Нацуцу
У одного волшебника было двенадцать дочерей и двенадцать сыновей. Он создавал их из всего, что попадалось под руку: из грецкого ореха, солнечного луча, глиняной чашки, песни, рога оленя, лесного эха, снега, снов и всего прочего. Нацуцу он сделал из совиного пера найденного на подоконнике в своей спальне.
Пока ей не исполнилось шестнадцать лет за ней присматривали две няньки. Но они были вкрай нерадивые. Когда Нацуцу засыпала в своей постели, они носились над ней в воздухе — два огромных фарфоровых лица - и шептались между собой.
- Ох, я забыла свой третий глаз, - сокрушалась одна. - А что если я засну, кто будет приглядывать за ней?
- Я пригляжу, - отвечала другая.
- А вдруг и ты заснешь. Лучше мне принести его на всякий случай.
- Только возвращайся скорей, а то меня уже в сон клонит.
- Я-то мигом, - сказала первая нянька, исчезла в темноте и долго не возвращалась.
Нацуцу дождалась пока уснула другая нянька, превратилась в глаз, а свою постель превратила в стеклянную круглую бутыль, спряталась в нее и улетела из дома.
Она носилась над полями и лугами и долетела наконец до города. Люди ходили по улицам туда-сюда по своим делам, а Нацуцу смотрела на них с высоты и видела мир глазами того, на кого глядела. Это занятие так увлекло ее, что она не замечала никакой опасности. Зато девушку заметили демоны. Черные как смоль, утыканные глазами и рогами вперемешку — они выползали изо всех углов города, сбивались в кучу и ползли за беспечной Нацуцу, в давке наступая друг другу на руки и ноги. И уже превратились в огромную черную массу, а потом в сороконожку, и только тогда Нацуцу их заметила. Она обернулась совой и полетела из города в сторону своего дома, но дом был далеко, а черная сороконожка бежала за ней очень быстро. Волшебница устала, но нигде не могла присесть отдохнуть. И тогда она стала звать на помощь своих братьев и сестер.
Ее услышал один из братьев и бросил ей апельсин. Тот летел по воздуху, как второе солнце, и был очень большим и даже светился. Свет от него падал на демонов и они исчезали с воплями и писками. Сова-Нацуцу села на апельсин и тотчас провалилась внутрь. А там были золотые реки и горы и цветущие апельсиновые сады и не было никаких демонов. Здесь девушка снова стала собой, и бежала через апельсиновую страну, пока не выбежала за ее пределы.
Она добежала до высокой горы, на которой сидел огромный толстый монстр. Он выдувал тучи, а из живота у него били молнии. И все вокруг было мрачным и неприветливым. Монстр ставил свои молнии на хребте как частокол или ковырял ими в зубах. Девушка попятилась назад, но было уже поздно — монстр заметил ее и растянул рот в улыбке: у него было пятьдесят острых зубов, и в них застряли человеческие косточки.
- Я хочу на тебе жениться, - сказал он девушке. - Мне нужна жена.
- Хорошо, - сказала Нацуцу. - Но ты слишком толстый.
Тогда монстр вытянулся в струнку, стал плоским и длинным, руки и ноги у него тоже стали длинными и он путался в них.
- Теперь ты слишком длинный, - сказала Нацуцу.
Он уменьшился, надел на голову железную корону и закричал:
- Я царь этой горы!
Нацуцу хотела улизнуть от него, но не успела. Он посадил ее в клетку и заставил ткать ковер.
- Пусть сестра принесет мне фату, - сказала монстру хитрая Нацуцу.
- Хорошо, - сказал он. - Пусть несет.
Дочь волшебника позвала свою сестру. И сестра превратилась в ласточку и принесла в клюве длинную-предлинную фату, набросила ее на монстра и даже закрутила вокруг него несколько раз. Монстр завопил что было силы. Он старался выпутаться из фаты, но чем больше метался, тем больше больше запутывался в ней, пока не превратился в кокон. Сестры сбежали. А монстр сидел в коконе и не знал, что ему делать и каким ему теперь быть, ведь он не знал как выглядит, потому что зеркала у него не было. Он принимал разные формы и дико кричал от досады и злости. И все ему не нравилось и он так и прыгал в своем коконе на вершине горы.
Когда убегаете из дома, предупреждайте своих братьев и сестер — демоны бродят повсюду: в городе, в лесу, сидят на скалах и только и ждут своей вкусной добычи.
