Станичница. Гл. 15. Удар

Ирина Куксинская
     Воскресным утром Юлю охватил приступ трудолюбия. Она встала пораньше, растопила печь и принялась за приготовление завтрака. По дому поплыли вкусные ароматы. На запах кофе вышел заспанный и помятый муж:
     - Доброе утро! - удивлённо уставился на сервированный стол. - Я быстро умоюсь и побреюсь, - провёл рукой по лицу и поморщился.

     - После вчерашнего веника тебе только бритвы не хватало! Умывайся и садись, будешь сегодня бородатым. Заодно царапины скроешь, - предложила Юля.

     Ей не терпелось обсудить вчерашнюю поездку и отношения Туриных.

     Посвежевший Валерий с удовольствием наблюдал, как жена накладывает ему в тарелку яичницу с колбасой, намазывает маслом бутерброд, придвигает блюдо с сыром. Чашка дымящегося кофе манила дымком. На плоском блюде истекали жёлтым сливочным маслом хрустящие драники.

     - Творог со сметаной и зеленью будешь?

     - Фсё буду! - согласился муж, активно двигая челюстями.

     Юля сидела напротив, подперев голову кулачком, и медленно потягивала душистый чай:
     - Валера, как тебе наша поездка в гости?

     Супруг демонстративно фыркнул:
     - Тебя, похоже, впечатлила?! Вели они себя, откровенного говоря, не ахти.

     - Это мягко сказано, - согласилась Юля. – Но я про другое: мне дом понравился, такой городской, со всеми удобствами. Очень комфортный. И ремонт современный, и мебель.

     - Отец у Серёги – мужик золотые руки, ты не заметила, что большая часть мебели ручной работы?

     - Как ручной? Она полированная с цветными инкрустациями и замочками-ключиками! Соня ничего не рассказала.

     - Она тобой увлеклась, вот и забыла похвастаться. А дед бывший краснодерёвщик, его шкафы, столы и стулья по заказам расходились. Сейчас только для себя собирает, да, на подарки близким людям.

     - Я согласна, чтобы Сергей был крёстным нашему ребёнку, - покраснела Юля. – Пусть дедушка колыбельку смастерит?!

     - Ну, я даже не знаю, - заважничал Валерий: - Ты же не хотела, зачем мнение менять? – поглядел на жену с хитрецой.
    
     - И правда, чего это я, - подхватила Юля игру: - Вести себя не умеет: пьяница и дебошир! Не нужен нам такой крёстный даже за золотую кроватку!

     - В их семье не Сергей виноват, - нахмурился супруг: - Надежда! Когда она переберёт, так кидается на него, как на амбразуру. А Серёга по натуре тихий и немногословный. И пьёт, как слон, не чета, мне. Сколько раз зарекался с ним выпивать, разные у нас весовые категории.

     Юлька опешила от таких откровений и тактично промолчала.

     - В принципе у них нормальная семья: Сонька смышлёная, они её очень любят. Всегда вместе. Опять же Надежда хозяйка знатная, тебе есть чему поучиться.- Поедем в колхозный сад? – предложил неожиданно. - Проветримся, яблочным духом подышим.

     - Конечно, падалицу соберём! - засмеялась шутливо: - А вечером в баню!

     Банный ритуал в семье соблюдался еженедельно. За забором их огорода стояло большое здание помывочного комплекса, в котором кроме общей парной располагалось два люксовых номера – большой и маленький. Оба чистые и опрятные с минимальным набором необходимого: тазиков разной величины и черпака. В общем зале такие услуги не предоставлялись, каждый посетитель приносил всё с собой. Во главе предприятия находился главный и единственный сотрудник – банщик. В его обязанности входило подключение воды, растопка котла и приём платы с посетителей. Когда баня не работала, он вывешивал на дверях записку с причиной закрытия и важной подписью: «Директор бани». Такое у него было мироощущение. Встретить этого директора тверёзым считалось в станице талисманом на удачу.

     Два раза Юля выжидала время и воровала записки в свою коллекцию. Уж больно потешными они были.

     Первая:
     "Воды нету никапли. Прахудилась труба.
     Деректор бани".
     Вторая:
     "Труба. труба ничинина савсем.
     Деректор бани".

     Свои трофеи она хранила в тайне и никому не показывала до поры до времени.

     Сборы всегда обременяли Юлю: трусы, носки, бритва, полотенца, пемза, шампунь и другие интимные принадлежности не укладывались в её голове. Муж участия принципиально не принимал, и она по сорок раз проверяла и перепроверяла собранный скарб, мучаясь вопросом: «Что я могла забыть?»

