Глава 3.
Выйдя на окраину леса, Петрас внимательно огляделся и прислушался. Сделал он это почти инстинктивно — весь прошедший год они с Яном жили по жёсткому правилу: осторожность и внимательность. Но вокруг стояло тихое июльское утро. Чуть впереди по просёлочной дороге понуро плелась черногривая кобылка, тянущая за собой телегу с двумя седоками — мужчиной и мальчиком лет десяти. Молодой человек в три шага догнал повозку.
- Здравствуйте, люди добрые!
Мужчина остановил кобылку и внимательно посмотрел на Петраса.
- И тебе здравствовать, коль не шутишь. Чего ищешь здесь? Ведь ты не местный, как я погляжу.
- Да, не местный. А что, это так видно сразу?
- Кому может и не видно, а у меня глаз намётан, сразу понял, да и говор не нашенский у тебя. Откуда сам-то будешь?
Петрас на минуту замешкался с ответом, а потом сказал:
- Из-под Рязани я иду, путь мой — в город Лосово. Слышали о таком? В храм иду, хочу Богу послужить.
Мужичок ещё раз оглядел молодого человека: « Из-под Рязани говоришь? Ну-ну. Вообщем-то мне оно без надобности откуда ты. Лишь бы не бандит и не мародёр. А Богу послужить — оно конечно дело хорошее. Только сдаётся мне не похож ты на инока. Слишком уж стать военная прёт из тебя явно, да и глаза твои врядли смирение божье знали.»
- Умный человек ты, но я и вправду в храм направляюсь. Так скажи мне, слышал ли ты про такой город?
И тут мальчонка, до сих пор молчавший, повернулся к мужику и сказал:
- Папанька, я знаю этот город. Нам учитель рассказывал про чудесный храм в этом городе, который во время большого пожара в огне уцелел.
- Замолкни, балоболка!
- Слышал я про Лосово. Из нашего села в этот храм поломники в прошлом годе ездили.
- Так ты расскажешь мне, как туда добраться? Я в долгу не останусь.
- Я-то нет, но есть в селе люди, которые расскажут. Запрыгивай на телегу, нечего время-то тянуть, обед скоро, а нам ещё путь неблизкий.
Часа через два на пригорке заблестели церковные купола и вскоре телега въехала в большое село.
- Ну вот и наши Скочники.
Телега остановилась у большого деревянного дома с резными изразцами. Мужчина, спрыгнув на землю, подхватил с телеги большой мешок и направился в сторону дома.
- Ванюшка, отведи-ка его к отцу Павлу. - и не оглядываясь пошёл вперёд.
Мальчик, ухватив Петраса за руку, потянул его за собой.
- Пойдём, пойдём скорее. А то есть хочу — мочи нет, аж живот подводит.
Минут через десять они остановились около церковной ограды. Ванюшка выдернул свою ладошку и, показав на церковные двери, сказал: - Тебе туда. Отца Павла не пугайся. Он только с виду странный, а на самом деле — он очень умный! Даже мой папанька, уж на что в Бога не верит, а его сильно уважает и боится даже. Ну, всё, я побежал домой. Прощай, дяденька.
- Постой-ка, Ванюшка. - Петрас достал из кармана монету в 50 копеек и протянул её мальчику.
- Это мне? Правда мне? Она настоящая? - мальчик зажав монетку в кулачке опрометью бросился назад.
Петрас поднялся на высокое церковное крыльцо и, перекрестившись, потянул на себя тяжёлую дверь. Несмотря на внешнюю массивность, дверь подалась легко и открылась без скрипа.
Молодой человек ступил в сумрачную прохладу храма. Казалось, что его шаги были единственным звуком в этом помещении. Пройдя немного вперёд, Петрас преклонил колена перед иконой Казанской Божьей Матери и стал горячо молиться о Танюше и их сыне, почившем в лоне матери своей. Он не замечал, как текли минуты, не отрывая глаз от лица Богоматери, он умолял её простить Танюшу и даровать ей и сыну благодать Божью.
Вдруг на его плечо опустилась мужская рука. Петрас вздрогнул и мгновенно вскочил на ноги. Прямо перед ним стоял старый седой человек в рясе священника. Он внимательно смотрел в лицо Петраса и когда их глаза встретились, голова Петраса закружилась и он повалился вперёд, прямо на старца.
Открыв глаза, Петрас посмотрел в окно и увидел, что на улице уже почти темно.
- Не спеши, сын мой! Не время ещё тебе уходить отсюда.
Молодой человек повернул голову на звук голоса. В противоположном конце комнаты в кресле сидел тот самый священник, которого Петрас уже видел днём.
- Прихожане зовут меня отцом Павлом. Я — настоятель здешнего храма.
- А что со мной, отец Павел? Я заболел?
- Ты здоров. Душа твоя больна. Окутал ты её слезами, болью, злостью, ненавистью. Не справиться ей самой с этим. А плохо тебе стало оттого, что за живых как за мёртвых молился. Грех это большой!!
- Да откуда тебе это ведомо? Нет их среди живых, уже почти год как нет.
- Как есть, так и сказал. Не клади больше эти молитвы, а помолись лучше о здравии всех своих родных и близких!
- так нет у меня больше никого.
- Утомил ты меня, молодец! На-ко вот испей настоя травяного, глядишь и полегчает.
Петрас тремя большими глотками осушил кружку и через пять минут заснул крепким сном.