В дремучем лесу было сумрачно. Густой туман висел точно молочное облако, и лишь кое-где сквозь него проступали очертания деревьев. Констанция стояла, ощущая босыми ногами ковёр из опавших листьев и сосновых иголок. Высохшие иголки покалывали маленькие ступни, и было холодно. Девушка охватила себя руками. Оказалось, на ней совершенно нет одежды. Холодный и влажный туман заставлял обнажённую кожу покрываться мурашками. Соски отвердели, заострившиеся вершины грудей вздёрнулись, будто мордочки лис, учуявших запах добычи. Констанция шагнула вперёд, надеясь выйти из плотной пелены, но тщетно – туман окутывал её, как кокон. И ни звука…
- Иди! – вдруг прозвучал знакомый голос. – Иди, не бойся!
Это был голос Кернунна. Он доносился словно из ниоткуда.
- Где ты?! – Констанция подняла голову вверх, желая увидеть небосвод: ей показалось, что голос дяди-волшебника раздался с высоты. – Я не вижу тебя.
Там, где сквозь кружево листвы ожидала увидеть кусочек неба, не было ничего, лишь серый, унылый туман.
- И не надо. Просто сделай шаг! – голос лился отовсюду, а может, просто возникал в голове.
- Мне страшно! – она едва сдерживалась, чтобы не заплакать.
Это было так странно – Констанция никогда не проявляла столь бурных эмоций, сейчас же чувства переполняли её настолько, что она сама удивилась. И в данный момент все её ощущения сосредоточились лишь на холоде и безотчётном страхе.
- Разве? – голос Кернунна усмехнулся. – А мне казалось, ты смелая. Ты ведь обещала спасти Дракона.
- Да, я обещала. Но мне холодно! – опять возразила она, поёживаясь от колючего холода. – Где я? Покажись!
Она вновь запрокинула голову и на этот раз увидела лицо дяди-волшебника. Оно выступало сквозь туман и висело над пологом леса.
- Там, где встречаются души, в перекрёстке миров, - ответил Кернунн, глядя на неё своими пронзительными синими глазами, взгляд которых словно читал её душу, как раскрытую книгу. - Ты можешь согреться, если отбросишь страх. Он сковывает твоё сердце.
- Но я ничего не вижу, вокруг меня туман! – воскликнула она, рассердившись на него.
- Ты не должна смотреть, но должна видеть и знать, - вновь сказал Кернунн и нахмурился. – Отбрось сомнения и страх, забудь о холоде. Тогда ты увидишь всё, что захочешь. В тебе живёт жизнь. Она спасёт тебя и твоего супруга, если ты спасёшь её, и помни, что ты должна посмотреть в глаза огню, - и он добавил громко и твёрдо, почти приказывая: - Иди! Иди, дочь моя! – лицо Кернунна пропало.
- Посмотреть в глаза огню? – она огляделась, вновь ища волшебника. – Что ты хочешь сказать?! В чьи глаза?! Ответь!
Но ответа не было, и тогда девушка зажмурилась и шагнула по колкому лесному ковру. Боль свела ноги, застонав, Констанция упала и… проснулась.
Она лежала на высоком ложе под голубым, расшитым золотом, пологом. Ноги действительно ломило так, что она не могла двинуть ими. Это не было обычной утренней скованностью, приходившей к ней с каждым рассветом. Сейчас все её чувства обострились. Боль стала просто нестерпимой, преодолевая её, Констанция села, застонав, и огляделась. Кажется, её вчера привели сюда, в эту роскошную комнату, больше похожую на залу. И… Что было вчера? Она потёрла пальцами виски, стараясь вспомнить прошедший день. Сначала эрилопка искупала её… потом уложила её волосы, вернее, расчесала их так, что локоны свободно падали ей на спину лёгким плащом… А потом… О, да! Её привели сюда и… Боже! Она была с Дэймоном!
Констанция дотронулась кончиками пальцев до своих губ. Он… он целовал её! Безумие… Разве Дракон любил её? Тогда, в их первую ночь она лежала с ним на одном ложе, и он отверг её. А прошедшей ночью он ласкал её так, что сердце пускалось бежать вприпрыжку. Её тело до сих пор ощущает его горячие, обжигающие поцелуи, прикосновения сильных рук и ласки там, в её нежном средоточии женского желания. Она до сих пор чувствует его язык, порхающий по мокрым губкам, играющий с набухшей жемчужиной, и его терпкий, мускусный запах, оставшийся на её теле.
