Глава тринадцатая.
Для того чтобы доехать до клиники, ему необходимо пересечь город. Но въехав в него, Янис сразу попал в пробки. Как выяснилось, причина в непрекращающихся, набирающих силу забастовках. С каждым днем они ширились, приобретая массовый характер.
Важная черта характера греков - индивидуализм работает до тех пор, пока они не столкнутся лицом к лицу с национальной катастрофой; отбросив сверхраздутое эго сплачиваются в национальном единстве перед бедой.
Отзвуки демонстраций в центре Афин докатились не только до второго по величине города Греции; они охватили всю страну. Сотни протестующих людей столкнулись со штурмовыми отрядами полиции, но противостояние не только не остановило демонстрантов, наоборот, побудило к еще более массовым и агрессивным действиям. СМИ каждый день сообщали о жестоких кровопролитных столкновениях.
На фоне всеобщего недовольства правительство принимало решения о новых реформах, связанные с мерами экономии, чтобы избежать катастрофического дефолта. Но эти меры били по карману все большего количества людей, поэтому демонстрации становились все более многочисленные и разнопрофильные. Пенсионеры, ветераны, учителя и врачи, студенты и молодежь различных организаций участвовали в манифестациях. Всплыла на поверхность вся муть: криминальные элементы, анархисты, националисты, готовые повсюду сеять смуту и раздор.
Продвигаясь вперед черепашьими шажками по направлению к набережной, Янис обратил внимание, что у Белой башни кипели революционные страсти. Народу - видимо-невидимо. На возвышении с громкоговорителем в руках выступал оратор; слушали внимательно,но недолго - крики и вопли заглушали его голос.Самоконтроль, изобретённый древними спартанцами, современным грекам не понятен - их гнев находит выход в энергичной жестикуляции, сопровождаемой шумом. Выход эмоций Ахилла спровоцировал массовую бойню под стенами Трои, а какой грек не " чистит" себя под героя, "чтобы плыть в революцию дальше". Новый оратор прокричал какие-то лозунги, разразившись напыщенными тирадами - люди энергично зааплодировали. Одни слушали стоя, другие сидели, где попало.Янису бросилось в глаза - людей кормили. Кто-то озаботился их питанием. Всюду стояли вагончики, тележки, прилавки на колесиках с едой и посудой.
Маневрируя он свернул на боковую улицу, но и здесь не повезло, - образовавшийся затор из-за внушительной по численности группы демонстрантов - фашистов не скоро рассосется. В основном, это молодые люди, бритые налысо, в черной одежде со спрятанным под ней оружием. Женщин среди них почти нет.
Перед машиной Яниса стояла шкода. Из неё вышел водитель, пожилой мужчина, прикуривая сообщил, что на параллельной улице, откуда он вынырнул недавно, видел полную противоположность этой группе - антифашистов.
К ним присоединился еще один парень из соседнего ситроена. Обмен новостями в такой пробке - привычное дело для греческих автомобилистов. Возмущение, громкие окрики, смех перемешиваясь с нетерпеливыми , нервными сигналами, создавали еще больший хаос. В этой кутерьме выход находили только вездесущие мотоциклисты: ловко лавируя между людьми и скопившимися машинами они, на зависть всем, лихо прорывались вперед с беспечностью, от которой кровь стынет в жилах.
Наконец группа людей сдвинулась с места, за ними потянулась вереница машин. Янис взглянул на часы, уже три часа он крутится в пробке, такими темпами только к вечеру доедет до клиники. Досадно, но выхода нет...
Он не хотел снова погружаться в отчаяние и безысходность, которое пережил однажды. Ни для себя, ни для кого бы то ни было не желал повторения пройденного... Никакими словами не передать ощущений от предчувствия конца мира. Он это испытал в своё время. И сейчас видел, как мир изменялся на глазах и, по его глубокому убеждению,этому прежде всего способствовал развал советской империи в конце двадцатого столетия.
В огромном организме под названием человечество все взаимосвязано. Одни процессы потянули за собой другие. Мир менялся с поразительной быстротой, меняя сознание простого человека до неузнаваемости. Либеральный проект, который стал в мире доминирующим, по сути своей тянет человека не вверх, а вниз: в разгул потребительства, животных инстинктов, к накоплению собственности, к торжеству энтропии- хаосу. Все идеалы, кроме идеала "золотого тельца" не просто отброшены в грязь и растоптаны - они объявлены несуществующими. Становясь одномерным, человечество утрачивает своё духовное инобытие и образ будущего. Теперь имя "человечество" носит, как в сказке Андерсена, его "материальная тень".
В этом смысле, с крушением советской системы, которая самим фактом существования, тянула человека вверх: в космос, в познание мира, к духовности, человечество потерпело поражение. По мнению Яниса, самая большая потеря заключалась в утрате семейных ценностей. В глобальном масштабе это одно из доминирующих несоответствий гармоничности мира, что неизбежно ведет к потере института брака и наступлению тотального разврата, болезней и вымиранию. К одной из стран, относящейся к браку с традиционным уважением и трепетом, несомненно, относится Греция. Здесь крепки узы семьи, и Янис очень надеялся, что зараза, поразившая мир, обойдет его детей и близких им людей.
