Можно было бы сказать, что детства у меня не было или оно было у меня тяжелым: слабое здоровье, нелюбимый отчим, полное отсутствие игрушек, детское насилие... Но почему-то чем глубже старость, тем сильнее страсть возвращаться ТУДА. Тем более, что я обнаружил странный феномен: описание воспоминаний оживляет казалось бы напрочь забытые страницы. Например, фамилию первой девочки, в которую был влюблен. Влюблен слегка, ибо каждый сверчок должен знать свой шесток. Лена же была не ширли-мырли, а дочкой коминтерновца, не ровня мне – сыну уборщицы...
И вот я вспомнил ее благородную фамилию: Лена Кошелева. Не то что моя – Сорокин, со скотного двора (это уже много позже я стал гордиться своей фамилией – плотью от плоти моего народа, тем более, что ее носила моя МАМА – сама чудная женщина на свете). И вспомнил я не только Ленину фамилию, но и тот день, когда увидел ее. А случилось это так.
Мы с Леной учились в разных классах: я – в третьем «А», а она – в третьем «Б» Новодеревенской школы в подмосковном Пушкине, и в разные смены, потому и встречаться раньше не могли. И вот однажды их учительница заболела и по этой причине их класс на целый день перевели в нашу, утреннюю, смену и провели занятия вместе с моим классом. Пришлось потесниться. Я сидел на последней парте в среднем ряду, спиной к окну. А Лена оказалась на предыдущей парте по диагонали от меня, так что я мог беспрепятственно любоваться ее магическими локонами и очаровательным личиком. Вот собственно и вся «любовная» история. Больше мы с ней не пересекались. Никогда. А вспомнилась она мне в связи с маленькой историей, которая заполнила собой недостающее звено.
В тот день я был дежурным по классу и потому после уроков остался для уборки класса и мытья пола. А когда работа была закончена, я решил проверить парты – не забыл ли кто чего. И вот в одной из парт – я ее и сейчас помню как наяву – я нашел настоящий клад: завернутый в газету бутерброд с маслом! Понятно, что человек, забывший съесть бутерброд, не очень-то в нем и нуждался, и потому я без зазрения совести взял его себе.
Дома бы настоящий праздник, ибо каждому досталось по кусочку БЕЛОГО хлеба и НАСТОЯЩЕГО сливочного масла! (Позже я не увижу этого лакомства еще три года, пока не окажусь в больнице...) Собственно, об этом эпизоде я уже писал, а вернулся я к нему в связи с невероятным воспоминанием: бутерброд-то я обнаружил в предпоследней парте среднего ряда, по диагонали от моего обычного места в классе! Так вот, оказывается, «откуда деньги, Зин»! В нашем же классе я не могу вспомнить никого, кто мог бы позволить себе такую роскошь...
...И где-то она теперь Лена Кошелева?
(Я поражаюсь духовной апатии людей: из 200 человек нашего городского выпуска после 10-го класса лишь трое отметились в «Одноклассниках»! Никто не объявился и из Новодеревенской начальной школы... У меня нет слов!.)