«Снежинка росла, росла, пока, наконец, не превратилась в высокую женщину, закутанную в тончайшее белое покрывало; казалось, оно было соткано из миллионов снежных звездочек. Женщина эта, такая прекрасная и величественная, была вся изо льда, из ослепительного, сверкающего льда, — и все же живая; глаза ее сияли, как две ясные звезды, но в них не было ни тепла, ни покоя…
—Тебе все еще холодно? — спросила она и поцеловала его в лоб. Поцелуй ее был холоднее льда, он пронизал его насквозь и дошел до самого сердца, а оно и так уже было наполовину ледяным. На мгновение Каю показалось, что он вот-вот умрет, а потом ему стало хорошо, и он уже не чувствовал холода».
Все знают сказку Андерсена о Снежной королеве, но не все о том, что произошло на самом деле. Королева, Кай и Герда, их связала жизнь в один любовный треугольник.
После того, как королева увезла с собой Кая, Герда долго ждала его. Шли годы, но она не могла забыть своего дружка. Без него девушка чувствовала себя всего лишь частицей целого. И этому целому не хватало Кая.
Когда выросла, то решила разыскать его, отвергнут своих ухажёров. Она была красивой девушкой, хотя лицу не хватало аристократической бедности, а облику утончённый изысканности. Крепко сбитая и ладно скромная её фигура заставляла городских обывателей оборачивается ей вслед. Находилось много желающих взять её замуж. Но она думала лишь о Кан, наделяя его воображаемыми достоинствами. Упорно отгоняла воспоминания, как он обижал её, а потом равнодушно отворачивался при виде слез.
И вот однажды, решившись, отправилась в путь.
Дорога вела в Шпицберген. Туда, куда, где по слухам жила Снежная королева. Ее цель понятна - она хотела вновь обрести Кая. А зачем королеве нужен Кай, и зачем ему нужна королева? Ведь поцелуй превратил его сердце в кусок льда. Для чего ей этот ледяной болван?! Только на этот вопрос знает ответ лишь она сама. Может быть, дело в их схожести? Кай ведь такой же эгоист, с прагматичным складом ума. Отвергает любовь, потому что не верит в нее. Миром должен править холодный разум и абсолютная логика, - так считает он. – Тогда он станет совершенен. В этом Кай полностью солидарен с королевой.
От Герды зависело – восторжествует ли искренность над холодным разумом и нежеланием никого любить.
Долго пришлось ей идти, спрашивая у людей дорогу, побираться, как нищенке. Иногда ей подавали монетки, на которые она покупала еду, или совали в руки ломоть хлеба. Благословляли, желая удачи. Но чаще - с непониманием смотрели вслед. Порой кидали камни в спину и улюлюкали, надсмехаясь над тем, что не могли понять.
Однажды одинокий путник обещал показать путь за её благосклонность. Герда отдала свою невинность ему, так хотелось ей найти Кая. Не обманул, показал.
Девушка продолжила путь. Теперь она знала дорогу, а не шла наугад. Только на этом испытания не кончились.
В лесу подверглась насилию. Разбойники взяли плату её телом. Перенесла и это. Несколько раз, пока увлеченные половым актом бандиты, ничего не видели и не слышали вокруг, Герде казалось, что она различает лошадиный всхрап и чувствует пристальный взгляд сквозь листву кустарника. Наверное, показалось.
Она потеряла счет времени, когда на поляну, где распаленные от похоти насильники, пустили жертву по кругу, вылетел рыцарь на белом коне.
Каждый из разбойников не раз побывал в ней.
Возможно, они бы замучили новую «игрушку» до смерти, но мужская сила их уже иссякла.
Лесные братья пребывали в расслабленном состоянии, и мститель застал их врасплох. Взял негодяев «тепленькими». Так они и полегли. Некоторые, даже портки не успели натянуть.
Расправившись с разбойниками, герой соскочил с коня и подал руку Герде, пряча за невозмутимым видом брезгливость.
- Почему ты не подоспел раньше, Кай?
- Не стоило приходить сюда, Герда.
Вот и все слова, которыми они обменялись.
Разве о такой встречи мечтала Герда?
Куда делся тот мальчик, которого она любила, как брата, а потом в мечтах сделала своим возлюбленным...
Кай посадил ее сзади себя на лошадь. Она прижалась к его, спине. Чужой спине. Он больше не был ее Каем.
