2. Из грязи в князи

Роман Чекмачёв
«Из грязи в князи»
Повесть, рассказанная мне одним богатым человеком.
(Октябрь – Ноябрь, 2013 год.)
;
Пролог.
   Когда я впервые услышал эту историю, то, по своему обыкновению, не поверил. Хоть провалиться мне на том же месте, где стою, - не поверил, и всё. Несколько дней ходил по комнате взад и вперёд в каком-то странном негодовании и смятении, и думал – возможно ли такое на самом деле или же это ещё одна очередная история моего друга?! Он серьёзный человек, не кто-то там! Легче всего придумать, ну, никак нельзя! Можно поверить в НЛО, в жизнь на другой планете или иную цивилизацию или мир, скрытый от человеческих глаз под большой толщей ледника.
   Но эта история, рассказанная моим другом, ставшим богачом, звучала так правдоподобно, что заставила мой разум задуматься.
Бывает же такое: человек, не имевший ни дома, ни документов, ни семьи и, уж тем более, друзей, поднимается из самых низов нашего благородного общества и выбивается в люди!
Особенно поражает то и вызывает восхищения, - как у него это получилось. Слишком уж всё гладко.
   Ну, что ж. Не стану более утомлять дорогого читателя своими чувствами и эмоциями. А расскажу эту историю, как на духу.
;
1.
   «Жизнь – в истину удивительная штука.
   Вот, казалось бы, что в ней таково сложного, что могло бы тебе помешать добиться цели?! Всё это создано Им для нас. А мы, в свою очередь, берём и пользуемся этим на благо себя. И  не потому, что так задумано высшим разумом, а потому, что нам это нужно. Ты, скорее всего, догадался, что конкретно я имею под словом «это»?!
   Я задаю тебе вопрос – что в данный момент для тебя главное? Это – я подчёркиваю это слово – потребность в питье, пищи, дневном свете, воздухе, крыши над головой. И так до бесконечности. Всё, что бы ты ни назвал, или «это», тебе крайне необходимо в жизни. И понадобится твоим детям, детям твоих детей. И так до бесконечности.
   Тот, кто говорит, что у тебя ничего не получится, глубоко заблуждается. Ответ прост – у него «это» будет идти как потребность. И он будет пожирать всё, что угодно, лишь бы никому не досталось. Пусть тебя, мой друг, удивят слова богача, но я всего того, что есть у меня, добился сам. Я не имел связей где-то «наверху», у меня не было друзей, любимой женщины, семьи. Не было собственного дома, автомобиля, дорогой одежды, денег – НИЧЕГО. Я был бедняком.
   Если где-то глубоко в твоём разуме закралась мысль о двух понятиях, таких как «нищий» и «бедный», то ты ошибаешься, думая, что это одно и то же. На самом деле всё не так. Нищий имеет хоть что-нибудь, но по тому, что он относится к рабочему классу, не может приобрести себе дорогую вещь. Он вынужден работать несколько лет к ряду, недоедать и донашивать старое пальто и рваные заплатанные в тридцати местах брюки. И, вдобавок к сказанному, считать каждую копейку, а то и вести список, в котором будет записано: сколько потрачено, на что следует потратить денежные средства, что уже купил, и чего нет.
А у бедняка всё очень просто – у него ничего нет. Он чист, как голубое июльское небо. Живёт, где попало – или на помойке, или в канализации рядом с трубами с горячей водой, чтобы не замёрзнуть в зиму. Приходится, есть первое, что попадает под руку. Нашёл рваную куртку или никчёмные штаны – твоё. А как же иначе – пропадёшь с голоду и холоду.
   Именно к такому сословию нашего благородного общества я и относился. Ты спросишь – как же мне, человеку не нужному ему, удалось подняться «из грязи в князи»?!
Так я расскажу тебе. И пусть моя история покажется тебе странной и нереальной, но это было всё взаправду. Нисколько не сомневайся в правдивости моих слов! Прошу тебя. Перед тобой сидит реальный человек, сумевший выбиться «в люди».


2.
   Было это очень давно.
   Хоть и прошло немало лет с того дня, - я всё помню до мельчайшей детали. Каждый прожитый час, прожитый день осел в моей памяти, как осадок в грязной воде. Ни дай Боже кому-либо из живущих на нашей земле пройти путь, который прошёл я. Это сейчас мне за 60 лет и я могу позволить иметь всё, что пожелаю. И то, без надобности оно будет служить не впрок.
А тогда…
   Я даже не помню, когда появился на этот свет. Кем была моя мать, и кто был мой отец?! Дата рождения в моём паспорте случайна, как и звезда, падающая с ночного августовского неба.
   Было очень холодно; я видел над головой грязное небо, по которому проплывали такие же облака, затмевающие свет яркого Солнца, ветер жестоко подбрасывал вверх клочки бумаг и обрывки от картонной коробки, фантики от конфет, кусочки полиэтилена и скотча, катал по земле, обросшей мусором, пластиковые бутылки и пивные  пробки. Он так неистово ревел, что становилось страшно и непонятно – чего же ему надо на самом деле!
Мне было холодно.
   Сверху на меня капали маленькие капельки воды. И я увидел лицо женщины, которая крепко держала меня. Я не знал тогда, что такое «плакать» и «лил дождь». Мне это было неважно. Я просто лежал на её руках и смотрел.
Здесь пахло мерзко. Когда женщина прижала меня к своей щеке, я увидел пустырь, наполненный одним мусором. Что это было за место и что мы тут делаем, меня не интересовало. И даже то, кем была эта женщина, которая держала меня на своих руках. Я ничего не понимал.
Не знал, зачем мы здесь, кто она, что будет дальше?! Мне было только холодно, и всё. Мир казался мне странным явлением, как и это место, которое называлось мусорной свалкой.
Именно отсюда началась моя жизнь, моя история. Отсюда, с самых низов.





3.
   Женщина поднялась на ноги, куда-то пошла вместе со мной. Меня трясло от того, что она шла не слишком быстро и всё время спотыкалась. Местами едкий и удушливый запах наполовину сгнившей мерзости бил в мой маленький нос. Я размахивал тоненькими ручонками, пытаясь прогнать его. Но ничего не получалось. Он снова и снова приставал ко мне и никак не желал уходить.
Женщина продолжала идти вперёд. Она качала головой из стороны в сторону, как будто искала что-то. Очень скоро мы остановились. Она аккуратно положила меня на мусор и принялась нервно искать. А что именно – я не знал.
Женщина явно нервничала: пинала, ходя из одного места в другое, картонные коробки и широкие, но тонкие, бруски дерева. Но того, что она искала, нигде не было. Теперь спокойствие нарушилось громкими криками. Что же она ищет?!
   И вот, чудо! Под одной из пустых картонных коробок она находит полную бутылку молока. Вытерев слёзы со своих щёк, женщина подошла ко мне, открыла крышку и налила туда её содержимое. После аккуратно поднесла её к моему рту и напоила  меня. Было очень вкусно. На лице появилась улыбка. Я был накормлен и доволен.
Затем женщина сделала сама несколько глотков и закрыла бутылку, убрав за пазуху.

