Об одном герое в романе Э. Бульвер-Литтона "Пелэм, или Приключения джентльмена", говорится, что "у него нет того сокровища, которое "neque gemmas neque purpura venale nec auro". В моём издании романа - 1988 год, "Правда". - с. 456, - даётся только перевод с латинского - "Не купить ни за драгоценности, ни за пурпур, ни за злато", но источник не указан. Между тем, авторские кавычки говорят о том, что это - цитата. И древний автор настолько хорошо был знаком джентльменам, что имя его не называют. Между тем, мы так же легко можем найти, откуда эта цитата - благодаря Интернету.
... ..... не купить за пурпур,
Геммы иль злато.
Это - Гораций, "К Помпею Грофсу".
Переводчик в данном случае не указан, но я знаю перевод этих слов более точный:
Ни за яхонт, ни за злато,
Ни за царскую палату.
И знакомо, и не знакомо - не правда ли? Это - из первого издания "Конька-Горбунка", - обычно теперь печатают другой вариант текста:
Ни за пояс, ни за шапку,
Ни за чёрную, слышь, бабку.
Это - всё то, за что нельзя отдавать Конька-Горбунка.
Итак,
Ни за яхонт, ни за злато,
Ни за царскую палату.
Почему эти слова мне представляются более точным переводом слов из оды Горация?
Потому что gemmas - это драгоценные камни, а яхонт - драгоценный камень. Яхонт - это рубин, - а рубин венчал корону русских царей.
Злато - auro - ничего другого не придумать. Пурпур же - это порфира, царская мантия. Тот, кто в неё облачён, тот и сидит в царской палате. Помните:
Видит: весь сияя в злате
Царь Салтан сидит в палате
На престоле и в венце..?
А Борис Годунов восклицает: "Ужели тень сорвет с меня порфиру,.."
Яхонт в царской короне означал душу России, хранимую Христом (над рубином возвышался бриллиантовый крест). Поэт под яхонтом, видимо, имеет ввиду собственную душу, которую он не должен предпочитать другу-Горбунку. Как я уже писала, Конёк-Горбунок - по моему глубокому убеждению - это пушкинский гений. Гений выше души, хотя и включает её в себя.
Ах! ведает мой добрый гений,
Что предпочел бы я скорей
Бессмертию души моей
Бессмертие своих творений.
Так писал юный лицеист в альбом другу - Алексею Илличевскому. Так же думал и зрелый муж, за три года до выхода в бессмертие... Правда, через два года будет сделана некоторая поправка:
Душа в заветной лире
Мой прах переживёт и тленья убежит...
Заветная лира и друг-Горбунок, - в общем-то, одно и то же.
Да, но чего же не было у друга героев Бульвер-Литтона и о чём писал Гораций, что его не купишь ни за драгоценности, ни за пурпур, ни за злато?
Покоя.
Но покоя, Грофс, не купить за пурпур,
Геммы иль злато.
И того же просило сердце нашего поэта в том же 1834 -"коньковом" - году:
Пора, мой друг, пора! Покоя сердце просит...
Пушкин дружил одновременно и с Горацием, и с Бульвер-Литтоном. От одного брал одно, от другого - другое. В лирике говорил о своём сердце, просящем покоя, в сказке - о чудесном Горбунке, которого нельзя отдавать
Ни за яхонт, ни за злато,
Ни за царскую палату...