Констанция покраснела от своих воспоминаний. Прижав ладони к пылающим щекам, подумала: «Он не узнал меня… Если бы узнал, то … то никогда бы не овладел мною». Это было умопомрачение, как и тогда, в темнице, когда он накинулся на неё, словно одичавший безумец, одержимый животным инстинктом. Она слишком хорошо помнила его слова в ночь после свадьбы: «Я обещал это вашему отцу…». Но тут же она вспомнила его слова, произнесённые нынешней ночью. Он назвал её по имени! И кажется, сказал, что любит… Правда ли это? Можно ли ему верить? Или это всего лишь чары амазонок, о которых её предупреждал Кернунн?
- Ах, только бы память вернулась к нему, - мысленно молила бедная графиня.
А сейчас необходимо действовать. Нужно отыскать Дракона и поговорить с ним. Нет, конечно, же она не собирается бросаться к нему в объятия… По правде сказать, она не верила в его чувства. Слишком хорошо помнила истинного Чёрного Дракона, ставшего новым повелителем Олдриджхола. Он женился на ней по расчёту, и она ни за что не поверит в его любовь. Но спасти его – её цель. И она, графиня Ордридж, не собирается сворачивать с намеченного пути. Взяв покрывало, лежавшее на спинке кровати, девушка обернулась в него и осторожно встала на ноги.
Странно, но боль прошла полностью, Констанция сделала шаг, другой и приоткрыла двери. Они оказались незапертыми! В длинном тёмном коридоре, где по стенам горели редкие факелы, никого не было. Она выскользнула в коридор и двинулась вдоль стены.
Внезапно звук шагов долетел до неё. Она быстро вернулась в комнату и чуть приоткрыла двери, прислушалась. Двое рабов — мужчина и женщина, одетые в длинные белые туники — прошествовали мимо.
- Ну вот, теперь королева довольна, - заметил высокий черноволосый юноша со скуластым лицом, - эта маленькая рабыня точно подарит ей наследницу.
- А нам-то что? – усмехаясь, рыжекудрая, полноватая и тоже высокая девушка пожала плечами. – Нам ведь хуже.
- Хуже? – не понял он и взглянул на неё с недоумением.
- Конечно! Посуди сам, сейчас все дары будут ей, этой Пушпе. Она станет фавориткой в гареме. А мы отойдём на вторые роли. Или нас отдадут другим амазонкам. Тебе это надо, Аниш?
- Мне всё равно, Редудьян, - он пожал плечами. – Ты прекрасно знаешь, как ласкает королева мужчин… Так что я только выиграю от этого, - он засмеялся. – Меня не будут бичевать несколько раз в неделю и, может, наконец, снимут пояс верности. Игры королевы не для меня. Конечно, со мной она не столь жестока, как со своим любимцем Дхирамом – говорят, его она просто истязает, но всё же выносить и дальше ласки Марисы у меня нет ни сил, ни желания. Я хочу жить спокойно, без этих жестоких изысков, до которых так охоча Мариса.
- Ну, как знаешь… Если бы ты не был таким трусливым, то мог бы сам стать отцом принцессы. Положение отца наследницы несравнимо лучше положения простого раба, - рыжеволосая засмеялась и вдруг, став серьёзной, добавила: - А я не смирюсь! Если она встанет на моём пути к сердцу королевы, я сама заберу её жизнь.
И видя изумление, промелькнувшее в лице своего собеседника, с игривой усмешкой, вздёрнув свой изящный носик, добавила:
- А что такого? Разве не я фаворитка королевы? Как любимая любовница повелительницы я вполне могла бы стать матерью наследницы. Так нет же – откуда ни возьмись появилась эта выскочка! Я не потерплю, чтобы меня отбрасывали, как использованную вещь! Рождённая принцессой никогда не станет обычной наложницей.