   Вечерело.
   Солнце давно зашло за горизонт. Заметно похолодало. Я плакал и кричал «во всю ивановскую». Женщина решила накормить меня молоком, которое было мертвецки холодным. Но я не хотел есть – я размахивал руками и нечаянно сбил крышку с молоком. Белая жидкость попала на моё лицо. Я с большей силой заплакал. Тогда она ощупала меня между ножек – одежда намокла. Требовалось срочно поменять бельё. Но под рукой – мусор, как и везде, куда глаза отведёшь. В скором порядке нужно было найти ткань любого размера и пеленать меня. Я продолжал настойчиво плакать, что выводило женщину из себя. Она поднялась с колен и принялась искать ткань. И вновь ей повезло – она находит ткань серого цвета, слегка испачканной краской. Также она имела неприятный запах (то ли спирт, то ли ацетон). В общем, это не столь важно!
Тело ощутило прикосновение холода. Спустя время я перестал плакать. Женщина глубоко вздохнула, открыла бутылку молока и сделала несколько больших глотков, утолив жажду. После она присела рядом со мной и наступила тишина.
   Одетая сама в рваную и испачканную кофту и серые брюки, с растрёпанными волосами и сажей на левой щеке, с заплывшими синяками под глазами и потрескавшейся кожей, женщина, худощавого телосложения, просидела в позе, сложив руки на колени, несколько минут к ряду.
Ветер немного успокоил свой гнев и настойчивость, оставив в покое валявшийся мусор. На мрачном небе свет далёких звёзд никак не мог пробиться сквозь затянувшиеся облака. С каждой секундой температура падала, становилось холоднее.
   Женщина по-прежнему сидела со мной; она смотрела в одну точку и ни разу не повернула головой, только ветер беспрестанно приподнимал её волосы.
   Как вдруг, где-то совсем рядом, послышались звуки разбитого стекла под ногами и картона. Женщина повернула голову и увидела приближавшегося человека средних лет, с густою бородой и с сумкой в руке. Она встала на ноги и пошла ему навстречу.
   «Где ты был, чёртова пьянь?! – Спросила она мужчину, выхватывая из рук сумку с одной единственной ручкой и разошедшимся замком. – Принёс что-нибудь?»
«Да не кричи ты. Ребёнка разбудишь, дура, - ответил он ей и чуть пошатнулся в сторону, икнув при этом. – Там тряпьё кое-какое, флакон спирта да жратва нормальная. Сядь, поешь».
Этого мужчину, как позже я узнал, звали местные прохиндеи дедом Тихоном. Ему память отшибло, а человек без имени – никуда. Вот и стали называть так, как предложил кто-то.
Местные нашли его недалеко от пруда с окровавленной головой. Ни документов, ни денег – ничего при нём не было. Только одежда, и слава Богу! Да хорошо ещё, что не утопили! На свалке жил он около года. А с женщиной, которую звали Ольгой, и которую потом я называл мамой, он познакомился не так давно. Не могу сказать, чтобы у них были взаимные чувства, но дружба их была взаимна.
«Как мальчик?!» - спросил Тихон, уваливаясь на землю.
«Осторожно. Мальчик в порядке. Ты, чёртов дурак, бутылку с молоком ещё бы землёй закопал. Я тут половину помойки перерыла!»
«Ладно тебе, не горячись. Лучше посмотри, что я там принёс. Просто пальчики оближешь».
   Ольга открыла сумку и не поверила своим глазам. Она нашла на четверть обгрызенную палку колбасы, слегка пахнувшей плесенью сыр, флакон спирта и полбуханки чёрного хлеба.
«Откуда ты всё это достал?!»
«Закалымил. С одним водителем бульдозера договорился, буду у него подрабатывать на еду и спирт. Или водку – не имеет значения. Главное, что еда будет. Он несколько раз изменился в лице, когда узнал, что я нашёл ребёнка. По началу он не поверил моим словам и сказал, что, если я не вру ему, будет часто приносить хорошую еду. Естественно, не за просто так».
«Какой же ты у меня молодец», - сказала Ольга, обняв его.
   После этого они развели костёр, обложив его кирпичом, порезали пищу, выпили по стакану горького напитка, поговорили и улеглись спать под открытым небом.



4.
   Наступило утро. Пасмурное, холодное утро.
   От костра остался один пепел, от недогоревших угольков исходил едкий дым. Ветер уносил его в неизведанные дали.
   Я кричал. Та же ситуация повторилась вновь. От влажной тряпки мне стало очень холодно. И, как назло, меня никто не слышал. Я начал плакать ещё громче.
   Первой зашевелилась Ольга. Она лениво поднялась с земли и подошла ко мне, покачиваясь из стороны в сторону, и, пощупав между ножек, поняла причину моего крика.
«Чёрт, как же болит голова!» - Сказала лишь она, меняя мне пелёнку. Как только она закончила, я сразу же успокоился. Ольга нашла бутылку с молоком, которое имело  кисловатый вкус, и было холодным, и напоила меня.
Вот мой первый завтрак на новом месте.
   Затем проснулся и Тихон, который рукой пытался найти флакон спирта.

   Ольга сидела со мной уже два часа. Она покормила меня остатками колбасы и чёрным хлебом. Что это и как оно называется, я не знал. Но было очень вкусно и мне это нравилось. Вскоре Тихон пришёл с тем самым бульдозеристом, у которого будет теперь калымить.
Тот, завидев ребёнка на руках женщины, обомлел. Тихон говорил правду. Так он познакомился с Ольгой и со мной. Женщина сказала, что у меня пока нет имени. В тот же миг водитель бульдозера предложил назвать меня просто – Александр. Красиво и подходяще. Оба без промедления согласились.

