Жизнь человека на Земле. Что может быть важней?!
Однажды, много лет назад, я проезжал зимой на поезде по Северному Уралу.
Ясная лунная ночь. Пустой плацкартный вагон. Тишина. Не спалось. Я сидел на боковом месте, навалившись на столик, и смотрел в окно.
Поезд, поскрипывая перемороженной сталью, едва тащился по заснеженной северной тайге. За окном пустой, холодный, мертвый пейзаж. Ни единой души, ни огонька, ни звериных следов. Луна, звезды, озябшие, засыпанные снегом елки, чистые белые поляны.
И подумалось тогда: а вдруг наша планета станет такой! И кому она будет нужна? Каково предназначение планеты, если на ней не будет жизни! Миллиарды лет голая, замерзшая планета…
Как же здорово, что на нашей планете есть жизнь! Есть человек! С его личным, маленьким миром…
Крохотный, заваленный снегами поселочек лесозаготовителей в дремучей уральской тайге. Дорог нет. Сообщение с большим миром только зимой, когда дедушка Мороз проморозит землю. Электричество до двенадцати часов ночи.
Мы, малолетние мальчишки, сидим в поселковом клубе на холодном полу зрительного зала. Зал переполнен, мест нет. Идет «Гусарская Баллада». Мы, новые жители планеты, начинаем познавать свой маленький мир, смотрим на экран широко раскрытыми глазами. Кричим, хохочем, стучим по полу, мы там, на экране. Скачем верхом, громим французский обоз, сражаемся в имении Азаровых и, конечно же, все влюбляемся в Шурочку Азарову.
Цветная, красивая, поэтическая легенда запала в душу на всю жизнь. Кто бы мог тогда представить, что через какие-то десять лет, я буду разговаривать с Ларисой Голубкиной и держать её за руку.
Я вернулся из армии в начале лета 1971 года. Практика в пионерских лагерях была уже распределена. Мне предложили место спасателя на загородной базе отдыха. Пришлось согласиться, а иначе не будет зачета по летней практике.
База располагалась на живописном берегу Сылвы, недалеко от станции Куликовка.
После изнуряющей, двухлетней службы, я наслаждался жизнью на базе. Широкая, богатая рыбой река, прекрасное питание, отдельный двухместный номер…
Что ещё нужно для счастья демобилизованному солдату!
Под моим началом была лодочная станция. Я выдавал на прокат лодки, следил, чтобы отдыхающие не заплывали далеко, наблюдал за купающимися. Два раза в неделю ездил в соседнее село за молоком и сметаной для столовой, а все свободное время ловил на кольях огромных лещей. Таскал их в столовую. Время летело быстрей, чем в армии.
Основной наплыв отдыхающих приходился на выходные дни, а в остальное время можно было отдохнуть. И вот в один из таких дней кто-то сказал мне, что к нам на базу приехала Лариса Голубкина.
- Ну что только не болтают люди! - я улыбнулся. – Откуда тут может появиться Голубкина? Я возился на пирсе с мотором. Почистил свечи, развел маслом бензин, заправил полный бак. В общем, привел лодку с мотором в порядок, и тут меня окликнули:
- Николай!
На крутой лестнице берегового склона стоял наш завхоз дядя Фуат с двумя девушками. Он махнул мне рукой и показал пальцем на девушек:
- Покатай их на моторке!
Я кивнул головой в знак согласия. Девушки стали спускаться по лестнице к воде, и тут я застыл в изумлении: в одной из них я сразу узнал Ларису Голубкину. Она, словно бабочка, порхала по ступенькам в цветастом, легком платьице.
- Черт побери! Как же себя вести?
Она подошла:
- Здравствуйте! Вы Николай?
- Да, - ответил я, удивившись своему спокойствию. Лариса подала руку.
- Будем знакомы. Вы нас не покатаете на лодке?
- Да какой разговор, конечно …
Она посмотрела на мою «Казанку»:
- А троим можно?
- Можно и троим…
- Хорошо, мы минут через десять подойдём.
Лариса так же легко и быстро поднялась по лестнице. Подошел дядя Фуат:
- Знаешь, Николай, кто это?
Я улыбнулся:
- С двенадцати лет знаю, но как она здесь оказалась?
- С театром своим на гастроли приехала, а в городе жара, вот артистов и привезли к нам, свежим воздухом подышать. Ты их на другой берег свози. Там, у самой воды, поляны клубничные, пусть нашей клубники попробуют…
- Хорошо, дядя Фуат так и сделаю.
- Только спасательные жилеты не забудь…
- Конечно, возьму, не беспокойтесь, все будет нормально.
Скоро подошла Лариса с очаровательной подругой и молодым человеком лет тридцати. Мы уселись в лодку и поехали на другой берег Сылвы. По мере приближения к середине реки взору все больше стала открываться красивейшая панорама загадочной Сылвы. Высокие каменистые увалы по её берегам, как сказочные богатыри, охраняют реку, не давая разгуляться ветрам. Среди этих увалов и поворотов река течет величаво и спокойно.
