Беспартийный большевик - в шутку называли Анну Андреевну родители и близкие знакомые, вкладывая в последнее слово синоним справедливости и порядка. Сочетание же религиозности, веры, дворянских наклонностей благородных девиц с советской действительностью и умением находить общий язык с партийными руководителями нам ни казались странными. А впрочем, особого умения и не приходилось прикладывать, если ты был воспитан в сдержанности и терпении. Все партийные и административные руководители района тех времен, знакомые мне, казались порядочными людьми, а некоторые из них стали затем и во главе Карагандинской области. Беспартийным большевиком её называли и в Москве, очевидно памятуя работу в высоких домах престолонаследника российской империи. Уже не помню в какие года, в одной или нескольких семьях служила Анна Андреевна, но моя память удержала лишь семью князя Долгорукова, где она воспитывала дочь и сына князя (к сожалению забыл их имена). Хорошо помню, что семья эмигрировала в Италию и няня часто просила меня найти о них какую - либо информацию. Как то, во времена горбачевской перестройки, я услышал о детях Долгоруковых из Италии, когда они посетили СССР - проверка показала совпадение имен и ориентировочного возраста, указанных Анной Андреевной! С Долгоруковыми няня выезжала на воды в Италию я и сам видел эти курсовки отпечатанные на тонком, гладком картоне светло-коричневого цвета с контурами известных зданий курорта - не особенно высоких, но увенчанных портиками и шпилем. К сожалению они не сохранились, что затруднило уточнение дат происшедших событий. Памятен и рассказ о посещении Крыма (Ялта), когда там произошло катастрофическое землятресение. Суть происшедшего совпадает с событиями 1927 года. Поразительно! Рассказ о них на столько близок с описанием в Википедии, что возникает впечатление об одном первоисточнике использованном 50 лет назад моей няней и ныне службой мировой паутины, поэтому привожу этот текст: "Землетрясение 12 сентября 1927 года было значительно сильнее, и вызвало настоящую катастрофу — были погибшие (3 человека), раненые (65 человек), огромные разрушения. Очаг землетрясения располагался под морским дном, южнее Ялты, и был вытянут вдоль побережья. Первые признаки землетрясения стали проявляться уже около 20 часов. Животные заметно беспокоились и отказывались от корма. Лошади тревожно ржали и срывались с коновязей, беспрерывно мычали коровы, собаки и кошки жались к своим хозяевам. ..В горах гремели обвалы, море отошло от берега и вновь обрушилось на него бурной волной. Погас свет. Непрекращающиеся толчки, разваливающиеся строения, стоны раненых, массовые истерики и нелепые слухи вызвали необыкновенную панику. В Ялте «паническое настроение, — по словам очевидца Н. В. Кальина, — увеличилось беспокойством животных. Собаки, собравшись со всего города в стаи, особенно перед наступлением сильных толчков, с жалобным воем вылетали из темноты…». Меня смущает время землятресения датированное 27 годом, хотя по моим расчётам, исходя из того что помню оно самое приемлемое из случившихся в Крыму. Получается, что прошло 10 лет после октябрской революции. А семья Долгорукова всё еще была в СССР? Мне кажется что няня говорила о выезде не в 17 год, а значительно позднее. Но 27 г. не слишком - ли поздний срок, хотя в интернете я нашел ссылку о том, что один из Долгоруковых в 1927, как раз то и был расстрелян - за антисоветскую деятельность, так что подтверждающие факты имеются. Об этой семье мне до сих пор напоминают две сохранившиеся тарелки тонкого фарфора от когда-то роскошного кремлёвского сервиза, подаренные няней. Позолота фарфора истерлась, но благородство форм все ёще говорит о былом, как и скипетр царя с символами КРМ на обратной стороне.
Уточняя события я нашёл, что одно из землетрясений в Крыму произошло 26 декабря 1919 года. Оно тоже было значительным и сопровождалось штормом необычайной силы, происходили разрушения в Ялтинском порту, повреждения телеграфной сети, под Ак-Мечетью погиб парусник, поэтому о каком всё-таки из землетрясений рассказывала Анна Андреевна я так и не смог установить. "Вначале - продолжала она свой рассказ об иммиграции из России -мы попали в Тифлис (Тбилиси) сколько-то там прожили, но надежд на возвращение не было и Долгоруковы приняли окончательное решение о выезде в Италию, а я осталась в Грузии. Там меня пристроили гувернанткой в доме князя Георгадзе, ( воспитаником стал мальчик Лелико - так его называли в семье), а затем я вернулась в Москву".