     Один раз забыла мочалки, и пришлось мылиться бруском мыла, что вызвало бурю негодования мужа. Он гневался и сокрушался об утраченном удовольствии и отсутствии настоящей чистоты, создаваемой мыльной пеной в союзе с жёсткой мочалкой. Валерий метал молнии, испортил купание и себе и жене, и они снова поссорились. После каждый раз спрашивал у жены, взяла ли она вехотки.

     После долгой прогулки супруги вернулись благостными и умиротворёнными. В опустевшем саду было так тихо, что казалось, слышна суетная муравьиная беготня. Земля под деревьями покрылась толстым ворохом листвы и плодов. Растрескавшиеся подгнившие фрукты поили соком корни и дурманили воздух. Увядающие благовония расслабляли и клонили ко сну. Не спеша прошлись по яблоневым, сливовым и абрикосовым аллеям. Спустились к реке, послушать шёпот воды, убаюкивающей себя и своих жильцов перед недолгой зимней передышкой. Говорить не хотелось. Тесно прижавшись, вернулись к машине.

     Обедать решили чистыми. Наскоро покидали необходимые предметы и вещи в сумку и отправились в баню.

     В душе, обнажённые супруги испытали бурю страсти. Они неистово целовались, слизывая капли воды со щёк, губ и плеч друг друга, толкались, брызгались и скакали по номеру, как ненормальные. Юля с опаской шипела:
     - Тише, услышат! Чем попало в общественном месте занимаемся!

     - Не услышат, вода заглушает. Сюда за "чем попало" и ходят - шептал возбуждённый супруг.

     Пальцы переплетались, тела горели, губы опухли от поцелуев.

     - Аааа, - полное слияние организмов.

     Душ смывает остатки страсти и успокаивает дыхание. Юлька достаёт из пакета моющие средства и замирает. Через пару секунд хихикает, потом раздаётся звонкий смех, переходящий в истерический хохот. Она, что называется, складывается пополам и безудержно веселится.

     Валерий с недоумением взирает на жену:
     - Ты чего? Опять что-то натворила? - начитает посмеиваться. - Хорош ржать, от твоего вида самому смешно!

     - Яяаа мыло забылааа, пошли домооой! - от смеха слёзы катятся по лицу.

     Муж пытается стать суровым, но у него ничего не получается:
     - Как я с тобой живу? - вопрошает, улыбаясь: - Шампунь хоть взяла?

     От вида намыленного супруга, превратившегося в подобие сахарной ваты на палочке, Юля сдержано фыркает.

     - Глумишься? - строго спрашивает Валерий.

     - Что ты, что ты, - жена старается принять серьёзный вид.

     После обеда, по времени совмещённого с ужином, семья усаживается перед телевизором. Юля совмещает просмотр с шелушением тыквенных семечек:
     - Хочу купить кожаные перчатки и детский комбинезон. Только комбинезончик одного цвета - голубого. Всё равно возьму!

     Валерий проникается ответственностью действия и предлагает помощь.

     На следующее утро Юлия пришла на работу в прекрасном расположении духа. Выходные так сплотили её с мужем, что она ликовала и светилась от счастья.

     На большой перемене в дверях учительской столкнулась с Катериной. Лицо и руки учительницы были перепачканы мелом. Вокруг губ - белый налёт.

     - Катя, ты, что мел ела? - пошутила Юля.

     - Угу, - отвечала подружка, - Так вкусно, не могу, прямо трясёт! Хочешь?

     - Что ты, ни, Боже мой! - содрогнулась молодая женщина.

     Преподаватели чинно пили чай с печеньем.

     - Присоединяйтесь, - пригласила жена директора - Наталья. - Мне прислали две коробки конфет, одна из которых "Птичье молоко". Моя Танюшка конфеты обожает, а молоко не любит. Поэтому она ела "Ассорти", а когда коробка опустела, с брезгливостью попробовала "Птичку", - рассказывала вдохновенно про дочку.
     - Мама, ты меня обманула! - возмутилась Таня. - Это не молоко, это мороженое!

     Всё дружно рассмеялись. Катерина присела на диван, больше свободных мест не было.

     Пётр Иванович, как истинный джентльмен, уступил стул и, со словами: "Присаживайтесь, голубушка", - обнял завуча за плечи.

     - Что за нежности с посторонними женщинами на глазах собственной жены? - попыталась шуткой скрыть неприязнь Юля.

     - Я при жене обнял, - съязвил историк, - А у вашего муженька Зинаида с колен не слазит.

     Если бы выстрелило неизвестно откуда появившееся ружьё, Юльку сразило бы меньше. Слова Петра ударили, как пощёчина.

продолжение: http://www.proza.ru/2015/08/08/1388