Королева с холодным равнодушием смотрела на светловолосую девушку, слушая ее рассказ.
- Тебе нравятся восторженные дурочки, Кай?
- Нет, я люблю только свою Королеву! - любезные, лишенные чувств слова.
- Она отдавалась всем желающим, расплачиваясь собственным телом. Утратила невинность за тебя.
- Я её об этом не просил. Мне не нужна, побывавшая в стольких руках, потаскушка. И если я привез ее, то исполнял вашу волю.
- Почему не помог ей, Кай? – нотка недовольства прозвучала в голосе Снежной королевы.
- Их было слишком много. Я не мог рисковать, чтобы предотвратить насилие. Умереть я готов только ради вас.
- Так умри... Чего медлишь? Ты не готов умереть, потому что никого не любишь, Кай.
Ледяная стрела прямо в сердце. Герда почувствовала, как земля уходит из-под ног, а слёзы превращаются в колючие льдинки. Кай предал её, их дружбу. Похоронил собственным цинизмом жертвенную любовь.
Окончательно поняла, что потеряла Кая навсегда. Понимание это пришло еще на поляне, но до последнего верила и надеялась, что ее жертва принесена не напрасно.
Она ошиблась.
- От королевы не уходят, глупышка.
Устав, Пихла отложила рукопись, испещрённую ее записями и заметками. Она предпочитала писать от руки, перенося в тетрадь свои мысли и фантазии.
Сейчас была увлечена новой интерпретацией известной сказки. Подумала, что следует подробнее расписать сцену насилия. Читатель любит смаковать то, что происходит не с ним. Чужая ведь боль… не своя.
Не хватает описания лесного пейзажа. Можно вставить, как падают шишки в лесу, кукует кукушка.
"Кукушка кукует, горе вещует".
Да и портрет королевы стоит отдельного упоминания.
Однако, трудность в том, что королеву Пихла не могла себе представить. Дымка тумана вместо ее образа.
Герду же отождествляла с собой, а Каем стал хозяин отеля, в котором она поселилась.
Ей были нужны живые актеры, играющие пьесу по ее сценарию.
Только в отличие от артистов, лишь изображающих своих персонажей, герои Пихлы чувствовали все то, что описывала она. И Пихла чувствовала вместе с ними.
Вот уже неделю она жила в горах Швейцарии в мини-отеле. Проводила здесь отпуск, на который копила целый год.
Отель представлял собой - маленький домик с несколькими помещениями.
Эксклюзив заключался в том, что только одна комната была предназначена для постояльцев, и только для одного человека.
Это как раз то, что было нужно начинающей писательнице.
Горы, воздух и … одиночество.
Владельцем отеля числился некий сорокаоднолетний Жером Ренар – смуглый брюнет с приятным, даже красивым лицом, но нелюдимым поведением.
Нет, он был вежлив, не нахален и воспитан, только никак не реагировал - на весьма привлекательную тридцатилетнюю постоялицу.
Пихлу его холодность удивила. Она привыкла, что вызывает у мужчин вполне объяснимое вожделение. Не будучи красавицей, обладала приятной внешностью, вкупе с соблазнительными изгибами фигуры.
Бог наградил ее одновременно большой грудью и красивой попой. Еще к ее внешним достоинствам относились длинные, стройные ноги, плавно переходящие в волнующие линии бедер и тонкую талию.
Только на г-на Ренара достоинства девушки не произвели впечатления. А ей он понравился, и даже - очень.
Они жили вдвоём вдалеке от остальных людей, однако это никак не способствовало их сближению.
Швейцарец сам готовил еду. Общение ограничивалось разговорами во время совместной трапезы.
Отчуждение между ними, словно застыло в своей первичной форме. Как Пихла не пыталась изменить сложившуюся ситуацию, все ее усилия пропадали втуне.
Она почти забросила писать. Роман с загадочным месье Ренаром казался ей куда интереснее выдуманного ею.
Обтягивающие джинсы и тонкий свитер подчеркивали все её прелести, но неподатливый хозяин отеля продолжал оставаться равнодушным красавцем.
Может он гей?
Да,нет. Пихла несколько раз видела, что возбуждает его.
Только он без особых усилий сопротивляется зову природы.
Кому хранит верность, не замешана ли в этом любовь?
Сопротивление подстегивает желание.