К этой истории она возвращалась не раз и узнав, что секретарём Президиума Верховного Совета СССР (50- 60 годы) стал Михаил Георгадзе попросила написать ему письмо с просьбой о назначении пенсии, но во первых имя секретаря не имело созвучия с Лелико, а во вторых в биографии Георгадзе указано, что он выходец бедной семьи (хотя так биографии в основном и составлялись) не совпадал и возраст. Но няня настаивала и письмо было написано. Вскоре Анну Андреевну вызвали в администрацию района, где ей сообщили о назначении пенсии, хотя до этого на все обращения получала отказ. Помню, она работала еще у ряда известных в Москве лиц и как утверждала ей предлагали заняться и воспитанием Василия Сталина, но на это она не решилась поскольку ходили слухи, что Вася непослушный. Анна Андреевна других более резких слов для обозначения не лучшего поведения детей не использовала. Подозреваю, что особой разницы в людях составляющих в те времена высший свет ни в царское ни в революционное время не было и это благодаря тому, что при наличии всяческих революционных и контрреволюционных движений чиновничьи должности занимались в общем то людьми одного и того же сословия, и Анна Андреевна благополучно переходила от руководителей одного общества к руководителям противоположного. Например, то же самое мы видели и в перестройку и даже в тех странах бывшего СССР, где происходили цветные революции с последующими люстрациями чиновников. И так, наша няня будучи дворянкой и гувернанткой княжеских домов Российской империи стала беспартийным большевиком человеческих отношений. В те времена в семьях шли бурные обсуждения политических событий и новинок культурной жизни: комедии, индийские фильмы, литература; помню: сколько споров вызывал "Тихий Дон" М. Шолохова и, конечно, март 1953 года, когда передали сообщение о смерти Сталина. Она стояла у черного картонного репродуктора согбенная прижав руки к груди, что обычно делала, когда молилась и слезы текли по её щекам, а моя мама рыдала. Никакого влияния на мою политическую ориентацию она не оказывала и я то бурно поддерживал Н.С. Хрущева, то вновь, как сейчас говорят, становился сталинистом. Хотя я был и ребенок, но эпатажные, полные эмоций выступления Н. Хрущева оказывали влияния на воинственный дух всегда существовавший в мальчиках, а героика революции о которой так много говорили и память о сталинской победе в войне возбуждали в нас стремление противоречить. Анна Андреевна особенно не принимала активного участия в спорах, но могла не навязчиво высказать своё мнение, весомость которого с годами возрастала. И только по прошествии многих лет мне вспомнился яркий эпизод моего вступления в Пионеры, характеризующий её сдержанные реакции. Праздник вступления происходил со всеми школьниками, но не становился обыденным, этому предшествовала предварительная работы школы: проводились беседы, сборы, обучение. Помню яркий апрельский день памятного сбора. Я вернулся домой, энергия буквально излучалась из меня и я носился по двору с громкими песнями и играми. Вот тогда Анна Андреевна подошла и поздравила меня и за разговором как то рассказала о гибели царской семьи, когда в Екатеринбурге были казнены император, царица и их дети. Не было никаких подробностей ни эмоций, ни сопровождающей критики, но, я помню - гибель семьи она отнесла к октябрьскому режиму. Меня это потрясло и об этом по радио и в прессе не говорили, не слышал я этого ни в школе ни от родителей. И как понимаю разговоры об этом пошли лишь через не одно десятилетие - в перестройку. Няня лишь поведала мне то, о чём знала живя в Москве. Конечно в семье обсуждалась и передача Крыма Украине. Это было, по мнению родителей, связано с тем, что то же самое Н.С. Хрущёвым готовилось по Акмолинской и ряду других областей, которые собирались выделить в целинный край и передать под непосредственное управление Москве, однако в Казахстане этому сопротивлялись причем открыто выступил против председатель Совета министров республики Ж.А.