, как казалось окружающим?

В годы Гражданской войны, когда Котовский командовал кавбригадой, ему был знаком каждый боец бригады. Он знал, кто и откуда родом, как попал к нему, чем живёт, куда ранен и в каком бою. Убыль в людях он переживал болезненно и старался воевать так, чтобы обходиться без больших потерь.
Делил с бойцами все тяготы и лишения военной страды, спал на земле, завернувшись в бурку.
Всякий раз, когда трубач играл «атаку», а знаменосец сдёргивал чехол, Григорий Котовский вскидывал клинок и впереди бригады пускал во весь мах своего коня навстречу вражескому рёву. Первым из всех подставляясь под пули и клинки.
Как командир был заботлив, строг и справедлив.
«Создайте человеку человеческие условия, - говорил он, - а потом уже требуйте от него сверхчеловеческие усилия».
Котовский – один из немногих командиров той поры, кто вёл обязательное обучение грамоте для своих бойцов.

Отношение бойцов к Котовскому было без исключения одно – преклонение. Он был командиром, в которого бойцы верят и пойдут за ним в огонь и воду. Бойцы его необычайно любили. Любили не показно, а по-настоящему… Видимо было за что.

• Вот как характеризует своего комкора старый кавалерист в газете «Красная Армия» от 23 февраля 1923 года:

«…любимый своими подчинёнными, он сохранил в себе редкие качества могучей воли, неутомимой энергии, неслыханной отваги и такую простоту, что каждого человека располагает к себе и каждый его любит. Да и не любить нашего Котовского нельзя! Всю свою жизнь посвятил он борьбе за власть трудящихся».

Мог Григорий Иванович сорваться в гневе. Мог, не стесняясь в выражениях, распушить вышестоящий штаб за глупые, как ему казалось, приказы. Мог прихвастнуть, из кожи вылезть, чтобы выглядеть лучше других. Но, в то же время, он усваивал всё крепче, что, командуя людьми, надо уметь командовать и собой.

И что интересно. В годы Гражданской войны Григорий Иванович никогда не участвовал в терроре. Расстрелы пленных, всякое трусливое зверство были чужды ему.
    
• Вот что вспоминает об этом Шульгин:

«В особенности замечательно его отношение к нам — «пленным». Он не только категорически приказал не обижать пленных, но и заставил себя слушать. Не только в Тирасполе, но и во всей округе рассказывали, что он собственноручно застрелил двух красноармейцев, которые ограбили наших больных офицеров и попались ему на глаза.
«Товарищ Котовский не приказал» — это было, можно сказать, лозунгом в районе Тирасполя. Скольким это спасло жизнь…
Надо отдать справедливость и врагам. Я надеюсь, что, если «товарищ Котовский» когда-нибудь попадёт в наши руки, ему вспомнятся не только «зло», им сделанное, но и добро… И за добро заплатят добром».

• Шульгин также передает свой разговор с одним из командиров-котовцев, у которого он выменял штатское пальто на свою офицерскую бекешу:

«— Как мы все довольны, что товарищ Котовский прекратил это безобразие…
— Какое безобразие? Расстрелы?
— Да… Мы все этому рады. В бою, это дело другое. Вот мы несколько дней назад с вами дрались… ещё вы адъютанта Котовского убили… Ну бой так бой. Ну кончили, а расстреливать пленных — это безобразие…
— Котовский хороший человек?
— Очень хороший… И он строго-настрого приказал… И грабить не разрешает… Меняться — это можно… У меня хорошее пальто, приличное.
Не знаю почему, разговор скользнул на Петлюру. Он был очень против него восстановлен.
— Отчего вы так против Петлюры?
— Да ведь он самостийник.
— А вы?
— Мы… мы за «Единую  Неделимую».
Я должен сказать, что у меня, выражаясь деликатно, глаза полезли на лоб. Три дня тому назад я, с двумя сыновьями с правой и левой руки, с друзьями и родственниками, скифски-эпически дрался за «Единую Неделимую» именно с этой дивизией Котовского. И вот, оказывается, произошло лёгкое недоразумение: они тоже за «Единую Неделимую».
Мы подходим к караулке. Тут он, правда, пониженным голосом, стал чистить коммунистов. К этому уже я был несколько подготовлен: я вспомнил тех двух делегатов Котовского на берегу Днестра:
— Сволочь коммунисты…
Этот говорил в том же роде. Я посмотрел на него сбоку: «Не наш ли ты?» Нет, он не был офицер. Это красный командир большевистской формации».