Когда они прошли мимо, Констанция, слышавшая этот разговор, едва не вскрикнула. Так вот какую участь готовят её ребёнку! Ребёнок… Это о нём говорил Кернунн в её сне: «В тебе живёт жизнь»? Неужели она уже беременна? Констанция положила ладонь на живот. Нет, сейчас она ничего не чувствовала, кроме волнения. Ей нужно торопиться! Ведь если она действительно зачала, то скоро ей будет тяжело двигаться, и она не сможет разыскать Дэймона, и вообще у неё в запасе осталось всего несколько месяцев – потом она опять потеряет возможность ходить. Где он сейчас может быть?.. Тогда Дракон был заперт в подземелье… Возможно, его и сейчас увели туда…
Она бросилась к окну. Оказывается, спальня находилась в высокой башне. Земли амазонок лежали в лесах, которые таили немало тайн и загадок, одной из них был Замок Королевы, выстроенный на неприступной скале, возвышавшейся посреди плодородных земель лесной равнины. Пропасть, заполненная серым туманом, в котором плавали опасные существа, напоминающие змей, окружала Замок. От него на четыре стороны расходились мосты, перекинутые через пропасть и плавно переходящие в извилистые улочки столицы амазонок.
И никаких путей к бегству! Даже если счастливчику и удалось бы покинуть замок, он оказался бы в дебрях векового леса, окружённых со всех сторон скалистой грядой. Этот каменный пояс отделял Амазонию от всех соседей и делал страну недоступной для врагов.
Нет, она не даст волю слезам. Надо быть стойкой. Послышался звук открываемой двери, и Констанция бросилась на кровать, претворилась спящей. В покои вошла эрилопка, купавшая девушку накануне, за чёрный цвет кожи, прозванная Нишей, что на языке амазонок означало «ночь».
- Ниша, - Констанция села на кровати, - Ниша, я знаю, ты не можешь говорить. Но… только ты можешь помочь мне.
Рабыня смотрела на неё, удивлённо раскрыв большие глаза с синеватыми белками. Кивнув головой, она дала понять, что слушает Констанцию.
- Мне нужно знать, где держат Дхирама, - продолжала та, с волнением. – Я хочу увидеть его. Я должна увидеть его…
Ниша быстро принялась качать головой, замахала руками и замычала.
- Ах, Ниша, - Констанция бросилась перед ней на колени, обняла её ноги, - молю тебя! Ты ведь знаешь, кто он?
Рабыня кивнула и заставила девушку подняться с колен.
- Помоги мне! – молила Констанция, но Ниша оставалась непреклонной.
Она молча принялась укладывать волосы девушки в красивую причёску, заставила её надеть тунику из тончайшего нежно-зелёного шёлка, украшенного золотой вышивкой, повязала ей тонкий поясок и подала изящные сабо из сафьяновой кожи, расшитой изумрудами. Одев девушку, рабыня вдруг жестом велела ей следовать за собой.
- Куда ты меня ведёшь? – спросила Констанция.
В ответ эрилопка улыбнулась и приложила палец к своим губам, велев следовать за ней.
***
Под тёмными каменными сводами пещеры единственным источником света был огонь, плясавший в очаге, да несколько тусклых чадящих факелов, закреплённых на стенах. Отвратительная горбунья в пёстрых одеждах, больше походивших на тряпьё, с седыми лохмами, выбивавшимися из-под платка, что-то помешивала в громадном котле, который висел над очагом.
- Поторопись, Индрани! – почти приказала высокая амазонка, стоявшая рядом со старухой и с головы до ног закутанная в чёрный плащ. – Я не могу ждать. Или ты не знаешь? Может, твой дар утратил силу?
- Знаю, недаром я укрощающая дождь и ветер, - хихикнула старуха и бросила в котёл пучок каких-то трав, а потом, обратив к амазонке своё лицо, потрясла головой и укорила: - Тебе ли, Виджая, сомневаться во мне? Разве я подводила тебя когда-то?!
- Да, до сих пор ты верно служила мне, - согласно кивнула женщина-воин, носившая победное имя. - Но сейчас ты стара, как смертный грех, а я спешу! – с нескрываемым раздражением заметила она. – Я хочу знать, исполнится ли задуманное Марисой.
- Если хочешь знать, - отвечала старая ведьма, - так не торопи меня! Терпение – одна из добродетелей!