Перейти к решительным действиям мешало только осознание, что залезь она к нему в кровать, он отвернется от нее на другой бок и заснет, так не прикоснувшись к ней.
Невозмутимый вид Жерома Ренара выводил терпеливую и сдержанную от природы Пихлу из себя.
Она недоумевала по поводу отсутствия у него интереса.
Месье Ренар не то, чтобы избегал ее, но предоставлял полную свободу, так вожделенного ей ранее, одиночества.
И вот однажды сам подошел к ней.
Смущенный, отведенный в сторону взгляд. Не решается начать разговор.
Заметив его волнение, Пихла возликовала, что, наконец, его проняло, и он решился признаться в собственных чувствах.
Подбодрив его улыбкой, приготовилась выслушать признание.
Жером прокашлялся, а затем решился:
- Вы должны уехать.
Это было совсем не то, что ожидала услышать.
Вначале удивленно на него взглянула, а потом до нее дошло, что ее выгоняют.
- Почему я должна уезжать, когда по договору мне еще три недели полагается проживания здесь? (Боже! Какая дура. Чуть не призналась ему).
- Я верну вам все ваши деньги, только освободите поскорее комнату.
Слова, не тон - просящий с нотками сожаления, были оскорбительны.
- Почему? – повторила она вопрос. За чуть несовершенную оплошность, дух противоречия и упрямства овладел ею.
На этот раз г-н Ренар соизволил ответить, не замечая перемены происшедшей в девушке:
- Дело в том, что один человек с которым меня связывают дружеские отношения на протяжении многих лет, должен приехать. Для этого мне нужна ваша комната. Прошу выехать, как можно скорее. Я не только верну вам ваши деньги, уплаченные за время проживания. Но и удвою эту сумму. Только соглашайтесь.
- Поместите его у себя в комнате. Потеснит вас, да и только. (Да пошёл ты со своими деньгами! Так провёл меня, а я надеялась на взаимность)
Мысленно Пихла даже обрадовалась , что объявился новый постоялец. Уж его она сможет расшевелить, тем самым вызвав ревность хозяина. Она не любила проигрывать. И хотела взять реванш.
- Это невозможно, - разбил ее надежды неподдатливый месье Жером. – Я не могу делить комнату с женщиной. И она вряд ли пойдет на это.
- Тогда я согласна потесниться, предоставив ей половину занимаемой мной площади, - пошла на компромисс Пихла. Ей очень захотелось посмотреть на ту, ради которой предприняли попытку ее выгнать. И соперница будет в поле ее зрения. А то, что это соперница – девушка не сомневалась.
- Надеюсь, мы подружимся, - обезоруживающе улыбнулась, пряча за милой улыбкой ревность.
- Вряд ли такое возможно, - возразил человек, из-за которого Пихла заочно невзлюбила предполагаемую соперницу. – Она плохо сходится с людьми, хотя пытается быть веселой и общительной. Их отталкивает ее моральное превосходство над ними… над всеми. Достойна быть королевой.
Вот тогда впервые Пихла подумала, что нашла свою королеву, и её сказка получит продолжение.
Убедившись, что постоялица не намерена уезжать, несмотря на все уговоры, месье Жером принял Соломоново решение.
Он поделил комнату для жильцов пополам, отделив ее ширмой. Перетащил сюда свою тахту, а сам себе из дров и досок соорудил нечто вроде ложа.
Устлав его пледами, придал вполне приличный вид.
Кажется, он гордится делом собственных рук.
Руки у него нежные, ещё не огрубевшие от физической работы. Видимо, не всегда жил в горах. Но что-то привело его сюда и сделало из него затворника. Прячется ли он от кого-то?
Если и скрывается, то прежде всего от себя.
Женщина, так взволновавшая хозяина, приехала на следующее утро. Лицо ее скрывали большие очки с очень темными стеклами. Высокая, выше Пихлы, но не намного. Стройная. Только стройность эта достигнута путем диет, а не природная. Осанка же поистине королевская.
«Вот и королева нашлась для моей сказки», - заключила про себя Пихла без особой радости.
В помещении та сняла очки под которыми скрывала лицо.
Внешность незнакомки не произвела на Пихлу впечатление. Слишком блеклая, хотя довольно привлекательное лицо. Глаза красивые и... мудрые. Сколько ей лет? От тридцати до сорока лет. Скорее всего, лет тридцать пять, - определила на взгляд. Ошиблась всего лишь на год.
