Тема свободы - традиционно одна из ключевых проблем большинства социально-философских концепций. Чаще всего ее исследуют применительно к человеку в его отношениях с другими людьми, обществом и государством.
Изначально свобода является индивидуальной потребностью, со временем она преобразуется в социальную ценность.
Правда, на этом пути происходит ее отчуждение от отдельного человека. Свобода превращается в некий идеал, достижение которого в конкретный период считается невозможным. Цель данной статьи - выяснить, почему признание свободы социальной ценностью не просто лишает каждого отдельного человека реальной возможности «быть свободным» - само право его на свободу часто ставится под сомнение.
Свобода есть возможность человека соответствовать собственной природе - оставаться самим собой. В разные эпохи природу человека пытались рассматривать как природу биологическую, либо «человеческую», как социальную или божественную, или же, наконец, как природу некоего «сверхсущества».
Первая точка зрения подчеркивает изначальную принадлежность человека к окружающему его природному миру. В этом случае человек рассматривается прежде всего как биологический вид homo sapiens, т. е. хоть и разумное, но животное.
Живая тварь, биологическая особь, но обладающая разумом.
В этом ничего оскорбительного, ведь «животное» в научном смыслеи означает «живое существо». Человеческий разум не отвергается, а просто воспринимается как дар природы, благодаря которому человек смог занять высшую ступень биологической эволюции. Этим фактически подчеркивается взаимосвязь человека и природной среды, причем ведущая роль в формировании человека и его жизнедеятельности отводится природе.
Выбор второго варианта априори предполагает, что человек рассматривается как человеческая личность, представитель человечества (поэтому будем называть данную точку зрения также общечеловеческой, под человечеством же понимается некая условная совокупность индивидов.
В этом случае биологическая составляющая природы человека не отрицается, но «де факто» игнорируется, считается неважной, поскольку в качестве главного характерного признака человека избирается его отличие от окружающего природного мира.
Поэтому природная среда обитания человека подменяется искусственной, каковой является человеческая культура, понимаемая в самом широком смысле. Человек, воспринимаемый как представитель «рода человеческого» и носитель общечеловеческой культуры, тем самым отчуждается от окружающей его среды.
Третью концепцию следует назвать социоцентрической, поскольку в ней человек рассматривается как порождение общества.
При этом биологический фактор сводится практически к нулю, а абстрактная неструктурированная совокупность индивидов, каковой является человечество, приобретает жесткую структуру и преображается в общество, поскольку общество – это не только и даже не столько люди, но и в первую очередь те структурные отношения, которыми они связаны. Культура в этом случае тоже утрачивает свой общечеловеческий статус, низводится до уровня конкретной общественной системы, ее продуцирующей.
Тем самым обществу присваивается значение одновременно и природной среды, и человечества. На том основании, что человек существует в обществе и в одиночку жить не может, выстраивается тезис, что интересы человека и общества связаны безотрывно, следовательно, все, что хорошо для общества, обязательно должно быть хорошо и для каждого его члена.
Словом, для индивида категорически конструируется идеальная роль «винтика», единственная цель жизни которого – добросовестно исполнять порученную функцию в общественном механизме. Таким образом, человек воспринимается прежде всего как субъект общественных отношений.
Теоцентристский подход в основном сводится к тому, что человек объяв-ляется исключительно творением Господа, причем творением наилучшим, созданным по Его образу и подобию.
Не человек был создан для управления сотворенным миром, - Бог сотворил мир именно для того, чтобы им управлял человек. Очевидно, что в этом случае корни человеческой природы следует искать не в окружающем мире, а в Боге - Создателе.
Поэтому эту концепцию можно назвать теоцентрической.
Наконец, принятие пятой точки зрения означает перенос акцента с человека как части чего-либо на его особость, независимость от природы, человечества, от общества и от Бога. В этом случае нужно говорить об эгоцентризме и эгоизме.
Однако отметим, что эгоцентрическое ощущение «сверхприродности» провоцирует у человека желание отделить себя от природного мира, т.е. осуществить то безусловное отнесение себя к роду человеческому, о котором говорится во второй концепции.