С этими словами старуха закрыла свой единственный глаз и забормотала что-то на непонятном языке.
- О, махан Свартши, повышелели ми плакат! О, махан дэви, оплича дэкхани! – приговаривала она, раскачиваясь.
Вода в котле пошла пузырями и заклокотала так, что походила на маленький пробудившийся вулкан.
- Вижу! – замогильным голосом вдруг провыла ведьма, простирая над котлом руки. – Я вижу!
- Что ты видишь, Индрани?! – оживилась Виджая, и её голубые глаза потемнели от нетерпения, став тёмно-синими, словно сумеречное небо.
- О! Наследница! Она прекрасна! Истинная королева! Глаза… Глаза разящие… Сила глаз… Сила Спящего Дракона…
- Эй, ты, старая ведьма! Говори яснее! – Виджая толкнула горбунью. – Мне не нужны твои запутанные слова! Дракон? Ты говоришь о Чёрном Драконе?
- Не спеши, не спеши, Виджая! Ты в опасности! Королева в опасности! – горбунья безумным взглядом уставилась в лицо амазонки.
- В опасности? Говори яснее!!! – едва сдержавшись, чтобы не ударить ведьму, вскричала та.
- Да… Опасность идёт от врага амазонок… О, это давний ваш враг…
- Ты видишь его лицо? Это Дэймон Келли, по прозвищу Чёрный Дракон?
- Нет… Лица не вижу, оно скрыто Дхарманом, повелевающим вселенной… Я вижу, Спящего Дракона, который пробудится по слову Свартши. Его пробуждение влечёт великие бедствия для Амазонии. Но его остановит дочь, рождённая от вашего заклятого врага… Из рода Огненного Дракона, из рода Свартши. Её карма - борьба… И в ней она преуспеет… Она станет истинной королевой Амазонии.
- Хм, - задумалась амазонка, - мы верим, что сама Свартши вернётся, восседая на Огненном Драконе, и Амазония вступит в новую эру… Скажи, когда это случится, - приказала Виджая.
- Это не случится, это уже происходит… - голос старухи стал хриплым, и она закатила глаз. – Дракон здесь, он среди вас…Он всегда охранял покой Амазонии … Но он дремлет… Пока дремлет… - замогильным голосом продолжала вещать ведьма. - Но он проснётся, когда повелит Свартши. Слово Свартши будет произнесено… Дракон проснётся, чтобы повернуть колесо судьбы… Огонь… вокруг огонь… Он пожирает всё. Он требует жертву. Рыцарь не сможет противостоять ему… Дочь Дракона остановит его и взойдёт на трон.
- Что?! Что ты хочешь сказать?! Как можно остановить дракона?!
- Если не смотреть в глаза… Огненный глаз опасен… - открыв свой мутный глаз, сообщила старуха.
- Что это значит? – в нетерпении Виджая схватила колдунью за плечи и тряхнула: - Что это значит?! Говори, старая ведьма!
- Не знаю, - улыбка старухи была настоящим беззубым оскалом. Впрочем, один-единственный зуб, торчавший в самом центре верхней челюсти, придавал ей ещё более устрашающий вид. – Это мне не открылось… Но если ты придёшь через месяц, - старуха хитро прищурилась, хихикнув, - и принесёшь мне ещё золотых, быть может, Дхарман мне откроет всё.
- Ах, ты хитрая ведьма! – Виджая толкнула старуху. – Если ты вздумала водить меня за нос, то горько пожалеешь об этом!
- Что ты, что ты, госпожа?! – жалобным голосом запричитала горбунья, воздевая руки. – Клянусь, я не лгу! Просто моей силы не хватает, чтобы проникнуть в замысел Свартши. Кто я перед всесильной богиней?! Жалкая гусеница перед змеёй… Может, речь идёт о ещё одном её пророчестве, кто знает?
- О ещё одном пророчестве? – Виджая нахмурилась. – Кто может рассказать о нём? – она схватила колдунью за грудки и вновь тряхнула. – Ну! Говори всё, что знаешь!
- Клянусь, я ничего об этом не знаю, - опять всхлипнула старуха, - но мне ведомо, где ты можешь узнать всё.
- И где же?
