Спустя полтора года продолжила чтение дневников Михаила Пришвина.
Полтора года назад, весной, выбираясь на природу с фотоаппаратом, брала с собой томик дневников М.М. Пришвина. Не смогла дочитать его до конца. Я тогда работала в НИИ. Времени для вылазок на природу было немного.
И это время я ценила - его мне и так недоставало.
А дневники М. Пришвина - это неторопливое повествование. Автор дневников вечно свободен, вечно погружён в созерцание природы. Про себя я называла его дневники "Записки ничем не обременённого человека".
Нет в этих дневниках ни тревог за близких, ни забот о куске хлеба. В них вообще мало бытового. Там только о природе и искусстве.
Всё же читая автора, понимаешь, что философствования Михаила Михайловича не совсем аскетичны, ведь занятия литературой освободили его от всякого (даже домашнего) труда. Вот был И.Тургенев с "Записками охотника", но тот ведь был барин.
Как могло случиться, что в годы яростных пятилеток, в годы чёрных репрессий и под ковёрной литературной возни кто-то прожил свой век на опушке леса в дачной местности, и не бедно прожил?
Цепочка пережитых Пришвиным состояний, его реакции на события, его неутомимые действия в определённом направлении дали такой (чудесный?) результат.
Теперь спустя полтора года после первой попытки дочитать дневники писателя, поймала себя на том, что и сама уподобляюсь Пришвину.
Покончено с НИИ. Свободного времени стало больше. Частенько, как он, беру фотоаппарат и отправляюсь бродить по Подмосковью.
Решила дочитать дневники Пришвина... Что пойму из них, доскажу позже.
27.6.15
Сегодня принялась просматривать прочитанную ранее часть "Дневника", не доверяя себе, а проверяя по своим пометкам, те выводы, которые я высказала выше.
Приведу несколько цитат, коротких и важных, на мой взгляд. Они не будут вырванными из контекста, т.к. повествование в дневнике Михаила Пришвина не имеет сюжетной линии. Иногда записи обширны, иногда - коротки... И чем взрослее становится автор, тем меньше в его тексте
диалогов с людьми, а всё больше погружений в природу, наблюдений за окружающим его пространством.
Отрывки из "Дневника"
1905 год " Теперь мне 32 года, но я решительно ничего не имею."
1907 год "Прогулка в лес: когда-то я написал в своей книжке от души
"на границе природы и человека нужно искать Бога"
6.5.1907 "Мои переживания, вероятно, обыкновенны... Но именно этой-то обыкновенностью я и дорожу. Я хочу выделить из себя то, что весь мир переживает. Я хочу сказать, что когда я любил, то одновременно со мной тысячи таких же, как я, и людей, и растений, и животных совершали этот круг... Я хочу сказать, что все их дыхания, тревожные, все их мысли и чувства я сливал в себе... Я был велик, как мир. Это я хочу сказать.."
14.5. 1907 "Вот еще надо заметить что: есть слова, которые записываются... И есть слова, которые нехорошо записывать. Как узнать то, что нужно писать, и то, что не нужно. Может быть, слишком мало писал, а может, слишком много? Чувствую, что путешествие, которое я совершил по жизни, еще не описано. Но мне хотелось бы описать его так, чтобы это было не воспоминание, а материал для будущей жизни".
18.1.1909 "18 января. Каждый день, переживаемый теперь мной, год в моем развитии...
23 января. День моего рождения: 36 лет. Планы... Написать книгу бытия. Май, июнь, быть может, июль проведу на Кавказе. Первая половина Кавказа: в степи, изучение хлыстов (христианство на земле). Вторая: изучение осетин у ледников (язычники). Чтение теперь: Реклю «Земля» в связи с библейским бытием. Прочесть Гёте всего; Гомера..."
2.2.1909 "2 февраля.
– У вас,– сказал Мережковский,– биографически: вы не проходили декадентства.
– А что это значит?
– Я – бог. Нужно пережить безумие. А вы здоровый...
Если так, то и хорошо...
Есть такая черта... Приговор: я ее не переступил, но как ее переступить, когда, я знаю, то, чего я хочу, невысказанное, неиспытанное, дано мне тоже богом и противоречит другому богу... Любовь? Она не далась мне... ушла... Я не захватил ее. Призвание... Я не использовал его... Я страдаю до безумия, но и в самые тяжелые минуты, когда мозг затиснут в кулак... я знаю, боль пройдет, будет на том же самом месте радость. А они уже этого не испытывают. Какое право я имею быть пессимистом, когда жизнь не удалась мне..."
Источник:
Живя в Петербурге М.Пришвин встречается с А.Блоком, М. Волошиным, З. Гиппиус, Д.Мережковским и всем его кругом... но жизнь выталкивает Михаила Михайловича в позицию непохожего, не прижившегося в этом сообществе индивидума.