• Главный идеолог Белого движения в данном случае — свидетель авторитетный. И он так резюмировал свое мнение о Котовском и котовцах:

«Да, они пока не обирали, не расстреливали, не грабили.
Может быть, в такой дивизии Котовского гораздо больше близкого и родного, чем мы это думаем. Но всё это пока…
Пока здесь работает что-то человеческое, вернее сказать, что-то общее всем нам, русским. Но ведь за этим стоит страшная изуверская сектантская сила, кровожадная, злобная, ненавидящая, которой, увы, подчинены все эти Котовские и близкие ему по духу…»

Котовскому, действительно, удавалось не допускать бессудных расстрелов, обычных тогда, как у красных, так и у белых.  Не только Шульгин отмечал нехарактерный для Гражданской войны гуманизм Котовского по отношению к поверженным врагам.

• Сохранилось и свидетельство Н. В. Брусиловой о гуманизме Котовского по отношению к пленным офицерам:

«Налетел вихрь большевизма, арестов, расстрелов, горя, голода, холода… Как-то в 1918 году ко мне приезжал офицер, фамилию которого я забыла, с юга, привёз мне из Одессы письма и рассказал, что в пути, на Украине, претерпел большую тревогу, был взят в плен какой-то шайкой бандитов, приговорён к расстрелу за то, что будто бы был у белых и пробирался в Москву, как шпион. Это была неправда, он просто ехал к родным и вёз письма друзьям и знакомым.
Но на эту банду налетел отряд Котовского, он сам выслушал его, пересмотрел его пакеты и, увидев на нескольких из них моё имя, вернул всё ему и отпустил, сказав: «Кланяйтесь Алексею Алексеевичу и Надежде Владимировне, скажите, что Григорий Иванович Котовский всегда рад им служить».
Впоследствии мы много слышали, какую хорошую роль он сыграл относительно офицеров, юнкеров и кадетов в 1920 году во время их бегства из Одессы в Бессарабию. Румыны их обстреливали и гнали назад, и многие из тех, кто попадал к Котовскому, благословляли его. Он их устраивал в имениях, на хуторах, принимал в свою армию и обращался с ними по-человечески. Я это слышала от самих потерпевших беглецов»…

Были у Котовского даже конфликты с ЧК.
Когда в 1920 году Котовский после ранения лечился в Одессе, его разыскал писатель Фёдоров. Он просил помощи. Его сын – офицер – попал в ЧК. Хлопотать об освобождении активного члена контрреволюционной организации было рискованно даже для Котовского.
И он не хлопотал, не просил. Он требовал:
«Я требую подарить мне жизнь этого молодого офицера, отец которого сделал мне в своё время не менее ценный подарок».
Неизвестно, какой ультиматум поставил Котовский чекистам. Но в итоге он вытащил из лап чекистов и Фёдорова-младшего, и его товарищей. Этот человеческий жест ещё раз подчёркивает самобытность и широту натуры красного комбрига.
Эта история легла в основу повести В. Катаева «Уже написан Вертер».
 
