Придорожная трава

Осенняя Женщина
Мальчик весело бежал по дорожке вдоль железнодорожного полотна, ручонками помахивая по верхушкам трав, словно саблей. Детские сандалии поднимали теплую пыль. Отбегал, останавливался и ждал. Позади него шла женщина лет пятидесяти, грузная для своего возраста.
- Внучок, не уходи далеко! – призывала она каждый раз, когда ей казалось, что мальчишка исчезнет из вида.
У поворота дороги   к садоводству мальчик остановился, наклонился вниз и замер на какое-то время. Его внимание привлекла бабочка. Она сидела на цветке, похожем на белое облако, неслышно поднимала-опускала крылья и, казалось, подсматривала за озорником.
- Бабушка, бабочка, бабочка! – воскликнул он.
- Бабушка, что это за цветок, на котором сидит она? – спросил мальчик бабушку, когда она поравнялась с ним. - Зимой, когда болел, ты мне давала мед. Точно, точно - медом пахнет. Бабушка, а?
- Шут его знает. Какая-нибудь придорожная, - ответила женщина, даже не посмотрев  в сторону цветка, – Кто ж упомнит их названия, разве что ботаники? 
Бабушка взяла внука за руку, и они зашагали по дороге. Мальчик с удивлением посмотрел на бабушку: она же знала все на свете... Как же так? Выходит, взрослые тоже могут чего-то не знать? Лицо мальчика на минуту стало серьезным, но тут же его внимание переключилось на другие, очень важные вещи в его маленькой жизни.

***
- Я  - придорожная трава?! – заволновался цветок, про которого шла речь. – Отчего  же тогда не выгляжу, как мои соседи? Вон их сколько! Только похожих на меня тут больше нет.
- И чего ты беспокоишься? – проснулся от полуденной дремы подорожник. – Что тут такого? Откуда комплексы? Меня сам знаешь, как зовут. Ну, да. Жизнь у нас не из простых: топчут, мнут, щиплют, рвут. Ничего, живем, еще и пользу приносим.
- Да, да, полностью согласен с соседом, - вступила в разговор лапчатка. – Сколько бы по мне не ходили, я все равно мягка, примнусь к земле, да и встану. Всего-то делов.
- Ой, чего вдруг заладили: дорожная, полевая, садовая… Какая разница, где расти? – одуванчик посмотрел свысока на соседей. – Везде хорошо.
- Тебе легко говорить. Ты-то с ветром улетаешь, куда хочешь, и прорастаешь везде, где зацепишься. А меня вот в сад не берут, говорят, невзрачен, - подал голос, до сих пор молчавший, лютик с мелкими желтыми цветками.
- Ну, не говори, - мечтательно произнесла ромашка пахучая. – Возьми меня. Мои родственники получше меня живут. Ромашка садовая красуется на грядке с пионами, нивяник забрал себе луга. А я где? Вдоль дорог.
- Да бросьте вы. Мы есть, и это здорово. Только посмотрите, как любят нас,-  почти шепотом кто-то произнес.
- Кто это говорит? – спросила пастушья сумка. – Надо мной все больше потешаются. Обидно.
- Не принимай слова близко к сердцу, - мягко подстелился к ней клевер красный. – Люди улыбаются, у них хорошее настроение, и будет на этом.

Вдруг разом все замолчали. По дороге от станции шел мужчина в летах, еще крепкого телосложения. Что-то бормотал себе под нос, не то пел, не то стихи читал. У поворота так же, как мальчик, остановился.
- Сладко пахнет медом. Откуда? – раздумывал он. – О, это же алиссум! Это же садовый цветок. Как он попал сюда? Надо взять с собой.
- Алиссум, … - протягивал каждую букву цветок. – Вот, оказывается, как меня зовут. А может быть меня любила девочка Алиса, и какой-нибудь мальчик назвал меня в честь своей любви к ней?
- Алиссум, - снова повторял про себя нежно-белый цветок. 
- Возьми с собой. Возьми, – тянул к мужчине  веточку со скромным цветком алиссум. Музыка летнего ветерка звучала в душе невысокого белоснежного странника.

В это время мужчина пытался сорвать цветок, потом передумал и зашагал прочь, как ни в чем не бывало, оставив после себя наполовину надломанные стебельки.
Алиссум остался у дороги, поникнув веточками.
- Ничего, все будет хорошо. Держись, - милые соседи хотели бы помочь беде, да не знали как. Они желали, чтобы алиссум дождался осени: вдруг да успеют созреть семена, упадут на землю; мечтали, что он прорастет следующей весной на этом же месте и снова будет восхищать своим медовым запахом тех, кто просто идет мимо. По своей дороге.

***
Что не привидится однажды в летний отпуск...