   

   Так прошло три года.
   Я привык к Ольге и Тихону. Вдвоём было легче справляться со мной и воспитывать, учить тому, что знали они. Но единственное, что им никак не удавалось сделать – это научить меня говорить. Мне 4 года, а на вопросы я только киваю головой в стороны. Но они не теряли веры в то, что рано или поздно я произнесу своё первое слово.
   И это случилось в один из октябрьских вечеров.
Мы сидели в картонном уютном домике, построенным Тихоном. Свет маленького  костра, на котором разогревалась в котелке какая-то похлёбка, освещал хмурые лица моих, так скажем, родителей. Наверняка сказывалась пасмурная погода. Только мне было хорошо: я игрался обрубками дерева и парочкой камней. Воображал, будто бы некие монстры сражаются с добрыми силами.
   И так заигрался, что не заметил, как случайно задел котелок. Тот упал в костёр и потушил его. Тихон принялся ругаться непристойными словами, а Ольга подбежала ко мне и принялась бить по одному месту. Я молча стоял, нахмурив брови. Когда она отбила свою руку, то села и прикрыла лицо руками. Женщина плакала. Это была единственная пища за целый день, жуткий голод просто убивал; в животе урчало так, будто играет целый оркестр! Я нахмурил брови – мне было это неприятно. Подойдя к ней, я протянул кусочек чёрного хлеба, случайно завалявшегося в моём кармане. Она не смотрела на меня и плакала, Тихон же, приняв горизонтальное положение, ничего не говорил и лишь глубоко вздохнул.
«Мама, - послышался голос маленького мальчика. – Возьми».
   Она открыла лицо и посмотрела на меня. Затем крепко обняла. Да так сильно, что хлеб выпал из моей руки. Вот оно, счастье! И то, что произошло минуту назад, моментально забылось. Женщина целовала меня в щёки и не могла поверить в то, что она услышала моё первое слово.
   Вот оно, счастье!



5.
   Время без промедления шло.
   Я уже пережил несколько суровых зим. Это самое тяжёлое время для меня. Еды мало, как и одежды. Некоторые бездомные, с которыми я познакомился на свалке, умерли либо от холода, либо от голода.
Мне исполнилось 8 лет. Мой день рождения отмечали в тот день, когда меня нашли на пустыре. Я хорошо разговаривал, но знания мои оставляли желать лучшего. Что-то рассказывали мои родители, чему-то учил бульдозерист дядя Паша.
   Как-то раз он пытался поговорить с ними по важному вопросу моего образования.
«Мальчик пропадёт, - говорил он. – Отдайте его на попечительство мне. Сейчас у него всё хорошо, а в будущем…да кто его знает».

   Я почти всё время ходил в грязном белье, на теле появились тёмные бурые пятна, на голове – вши. Купаться приходилось в нечищеном водоёме, недалеко от мусорной свалке. А зимой, когда он покрывался толстым слоем льда, к себе меня забирал дядя Паша.
   Он жил один. С женой он развёлся почти 10 лет назад. С тех пор они поддерживают связь друг с другом, но крайне редко. Квартира у дяди Паши была трёхкомнатная. И в каждой комнате стояло минимум вещей. Один дивен, небольшого размера телевизор, старый, почти выцветший ковёр – это только в зале. Жилая комната была пустой – только обвисшие обои и лампочка без плафона. А в другой стоял шкаф с книгами. Но читать я не умел. И дядя Паша с удовольствием решил заняться моим обучением. Для начала мы, шаг за шагом, осваивали основу – азбуку. И всё, что он мне рассказывал, вызывало у меня большой интерес. Также он учил меня арифметики и искусству письма.
Но занятия проходили периодически.
Жил он на нищенскую зарплату. Однако это не мешало ему досыта кормить меня, и даже одевать. Как-то раз Ольга, увидев на мне  новые брюки и тёплый свитер, закатила такой скандал! Даже поругалась из-за этого с дядей Пашей. Но спустя время смирилась с этим.

   Прошло полгода.
   Пришла осень; тёплые дни сменились холодными и дождливыми, Солнце уже мало грело, разыгрался порывистый ветер. Женщина заболела – у неё лихорадка.
Тихон ничего не мог сделать. Он сидел рядом с ней и смотрел, как она медленно умирает, на её бледное лицо. Горел костёр, на котором грелась похлёбка. Я же стоял в стороне, играя камнями, бутылками, обрубками дерева и картонной коробкой, и ничего не понимал.
Время безудержно бежало вперёд. Дул холодный ветер. Изредка мужчина пробовал ржавой ложкой похлёбку, чтобы попробовать её на вкус.
Готова.
Он аккуратно перелил содержимое из котла в тарелку и поставил на порыв ветра, чтобы она хоть немного остыла. Спустя 2 минуты Тихон, приподнимая голову Ольге, кормил её.
      В таком состоянии и угнетённом духе женщина пролежала 3 дня. А на утро четвёртого дня…
Её сухие тёмные волосы шевелил лёгким дыханием ветер, тусклый солнечный свет освещал неподвижный стан и лицо, постепенно терявшее красоту и свежесть, которая всегда была присуще ей. Её губы больше не излучали ту сияющую улыбку, способную растопить холодное сердце, разрушить смятение и тревогу, превратить непробиваемые горы в земляной порошок. Всё счастье и радость в одно мгновенье перестали существовать, - они исчезли. Вот так, очень просто.
   И то же самое случилось с Тихоном. В одночасье смерть забрала из мужчины жизнь и чувства.
Я не плакал. Что может знать маленький мальчик о смерти?! Только здесь, в груди, что-то рвёт и мечет; к горлу подступил ком, дыхание будто замедлилось, руки и ноги стали тяжёлыми.
Слёзы…
Я видел впервые, как плачет мужчина. Он не мог смириться с тем, что женщины больше нет.
«Что с ней», - вдруг вырвалось с моих обветренных уст.
Он ответил:
«Она спит. Мальчик, она крепко спит. Не волнуйся».
   Он прошёл мимо меня, потрепав рукой мои волосы, и ушёл в неизвестном направлении. Больше я его не видел.
   Рядом с мёртвой женщиной я просидел всю ночь. Ближе к утру сон овладел мной, и я заснул. Чего я ждал?! Я просто сидел и смотрел на её лицо, полное когда-то…
Тяжёлые веки опускались сами собой. Я вздрагивал от шума или от лая собак где-то рядом. Но, в конце концов, заснул и видел цветной сон.

   Утром к нам пришёл дядя Паша, чтобы проведать. Картина, увиденная им, поразила до глубины души. Он накрыл женщину тёмной тканью, меня взял на руки и погрузил в кабину бульдозера. Стоящая тишина пробудилась звуками тяжёлой машины. Мы поспешили убраться с этого места.