Пришвин, агроном по образованию, и странник по своей сути, никак не вписывался в философские искания литераторов того времени. Он более всего ценил связь с живой природой, с энергиями, не деформированными человеческим сознанием (или хотел, чтобы мы так думали).
Следующая цитата из статьи Ф.Сидельникова показывает всю пропасть между личным восприятием Бога у Пришвина и исканиями литераторов круга Дм. Мережковского.
"Гендерная и сексуальная проблематика стали важными темами в богословии христианского Запада только во второй половине XX века. И практически неизвестной остается одна из ключевых тем русского Серебряного века - так называемая "софиология", метафизика мировой или божественной женственности. Как немецкие романтики предвосхитили своими идеями теорию эволюции, так русские неоромантики-символисты могут быть рассмотрены как предтечи революции, начавшейся в 60-е и не окончившейся и по сей день - может быть, даже как предтечи "нового осевого времени".
Насколько глубоко укоренен пол и гендер в человеческом сознании, имеют ли эти сферы выход на высшие онтологические сферы? Какое отношение имеет эта высшая реальность к полу, гендеру, семье? Возможно ли рассматривать пол и гендер не только как биологический или социальный факторы, но как эманации мира идей, как высшие, влекущие вверх (по словам Платона и Гете) архетипы? А если да - то имеют ли эти архетипы безличный характер, личный или же сверхличный? Проявляется ли Бог в любви двух людей друг к другу? Каким образом и насколько полно? И в какой именно любви?"
"Вечная женственность: Сергей Булгаков, Дм. Мережковский, Даниил Андреев"
По сути, Петербуржцы встали на опасный путь безвоздушного путешествия (не бездуховного ли?) к неисследованным человечеством проблемам пола. К сожалению, цель этих исканий, как мне кажется, определялась часто оправданием нетрадиционных форм взаимоотношений личностей в богемном кругу декаданса.
Вечером решила пройтись по Московским адресам Пришвина. Оказалось, что главный адрес: Лаврушенский переулок, 17. Дом писателей, куда Пришвин вселился после обременительных хождений по инстанциям с просьбами о выделении квартиры именно в этом доме. Вот тебе и провинциальный агроном, вот тебе и любитель леса! Вселиться сюда - означало, что будет и паёк, и льготы, и дача!
День сегодня жаркий... +29 С! Во дворе писательского дома гуляет белая кошка. Мужчина у поъезда № 4 показывает мне окна Пришвинской квартиры, выходящие во двор. Удивляет, что на Доме писателей нет мемориальных досок, кроме общей, где сообщается что здесь жили все, кто прославил советскую литературу...
Как-то поубавилось романтических представлений о Пришвине...
28 июля 2015....
Встала в 5.30 Всё думала: зачем мне нужно всё это? Разбираться в чужой жизни, которая прикрыта и закрыта от полного понимания рассказами о жизни природы. Полезла в интернет.
«Все хорошее русского человека сберегается в глухих местах в стороне от цивилизации, но при малейшем соприкосновении с цивилизацией прокисает».. Из дневника М.Пришвина 1926 г.
"Но как бы то ни было, вернее всего, именно эти заповедные места, где некогда охотились богатые буржуи и в их числе – владелец известного московского магазина г-н Мерилиз, а после его изгнания – вся большевистская рать во главе с Ульяновым-Лениным, – и предопределили внутренний выбор писателя: уезжать или оставаться. Быть охотником и писателем при всех известных цензурных ограничениях можно было только в России. Да и, не принимая во внимания очевидного понижения в статусе в насыщенной литературными талантами, а еще более – именами и амбициями эмигрантской среде, о чем бы стал он за границей писать? Воспоминаниями, реконструкциями прошлого могли жить Ремизов или Бунин, а вот Куприн на чужбине заскучал и под конец своих дней вернулся на Родину, и Пришвину нужна была каждодневно живая натура, этот снег, весна света, и осень с ее могильным запахом речных раков, нужно было, чтобы «после морозов сретенских и ужасных февральских метелей пришла бы мартовская Авдотья-обсери проруби, становилось бы вовремя жарко, налетало оводье и комарье около Акулины-задери хвосты, и так начался бы великий коровий зик…» А в какой Франции или Германии он бы все это нашел? И потом, ведь не исчерпывалась Россия большевиками, не покорилась целиком цивилизации." Варламов Алексей Николаевич "Пришвин"
Может быть читателя смущает, что работа над рукописью о Пришвине идёт день за днём на Ваших глазах? Что делать, приходится пользоваться формой дневника, хотя интернет позволяет делать правки в написанном тексте позднее... Как-то хочется подытожить сегодняшний текст ложкой дёгтя... Верить можно человеку до определённого предела... Пришвину, как натуралисту, верить можно, как человеку, вряд ли...
Не знаю писать ли этот дневник дальше?