Это произошло в ночь на 18 октября 1897 года. Я как обычно приехал в свое небольшое родовое поместье, находившееся в окрестностях Bad Gastein. Мои родители часто отдыхали здесь и так-же оставили немалое наследство, так что этот большой, с виду не очень привлекательный дом, стал моим пристанищем в летние дни, да и отдохнуть в любое время года никому бы не помешало. Я написал последние статьи и в спешке отнес их в издательство, чем обеспечил себе маленький отпуск. Мои статьи пользовались большим спросом, а мое имя мелькало в заголовках. Я обеспечил себе достойное место в обществе, будучи молодым. На тот момент, когда произошла эта история мне было всего двадцать пять лет. Это даже хорошо, ведь если бы мне было больше, то можно было бы немедленно сойти с ума и потерять всякий расчет. Не знаю, появится ли эта история в заголовках газет или кто-нибудь решится написать книгу, а может она просто попадет в чьи-то руки — мне все равно. Возможно и я пишу это только для того, чтобы еще раз перебрать события в памяти, запечатлеть воспоминания на бумаге, осознавать, что все, что было со мной годы назад — реальность. Не знаю, смогу ли я поразить вас, но начну. Да, я не хочу мучить вас дальше и наконец-то расскажу, что произошло в ту ночь на 18 октября 1897 года.
Как было изложено ранее, я приехал в Bad Gastein, в прекрасный город в Австрии, в самое сердце Альпийских гор. Мне хотелось уйти от суеты и хорошо отдохнуть. Нет-нет не простым отдыхом, а тем, от которого отдыхает прежде всего душа, а не тело. Здесь я встретил недавнего друга, господина К., который обладал домом неподалеку. Господин К. был умный, порядочный мужчина, в котором красиво сочетались расчетливость и духовная просветленность. Он любил читать и каждая рукопись его воодушевляла и, повинуясь этому чувству, господин К. превозносил книги больше, чем ежели церковь превозносит свою религию. Книги были его своеобразным верованием, в котором можно было найти совет, любовь, дружбу, радость и другие не свойственные земному миру ценности. Что касается его расчетливости, то он иногда меня поражал. С какой холодностью отдавал он деньги, как легко просчитывал каждый ход в нашей игре в шахматы, хотя глупо сравнивать простую игру с жизнью. Впрочем, так я могу охарактеризовать его в данный момент. Ах да, забыл о внешности. Конечно, он был красив: голубые глаза, темные волосы до плеч, ниспадающие волнами и очень мягкие черты лица. Ему было ненамного больше. Кажется, двадцать восемь. Да-да, двадцать восемь. Я сказал было, но это все последствия той ночи! Позвольте, продолжу. Был обычный, холодный осенний день 9 сентября. Солнце еще выглядывало из-за вершины гор и озаряло крышу моего дома. Но, несмотря на погоду, я необычайно радовался, ведь должна была состояться долгожданная встреча с господином К. Между нами завязался приятный разговор:
Надолго ли вы задержитесь здесь на этот раз? - спросил господин К.
Не могу знать точно. Пока не поправлю свое здоровье. Горный воздух опьяняет лучше любого вина! Как можно жить на таких просторах?
Очень просто, друг мой! Жить не знаю, а вот отдыхать великолепно! С чашечкой кофе на веранде и книгой в руке, да не какой-нибудь гаерской, а полной романтики или увлекательных приключений!
У меня давно в голове зреет вопрос. А почему бы вам не начать писать собственную книгу? Ведь у вас прекрасный дар слова! Ваши слова сходятся в полноценное предложение, нежели русло реки впадает в озеро!
Вы мне льстите.
Нисколько. Подумайте, сколько книг вы прочитали. В вашей голове роятся мириады идей! Вспомните, как вы рассказывали историю господина Р., как живо вы экспериментировали словами, вы писали мне письмо, играя буквами строчка за строчкой. Вам ничего не стоит придумать сказку и рассказать его детворе, заняв при этом самого шаловливого мальчугана! Так почему бы не воплотить свои способности в реальное доказательство таланта — на бумагу. Почему бы не оставить после себя что-то стоящее, ведь миллионы людей прозебают жизнь и только сотни, а может быть и десятки, оставляют после себя культурный след!