   Я, проснувшись, испугался. Вроде бы спал на мусорной свалке, а проснулся в мягкой чистой постели, в чьей-то квартире. Сердце неустанно заколотилось в бешенном темпе. Где это я и что тут делаю?!
Но через мгновенье, отойдя от глубокого сна, всматриваюсь в обстановку, понял, что это квартира дяди Паши.
Рядом со мной он оставил клочок жёлтой бумаги. Я взял её и прочитал по слогам:
   «Не волнуйся. Всё хорошо. Ты у меня дома. Еда в холодильнике. Никуда не выходи, дверь никому не открывай. Я скоро буду.
Дядя Паша».
   Всё это время – до самого вечера – я сидел в полном одиночестве и удручающей меня тишине.  Поел я только в обед, а после сидел в кресле и ждал его, как преданный хозяину пёс.
   Когда в двери щёлкнул замок, я насторожился. Она отворилась, и кто-то тяжёлым шагом вошёл внутрь. Я выглянул из-за стены и увидел дядю Пашу. С улыбкой на лице, я подбежал к нему и крепко обнял. От него как-то странно пахло. Это был тот запах, который сопровождал меня каждый день.
   На этой грустной ноте закончилась моя первая глава.



6.
   Два года. Не так уж много! Быстро пролетело это время. Я продолжал домашнее обучение под руководством дяди Паши. За этот период я научился хорошо читать, писать, считать, изучал народный фольклор, который вызывал у меня разные чувства по отношению к тем или иным героям. Павел рассказывал мне об окружающем мире: о траве, дереве, небе, большом и ярком Солнце, далёких звёздах, дожде, горах, сменах времён года…
Я выучил название цвета – от чёрного до белого, иногда самостоятельно ходил в магазин, чтобы купить буханку хлеба и пакет молока. Продавщица, знавшая Павла Смирнова и то, что он взял меня на попечительство, порой не брала денег, хорошо понимая, что они нам нужнее. И накладывала, записывая на свой счёт, несколько сладких булочек, упаковку спичек, шоколад и специи. Всего понемногу.
   «Славный у тебя мальчик, - сказала продавщица, полноватая женщина средних лет, дяде Паши. – Эх! Бывает же такое в нашей непростой жизни, чтоб вот так, совсем один…»
   «Ничего, - отвечал он, складывая продукты в фирменный пакет магазина. – Я усыновлю его. Буду воспитывать, на рыбалку с ним ездить, учить его, в школу пойдёт. Одним словом – сделаю из него человека. Дай Бог, в люди выбьется. Сейчас буду документы необходимые собирать да по инстанциям всяким ходить. Нельзя быть ребёнку быть брошенным в этом жестоком мире».

   1 сентября, в возрасте 10 лет, я пошёл в 1 класс общеобразовательной школы. По началу царившая обстановка меня несколько пугала, но вскоре быстро освоился. У меня появился друг Дмитрий. С ним мы до сих пор друзья не разлей вода. Очень хороший человек. Музыкант. А если быть точнее – меломан. Слушает как классическую, так и современную музыку. Познакомил меня с людьми из Союза композиторов. Это было так захватывающе и интересно, что я тоже решил заняться этим делом.
Когда я учился в 9 классе, мы основали с ним музыкальную группу. Я поступил в колледж на класс фортепиано и композиции. Школу закончил с «отличием», с ним мы поддерживали связь, когда разъехались по разным городам. Он поступил на финансовый факультет, я – в консерваторию им. П.И. Чайковского.
   Дядя Паша потратил слишком много времени и сил, чтобы усыновить меня и сделать все необходимые документы: свидетельство о рождении, СНИЛС, ИНН, медицинская карточка, карточка обследования, паспорт.
Мало сказать этому человеку «спасибо». Этому человеку следует воздвигнуть памятник с надписью: «Тем, кто помогает. Тем, у кого есть Сердце».
   Обучаясь в другом городе, я испытывал чувство одиночества и страха. Но это длилось недолго, вскоре они притупились и совсем исчезли. Любое учение вызывало у меня неимоверный восторг и увлечение.
   Казалось, что вот оно, счастье. Я чувствовал себя полноправным гражданином своей страны. Вроде бы всё нормально, хватает на еду, одежду. Есть работа, которая мне нравится. А если быть точнее, то их несколько: по вечерам я играл на рояле в одном из дорогих ресторанов, а днём учился в институте. В свободное время расклеивал и раздавал рекламные листовки.
   Так оно шло до тех пор, покуда мне не исполнилось 23 года.




7.
   Дядя Паша в тайне скрыл от меня свой недуг. Две недели назад состоялся мой с ним телефонный разговор, в котором он сообщил, что находится в госпитале. У него обнаружили рак лёгких последней  стадии.
«Я не хотел расстраивать тебя. Учись, а о себе я в состоянии позаботиться», - говорил он.
   Это мне пришлось рассказать учителю, директору ресторана и рекламной фирме, дабы отпустили домой. Нашлись люди, которые помогли мне с финансовым вопросом, дали отпуск. Не теряя ни секунды, я собрал дорожную сумку и поехал в город N., где меня ждал дядя Паша.

   Я шёл по мрачному коридору госпиталя в белом халате; здесь пахло лекарствами, от стен отражался тусклый мрачный свет, эхом отзывались шаги. Всё так спокойно, как будто, так и должно здесь быть.
   Навстречу мне шёл сквозной ветер, задиравший белый халат, как юбку; по пути из медицинского персонала я видел только молоденькую акушерку. Видимо, новенькая, потому что она не сразу сориентировалась, где находится то отделение, после которого мало кто остаётся жить. Она сидела за уютным письменным столом и читала книгу, попивая при этом крепкий коричневый чай.
Она вздрогнула от нарушавшей моим голосом тишины…