- В тайном хранилище королевы есть книга, ты должна завладеть ей… В ней написана воля Свартши. Найди ключ и завладей книгой Свартши, - колдунья прищурилась и добавила: - А потом приноси её мне, я помогу тебе.
***
Эрилопка вела Констанцию по длинной крутой лестнице, уходившей вниз. Девушка поняла, что их путь лежит в подземелье. Она уже проходила здесь, когда её втолкнули в темницу к Чёрному Дракону. Неужели всё должно повториться? Сердце бедняжки сжалось от страха. Да, она желала встречи с супругом, но… Что если он так и не вспомнил её? Что если вчера всего лишь в любовной горячке произнёс пылкие признания, а сегодня вновь накинется на неё, как в их первую встречу. А вдруг её ведут вовсе не к нему? Что если её тоже посадят в темницу? Нет, она не вынесет темноты, которую боится с детства! Но что же делать? Констанция принялась мысленно читать молитву.
Вот он, знакомый коридор подземелья, и вскоре они остановились у высокой двери, обитой коваными пластинами. Здесь стояла стражница, рослая амазонка с мечом на поясе. Констанция насторожилась – неужели её сейчас посадят под замок. Вновь приложив палец к губам, Ниша огляделась, словно опасаясь слежки. Потом выразительно взглянула на амазонку и протянула ей крошечный свёрток. Амазонка довольно ухмыльнулась и открыла двери.
- У тебя немного времени, - предупредила шёпотом и подтолкнула Констанцию внутрь.
И едва девушка переступила порог, двери захлопнулись, и три раза щёлкнул замок.
- Выпустите меня! – Констанция кинулась к запертым дверям и замолотила в них кулачками. – Ниша, о, Ниша, выпусти меня! - взмолилась девушка.
- Не надо кричать! – за спиной вдруг прозвучал мужской голос.
Констанция оглянулась и вскрикнула от изумления, смешанного с испугом. Перед ней стоял сэр Келли.
- Вы… - испуганная, только и смогла она выдохнуть, уставившись на мужа.
- Констанция! – он быстро шагнул к ней и замер, точно не узнавал её.
Волнение и удивление смешались на его лице, казалось, он хотел сказать что-то, но не мог, не решался. А она тоже не находила слов, и лишь её взгляд метался по его чертам. Теперь, без привычной маски, в полумраке – свет лился только из крошечного оконца под самым потолком – он показался ей не таким устрашающе отчуждённым, как раньше, когда он овладел ею впервые. И сейчас его лицо не было таким вежливо-холодным, как в их брачную ночь в родном замке. Шрам остался прежним, но почему-то теперь этот жуткий рубец показался ей красивым. Да, определённо, без него лицо рыцаря не было бы таким одухотворённым и полным затаённой силы. Она по-прежнему с болью смотрела на шрам, но с изумлением поймала себя на том, что хочет прикоснуться к нему и даже больше – прижаться губами.
Он приблизился к ней и сжал её руки в своих ладонях.
– Констанция, как вы оказались здесь? – он всматривался в её лицо, словно искал что-то, или хотел прочесть в её глазах.
- Я… меня просто привела Ниша, - дрогнувшим голосом отвечала она, вдруг испугавшись того, что почувствовала в тот момент, когда он прикоснулся к её рукам.
Ощущение было незнакомым, непонятным, но… восхитительным. Словно она с холода вдруг подошла к теплу. Оно притягивало, манило к себе, вызывая желание прижаться к нему и забыться в этих тёплых больших руках. Но вместе с тем Констанция вдруг испугалась, не сон ли это. Вдруг она сейчас проснётся, как тогда, в туманном лесу, где были только холод и сырость. Она попыталась освободить свои руки из его ладоней.
- Нет, привели вас по моей просьбе: мне удалось уговорить банщика, который готовил меня к церемонии, к счастью, он согласился помочь, - он вдруг поднял её подбородок, - но, я не о том, - глубокая морщинка разрезала нахмурившийся лоб. – Как вы оказались в этом логове разврата и зла? – спросил таким тоном словно обвинял её в чём-то. - И вы стоите на своих ногах… Не снится ли мне всё это?