Вы правы. Даже человек из каменного века хотел жить искусством. Тогда начала появляться наскальная живопись. Она эволюционировала, плавно перешла в древнее искусство, Средние века и постепенно.., а эпоха Реннесанса! Это же расцвет! Я говорю все это для того, потому что просто не понимаю, как можно жить, не видя прекрасного вокруг себя! Друг мой, вы как-будто открыли мне глаза. Почему бы, наконец, не поделиться своими чувствами с другими? Да! Мне надо идти. Начну прямо сейчас. Да, определенно! Вы же извините меня!
С этими словами о взял шляпу и ушел к себе. Наверное, с этого момента началась череда необъяснимых событий. Я не видел своего друга неделю, а потом целый месяц. Навязываться я не хотел, а потому лишь изредка заглядывал в окна его дома, проходя мимо. Я надеялся, что он увидит меня, пригласит к себе на чай или просто вспомнит, но этого не произошло, и целый месяц мне приходилось томиться в гордом вечернем одиночестве. Право сказать, меня не очень сильно это расстраивало, наоборот, мне удалось уйти от всего этого мира и полностью погрузиться в природу. Меня лишь немного настораживало поведение друга, но и его легко можно было объяснить. Человек хочет побыть один, тем более человек, который занимается таким серьезным делом, как написание книги. Ему надо остаться наедине со своими чувствами, мыслями и наконец, просто побыть сам с собой, с душой. Поэтому я отстал от господина К. И попытался сосредоточиться на своем отдыхе. Кругом снежные вершины гор и пологая равнина, покрытая туманом. Все же и в горах бывает плохая погода. Именно тогда, 17 октября был один из таких дождливых, навевающих меланхолию дней. Было уже поздно, но мне не хотелось спать. Я сидел у камина и читал книгу. Ее сюжет так затянул меня, что проще было избавиться от какой-нибудь вредной привычки, чем отложить ее в сторону. Хоть никаких привычек, да еще и вредных у меня не было, но нет, все-таки одна была. Мне жутко нравился запах переплета книг, особенно старинных. Вы наверное скажете, что это довольно странно, да я и не скрою, некоторым людям это чуждо, но все-таки прошу не судить меня строго. У каждого есть тараканы в голове, и мы не в праве осуждать за это. Время шло к двенадцати часам, как вдруг в дверь кто-то постучал. Я нехотя встал с кресла и открыл дверь. На пороге стоял мой друг, насквозь промокший, а его шляпа превратилась в непонятный кусок материи. «Я войду?» - спросил он и, не дождавшись ответа, пошатываясь, побрел в гостиную. Я в недоумении закрыл дверь и последовал за ним. Он уже сидел на кресле, точнее не сидел, а полулежал, вытянув вперед ноги и в бессилии свесив руки. Подле него уже образовалась лужа, настолько он был мокрый. Я предложил пододвинуться ближе к огню, но не был услышан. Сейчас я вспоминаю, что еще поразило меня - его глаза. Как я говорил, его некогда огненные глаза стали совершенно пустыми, стеклянными. Казалось, последний их огонек угас, потухло то пламя, что шло изнутри. Он уставился на меня каменными, бесчувственными глазами.
Что случилось? - не выдерживая тишины, спросил я.
Я написал ее.
Что, книгу? Ну так я вас поздравляю! Никогда еще не видел такого шока от проделанной работы.
Да-да, я написал ее, но не книгу.
Что же тогда?