   Вот она, та самая палата, где лежит мой дядя.
Я остановился напротив неё. В руке я держал пакет со всеми необходимыми лекарствами и свежими фруктами. Широченная белая деревянная дверь со скрипом отворилась. На койке лежало неподвижное тело моего «отца». Он крепко спал. Я осторожно поставил табуретку и присел рядом с ним, поставив пакет на старую тумбочку.
   Через 2 минуты он проснулся, перевернулся на другой бок. Его лицо выдавало удивление. – «Как… Ты же должен учиться, а стоишь передо мной?»
«Я отпросился», - ответил мой слегка дрожащий голос.
   Он не мог поверить в то, что я стою перед ним. Поэтому он ещё крепче обнял меня.
Сын. Вот уже несколько лет он не называет меня по имени. Только сын. И слышишь всегда по телефону: «Здравствуй, сын», или «Как дела, сын», «Когда приедешь, сын».
Два разных человека стали очень близки за столько лет.
Но последний разговор что-то сломал внутри, нечто дёрнулось, как толстая гитарная струна. Чувство волнения и страха. Что будет впереди?! Неужели за этим последует то, с чем я уже встречался в прошлом?!
   Павел выглядел нездорово. Свет его улыбки, цвет глаз потускнел, хотя он всеми силами пытался скрыть это. Его телодвижения выглядели уставшими, вялыми; он устал, болезнь  с каждым часом забирала его силы, здоровье. Я видел его состояние и пытался разными способами подбодрить состояние духа – рассказывал смешные истории, о том, что у меня всё в порядке, что есть лекарства, свежие фрукты для него…
Натурального в таком возрасте катастрофически не хватает!
«Большое спасибо, - говорил дядя Паша слабым голосом. – Не стоило так тратиться. Мне осталось жить не так долго, как хотелось. Денег, авось, стоит огромных вся эта химия?!»
«Да, но ты не беспокойся, - говорил я непредвзято. – Но тебе не стоит о том и думать. Нашлись на белом свете добрые люди, они-то и помогли мне. Их слова звучали так: «О деньгах не задумывайся, и не смей отдавать. Иначе мы поссоримся». Это богатые люди, мои друзья и знакомые. Так же они просили передать тебе большой привет и пожелать здоровья.
«Передай им моё уважение».

   Утро. 18 октября сего года.
   Ко мне приехали друзья, чтобы разделить моё горе. Многотонное Солнце медленно выползало из-за горизонта и стало возвышаться над землёй. Небо покрывалось оранжево-красными лучами, ветер приостановил своё быстрое движение, оставив в покое высокие деревья, усохшую траву и разноцветные листья, разбросанные по мокрым улицам города. Прошлой ночью прошёл сильный дождь, а ближе к утру стало пахнуть свежестью, сырою землёй и гнившей травой.
   У подъезда несколько машин и один автобус, предназначенный для ритуальных услуг. Вокруг было тихо и красиво.  Кто-то курил табак, отойдя от общей массы, другие перешёптывались о чём-то друг с другом, используя жесты и различные гримасы.
   Вдруг к толпе подошла дама. Она была одета в длинное серое пальто, ярко красного цвета кожаные сапоги и чёрную шляпу с розочкой на правой стороне. Её деловитый вид выделял её из толпы, особенно её золотистая сумочка, висевшая на левом плече.
Косметика на лице этой дамы была так наложена, что с трудом можно было определить возраст – то ли ей 20, то ли ей 45.
Зайдя в подъезд, она окинула толпу взглядом хищника, испытывающего гнев и отвращение. На неё тоже обратили внимание. Она поднялась по давно немытой лестнице и ступила на порог квартиры, где проходила похоронная процессия.
   Дверь женщине открыла подруга моего друга. Их взгляд встретился друг с другом, и незнакомка прошла за порог, будто бы не услышав того, что ей говорила девушка:
«Что за дерзость! Кто вы такая?! И что вам здесь нужно?! Вы что, к себе домой пришли?»
   На это она ответила:
«Вот именно, девочка, - сказала она, повернув голову в её сторону. – Я у себя дома, а вот кто вы такие – ещё предстоит узнать».
   Дверь закрылась, дама  прошла в зал, где стоял гроб с телом дяди Паши. Рядом с ним, закрыв лицо руками, сидел я, вокруг – знакомые и близкие люди, знавшие его.
   «Добрый день», - Вульгарно начала женщина, рассматривая всех присутствующих. Все разом повернули голову на незнакомый голос.
   Она быстро оглядела всех ещё раз, а затем взгляд остановился на мне.
«Бедный муженёк, - начала говорить женщина с долей смеха. – Говорила я ему – бросай эту вредную работу. Но нет, мужчины такие упрямые, как ослы. Всё им подсказывать, направлять…»
«Простите, кто вы?!»
«Кто я, - важно продолжала женщина. – Кто я такая! Ты неправильно задаёшь вопрос, девочка. Кто вы такие и что здесь делаете?!»
«Говорите тише, не шумите. У нас похороны». – Сказал кто-то из толпы.
«Вижу, не слепая», - Холодно ответила дама.
«Вы всё-таки не ответили на вопрос: кто вы?»
«Я жена ныне покойного».
   Судя по выражению её лица, поведению, эта женщина равнодушно относилась ко всему происходящему. Она чувствовала себя королевой бала, а вокруг – прислуги.
   «Хотелось бы узнать, почему так много людей в моей квартире. Здесь не ночной бар или клуб. Я попрошу вас покинуть помещение».
   Люди переглянулись друг с другом. По их лицам можно сказать, что они в недоумении. Почему это мы должны уходить отсюда?! Кто она такая, чтобы прогонять их?!
   «Мы никуда не уйдём, - произнёс я решительно и твёрдо. – Я не позволю вам здесь командовать. Вот дверь – сами и идите».
   Глаза дамы буквально налились кровью. Казалось, что весь гнев и ярость в следующую секунду выльются тонной на каждого из присутствующих.
   «Это мы ещё посмотрим», - сказала напоследок дама и поспешила удалиться, хлопнув входной дверью.
Никто не ожидал таково поворота событий. Я не позволил столь неудачному разговору превратиться в скандал.
   Только после этого у меня начались по-настоящему крупные проблемы. Женщина даже не проронила слёзы над телом мужа. У неё теперь появился другой, богатый и влиятельный человек.
   В тот день шёл дождь, погода стояла пасмурной, небо затянули тучи, ветер пронизывал. Мы приехали на кладбище. На ровном месте, где когда-то росла зелёная трава, была вырыта могила.
   В последний раз я видел этого человека, взявшего меня на поруки, воспитавшего, тот, кто поднял на ноги и открыл дорогу во взрослую жизнь.
Мужики заколотили крышку гроба и начали медленно опускать его в могилу, слегка залитой водой. Его тело предано сырой земле. По щекам слёзы, в душе – тоска и печаль. Столько лет вместе! Он, фактически, заменил мне отца и мать.
   Перед смертью он сказал, что завещает мне квартиру. Но документ подписать не успел. Я не знал, что мне делать. Друзья обещали помочь, а тут его жена. Если деньги так её испортили, то она ни перед чем не остановится, чтобы заполучить жильё. Тем более это ей будет сделать намного проще: адвокаты, подкупной судья, все необходимые документы. Мои шансы сводились к нулю.
Конечно, некая доля сомнения закралась у меня в голове, но сдаваться я не умею.