         Евреи называли его - «Жидовский бог». Это за то, что он никогда не занимался еврейскими погромами. Григорий Иванович всегда был решительным противником погромов, утверждая, что человека нельзя убивать или грабить только за то, что он еврей.
Следует сказать, что в Гражданскую войну грабежами и погромами в разной мере занимались все. И красные, и белые, и жёлтоблакитные, и анархисты, и махновцы. Поэтому мирное население боялось и ненавидело любые вооружённые силы! Бороться с этой партизанщиной было практически невозможно.
 А вот котовцы - бойцы его бригады, затем дивизии, затем 2-го конного корпуса с гордостью называли себя именно так - этим не занимались. По воспоминаниям очевидцев, Котовский запрещал своим парням грабить крестьян, мастеровых, местечковую еврейскую и другую бедноту. А вот почистить буржуев - это было святое! Поэтому бедное крестьянство к нему относилось прекрасно.

Бригада была крепка и сильна внутренней спайкой, железной дисциплиной. Не было отдельных личностей, а была бригада в целом — одна семья. Каждый давал максимум энергии в порученном ему деле, проявляя инициативу, чувствовал ответственность в своей работе. Мародёрства не допускалось. Был один случай, когда один красноармеец стащил у крестьянки платок. Она пожаловалась прямо перед самым уходом полка из села. Сразу созвали летучий митинг. И после разбирательства он постановил расстрелять этого красноармейца.
 Население довольно было стоянкой котовцев. Так как никогда никто ничего не требовал от крестьян.

О военном таланте и полководческом искусстве Григория Котовского замечательно сказал М. Новохатский:

«Да, Котовский совершал такие подвиги, что не каждый мог постичь их. И кое-кто считал его волшебником, способным творить чудеса. А секрет «волшебства» состоял в том, что он, кроме отваги, имел трезвый ум, выделялся смелостью мысли и самостоятельностью, умел учитывать свои возможности и возможности врага, умел нападать внезапно и стремительно.
…Продумывая многие варианты боя, и принимая самые выгодные, обеспечивающие успех наверняка, он умел искусно организовывать бой и всегда предвидел ход его развития, при надобности шёл на риск ради победы и с честью выходил из любой критической ситуации. Как никто, Котовский обладал даром умения выбирать момент и место для удара. Зная социальную психологию противника, он точно учитывал его слабые стороны и мастерски использовал их. В совершенстве владея тактикой тарана и фланговых ударов в конном и пешем строю, дерзких и решительных рейдов по тылам врага, в том числе и ночью, он, умело организуя боевые действия, доводил их до успешного конца. Нередко он водил свои полки в глубокий тыл противника, с ходу занимал населённые пункты. Вызывая панику в стане врага. Причём операции Котовского совершались дерзко, решительно. С головокружительной стремительностью. Не дававшей врагу опомниться и организовать сопротивление. Однако его стремительность никогда не была опрометчива. Он был осторожным, осмотрительным и расчётливым.
Отличительной чертой военного таланта Котовского, его полководческого искусства было то, что проведённые им бои никогда не походили друг на друга. Для противника замыслы и действия красного комбрига всегда были неожиданными. Встретившись с врагом, Котовский в первую очередь стремился лишить его моральной силы сопротивления и вёл бригаду на уже деморализованного противника. Там, где противник превосходил в численности и оружии. Комбриг применял хитрость, смекалку, часто вводил противника в заблуждение относительно своих намерений».

         Котовский - кавалер трёх орденов Красного знамени, обладатель революционного Почётного оружия (кстати, лишь 21 человек из числа отличившихся в боях Гражданской войны получили эту высокую награду).

Котовский был известен в Москве не только как способнейший военный командир. Но ещё и как блестящий хозяйственник.

• Куйбышев, рекомендуя Григория Ивановича Кирову, дал ему превосходную характеристику именно как хозяйственнику.

• Дзержинский, руководивший Высшим Советом Народного Хозяйства, считал, что Котовского необходимо демобилизовать из армии, назначив начальником Трудфронта – общесоюзной организации по восстановлению фабрик, заводов, дорог.

• Фрунзе же настаивал на том, что Котовского надо оставить в армии, продвигать его в высший эшелон военного руководства.