Очевидно, что известный принцип отношения к окружающей среде, выраженный в высказываниях типа «человек – царь природы», относится не к человеку как к индивиду, а именно к Человеку с большой буквы, к представителю Человечества, которое понимается уже не как один из биологических видов, а как некая «высшая раса».
Такой коллективный эгоцентризм человечества по отношению к природе называют антропоцентризмом.
На основании изложенной выше классификации возможных взглядов на человеческую природу можно сформулировать различные подходы к пониманию свободы.
1) Согласно «биологическому» варианту, потребность в свободе является органической, т.е. заложенной в «первой» природе человека - его биологической сущности, и потому оспаривать эту потребность бессмысленно и неправомерно.
2) Что касается «человеческой» концепции, то в ней естественная потребность в свободе идеализируется и рассматривается в контексте ценностей общечеловеческой культуры, что и постулируется как естественное право человека «быть свободным». Но тем самым уничтожается имманентное качество свободы как самостоятельного стремления, свойственного человеку от природы. Свобода из потребности превращается в ценность, что, в свою очередь, обусловливает ее другими ценностями, уже морального свойства, и прежде всего, эгалитаризмом, т.е. признанием равенства всех людей.
Однако стремление к равенству, наравне с прочими моральными нормами, в биологической природе индивида не заложено. Назначение этических регуляторов – нивелировать природные различия между людьми, дать всем равные права и тем самым уравнять начальные возможности. Разумеется, если каждый человек – равноправный представитель человечества, то его права должны соответствовать правам всех остальных людей. Но поскольку природная сущность человека игнорируется, то само провозглашение его прав ничем не обосновано, является, по сути, простой декларацией. Об этом поговорим позже. Сейчас лишь отметим, что в философско-политической и правовой литературе такая концепция называется естественным правом.
3) Что касается социальной (или социоцентрической) концепции, то в ней все права и потребность индивида в свободе рассматриваются лишь в свете общественной пользы, что, по сути, равносильно их отрицанию или, по крайней мере, требованию регламентации многочисленными общественными интересами. При этом утверждается, что, поскольку природа индивида – общественная (человек – член общества), следовательно, интересы и нужды общества полностью исчерпывают все «нормальные» потребности человека. Посему каждый, желающий чего-либо «сверх» установленного обществом стандарта – больной или вредитель, подлежащий лечению или наказанию.
4) На первый взгляд, кажется, что теоцентрическая концепция, в противоположность социоцентрической, должна бы безоговорочно признавать стремление человека быть свободным, поскольку возводит человека в ранг «венца творения».
На самом деле, и эта точка зрения полностью отрицает индивидуальную свободу как природную потребность индивида. Происходит это опять-таки по причине непризнания человека как природного существа.
В самом деле, если человек, как и весь остальной мир, сотворен Богом, у него и у мира одна природа, причем не «естественная», а «божественная», а отличает их лишь предпочтение, оказанное человеку Богом исключительно по Его благой воле. Все, что есть у человека – это «дары», им самим никак не заслуженные.
Поэтому свобода – это тоже один из даров, но пользоваться им нужно очень осмотрительно, дабы не оскорбить дарителя. Все природные потребности - это происки дьявола, желающего человеку погибели, следовать им значит потакать сатанинским козням. Таким образом, у человека должна иметься единственная потребность: благодаря Бога за свое сотворение, изо всех сил усердно содействовать воплощению Его божественных замыслов, используя дарованную свободу лишь для того, дабы радостно следовать Его воле.
Сходство теоцентрической и социоцентрической концепций станет вполне очевидным, если рассмотреть результаты их воплощения на практике. Теократические государства инков и майя по своей жестокости не уступали, самым бесчеловечным светским тоталитарным режимам, а современные фундаменталистские исламские государства и по сей день представляют собой угрозу для всего остального мира. Поэтому при всем кажущемся отличии, «божественная» концепция есть ни что иное, как разновидность концепции социоцентрической.
5) Что же касается «эгоцентрико-эгоистической», концепции, здесь, разумеется, предполагается абсолютная свобода индивида. Однако это – исключительно негативная свобода, «свобода от», а не «свобода для». «Человек эгоцентрический» освободил себя от всего и всех и лишь абсолютная свобода его собственной, ничем не ограниченной воли, является для него законом, побуждающим к действию или бездействию.