   В кафе, так полюбившееся мне, подавали поминальный обед. Это были кутья, блинчики с мёдом, фруктовый сок, свежеиспечённые булочки, первое, второе и третье блюдо, белый хлеб, конфеты и печенья.
После все разъехались на своих автомобилях, а я решил прогуляться пешим ходом. Дома было пусто и тихо, зеркала завешаны чёрной тканью, печально и холодно.
Так я просидел до конца дня, более ничем не питавшись.
   Спустя пару дней, после отпевания и посещения мною церкви, я возвращался домой. В почтовом ящике я обнаружил повестку в суд. Вот оно, начало.
С того момента я сталкивался с дамой довольно часто. Видел и её нового мужа; высокого шатена с небольшим животом, имевшего весьма деловой вид. Он бизнесмен.
   Всё, что я говорил выше, свершилось. Собраны необходимые документы, судья и адвокат с прокурором – подкуплены. Чему уж тут радоваться! Тем более моё имя не вписано в завещание. Стало быть, вывод напрашивался сам собой.
Я бы мог обратиться к друзьям, но не успел. Я стоял на своём, представлял документы, нанял хорошего адвоката. Держался, как мог. Не давал слабины, отвечал на вопросы. Одним словом – отвоёвывал жильё.
Естественно, это не устраивало противоположенную сторону. А какой самый эффективный способ избавиться от конкурента – убрать его.  Что им, в принципе, удалось.
   У подъезда моего дома меня оглушили сильным ударом по голове, положили в багажник и увезли в неизвестном направлении. Слава Богу, что не убили.
   Вот на этой ноте закончилась моя вторая глава моей жизни. Документов нет, памяти нет. Я ничего не помню – где я, кто я, что здесь делаю. Очнулся я ближе к полудню. Приподнявшись, я увидел заброшенный пустырь. Вокруг – ни души. Где дорога – не знаю, что делать – не имею ни малейшего представления.
   Вот так я снова оказался на улице, без документов, денег и жилья.



8.
   Прошло несколько дней.
   Я долго бродил в поисках жилья и пропитания. Скоро зима – самое суровое время. Выжить будет трудно. Но я не отчаивался. Степь сменилась лесистой местностью. Я не помню, как меня зовут и откуда я, а в животе урчит, уже который день к ряду.
   И вдруг, чудо! Попались какие-то грибы и ягоды, которые я кинулся, есть с жадностью. Я не боялся отравиться или умереть, я не знал их названия, но мне некогда было думать об этом. Поднявшись с сырой земли на ноги, я отряхнулся и направил свои стопы дальше.
Лес казался непроходимым лабиринтом.
   Солнце клонилось к закату, я блуждал среди деревьев, охваченный чувством страха и холода. Как вдруг впереди показалась небольшая лачуга. Я кинулся к ней. Вдалеке выли волки – я мог бы стать для них хорошей добычей.
   Несколько раз я стучал в дверь – тишина. Потом в окно – нет ответа.
«Пожалуйста, откройте», - громко сказал я, нарушив тишину. Но никто так и не ответил. Опустив голову вниз, я увидел следы, по размеру которые были меньше моей стопы. Они вели куда-то глубоко в лес, на земле видна хорошо протоптанная тропинка.
Я был просто уверен, что эта лачуга здешнего егеря, какого-нибудь старика с густой бородой, морщинистой кожей, в старом сюртуке и зашитых тёплых штанах, на ногах – чёрные сапоги. Может быть, его нет в избе?! Может, стоит немного подождать?!
   Но желудок тут же дал знать о себе. Голод и холодная погода медленно убивали меня. Я долго шёл, устал и хочу отдохнуть, выпить горячего чаю, лечь на кровать, закрыть глаза и придаться крепкому сну.
   Шум? Что это?!
   Я оглянулся и увидел, как дверь открылась от сильного порыва ветра. Чёрт побери! Почему я не догадался дёрнуть эту дверь?! Захожу внутрь – никого. Скорее всего, егерь ушёл. Но как он мог пойти без ружья! Оно висело на оленьих рогах. Старая постель была застлана порванным матрацем, из которого торчали куски серой ваты, сверху – тёмное одеяло. У окна стоял деревянный столик, на нём: старый чайник, покрытый ржавчиной, два гранёных стакана (один был наполнен наполовину мутной жидкостью), соломка с солью и чёрным перцем, на разделочной доске небольшой кусок мяса, который покрыт плесенью и издавал тухлый запах. Такими же были чёрный хлеб, рядом с которым лежал нож, пару головок лука, сало и три огурца. На правой стене висела медвежья шкура, левой – вбитые деревянные полочки, на которых стояли разных размеров горшки и стеклянные банки. Печь не топилась долго.
   Здесь давным-давно никто не убирался, на окне – грязь и паутина. Я закрыл дверь, подошёл и, как тяжёлый шкаф с кирпичами, рухнул на кровать и моментально отключился.

   Спал я где-то часа три.
   Как только я открыл глаза... картина не изменилась. Всё оставалось на своих местах, только ветер разбушевался и ломился в дверь, пытаясь проникнуть внутрь.
Никто так и не пришёл. Мне вдруг стало холодно, по телу пробежала дрожь.
«Как же холодно! - сказал я вслух. – Надеюсь, здесь есть какая-нибудь одежда».
Я начал искать. Под кроватью стоял сундук. Достаю его, открываю. Слава Богу, в нём была одежда. Я одел на себя несколько кофт, штанов и тёплый тулуп из овечьей шкуры, что лежал в углу. Затем я начал искать еду в горшках и банках, стоящих на полках. Ничего. Они пусты. Открываю дверцы маленького шкафчика. Там лежал пакет подсолнечных семечек в целлофановом мешочке, в другом – лесные орехи и несколько упаковок спичек. Достаю их, бегу к печи. Уголь был непригоден, рядом несколько пален. Закидываю их, в спичечном коробке несколько обгорелых спичек. Другой коробок полон. Но тяжёлые толстые паленья так не разжечь.
«Интересно, что это за бутылка с мутной жидкостью стоит под столом», - подумал я и быстро взял её. Открутив крышку, понюхал. Запах резкий, бьющий. Даже на мгновенье голова закружилась. Что же это всё-таки такое?!
И как-то механически, на подсознательном уровне, я вылил немного жидкости на дрова и поджёг. Они моментально загорелись. Думаю, что пить её я не буду.
Затем нашёл старую чугунную сковороду и поставил поверх огня, засыпав в неё семечек. Сел рядом и ждал.
   Через пару минут они начали стрелять и щёлкать, по избе разнёсся горелый запах.
   Вот так я удалил свой голод, согрелся. Мне было хорошо. Но кто я, что здесь делаю и откуда пришёл – не помню. А что делать дальше?