Шарлотте, так звали вновь прибывшую, было тридцать шесть.
На соседку по комнате взглянула с настороженностью. Но убедившись, что та не знает, кто она, равнодушно кивнула головой, когда Жером их познакомил.
Пихла – простая финская девушка, работающая у себя на Родине воспитателем в детском саду, понятия не имела, кто ее соседка. Оперная дива, модель, актриса, или светская львица. Даже не знала, какой она национальности. Все они между собой общались на английском, которым владели в совершенстве. Только, едва уловимый акцент позволял строить догадки, что этот язык не является родным для мадам Шарлотты. Больше была похожа на немку, или имела немецкие корни. И не умела даже стоять на лыжах. Проговорилась, что родилась и выросла в стране, где никогда не бывает снега. В Китае что-ли?
Между собой они почти не общались. Ширма явилась той границей, за которой находилась чужая территория, куда Пихлу не приглашали, да она и сама не стремилась попасть.
Ее волновали отношения между Шарлоттой и месье Жеромом. Часто их видела вдвоем, когда каталась на лыжах. Только громкий, гортанный смех «соперницы» нарушал звенящую тишину. Но чаще Шарлотта искала уединение. Часами проводила в шезлонге, вглядываясь в заснеженные горные пейзажи. Хотя, погруженная в себя, она их, скорее всего, не замечала.
Зато заметила другое…
Пихла не сказать, что сильно любила секс. Два–три раза в месяц ей было достаточно, чтобы «крыша не ехала».
А тут – мужчина ее мечты, холодностью доводящий ее до умопомрачения. Девушке, как никогда хотелось секса. Такое ощущение, что в голову бросились все гормоны сразу. Настоящая – моральная ломка.
И к соседке по комнате, приревновать его не могла. После приезда своей знакомой, он оживился, стал общительней. Даже пару раз улыбнулся, только секс его не интересовал вовсе. Могла поклясться, что между ними нет интима. Тогда он все таки гей?
- Жером – асексуал, - разгадав недоумение девушки, пояснила «королева».
У Пихлы, словно пелена с глаз спала. Как же она сама не догадалась, что он относится к той категории людей, что не испытывают полового влечения.
Услышав слова подруги, Жером подтвердил:
- С эрекцией и со всем остальным у меня все в порядке. Просто я не приемлю секс. Не понимаю, как можно получать удовольствие от столь низменных проявлений. Несколько нелепых телодвижений и короткая судорога в конце. И зачем все это, когда в мире много всего интересного?!
В человеческих отношениях, главная ценность – настоящая дружба. Миром должен править разум, а не секс. Кто живет ради секса – похотливые и убогие личности. Думать нужно головой, а не тем, что находится ниже пояса.
«Как хорошо, что я не попыталась затащить его в постель! В жизни бы не простила себе подобное фиаско», - подумала Пихла.
После признания Жерома, влечение к нему улеглось, но желание разрядки овладевало девушкой все больше. Секса у нее уже не было полгода, после того, как она рассталась с прежним парнем. Работа и стремление стать писательницей, мечта провести отпуск в Швейцарии, отодвинули эту физиологическую потребность.
А здесь… то ли симпатичный хозяин, то ли сам воздух, разбудили в ней в ней дремавшее желание. Или эти незаметные, как бы исподоль взгляды Шарлотты.
Уединиться для мастурбации мешало наличие соседки за ширмой. Да и любила Пихла полноценный секс, а не жалкое его подобие.
Маялась томлением. Отвлекала лишь рукопись, которую продолжала писать. Только странные сцены стали возникать перед её мысленным взором. Совсем не такие, что планировала ранее.
«Герда стала жить в замке королевы, хотя ничто не препятствовало уйти, вернуться домой. Она осталась. С ней никто почти не разговаривал. Кай все время проводил на охоте, появлялся к ужину. Смотрел он на королеву и только на нее. Детская обида, вызванная его пренебрежением, постепенно растворялась в потоке непонимания и желания узнать, что такого он нашел в холодной, бесчувственной хозяйке замка. Которая его привечает, но держит, как и остальных на расстоянии.
"Да, она красива и по-своему интересна, наверное, но нет в ней тепла, нет жизни, как нет и любви", - так думала Герда.
