Профессор Семен Васильевич Ланской, заведующий кафедрой хирургии с курсом ангиологии, дородный господин с благородной сединой на висках и очках в золоченой оправе студентов не любил. Потому как студенты – "существа ленивые и никчемные". И наказание для них было одно. За малейшую провинность назначалось трехсуточное дежурство без права ухода из клиники.
... - Докладывайте, кто вчера ассистировал.
Синичкин, студент шестого курса, стоявший накануне вторым ассистентом, уверенно взошел на кафедру. В руке он держал картонку с распятой и вскрытой по всей длине артериальной сетью, со стрелочками и циферками. Полчаса вчера ковырялся после операции в отрезанной ноге, выделяя артерии, подобно Везалию. Сказали – сделай, шеф любит такое.
- Больной Веткин, ампутация правого бедра по Каллендеру по поводу облитерирующего атеросклероза и ишемии, - бойко начал он. - Осложнений во время операции не было. А на данном препарате представлены сосуды ампутированной конеч…
- А вот, расскажите–ка нам, уважаемый субординатор, про ампутацию бедра по Гритти-Шимановскому, - перебил его Ланской, не обращая на картонку никакого внимания.
- Гритти… э-э... Шимановский... эээ...
- Что ж, вы, Синичкин к докладу не подготовились?... А?... Ну, раз так, жду вас здесь через семьдесят два часа. Реферат не забудьте предоставить, будьте добры.
Когда через три дня, уже не такой уверенный, а даже и потрепанный, и бледный Синичкин, ближе к концу планерки, подошел к профессорскому столу, того Шимановский уже не интересовал. Ему хотелось знать, отчего это каждую глубокую артерию сопровождает непременно две одноименные вены и есть ли из этого правила исключения. Поскольку удовлетворить его любопытство не было никакой возможности, то следующие три дня полуголодный Синичкин латал дыры в анатомии и стряпал следующий реферат.
В четверг Ланской немедленно отправил Синичкина в нокдаун, попросив назвать хотя бы десять признаков аортальной недостаточности, и добил цитатой из Амосова.
В результате за три недели изучения курса сосудистой хирургии Синичкин отдежурил четырнадцать суток, с перерывами. У него скопилась кипа несданных рефератов. И по окончании цикла он явился в кабинет профессора, чтобы сдать их.
Ланской, только что вышедший из операционной, сидел в большом кожаном кресле и помешивал в стакане золоченой ложечкой крепкий чай с лимоном.
- Да, оскудело нынче время, Синичкин. Серое время - ни эмоций, ни задора. Всё хотят получить просто так. Быстро. А хотя бы и знания..., а так не бывает. Старания, терпения, а главное, стремления нет. Не то время, не то... Вы, идите, Синичкин, идите.