Я не знаю, понимаете, это не описать, но я все-таки попробую. - И он начал свой рассказ короткими, бессвязными предложениями. - Тогда, помните, тогда, тот день, когда вы предложили мне заняться писательством. Я был очень рад и как раз ушел, чтобы приступить к делу. Я начал с самых банальных приготовлений. Закрыл дверь, шторы, зажег свечу и, обустроив свой стол, подлив чернил в чернильницу, взяв новое перо, листы бумаги, сел на стул и начал думать. Знаете, в обычной жизни ты всегда видишь историю, зацепку, будь это самый простой предмет, но когда вы хотите воспроизвести все это на листах бумаги, то не знаете с чего начать, какой сюжет выбрать, каких героев, развязку. Я не хотел прибегать к многочисленным приемам ретардации, наоборот, больше хотел обратить внимание на самих героев, на их чувства, переживания, но как я уже сказал, ничего не лезло мне в голову. Та самая крылатая богиня вдохновения покинула меня. Ни единой идеи, ни единой мысли, словом, ничего. Для большего эффекта мне пришлось встать, побродить по комнате, открыть окно, полежать на диване, вспомнить какие-нибудь случаи из жизни. Мнение, основанное на моем жизненном опыте такое: писательство — это мука. Ведь вы не задумываетесь, когда читаете пятиминутную главу, а сколько писатель, который ее создал, утратил времени на ее реализацию. Сколько жизненных сил, секунд бытия ушло на то, чтобы вы, читатель, потратили свое время на развлечение? Вы встали, поели, погуляли, поехали на бал, в ресторан, да мало ли на свете увеселительных мероприятий! И только в конце дня, когда вам скучно или одиноко, вы берете в руки труды и старания того человека, которого даже не знаете. Вы и понятия не имеете, кто он, как выглядит, но тут же вам открывается его внутренний мир, и вы находите, что он так-же близок к вам, что он, больше, чем самые близкие люди понимает вас. Именно так вы обретаете любимую книгу, а вместе с ней и любимого автора. Так вот, я задумался над этим и не заметил, как наступила ночь. Чтобы придать себе настроение, я стал напевать музыку из оперы «Роберт-дьявол», которая произвела на меня большое впечатление в свое время. Это настоящее произведение искусства! И представляете? Опера помогла мне! Музыка в моей голове становилась все более зловещей, а мне становилось все лучше. Наконец, я вскочил и побежал к столу. Никогда еще меня не охватывало такое вдохновение. С яростью, несвойственной мне совершенно, я скреб пером, сменял исписанный чистым. Я все писал и писал, а время шло и шло. Наконец, под утро, я больше не выдержал и бросился на кровать. Не помню, сколько я проспал, прошел, кажется, целый день, потому что когда я проснулся, уже сгущались сумерки. Я повторил свои предыдущие действия и знаете, у меня получилось. Таким образом, я перешел на ночной образ жизни. Днем я спал и набирался сил, а ночью бодрствовал, словно хищный зверь, рыскал добычу в темноте. Я стал замечать, что чем больше я пишу ночью под зловещую, нагоняющую грусть музыку, тем больше я изливаю душу спрессованному куску дерева, тем больше я устаю и сплю, бывает, по пятнадцать часов в день! Я начал просыпаться даже не в одиннадцать, а в два, три часа ночи, хотя ложился в шесть часов утра. Но и этого мне было мало. Я не чувствовал прежней легкости, бодрости, я не отдыхал, но мог проспать больше, чем ленивец за всю свою жизнь. Как машина вставал я, бездушная машина, опустошенная, без каких-либо чувств на сердце. Это казалось мне странным. Я работал над этой книгой месяц или больше — не помню. Она была, в конце концов, закончена, а вместе с ней был закончен я. Понимаете, я! Рукопись я не перечитывал, потому что больше бы не вынес! Я дал почитать мои труды дворецкому и знаете что? Он умер, так и не сказав ни слова. Вы думаете это совпадение? Я считаю, нет. Я боюсь читать свою же книгу, а тем более отдавать в издательство. Это не просто рукопись, я уверен. Она забирает мои силы. Наверное, я слишком много вложил своих чувств, теперь она работает против меня. - он замолчал и устремил свой взор на огонь.
Я не мог поверить в эту историю, мне казалось, что мой друг сошел с ума, но уж слишком все было правдоподобно. Мне стало страшно. Как я мог успокоить человека, если сам не мог прийти в себя? «Вы не беспокойтесь, - начал он. - мне нужно было с кем-то поделиться, а сейчас извините, я пойду.» Я не нашел, что сказать, а просто проводил его взглядом. Сейчас, мне кажется, это была ошибка. Нужно было удержать его, сказать пару слов, но было поздно. Больше я никогда не видел своего друга.
Пожалуй, это все, что мне хотелось сказать. Осталось проверить, не упущены ли какие-нибудь подробности. Эта история, я думаю, заинтересует многих, ведь людей всегда привлекает то, что необъяснимо. « А что же стало с книгой?» - спросите вы. Ах да, совсем забыл. Одной ночью я долго не мог заснуть. Погода была просто отвратительной. Буря, рыскала по земле, как дикий зверь искала себе пропитание. Ветер завывал в трубах и раскачивал деревья, клоня их верхушки вниз. Следующим утром, я собирался пойти в дом и достать книгу моего друга, но, как оказалось позже, остался с носом. На месте, на котором стоял некогда красивый, большой дом, остались лишь горы пепла и не догоревшей древесины. Молния сделала свое дело, а труды господина К. так безбожно сгорели, не оставив после себя ничего, кроме неприятных воспоминаний.