Всю дорогу образ жены перед ним. Словно в лобовое стекло автомобиля впрессована голограмма с изображением её лица. Он вспомнил утро накануне перед тем, как лечь в больницу. Она проснулась, прижалась к Янису так крепко,что у обоих перехватило дыхание. Будто прощалась... Не открывая глаз, уткнулась в его плечо, спросила обречённым голосом: "Будешь помнить меня всегда?" Вся печаль мира в этом коротком вопросе... Прикоснулся к родному лицу, медленно провёл ладонью, поцеловал... Хрипловатым от волнения голосом произнёс: "Дея, всё будет хорошо. Вот увидишь.Мы будем вместе всегда, не думай о плохом." Долго лежали обнявшись, молчали. Без слов понимали друг друга и всё, что происходит с ними.
Попеременно нажимая на педаль, продвигался по набережной, приближаясь к заветной цели. Медея всегда, с того момента как судьба свела их вместе, была единственной и желанной целью, к которой он стремился, находясь в любой точке мира. Даже территориальная преграда не влияла на его желание видеть её. Янису хотелось видеть и слышать жену всегда. Мягкие движения, спокойные манеры, взгляд и умение слушать действовали на него умиротворяюще, создавали вокруг атмосферу уюта и покоя. В такой обстановке он принимал точные и справедливые, касающиеся и бизнеса, и их личной жизни решения, которые, как показало время, оказывались правильными.Они создали семью, куда хочется возвращаться и встречать родных людей. Ему хорошо с ней в любое время суток.
Въезжая во двор клиники, Янис увидел группу врачей в белых халатах. Сердце замерло...Что-то шумно обсуждалось. Он с беспокойством подошел, спросил, что случилось, на что один из них, улыбнувшись ответил:" Да ничего страшного, не волнуйтесь! На свежем воздухе пятиминутку проводим". Янис облегченно вздохнул:" Эти тоже бастуют", - и поднялся в палату. Его тревога не была беспочвенной: государственные больницы закрывались из-за нехватки средств и персонала по причине кризиса. Хорошо, эта клиника частная...
Цветочный аромат ударил в нос, когда он приоткрыл дверь палаты. Два букета - один из коралловых, другой из бледно-лимонных роз - в больших вазах стояли на полу под окном. Медея сидя в кресле перед ними, листала журнал. Неожидаемая картина... Она медленно приподнялась, сделала шаг навстречу. Яниса охватило волнение. Как же он соскучился...
- А! Оставили меня одну, пируете...
- Извини, дорогая моя, виноват. Совершенно забыл, что фабрике десять... и ты не напомнила...
- Операция всю память отшибла, - улыбнулась загадочно...
- Да, а ещё приезд Кира и Софьи...полная неожиданность.
- Они вчера из аэропорта ко мне приехали, представляешь, - показав рукой на цветы, - вообще-то цветы в палате держать не рекомендуется, но врач смилостивился. Позволил им один день радовать меня в качестве фитотерапии.
- Да я вижу, ты уже сидишь, читаешь...Ох, не верится! Скорей бы домой... Медея с заговорщическим видом посмотрела на него, рассмеялась.
- Что, выписывают,- догадался Янис, - когда? Медея передала свой разговор с лечащим врачом. Он согласился на выписку, учитывая хорошую динамику , но раз в неделю она должна приезжать на обследование, только, - тут она запнулась, задумалась, стоит ли преждевременно говорить об этом - однако продолжила,не скрыть от мужа - сказал, может в дальнейшем понадобится химиотерапия в профилактических целях...
- Ну и что? Не расстраивайся. Ты же знаешь, это ещё ни о чем не говорит... - и тут же перевел разговор - а что ты читаешь? Ого, журнал мод! Да моя жена поправляется! - и обняв за плечи, подвел её к кровати, - приляг, отдохни... Когда едем домой?
- Через пару дней можем, - Медея устроилась поудобнее, положив ладонь на живот, - шов иногда так чешется, сил нет...
- Заживает, медсестра же обрабатывает?
- Да. Поглаживая место рубца, спросила: - "Как мои мальчики?" - Твои мальчики только и мечтает о твоем появлении. - Медея накрыла ладонью руку мужа: - Соскучилась... - хлынули слёзы.
- Тебе все приветы передавали, ждут, когда выпишешься, - промокая ей лицо салфеткой, не отрываясь Янис с улыбкой смотрел на жену.
- Да? Хорошо, отметили?
- Ничего, нормально, без тебя мне плохо, ты же знаешь... Она, приблизив к губам его пальцы, поцеловала: - Спасибо, я тебя очень люблю. - Как давно он не слышал этих слов...