Тебе нравится сидеть в одиночестве?
Мне – никак нет,
но с каждой секундой оно поглощает нас больше,
что мы не замечаем,
как привыкаем к нему,
без шанса на встречу в толпе.
В сумраке холодном два силуэта,
покорно ожидающих смерти цветка – символизирующего их некогда счастливое начало.
Вставляя в пустые глазницы спички,
те смотрят на василёк в горшке,
безжалостно оставленный на балконе в -40.
Закономерность иль случайность,
но именно сегодня я нашла Страну чудес,
координаты которой лежали в пыльном томе,
потерянном не один десяток лет назад.
Представляешь,
там воспоминания никогда не оживают,
не вспыхивают в памяти,
словно рукотворные созвездия городского пространства.
И,
пойми,
я всё равно уйду туда.
Это – мой мир,
без палат,
рубашек с узлом,
суматохи жёванных дней.
Моя личная книга,
где суть с безумствами на грани,
где твоё имя между строк,
которое услышат только старые кварталы.
Мы всё равно – никто,
не место мне в этом мире,
мы всё равно не станем ближе,
лишь будем друг от друга отдаляться с каждым днём,
ищя в любом прохожем знакомые черты лица.
Извини за вереницу не принятых звонков в кармане,
за то,
что бессмысленно топишь утрату в хмельном,
задерживаясь на станции меж Дьяволом – сном.
Ну,
как в фильме том,
про грешников,
в застрявшем лифте,
скрывавшим страх в охрипшем голосе.
Знаешь,
тут одна дама ко мне зачастила,
представляясь каждый вечер – пустотой,
стуча без умолку в двери,
умножая глубину потерь,
что словами уж никак не передать.
Да и не нужно,
уверена,
тебя она посещает так же.
Тридцать два шрама на теле от наших истерик,
и всего два плана побега.
Теперь мы одни против мира,
системы,
Вселенной,
и плевать на эти мосты,
если сердце не чувствует привкус любви.
Оно просто сгорает,
грудь разрывая на мелкие куски.
Если думаешь,
что тоже один,
то,
милый,
не обманывай себя и оглянись:
я рядом,
хоть ты этого не видишь.
По пути с работы,
в магазин,
может даже в гости:
я всегда с тобой,
всеми бездомными псами и котами,
солнечными лучами,
детскими голосами.
Даже если и заметишь,
то я не растеряюсь,
подойду встречным ветром,
тихо прошептав где-то сверху.
А между тем,
пока тону я в собственных проблемах с задержкой дыхания,
перебором минорных нот,
сползающим по проводам немого одиночества,
смещая орбиты,
ты думаешь обо всех,
кроме меня..
Даже тогда,
когда цветы и птицы вокруг тебя шепчутся о том,
что мои тёмно-карие глаза похожи на ягоды черники,
которые вороны жаждут склевать;
и о том,
что шалфей отказался лечить путникам раны.
Невыносимо,
немыслимо,
что нельзя,
словно плёнку в кино – жизнь нашу вспять отмотать.
Может тогда мы б стали ближе.
Возможно,
даже были бы рядом на долгие дни,
ночи,
годы.