- Нет, это не сон! Я хотела спасти вас… и мне помог Кернунн, он поставил меня на ноги, - она открыто смотрела ему в глаза, выдержав его пронизывающий взгляд.
- Глупая, глупая девочка, - он покачал головой и неожиданно властно привлёк её к себе, уткнулся губами в макушку и заговорил севшим голосом: - Как вы могли отправиться сюда, не подумав о последствиях? Вы можете погибнуть! Вас били? – он вновь поднял её лицо и с тревогой заглянул в глаза.
Ах, как ему сейчас хотелось поднять её и унести, убежать отсюда далеко-далеко, где будут только они двое. Он и сам не понимал себя. Эта хрупкая юная женщина, встреть он её раньше, ни за что не привлекла бы его внимание. Он любил крупных, под стать себе. Но уже тогда, в их брачную ночь, он отчаянно боролся с нахлынувшим желанием. Желанием к ней. А сейчас, после вчерашней ночи, вернувшей ему память, он вдруг понял, что эта женщина стала смыслом его существования. Ему мучительно захотелось защитить её от всех и вся, сделать своей, только своей, но… Они пленники… Они рабы, королевы амазонок! И от этого его сердце сжималось в безысходной тоске – он не может спасти свою жену! Он, бесстрашный рыцарь Чёрный Дракон, сейчас не сильнее самого последнего раба в этом замке!
- О, нет! – она оживилась. – Нет! Со мной обращаются, как с принцессой.
Она попыталась освободиться от его объятий, преодолевая себя, ибо ей очень хотелось прижаться к нему. Но нельзя! Она не должна идти на поводу своим чувствам. Собрав остатки гордости, Констанция отошла от него на безопасное, как ей казалось, расстояние.
На его лицо набежала тень, морщинка между бровями стала глубже, и даже казалось, что потемнел шрам, разрезавший его черты пополам, и что-то неизъяснимое промелькнуло в глубине глаз.
- Вы боитесь меня… Я… едва не убил вас тогда, - прошептал он и вновь прижал её к себе, словно боялся, что она уйдёт так же неожиданно, как и появилась. – Я превратился в скотину!..
- Не говорите так! – Констанция, подняв голову, серьёзно и внимательно посмотрела на него.
- Вы простили меня? – казалось он удивился. – Вы не держите на меня зла?
- Конечно! – с жаром отвечала она. – Я знаю, что они с вами сделали. Вы не виноваты ни в чём…
Теперь она не вырывалась, покорно замерла в его объятиях, не имея сил бороться сама с собой. Ну в самом деле, что плохого в том, что она постоит немного вот так, прильнув к его груди?
- Но я нарушил клятву! – с жаром признался он, не отпуская её. - Я же поклялся вашему отцу, что никогда не трону вас, не причиню вам боли.
- Вы поклялись? – она словно не поверила его словам.
Но его глаза не лгали, они сверху, с высоты его роста, мягко смотрели на неё, и невыразимая боль читалась в этом взгляде.
- Так значит, поэтому вы отвергли меня в ночь нашего венчания?
- Да, - он кивнул, - да. Я не мог причинить вам боль. Вы и так много страдали.
- Но вы сделали мне больно именно в ту ночь, - вдруг призналась Констанция, - когда вы отвергли меня, я… мне хотелось умереть…
- Констанция, мне очень жаль! – он нахмурился. - Я не думал… Я разрывался между желанием к вам и данным вашему отцу словом.
- Не надо… - она подняла на него свои глаза, влажные и распахнутые, они вновь напомнили ему взгляд лани, как в их первую встречу в зале Олдриджхола, - не нужно вспоминать, - прошептала одними губами, словно не было сил говорить.
- Констанция, - он будто выдохнул её имя и с силой прижал её к себе.
Его обнажённое тело, облачённое в одну лишь повязку на крепких бёдрах, вдруг оказалось так близко, что закружилась голова. Ощутив жар его объятий, она окончательно поняла, что хочет ещё сильнее прижаться к нему, раствориться, забыться в нём. Вот оно – его животворное тепло, которого ей так не хватало всё это время! И не к этому ли источнику шла она, отправляясь спасать мужа? Его мужская энергия затопляла её существо, заставляя дыхание учащаться и замирать одновременно.