Взгляды Снежной королевы, словно ледяные иголки, проникают под кожу. Почему она так смотрит на неё?
Герда смущена и обеспокоена. Любовь к Каю рассыпалась кусочками льда. Сердце свободно, но ей некого любить. Ведь тот, кого девушка любила ранее – предал ее, отверг ради другой. Хотя, дело даже не в ней, а в нем. Не способен любить, и никакая любовь не сможет растопить лед его сердца.
Участие королевы. Показное оно, или настоящее?»
Что я пишу?! Полный бред. Снежная королева не может никого любить. Это все под влиянием странных взглядов соседки по комнате - таинственной и загадочной мадам Шарлотты.
Однажды, когда после ужина обитатели отеля сидели у камина, вяло перебрасываясь незначительными фразами, Жером предложил сыграть в кости на желания. Эта комната служила одновременно гостиной, столовой и кухней. Здесь они проводили свои вечера.
Скука давно томила их, поэтому все охотно согласились.
Жером достал металлический стаканчик и кинул в него игральные кубики. Предложил дамам первым опробовать свою удачу. Начала Шарлотта. Она потрясла стаканчиком, а затем перевернула его на стол. У нее выпало два и четыре. С улыбкой сожаления передала стаканчик Пихле, но и той повезло немногим больше – пять и три, итого восемь.
Выиграл Жером, выбив одиннадцать. Почти максимальный вариант. Он пожелал, чтобы проигравшие сняли с себя, что-нибудь из одежды. Обувь не считается.
Шарлотта грациозно откинула в сторону голубой, шелковый шарф, оттенявший её светло-зелёные глаза. Перед Пихлой стоял выбор - стянуть джинсы, или свитер, под которым у нее не было ничего. Решилась пожертвовать джинсами, оставшись в стрингах. Но после очередного бросания, пришлось лишиться и его. Оказалась в неглиже. Тогда, как у Шарлотты еще осталась майка, обтягивающая её небольшую, но красивую грудь. Соски просвечивали через неё, смущая и без того стеснявшуюся Пихлу.
Она чувствовала себя неудобно под взглядами партнеров по игре. Но надо уметь проигрывать.
На третий и четвертый раз удача улыбнулась ей. Жером остался в одних лишь трусах. Грудь его полностью была лишена волос. Зато вся бурная растительность ушла вниз. Ноги швейцарца чрезвычайно волосаты, и он старательно прятал их от смеющихся дамских взглядов под стул.
Затем вновь повезло ему.
Задумался. Дамы застыли в ожидании. Пихле грозило лишиться последней детали одежды. Поэтому она сильно нервничала.
Наконец Жером вынес приговор: - Всегда хотел увидеть, как девушки целуются. У них это не выходит так пошло.
- Поцеловаться?! Мне с ней? – Пихла была ошеломлена подобной перспективой. Но Шарлотта восприняла это с обычной для себя выдержкой.
- Проигравший должен платить. Потом мы сумеем ему отомстить, если кому-нибудь из нас повезет. И шансы наши удваиваются от обоюдного стремления отплатить за столь дерзкое желание, - она вышла из-за стола и подошла к Пихле.
Признавая логику сказанных слов, та последовала ее примеру.
Шарлотта прижалась губами к губам Пихлы.
Той никогда не приходилось целоваться с женщиной. Но поцелуй Шарлотты оказался таким… приятным.
Что-то взорвалось в сознании, и она полностью отдалась поцелую. Приоткрыла рот, пропустив в него язычок Шарлотты.
Их языки, словно змейки в брачном танце переплелись между собой, лаская друг друга.
Всё это настолько сильно возбудило Пихлу, что она кончила от поцелуя.
Облегчение, а затем стыд охватили её. Она разрыдалась и, схватив одежду, выскочила из комнаты.
Шарлотта последовала за ней, оставив сконфуженного Жерома одного. Он явно не ожидал такого финала.
Решив, что с него хватит, оделся и, удобно устроившись в кресле, приступил к чтению Канта.
Шарлотта догнала Пихлу уже в комнате. Решительно отодвинула, разделяющую их ширму.
Обняв, сгорающую от стыда девушку, ласково прижала ее к себе.
- Не переживай ты так. Все это только между нами.
А Жером… лишь случайный свидетель. Забудь о нем.
Она нежно поцеловала Пихлу и осталась с ней.
Их поцелуй нашёл продолжение.