9.
   На следующий день я, одевшись теплее, взял с собой ружьё и вышел в лес (только зачем – не знаю, я и стрелять не умею). Ветер успокоился, Солнце появилось из-за серых туч. Я шёл по натоптанной тропе, только куда?! Иду себе на уме, по сторонам поглядываю да природой любуюсь, дышу полной грудью и мне хорошо. Никаких мыслей, никаких тревог.
   Хотя, нет. Не могу понять, что там впереди. Не разглядеть, подойду поближе. Чёрт! Это же стая волков. Их всего три. Но что они делают?! Их пасти безжалостно что-то раздирают.
Я вскинул ружьё с плеча, открыл и вставил в ствол два патрона. Но как же я выстрелю, что нужно делать?! Нажимаю на курок – он не срабатывает. После щёлкнул предохранитель, представив его к правому бедру – что очень глупо – и направляю дуло в воздух. От сильного выстрела меня оглушило, а от отдачи я рухнул на мокрую землю. Быстро поднявшись на ноги, я увидел, как волки убегали прочь.
   Это был старик. Подойдя ближе, я увидел мёртвое и обгрызенное тело несчастного. Судя по всему, это был тот самый егерь, с густой бородой, худощавый. Но почему он пошёл без ружья?! Непонятно. При себе он имел только охотничий нож.
   Похоронил я его на том же месте, где и нашёл.
   С тех пор прошло несколько лет. Я оброс плотной бородой, добывал пропитание с помощью ружья и рук. В основном питался грибами, ягодами и орехами, животных убивал крайне редко, так как патронов не бесконечно. Ловил рыбу, собирал дрова, научился стрелять, поддерживал порядок, встречал и провожал дни и ночи, времена года, Луну и звёзды, научился ориентироваться на местности, по расположению веток на деревьях и мху.
   Жил себе, не тужил. Но как человеку положено на свете без документов?! Надо было что-то предпринимать. Я – никто: ни адреса, имени своего не помню.
   И вот, как-то ранним утром, я отправился искать дорогу в город. Долго шёл: через лес, потом прошёл большое поле пшеницы, и, наконец, вышел на большую дорогу.
Давно Солнце поднялось высоко над землёй, ветер колыхал длинные жёлтые колоски, пахло землёй и пели кузнечики. Чтобы не износить обувь до дыр (какой путь я ещё пройду неизвестно), я повесил их на палку и закинул её на плечо. После двух часов моего путешествия хотелось пить и есть. Я сорвал пару колосьев, отковырял зёрна и стал не спеша жевать. Пройдя пару километров, я увидел на горизонте деревушку, состоящую из нескольких домов и ветряной мельницы. В этот день она не работала.
   Пахло кизяком, соломой; кричали петухи и курицы с индюками, вдалеке, в маленьком пруду, купались утки, рядом, на лужайке, щипали зелёную траву козы. Только в одном дворе копошилась молодая девушка. Я не мылся, которую неделю от меня пахло дымом, кожа поменяла свой цвет.
«Добрый день, - начал разговор, - Могу я у вас водички попросить?!»
   Неожиданно из будки на меня кинулась собака и начала громко лаять. Из дому  вышла полноватая женщина.
«Иди домой», - сказала она девушки и крикнула на собаку, чтобы та успокоилась. Услышав голос хозяйки, пёс умолк и заполз к себе в конуру.
«Что вы хотели?!» - Спросила она у меня.
«Здравствуйте. Я хотел бы водицы испить. Будьте так добры».
   Женщина зашла обратно в дом, а спустя минуту вышла с кувшином колодезной воды. И так завязался наш разговор.
   Мой рассказ её очень удивил.
   Мы прошли в дом, где она накормила меня. И добавила, что как только придёт её муж, он затопит баню, и я смогу помыться. Дочь помогала подавать на стол, как вдруг в дом вбежала женщ0ина и громким голосом сказала:
«Бежим скорее, Митька тонет».
   Обезумив, женщина выронила из рук кувшин молока и побежала вслед за ней. Я, конечно, тоже.
   Примерно в пятистах метрах от деревни протекала река, где уже собрались люди. По среди кто-то бултыхался, неподалёку плавала перевёрнутая лодка.
Двое мужиков кинулись вытаскивать мальчишку из воды. Он, когда я спросил у одной девочки, был младшим сыном той самой женщины, Настасьи Филипповны. Ему всего-то 12 лет, а ума нет ещё.
«Говорила я ему – не иди на реку, мал ещё. Нет ведь, не послушался». Женщина зарыдала, закрыв лицо руками.
«Смотрите, - крикнул кто-то из толпы. – Мужики обратно плывут».
На поверхности уже никто не бултыхался. Мальчик пошёл ко дну.
«Не достать, - крикнул один. – Слишком глубоко».
   Убитая горем мать потеряла сознание.
«Я достану его», - сказал я её дочери, подбежал к берегу, быстро разделся и кинулся в тёплую воду. В это время мужики приплыли обратно.
   В два счёта – и я на середине реки. Ныряю вглубь. На берегу тишина, все замерли в ожидании чуда. Женщина пришла в себя: кто-то держал её голову, кто-то махал руками, нагоняя ветер.
«Смотрите! – Вновь закричал кто-то. – Плывут!»
Все хором повернулись и увидели, как я тащу на себе мальчика. Положив его на землю, я сделал ему искусственное дыхание и массаж сердца. Откуда я это знаю – не понимаю! Он откашливался водой, вдохнул глубоко и открыл глаза. Беспомощная мать кинулась к сыну, а я в это время спокойно одевался. Люди, всё ж таки, смотрят!
«Прости меня, мама, - начал мальчик. – Я больше так не буду. Я очень сильно испугался, когда лодка перевернулась. Плавать-то я не умею. А ещё, ещё воды много наглотался».
   Мать прижало своё дитя к груди.
«А где же их спаситель?!» – спросил один старик.
«Да вон он, уходит», - ответила маленькая девочка, показывая пальцем на меня…