Как-то сама собой её ладонь опустилась ему на грудь, пальцы запутались в густой поросли золотисто-каштановых волос, и Констанция ощутила биение его сердца. Ей не хотелось прерывать очарование момента, но она всё-таки нарушила молчание.
- Отпустите меня, - прошептала тихо и в который раз сделала попытку освободиться от сладостных горячих тисков его рук.
Но едва она произнесла эту фразу, как его губы опустились ей на рот и запечатали его голодным поцелуем. Дэймон буквально впился в трепещущие губы, с такой жадностью, точно хотел поглотить её целиком. Никакой просьбы, даже нежности в его поцелуе сейчас не было, и всё-таки этот поцелуй отличался от того, которым он наградил её в темнице. Сейчас это было утверждение его власти над ней, как над его женщиной, это был поцелуй, свидетельствовавший о его ненасытном желании не к женщине вообще, а именно к ней, к Констанции Олдридж-Келли, его супруге. И когда она издала слабый стон, он отпустил её губы.
Рука Дэймона, скользнув по её точёному подбородку, растрепала уложенные в причёску косы и замерла на её шее. Продолжая прижимать жену себе, он покрыл поцелуями всё её лицо. Его губы, как горячие тавро, ставили печати на её чертах: он словно клеймил её, оставляя свои знаки.
Она и не думала сопротивляться, хотя где-то, на задворках сознания мелькнула мысль, что к ним в любой момент могут войти, и ей нужно успеть сказать ему о планах амазонок… И вообще, она не должна поддаваться чувствам, обрушившимся на неё подобно снежной лавине. Он женился на ней не по любви! Она для него ничего не значит… Или значит? Но… Констанция отбросила этот слабый проблеск рассудка. Разум умолк, уступая место чувствам. Она отдалась той сладкой стихии, которая затопила всё её существо.
Кончик его языка, очертив овал её подбородка, прошёлся по припухшим губам и скользнул между ними. Казалось, в нём сосредоточилось какое-то особенное тепло, даже пламя, которое разливалось теперь по всему её телу, заставляя его пылать ответным огнём.
Язык устремился глубже, лаская её нёбо, сплетаясь с её языком, исследуя, пробуя на вкус. Эти безумные ласки заставили её застонать и вскинуть руки к его крепкой шее. Констанция ощутила, как его рука властно, но осторожно сжала её грудь и опустилась к талии и ниже, к упругим маленьким ягодицам. Он стиснул их, понуждая сильнее прижаться к его бёдрам. Она почувствовала его мужское естество, которое каменным бугром упёрлось ей в живот. И это оказалось восхитительным – она вызвала в нём такие метаморфозы, она заставляет его терять разум от желания!
Она хотела вскрикнуть, оттолкнуть его, но не могла – он продолжал целовать её, а внутри неё что-то не давало ей протестовать, наоборот, ногтями Констанция царапала спину мужа, её напрягшиеся соски сквозь тонкую ткань платья льнули к его обнажённой груди. Ах, ей сейчас хотелось тоже оказаться обнажённой! Эта мысль возникла против её собственной воли, словно кто-то другой сейчас думал за неё.
И словно услышав её невысказанное желание, он развязал шнуровку на её платье и стянул его с плеч. Оторвавшись от сладких губ, он провёл кончиком языка по бившейся на шее жилке, а потом его голова опустилась, и губы принялись ласкать напрягшиеся груди, облизывая и покусывая её набухшие соски.
Её прошлая жизнь, прожитая до этой минуты, ушла, растворилась словно в тумане. Всё, что было до этого мгновения, сейчас показалось ей лишь ожиданием вот этого момента, когда он, её супруг, в здравом рассудке, не одурманенный чарами, а по собственному желанию ласкал её тело. Она едва не задохнулась, сдерживая рвавшийся крик. Нельзя кричать! Их могут услышать! В любой момент сюда могут войти…
Мгновение и сильные руки подхватили Констанцию. Два шага, и он опустил её на узкое ложе, стоявшее в самом углу, под окном. Поймал её затуманенный взгляд. Она поразилась тёмной глубине его глаз. Точно жадное пламя плясало в их карем море. И Констанция нырнула в это море. Отдалась нетерпеливым рукам и жадным губам.
