Приходилось наблюдать за поступающими больными, за работой медперсонала, за родственниками больных.
Большинство больных были в сознании, активно жаловались.
Один мужчина поступил с болями в груди. Сразу объявил всем причину- стерва виновата, жена, значит, чтоб её порвало, двадцать лет пилит.
Женщины, в большинстве, говорят тихо. Никого не обвиняют. Мрачны и покорны.
Поступила красивая студентка, я помню её длинные, красивые волосы.
Она выпила много снотворных таблеток. Несчастная любовь.
К вечеру стали привозить выпивших мужичков, тех , кто буйствовал закрывали в обезъяннике.
Мы, санитары "успокаивали" буйных, иногда связывали.
Относили анализы в лабораторный корпус.
В конце смены, часов в десять дежурный старший врач делал обход терапевтического отделения.
Я запомнил одного из них.
Пожилой врач просил последовать санитаров за ним.
Палаты были большие с высокими резными потолками, ведущие, наверно, прямо на небо.
Пожилой врач гасил недокуренную беломоринку, послюнавив немного пальцы.
Прятал в нагрудный карман пиджака под халатом.
Можно было заметить следы от множества предыдущих папиросок.
Он входил в палаты, включал яркий свет и оперным басом громко говорил-"спокойной ночи, товарищи"
Многие вздрагивали, просыпались испугано.
Так он проходил все палаты, повторяя те же слова.
Это правда и я это помню до сих пор. Почему он так поступал до сих пор объяснить
не могу.