Как раз в то время  Григорий Иванович блестяще проявил себя, выиграв военные игры на крупных манёврах. Летом 1925 года Фрунзе стал настойчиво добиваться назначения себе заместителем Григория Котовского

Прямая речь:

• «…Прекрасно говорит по-русски, румынски, и еврейски, а равно может изъясняться на немецком и чуть ли не на французском языках. Производит впечатление вполне интеллигентного человека, умного и энергичного. В обращении старается быть со всеми изящным, чем легко привлекает на свою сторону симпатии всех имеющих с ним общение. Выдавать он себя может за управляющего имениями, а то и помещика, машиниста, садовника, сотрудника какой-либо фирмы или предприятия, представителя по заготовке продуктов для армии и прочее. Старается заводить знакомства и сношения в соответствующем кругу… В разговоре заметно заикается. Одевается прилично и может разыгрывать настоящего джентльмена. Любит хорошо и изыскано питаться…».
Из полицейской характеристики (1915).

• «Чем дальше, тем больше выясняется своеобразная личность этого человека. Приходится признать, что название «легендарный» им вполне заслужено. Котовский как бы бравировал своей беззаветной удалью, своей изумительной неустрашимостью. В то время как имя этого разбойника было на устах у всех чинов полиции, Котовский, живя по подложному паспорту, вполне равнодушно разгуливал по улицам Кишинева, просиживал часами на веранде местного кафе «Рабина», занимал номер в самой фешенебельной местной гостинице, посещал театры и другие увеселительные заведения, часто сталкиваясь как раз с теми чинами полиции, которые его знали, но не узнавали. Котовский проявлял редчайшую отзывчивость. В имении, где он служил управляющим, его очень ценили, как опытного и знающего человека, и относились к нему с большим уважением…».
Газета «Одесские новости» (3 июля 1916).

•   «Чем больше мы общались с Григорием Ивановичем, который оказался очень гостеприимным хозяином, интересным и остроумным собеседником, обаятельным человеком, тем больше росли наши симпатии к нему лично и уважение к его таланту полководца».
Герой Советского Союза и гвардии генерал-лейтенант Николай Сергеевич Осликовский, тогда командовавший учебным эскадроном.

• «Я лично знал генералов Самсонова, Стесселя, Шевченко. Все трое – мои ученики. Это знающие, опытные офицеры, в войну с Германией они, кроме того, доказали, что они не трусы. И вот эти старшие офицеры – пусть после упорных, кровопролитных боёв – сдают Котовскому, у которого всего шестьсот-семьсот сабель, - шесть тысяч пленными, четырнадцать бронепоездов, много артиллерии и пулемётов… Для меня это совершенно непостижимо!..»
Преподаватель Высших академических курсов Академии имени Фрунзе, бывший царский генерал Свечин.

• «Выдающийся кавалерист. Строгий, решительный, смелый, сообразительный. Словом, имеет все качества блестящего кавалерийского начальника».
 (М. Н. Тухачевский).

• «Большой природный ум, огромная любовь к военному делу, обладает железной волей. Лично невероятно храбр…»
 (И. Э. Якир).

•   «Я знал т. Котовского, как примерного партийца, опытного военного организатора и искусного командира. Я особенно хорошо помню его на польском фронте в 1920 году, когда т. Будённый прорывался к Житомиру в тылу польской армии, а Котовский вёл свою кавбригаду на отчаянно-смелые налёты на киевскую армию поляков. Он был грозой белополяков, ибо он умел "крошить" их, как никто, как говорили тогда красноармейцы.
Храбрейший среди скромных наших командиров и скромнейший среди храбрых - таким помню я т. Котовского. Вечная ему память и слава».
Иосиф Сталин (1926).
Закончить характеристику этого незаурядного человека хотелось бы словами М. Новохатского:
«В дни гражданской войны соратники Котовского видели своего командира суровым, требовательным и беспощадным к врагам. В мирные дни – среди друзей, близких, в семье – он был общительным, деликатным и даже мягким. В кругу товарищей он был исключительно обаятельным человеком, никогда не подчёркивал своего превосходства и не допускал злоупотребления властью, был чутким и внимательным к людям. Что же касается служебных дел, вопросов боевого состояния корпуса, то он, как и прежде, отличался высокой требовательностью не только к подчинённым, но и к себе. К врагам Родины всегда был непримирим и беспощаден, всегда готов был пожертвовать всем, даже жизнью, ради общего дела. Он всегда смотрел в глаза правде, так же открыто, как и смерти».