Мои артисты залюбовались рекой. Лариса, окинув взглядом просторы, что-то сказала подруге по-французски. Та улыбнулась и кивнула головой.
Я понял, что они очарованы красотой реки. На берегу артисты вообще потеряли голову от запаха и вкуса дикой клубники. Конечно в Москве разве такое увидишь? Лариса набрала горсть ягод и, поднося к лицу, вдыхала этот особенный аромат, закрывая глаза.
Я невольно залюбовался ею:
- Да, в такую женщину невозможно не влюбиться!
Помимо необыкновенной красоты, в ней было что-то особенное, необъяснимое. Душа её казалась проста и открыта, без малейшего намека на высокомерие и зазнайство.
Я даже мысленно пожалел Ларису. Как же ей должно быть тяжело отбиваться от многочисленных поклонников и влюбленных. Особенно трудно находиться постоянно на виду. Вот даже здесь этот молодой артист смотрит на Ларису преданными глазами, вставляя в разговор нелепые фразы. Ясно, что он один из многих рабов её красоты. И с каждым нужно обойтись лояльно. Как это возможно? Да, тут нужно иметь особый дар.
Через час мы вернулись на базу.
Лариса поблагодарила и подала мне руку. Спутница её так и не промолвила ни единого слова. Девушки поднялись наверх и через несколько минут спустились на пирс в купальниках. Они постелили на доски полотенца и легли загорать.
По краю пирса ходили два старичка – артиста, с короткой зимней удочкой. Неожиданно у них произошел переполох- на удочку клюнула крупная рыба. Обладатель удочки опустился на колени, осторожно подтягивая рыбу к поверхности. Его напарник с дрожью в голосе советовал, как вываживать добычу. Я быстро сбегал в сторожку и достал подсачек. Теперь уже другой старичок стал подсказывать другу, как нужно осторожно подсакивать. И вот, когда в сетке подсачка затрепыхался килограммовый лещ, старики восторженно завопили. С присущим им артистизмом, показывая рыбу девушкам, они принялись рассказывать, как это произошло.
Эх, бедные москвичи! Как же далеки они от красот природы и как мало им надо для счастья – всего лишь поймать рыбу, вдохнуть запах клубники, окинуть взглядом окружающую красоту, подышать чистым, лесным воздухом!
Насколько красива и величественна природа седого Урала, настолько она и непредсказуема. Через день погода испортилась. С утра заморосил мелкий дождик, небо затянулось облаками, ощутимыми порывами задул ветер.
Во время обеда к моему столику подошла Лариса:
- Николай, мы к вам с просьбой. Вечером у нас спектакль, в котором я занята и наши старички – рыболовы. Конечно, два километра - это недалеко, только тропка скользкая, старичкам моим тяжело будет. Вы не сможете нас на лодке до электрички довезти?
- Да, тропка по глинистому берегу идет, увезу, не беспокойтесь.
- Вот и хорошо, мы сейчас соберёмся…
Я усадил пассажиров в лодку, набросил им на головы болоневый плащ, и мы поехали.
Нам предстояло пройти под охраняемым железнодорожным мостом, где посередине были разрешенные проходы для судов.
В иных пролетах моста проезжать опасно – охранник может выстрелить по лодке.
Рисковать людьми я не собирался и проехал в нужный пролет, хотя там была приличная волна. Сразу за мостом я свернул к посадочной площадке.
Неожиданно наша лодка стала раскачиваться с борта на борт, послышался озорной смех Ларисы и крик стариков:
- Девчонка! Ты что делаешь! Прекрати немедленно!
Я резко повернул к берегу. Старики вопили, Лариса продолжала хохотать и раскачивать лодку. Сделать ей замечание мой язык не повернулся, тем более, что реальной опасности не было. Мы пошли вдоль берега, где волна была поменьше и скоро пристали возле самой площадки.
Старички, выбравшись из лодки, не прощаясь, бормоча ругательства, стали подниматься к площадке. Там их обступили ожидающие электричку пассажиры и раздался возмущенный крик:
- Да она это! Она, ваша хулиганка Голубкина! Чуть не утопила нас в этой широченной реке…
Лариса подала мне руку.
- Спасибо, Николай! - я улыбнулся.
- Что там у вас произошло? – Лариса засмеялась.
- Да ну их! Мужики называется! Вцепились в борта так, что руки побелели… Вот я их и повеселила! Вообще-то они добрые старички, долго обижаться не станут. Зато будет что вспомнить…
По мосту загрохотала электричка.
Лариса поднялась на площадку, помахала мне рукой, я ответил…
- Счастья тебе, Шурочка Азарова! Пусть мир души твоей будет чист, необъятен и вечен, как неиссякаемые воды нашей уральской красавицы – Сылвы.
Фото из интернета.