Охая
Другую дочь волшебник сделал из морской воды. Он как-то сидел на берегу моря, набрал воды в ладони и подумал, что неплохо бы сделать из нее девочку. Он назвал ее Охая, и у нее внутри было море. Большое море с дельфинами, морскими звездами, летающими рыбами, штилем и штормом. Оно плескалось в ней, вырывалось наружу и заполняло для нее весь мир. Охая неслась к звездам с медузами и плыла среди деревьев стаей рыб. Она всегда слышала шум волн и улыбалась сама себе. Она не превращалась в море, а сама была им. Но никто не видел это море кроме нее.
Дочь волшебника плыла по миру и заглядывала людям в глаза. У нее в глазах были крики чаек, но никто не слышал их. Ей становилось грустно, и над морем бродили тучи.
- Что мне делать? - спрашивала она сама себя и у пустоты вокруг.
Однажды она спросила об этого еще одного волшебника, но у него не было ответа.
Он собрал других волшебников, и они таскались повсюду за девочкой целым консилиумом и спорили между собой, похожие то на искры, то на осколки северного сияния — стая сверкающих треугольников.
У одного из них было хранилище полезных слов. Он привел туда дочь волшебника, чтобы она выбрала нужное для себя. Полезные слова хранились в баночках и все были подписаны. Но Охая не нашла ничего для себя утешительного. Много ли толку в полезных словах, если никто не видит твое море?
- У меня волны внутри, - говорила она людям.
- И что с того? - отвечали они ей.
- У меня кит.
- Глупости! Вот если бы ты могла превратиться в автобус и отвезти нас к настоящему морю — это было бы дело!
- Я не умею превращаться в автобус.
- Ну тогда прощай!
Охая пришла к настоящему морю и бросилась в него, чтобы слиться в ним воедино, но ничего не получилось. Море не приняло ее. И она сидела грустная внутри на своем побережье невидимого моря. «Я — ни для чего», - думала она и не знала, куда пойти со своим огромным морем.
Она путалась в медузах, захлебывалась в отчаянии, но не могла утонуть, и дельфины выносили ее на поверхность. Все волшебники развели руками и ушли по своим делам. А Охая растворилась где-то в этом мире и перестала задавать себе вопросы.
Говорят, ее видели, когда она ехала в автобусе к настоящему морю.
Волшебник-отец тоже развел руками и больше не создавал бесполезных детей. Даже волшебство должно быть для чего-то.
Бланка
Третью дочь Волшебника звали Бланка. Она была цветком, когда он нашел её на лугу. Сорвал цветок и сделал из него человека.
Бланка всегда ходила в белом платье, но была такой тихой, что братья и сёстры не замечали её. Девушка ходила по замку, из угла в угол, из комнаты в комнату, выходила в сад и понуро бродила среди деревьев. А в тёмном лесу она плыла белым одиноким пятном - как туман. Слишком заметная. И Волшебник переживал, что злые духи начнут охотиться на неё.
Бланка же искала свои корни. Когда она была сорвана цветком, она потеряла корни и связь с землей. И теперь искала своё место и не находила. Всюду ей было страшно, опасно, чуждо. Она не спала ни днём, ни ночью, бродила по свету, но корни не находились.
Тогда она решила растить корни сама, но они не росли.
Однажды стало темно, как глубокой ночью, и тьма больше не уходила, а вся земля сделалась морем. В нём плавали страшные рыбы древности с огромными глазами и ртами. Бланка сидела в лодочке и закрывала лицо от страха. Лодка плыла сама по себе в пустоту и тьму, вёсел у неё не было.
Только одна звезда горела в небе. Бланка смотрела на неё и плакала. «Куда же мне теперь пускать корни?» - спрашивала она саму себя. Ей совсем не хотелось прорастать в чёрном океане и становиться океанической лилией пустоты. И плавание её продолжало оставаться бессмысленным.
Тогда в отчаянии Бланка решила пустить корни на звезде. Ведь звезда по-прежнему летела на ней. И потянулись долгие корни через миллионы световых лет. И долгие сны о звёздах с сапфировыми дождями. И звезда тоже тянулась навстречу Бланке, простирая свои добрые лучи. Будто она всегда ждала этой просьбы и откликнулась мгновенно. Космические корни пили свет, вытягивались стрелами и меняли свой цвет. Некоторые тянулись вширь, желая укрепиться во всей вселенной.
Бланка любила звезду, и её сердце путешествовало к звезде и обратно передавая радостные послания. Оно было очень быстрым и помогало корням расти. И когда корни дотянулись до звезды, они проросли в ней, увлекая Бланку за собой. Девушка блаженно летела через космические сны, доверяя каждому мгновенью. И наконец коснулась пламени звезды. И сама стала большим белоогненным цветком. И тогда сердце Бланки населило звезду огненными белыми птицами, морями и деревьями-цветами.
А белые птицы долетают до замка Волшебника. И он знает: Бланка нашла свою землю.