Заключение.

Григорий Иванович был щедро наделён талантами. Он мог стать прекрасным агрономом, хорошим музыкантом, крупным хозяйственником-организатором. А мог стать и замечательным актёром. Но из всех его талантов Родине в первую очередь понадобился его военный талант. И он без остатка отдал его народу и революции…

Кем же на самом деле был Григорий Иванович Котовский?

• «Последним гайдуком»?
• Джентльменом-разбойником, вроде пушкинского Дубровского?
• Королём криминального мира юга России?
• Борцом за справедливость и счастье обездоленных?
• Лихим красным комбригом?
• Гениальным комкором-хозяйственником в годы нэпа?

Мне думается, он был и благородным разбойником, и замечательным военачальником, и гениальным хозяйственником.
Вот это уникальное сочетание, казалось бы, несочетаемого, и сделало Котовского поистине замечательным человеком. Человеком, оставшимся в памяти потомков.
 Да, до революции он любил пожить на широкую ногу. Ну, конечно же, когда не сидел в тюрьме. И, бывало, бурные романы заводил.
Но после 1917 года был скромен в быту. И любил только одну женщину — свою жену.
Да, была у него слабость. Любил прихвастнуть своими подвигами и революционными заслугами. Но в то же время не раз в критических ситуациях проявлял настоящее мужество.
Да, до революции вёл жизнь разбойника. Но  никого не убивал.
А в Гражданскую войну, в отличие от многих, проявлял милость к поверженному противнику. Среди командиров этой войны, причём во всех противоборствующих лагерях (и у красных, и у белых, и у зелёных, и у жёлтоблакитных), таких людей было наперечет.
 Все эти часто противоречивые качества в Григории Ивановиче уживались достаточно органично и производили впечатление на публику.
 
На создание легенды работала даже его нелепая и преждевременная гибель. Она способствовала канонизации Котовского как героя Гражданской войны, причем это произошло задолго до того, как всесоюзную известность приобрели другие герои. И ранняя гибель, возможно, избавила его от расстрела в 1937-м. Тогда бы после реабилитации в 1950-е годы Котовский легко мог затеряться на фоне десятков и сотен других комбригов, комдивов и комкоров, чьи имена вернулись в историю из небытия. В ранней канонизации Котовского, безусловно, важную роль сыграла симпатия к нему Сталина.
Однако даже без всех конъюнктурных моментов такой человек, как Котовский, в памяти поколений все равно бы остался.

Ведь Григорий Иванович Котовский был не просто человек умный, сильный, фантастически храбрый и бесстрашный, не раз смотревший смерти в глаза. И огромная сила его воздействия на окружающих не ограничивалась только этими качествами.
Его личность была притягательна, главным образом, тем, что его горячее мужественное сердце было беззаветно предано своему многострадальному народу, он был пламенным патриотом своей Родины. Его жизнь была отдана борьбе за лучшее будущее. Ради будущего он вёл своих бойцов в бой против белых и интервентов, против петлюровцев и зелёных...
Он был человеком неповторимой судьбы, великим жизнелюбом и романтиком.
Сегодня многие совсем иначе оценивают советское прошлое, чем в те времена, когда именем Котовского называли города, улицы, колхозы и школы, когда о нём снимали фильмы и ставили пьесы. Сегодня разрушены многие мифы, связанные с его биографией.
Но и теперь фигура легендарного комбрига и благородного разбойника вызывает симпатию у многих.

 Автор же данной книги проникся этой симпатией ещё в далёком детстве и сохранил её до седых волос. И, в меру своих способностей и возможностей, постарался донести её до читателей…