Раскалённое тавро его губ прошлось по ней, не оставив ни точки на прекрасном обнажённом теле. И сейчас она без страха смотрела на его могучее орудие мужчины, представшее перед ней во всей красе. Багровое навершие блестело от любовной росы, выступившей на самом кончике. В каком-то непреодолимом порыве юная женщина, отринув природную стыдливость, коснулась пальцем восставшей плоти, сняла жемчужную каплю и взяла палец в рот, пробуя на вкус, потом застонала протяжно, точно лишилась рассудка от дурманящего вкуса мужского желания.
Дэймон с соблазняющей грешной ухмылкой взял ножку супруги и лизнул языком маленькую ступню. Красавица в нетерпении дёрнулась. Сейчас Констанция и сама не понимала себя. Ей просто хотелось, чтобы он что-то сделал. Что именно – она не знала, но пламя, сжигавшее её изнури, готово было заставить её закричать.
- О, Дэймойн, пожалуйста! – всхлипнула Констанция, не узнавая собственного тягучего голоса.
Может, это вообще воскликнула не она? Губы, ещё более нетерпеливые и горячие, ласкали колено и вновь опустились к стопе. А потом – неужели это возможно?! – он вдруг поочерёдно стал брать в рот крошечные пальчики и посасывать их, точно это было восхитительное лакомство. Одна ножка… другая… И так бесконечно долго и невыносимо сладко, что она выгибалась от этих сводящих с ума ласк.
- Как ты прекрасна, - шептал он, - люблю тебя, люблю всю… - срывались с его губ признания, а язык двигался вдоль изнывающего тела девушки по чувственным изгибам гибких рук, тонкой талии, плавных, чуть раздвинутых бёдер.
И вот рука Дэймона нежно коснулась маленького холмика внизу её живота, а его губы прижались к этому её месту, заставив Констанцию вскрикнуть. Она метнулась, словно стараясь избежать этих ласк. Но сразу сдалась, пропустив его язык внутрь себя.
- Дэймон, я прошу… - взмолилась она, не думая о смысле своей просьбы.
Он оторвался на мгновение от её истекающей соками щелки, улыбнулся и, наконец, вскинул её ноги себе на плечи и вошёл во влажный багровый грот. Её тело затрепетало. Страстно обняв его руками, она испытала странное чувство – она умерла, её не было, был огонь, сжигавший её изнутри, и была горячая волна, опалявшая её. И каждое движение усиливало это странное, неизведанное ранее ощущение.
Он брал её, точно исполнял танец. Шаг вперёд, назад, вперёд, назад… Требовательно, как завоеватель, и вместе с тем нежно. Она отвечала, устремляясь навстречу, раскачиваясь, плавно двигая бёдрами. И каждый его новый выпад был сильнее, с каждым новым движением он проникал в неё всё глубже. Ритм ускорялся, волны, омывающие её, стали падать каскадом одна за другой в бешеном темпе. Аромат страсти наполнил пространство. Рычащие стоны, которые издавал Дэймон, восхитительной музыкой звучали для Констанции. А она сама, не слыша себя, отвечала ему страстными стонами.
В момент завершения Дэймон выгнулся, сильнее прижал её к себе, входя до упора, словно врастая в горячее лоно юной супруги, и разрядился щедрой струёй своего семени, оросив им маленький грот. В этот момент Констанция словно услышала первый весенний гром, потрясший всё её существо. Шаг за шагом, вздрагивая и стеная, она долго возвращалась в реальность. А он всё не отпускал её и нежно поглаживал по щекам большими пальцами.
- Я… мне нужно сказать тебе, - вспомнила она цель своего прихода, - наш ребёнок… он наследник…
- Тсс, - он улыбнулся, и широкая светлая улыбка сделала его лицо красивым, словно и не было уродливого шрама. – Конечно, он будет нашим наследником…
- Ты не понял! Амазонки хотят забрать девочку… У нас будет девочка. Они хотят сделать её принцессой.
- Что? – Дэймон нахмурился и сел. – Откуда ты знаешь?
- Я слышала разговор фаворитки королевы с рабом.
ПРОДОЛЖЕНИЕ - http://www.proza.ru/2015/07/26/827
Иллюстрация автора.