   Вскоре о моём подвиге знала вся деревня и близлежащие посёлки. Люди считали меня героем, хотя я не считаю, что совершил подвиг. Просто не должно быть так, чтобы человек погибал, а ты стоял на берегу и наблюдал, как он…
Пусть будет так, мне было приятно.
   Настасья Филипповна с радостью приняла меня в семью, познакомила со своим мужем, Николаем Александровичем; высоким, худощавым человеком средних лет, поддерживающего национальные традиции и любящего людей, у которых не каменное сердце и скупость, а добрая и справедливая душа. Человек он был служивый, уже как 5 лет в отставке; относился к любому делу серьёзно и с толком. Пошутить любил и к жизни относился просто.
   Ближе к вечеру Настасья Филипповна приготовила вкусный ужин. На старом деревянном столе стояла большая чугунная сковорода с жареным картофелем, луком и грибами; в глиняном кувшинчике стояло молоко, рядом – свежий салат из редиса, укропа и петрушки, заправленного сметаной. В исцарапанных солонках находился чёрный молотый перец и соль. Напротив каждого места лежала большая деревянная ложка.
   Я, Николай Александрович и его жена с дочерью сели за стол. Роскошный запах заполнил помещение, аж слюнки потекли. До этого я принял баню и побрился. Все ахнули, когда увидели меня.
«Ты помолодел лет на 15, не меньше», - сказала женщина, не отводя от меня глаз. А на щеках её дочери выступил румянец.
   Мы с хозяином выпили по стаканчику горькой и приступили к еде.
   Я спросил:
«А где же сын?»
«В углу стоит».
   Я обратил взгляд в угол комнаты и увидел мальчика. Он стоял лицом к стене, скрестив руки за спиной и опустив голову.
«Пускай садится за стол, папа», - сказала дочь, садясь напротив меня.
   Отец из-подо лба сурово посмотрел на девушку, помолчал пару секунд, затем повернул голову к мальчику и сказал сердито:
«Иди ужинать, дурачок!»
   Он медленно подошёл к столу.
   Теперь всё было в порядке.
   Ели первые минуты молча, а потом у нас пошёл разговор. Я мало что мог рассказать о себе интересного; я хороший охотник, умею ориентироваться на местности по мху, веткам деревьев, Солнцу и звёздам. Имени только своего я не помню, да кем был в прошлом. Ни денег, ни документов, ни хаты своей, ни жены, ни детей. Один я. Хожу – брожу по свету, а чего ищу – не знаю.
10.
   Николай Александрович, генерал – лейтенант в отставке, обещал помочь с документами.
   Жил я у него дома несколько месяцев, пока одна семья не переехала в город. Домик их прохудился, поэтому они даже решили отдать мне его. Я очень обрадовался этому. Принялся делать ремонт, мне помогала семья Николая Александровича. Его жена с дочерью учили меня аграрному делу; как правильно окучивать землю, какое лучше использовать удобрение, учили сажать домашнюю культуру, как правильно её поливать и обрабатывать. Я посадил: картофель, томат, укроп и петрушка, редис, редька, щавель, свёкла, капуста, огурцы, кусты малины, чёрная и красная смородина, можжевельник, сирень, горох, морковь, кукуруза, клубника, множество разных цветов, пара яблонь, груш и слив. И всё это умещалось на 12 сотка моего участка! Прям райский уголок на грешной земле.
   Их дочь, Ангелина, проявляла ко мне такт и уважение. Она часто заходила ко мне, принося с собой трёхлитровую банку парного молока. Хозяйство я не держал, а сарай и постройки к нему просто снёс. Ни к чему они мне, да и места будет больше. Я всё-таки в лесу жил.
   И вот тут-то у меня появилась идея начать зарабатывать деньги. Часть урожая я, вместе с девушкой, продавал на рынке в городе. Так я накопил свой первый капитал. Я начал делать ремонт, постепенно покупал мебель. И так шаг за шагом.
«Александр, идём». – Сказала как-то девушка своему жениху, когда тот покупал у меня огурцы с капустой. Я, получив деньги, замер на месте. Что-то зашевелилось в моём мозгу.
«Витя, что с тобой?!» - Спросила девушка, дотронувшись до моего плеча. Таким именем звали меня, и я ответил:
«Я вспомнил, как меня зовут», - ответил я, и на моём лице появилась улыбка.


   Спустя три месяца Николай Александрович в торжественной обстановке вручил мне самый важный и главный документ – паспорт. Я был на седьмом небе от счастья.
С того дня мои дела стали подниматься в гору. Я продавал часть урожая, на вырученные деньги покупал оборудование, построил теплицу, где выращивал розы. Спустя год построил ферму – выращивал свиней, коров, куриц. Женился на Ангелине, у нас родилась дочь.
   Вскоре мы всей семьёй купили трёхэтажный коттедж в пригороде. Я построил большой торговый центр, которым заведовала моя супруга. На прилавках всегда было свежее мясо, яйцо, особой популярностью пользовались цветы. Так рос мой достаток и авторитет среди граждан.
Нанял рабочих, выплачивал им достойную зарплату, закупил технику.
   Спустя два года открыл ещё несколько магазинов по продаже компьютерных дисков, мягких игрушек, охоты и рыбалки, пиццерию. Деньги лились рекой, и моя семья никогда ни в чём не нуждалась. Часть вырученных средств я отдавал на пожертвования в церковь, детские дома, сиротские приюты; помогал нуждающимся и бездомным.
   Можно ли сказать, что я самый счастливый человек на свете?! Да. Были ли у меня завистники?! Конечно. Да я и не старался особо-то быть первым или лучшим среди них. Просто, с толком, делал своё дело, помогал людям, торговал тем, что выращивал собственными руками.
   И всё у меня складывалось благополучно. Чего и тебе желаю, друг мой сердечный».













Эпилог.
   Здорово, не правда ли?! Что же вы, дорогой читатель, можете сказать по этому поводу?! Расскажите, ведь наверняка вы подумали то же, что и я!
Можете не говорить. Я тоже несколько дней ходил по комнате, задумчивый, и размышлял – как такое вообще возможно!
   Звучит правдиво, а я почему-то сомневаюсь. Ну, хоть тресни – слишком всё гладко, и ему всегда помогали.
Так, глубокий вдох. Надо чуть успокоиться. Я переволновался, внутри всё так и кипит. Чёрт возьми! Что это я, в самом деле. Ведь это мой друг! Я, честно признаться, ему даже завидую. И мало кто сможет, вот так, подняться с низов и достичь таких высот. Я бы точно не смог. Загнулся на третий день и поминай, как звали. Один во всём мире…
   Теперь он уважаемый человек, имеющий большие деньги, дом, семью, друзей, работу. Достиг своей цели, сумел выбраться из глубокой ямы бедноты. Хороший человек, умный, понимающий, готовый помочь в любой ситуации. Никогда не откажет.



   Вот так вот.



Октябрь – Ноябрь, 2013 год.