Ташенев, а тут еще грянули темиртауские события в которых против тяжелых условий работы протестовали тысячи рабочих приехавших на строительство Казахстанской Магнитки из других районов СССР. Ситуация могла особенно ухудшиться в случае присоединения к ним и местных. Экономическое же положение тогда было не простое: по-существу два глобальных производственных процесса (освоение целины и строительство казахстанской магнитки) шли параллельно и даже школьники на летних каникулах выезжали на полевые работы. И тем не менее с уверенностью говорить о том, что протесты были стихийными затруднительно. Так мой старший брат как - то приехав с поля домой возбужденно показал нам листовку с описанием причин событий в Темиртау и призывавшей к активному протесту. На оборотной стороне листовки была отпечатана сторублевка - тогда ходили еще старые сталинские купюры, вероятно для привлечения взгляда тех кто её найдёт. Листовки были сброшены с белого шара над зоной сельскохозяйственных работ. Мама и няня донельзя перепуганные, основательно выругав брата немедленно сожгли их в печи, шло лето 1958 или 59 г и вдоль поймы реки Нуры военизированной милицией продолжались поиски, как говорили в печати, сбежавших заключённых. Некоторые полагают, что передача Крыма Украине и готовящееся отделение Целинного края были гранями одного процесса направленного на укрепление единства СССР. На Украине же процесс национальной идентификации продолжался и набирал силу в культуре и спорте. Вспоминаю, забегая вперед, что не однократный чемпион СССР по футболу Киевское Динамо восхищал своей игрой миллионы болельшиков. И даже репортажи о матче киевского Динамо нет да нет проводились на весь Союз на украинском языке - это было уже в в конце 60 - х, начале 70-х годов. Правда для меня - поклоника В. Лобановского и И. Сабо затруднений не было - в Киевке мой дом окружали соседи - украинцы. Рохунов 1:1 так и звучит у меня в памяти. Правда хотя мы были малы, на обсуждениях последних событий иногда проявлялся совсем не детский интерес: помню как коллективно прослушав такой репортаж один из членов нашей дворовой футбольной команды заявил: Шелесту (тогда 1 секретарь ЦК КП Украины был назначен на одну из крупных должностей в Москву) долго не просидеть - его специально перевели в Москву, что бы было легче скинуть. И как он оказался прав - это малец.
Мама, Анна Андреевна были хорошо знакомы со школьными учителями с одной стороны здесь работали её "соратники по депортации", а с другой когда я подрос у няни появились другие воспитанники: обычно - дети учителей. И, поскольку, культура тянется к культуре, опыт моей няни здесь очень пригодился. В небольшом доме по соседству жили две учительницы русской литературы и языка уже известная вам Марья Николаевна Дефриде и Елена Викторовна Шаталова из Караганды, у которой была дочь Оля лет четырех. Мне не приходилось учится у них, но отзывы моих братьев и единственной сестры не говоря уже про мою няню и маму были очень высокими. Они жили в домике-землянке из двух небольших комнат и коридорчика в которой готовили на керогазе, поэтому пропахшего керосином и кофе. Однажды когда они были в отъезде няня пригласила меня в их комнату. Где кроме двух кроватей, и небольшого стола вдоль стен тянулись длинные полки с книгами. На столе стояли обычные для тех времен семь желто-голубых мраморных слоников и лежал широкий из слоновой кости нож для резки бумаги что в те годы считалось признаком зажиточности и высокой общественной иерархии. Но наибольший трепет вызвала у меня книга которую няня сняла с полки и подала мне с просьбой быть максимально аккуратным. Это была книга Даниэла Дефо "Робинзон Крузо". Для нас детей, с чтением хороших книг трудно было что то сравнить и даже нынешние мыльные оперы не имели такого значения как тогда книга. С замиранием я открывал заветные страницы и вот уже сам в меховом облачении с ружьем в руках и тесаком за поясом пробираюсь среди деревьев и кустов к полоске песка у берега моря, куда пристала индейская пирога.
Наша школа отличалась набором хороших и культурных педагогов. Вспоминаю уроки математики Татьяны Павловны Богородской, скажу что нам на приемных экзаменах в Карагандинский политехнический институт на самую престижную специальность тех времён приходилось математику сдавать дважды устно и письменно и я сдал её на отлично, хотя моими конкурентами на поступление были абитуриенты закончившие городские школы. При этом я отнюдь не был лучшим учеником и по весне часто прогуливал занятия, но умение Татьяны Павловны научить докапываться до сути решения и доказательства оказались ценными в развитии мышления. Помню и уроки географии Нины Николаевны Московцевой, уроку она отдавала всю душу и использовала дополнительные материалы о путешествиях, странах света и климатических зонах. Я помню прекрасные теле передачи Клуба кино-путешественников, которыми засматривались в СССР миллионы зрителей, но и они блекнут по сравнению с тем как это делала Нина Николаевна. Да простит меня бог с ней я допускал беспардонность которую более не проявлял ни к кому. Дело в том, что её дочку Наташу воспитывала моя няня и мы не раз бывали вместе. Моя учительница любила и уважала няню и мою семью. Но я отрыто шалил на её уроках, хотя она ни разу не жаловалась моим родителям и няне. И так не узнала причин моих шалостей. Увлеченный её красочными рассказами я добивался наказания быть поставленным в угол, и там у детской вешалки с верхней одеждой, потихоньку забивался в щель между стенкой усевшись в темноте на полочку вешалки. Я закрывал глаза и слышал бурное море, несшее каравеллы Магеллана, пробивался с ними в тропиках, и слышал крики индейцев, видел чудных зверей и птиц. Голос Нины Алексеевны владел всем моим сознанием и уже больше ничего не существовало. Но безжалостно время и все мои вновь приобретенные сестры со своими родителями - учителями однажды разъехались по разным городам в поисках своей судьбы и больше я их не видел, но, говорят, пока жив человек жива и надежда.
Многонациональный коллектив моей школы тех времен, где царило взаимоуважение и терпимость добился не малого и среди выпускников в последствии были и председатель сената Республики, министр зравовохранения, депутаты верховного совета, доктора наук, первые руководители городов спутников и крупных производств, заслуженные учителя, известные в республике спортсмены, подготовленные физруком Георгием Каспарьяном, армянином по национальности, которого знали в любой семье. И как бывает, известны и представители противоположного полюса к которым, например, можно отнести персоналий одного из самого нашумевшего в СССР уголовного дела в 70-е года, но я не стану здесь их упоминать поскольку не хотелось бы напоминать печальные события родственникам и нашим знакомым, тем более, что в Карагандинских лагерях отсидели свой срок не мало людей в последствии реабилитированных, ряд фамилий которых я называл. Добавлю к этому списку и гениальную русскую певицу военных лет Людмилу Русланову и думаю что список этот ещё расширится. Но сколько талантливых людей остались в тени не добившись видимых успехов, хотя в своё время служили примером для тех кто в силу складывающихся обстоятельств шагнули гораздо дальше. Я хочу этим сказать что и в Столичной Москве и в далеком поселке Казахстана моя урожденная дворянка Рас Иоганна Генриховна встречала славных людей и среди высоких и простых сословий, духу становления этих людей она сама не мало способствовала подчеркивая слово о Боге и творя добрые дела, в мужестве и терпении. Анна Андреевна ушла из этой жизни в 1967 г. в возрасте за 95 лет. Моя мама скончалась в 2001, когда уже не запрещалось религиозная церемония по обычаю Ислама. Но вот, что интересно: проводя годовщину в просторном доме моего брата в поселке Актау куда вначале 80 - х переехала моя мама и закончив церемонии с прочтением положенных молитв мы, усталые, присели во дворе. Вокруг лежали развалины былой жизни: десятки покинутых многоэтажек с просторными ленинградского проекта квартирами, зияющих пустыми окнами и следами прошлой жизни. С прекращением СССР встал крупнейший в республике цементный завод. Значительная часть жителей уехала из республики просто бросив дома, как будто в этой жизни уже не что надеется - было, прошло, поросло бурьяном и плесенью. Но стоял яркий июльский солнечный день и не было обычной характерной для этой поры жары. Во дворе, засаженном цветами и яркой декоративной травой, которые так обожала моя мама, среди лужаек сверкали блюдца чистой воды от только, что прошедшего дождя, пушистые облака мерно плыли в небе. Жизнь продолжается - как будто говорила мама - и в ней будет ещё много всего. Со стороны поселка от брошенных зданий к нам приближалась группа людей и как нам показалось одежда их была проста, легка и торжественна. Все кто должен был придти на поминальный обед уже были у нас. И среди шедших людей не было знакомых. В основном среднего возраста, азиатской и европейской внешности их было около 7 человек. Меня поразили их лица что то было в них необычное. Они обратились к нам как знакомым и в их приветствии было слово о Боге. Мы просто хотели помолиться сказали они. Мы объяснили ситуацию и они понимали что имеют дело с Исламом. Пригасили их домой за чай и они помолились о моей маме так как это делала Анна Андреевна: прижав руки к груди и обратив взор перед собой. Оказалось что это группа баптистов из Караганды посетившая поселок для совместной молитвы и какими то судьбами встретившая с нами. А я, как помню, думал в этот день о няне и маме и том что они могли встретиться там на небесах, "не конфесии - думал я - определяют истину, но служение" и ещё о том, что мама и няня могли бы дать нам какой то знак.
Надо сказать, что в последствии поселок возродился к жизни: заработали старые линии завода, а потом и на основе новых технологий. А моему брату свободно избранному в те трудные времена с должности хирурга руководителем поселка удалось открыть мечеть и православную церковь, а также памятник жертвам последней войны. А в те времена казалось что всё рассыплется в прах, потеряется культура сконцентрированная в целостную систему за 70 лет существования Каз. ССР.
Люди уезжали из страны катастрофически пустели города и поселки, закрывались заводы, начинались стачки шахтёров Караганды. Помню как они высыпали на площадь и началась сидячая забастовка: шахтерские каски не раз стучали о бетонные плиты площади перед объединение "Карагандауголь" известного не только в СССР, но и всему миру по мировым рекордам добычи угля и проходке подземных выработок, а теперь остановленным безнадёжно. Президент республики Н.А. Назарбаев, выйдя на площадь непосредственно разговаривал с забастовкой, а также их организаторами среди которых были и известные мне в последствии депутаты парламента Мараш Нуртазин, и Мухтар Тинекеев. М. Нуртазин из Киевки и в своё время мы играли в одной дворовой футбольной команде "Метеор"созданной нами, под влиянием популярного в те времена среди ребят девиза клуба "Кожанный мяч", а Тиникеев был бригадиром известной, передовой шахты Кировская, где я иногда проводил исследования работы механизированных крепей. Сдержанностью и тактом отличался бывший руководитель ПО Карагандауголь Николай Александрович Дрижд, оставшийся верным республике её народу и своим шахтерам. Счастье, что многие руководители республики, производств и районов прошли свой нелегкий трудовой семестр и знали о жизни и её негласных законах не по наслышке. С 4 лет Н.А. Дрижд сирота и весь его путь - путь труженика, благородного человека. Приходилось работать с Н.А. Дриждом со времён моей аспирантуры и после при организации науки в одном крупном частном вузе, где он помогал в организации международных конгрессов и его опыт и преданность своему делу служили вдохновением не одному поколению студентов.
Не мало издано аналитической литературы о том, что помогло Президенту удержать Республику от хаоса происходивших изменений, но должен напомнить, что по относительному количеству вновь открытых мечетей, церквей и других религиозных приходов Казахстан в те времена вышел на ведущее место в мире. Не все это одобряли и по идеологическим и по экономическим соображениям, но если кто-то помнит: духовность укрепляет силы и дает возможность продолжать начатое. Замечу также что в этот же период не смотря на разруху у нас открылись новые частные вузы, так что количество выпускников из них достигло 40% от общего, а по данным статистики Казахстан по относительному количеству студентов вышел на лидирующие позиции в мире - конечно было много недостатков в качестве образования, многих мероприятия в вузах вызывали шутки и недоверие, но дети в эти года разрухи не остались на улице, не объединились в преступные бригады, получали посильное образование и частично научные и духовные принципы познания мира. Не исключаю, что сейчас в образовании иные задачи, но частные вузы сыграли свою роль.
Не могу не вспомнить здесь и то что в 64 - 65 году не задолго до ухода Анны Андреевны мы записали её краткое напутствие на старый барабанного типа магнитофон "Дзинтарс" из Прибалтики, где тогда производилось всё лучшее из радио и записывающей аппаратуры, не говоря и про парфюмерию, которую и до сих пор ценю не менее французской. В короткой проповеди она говорила, что Святой Дух ведет человека к покаянию и возрождает его; он вселяется в покаявшегося, обратившегося и повинующегося Богу и наделяет его благодатными дарами...Эта старая лента уже давно не воспроизводимая (уже нет такого оборудования ) и поныне лежит у меня поражая странностью сочетания песен молодых Тамары Миансаровой, Эдиты Пьехи и Муслима Магомаева со словами о Боге, которому в те времена в культуре место не уделялось. И всё же я с удовольствием вспоминаю прошлые лица страны: Прекрасной и нелицеприятной, Справедливой и неадекватной, где пытались, иногда жертвуя благополучием, искать лучший путь, верили в коммунистические идеалы, спроектировавшие в себя духовные ценности, но много ошибались. Не могу дать ей окончательную оценку, хотя знаю, что люди жившие в ней достойны нового Храма.