Заметим, что сторонники социоцентрической и теоцентрической концепций на протяжении веков старательно создавали славу эгоцентриков и эгоистов тем индивидам, которые осознавали себя самостоятельными личностями, не желая слепо жертвовать своей свободой ради общественных установлений или божественной воли.
Поэтому хотелось бы подчеркнуть недопустимость смешения понятий «эгоизм» и «эгоцентризм», с одной стороны, и «индивидуализм» - с другой.
Главное содержание понятий «эгоизм» и «эгоцентризм» – признание за собой любимым преимущественных прав перед остальным миром – и природным, и человеческим. «Родовое» свойство эгоистического или эгоцентрического субъекта – агрессия «сверхличности» по отношению ко всем остальным, подавление их личной свободы с целью установления отношений господина и раба.
Что же касается индивидуализма, то в его основе лежит осознание индивидом себя как существа, отличного от мира, - и природного, и человеческого, - что, собственно, и является существенным признаком превращения биологического существа в человека. Поэтому можно сказать, что лишь индивидуализм на деле является фундаментальной предпосылкой свободы личности.
Таким образом, мы выяснили, насколько серьезно представления о свободе могут варьироваться в зависимости от перемены точки зрения на природу человека.
При этом следует заметить, что ни одна из перечисленных выше концепций, не отрицает свободы личности как таковой. Тем не менее, очевидно, что иллюзорное «повышение статуса» человека в этих концепциях неизменно понижает уровень его личной свободы. Но если с представлениями о человеке как об «общественном животном» или «божественном создании» все, в общем-то, ясно, то об учениях об «общечеловеческой» и «сверхчеловеческой» сущности человека следует поговорить подробнее.
Для этого воспользуемся приемом, только что примененным для сравнения божественной и социоцентрической концепций, и попробуем представить оба этих учения воплощенными в реальности.
Начнем с определения человека как некоего независимого сверхсущества. Разумеется, непосредственной реализации на практике эта концепция не подлежит – во-первых, в силу своей негативности, а во-вторых, по причине заведомой идеальности, заложенной в таком противопоставлении.
Тем не менее, при внимательном рассмотрении становится очевидным, что воплощенная в жизнь концепция сверхчеловека, как и человека божественного, будет являться вариантом тоталитарного государства. И вот почему.
Для каждого конкретного индивида декларируемая независимость от природы неминуемо оборачивается тотальной зависимостью от общества. Иначе просто не может быть, ибо человек, «убивший» в себе природное начало, тем самым подменяет его началом общественным. В этом случае обществу опять же присваивается статус природной среды, а человек становится «клеточкой» общественного организма со всеми вытекающими последствиями, о которых мы уже говорили выше.
Особо следует отметить философскую неполноценность такого идеализированного эгоизма (еще раз призываем не путать его с индивидуализмом). Такая «сверхличность» появилась в результате развития философами Возрождения некоторых идей античного (прежде всего - платоновского) мировоззрения и привело, во-первых, к появлению представления о некоей идеальной личности (столь же мало похожей на реального человека, как ангел небесный), а во-вторых, к настойчиво декларируемой необходимости для каждого индивида соответствовать идеалу по всем параметрам.
В качестве примера реализации этой концепции уместно вспомнить, что воспитание нового «советского человека», превосходящего «старого» - и физически, и духовно, провозглашалось главной целью социалистического строя.
На практике же это привело к резкому возрастанию государственной опеки над обществом и ограничению прав личности, даже по сравнению с досоветским периодом. Нечто подобное происходило и в нацистской Германии.
Если же говорить об ощущении сверхприродности, свойственном всему человечеству, то, очевидно, что антропоцентризм есть идеологическое оправдание социоцентризма. Человеку настойчиво внушают, что он – царь природы и венец творения, что его нынешнее положение убого и не соответствует истинным возможностям. Отсюда следует, что полностью реализовать свой гигантский потенциал он сможет только в едином союзе с себе подобными (это должно защитить его от «неподобных»).
В результате человек оказывается в ловушке – в жестко структурированном обществе, где он перестает не только быть «всем», но даже просто утрачивает возможность быть самим собой, становясь рядовым «винтиком».
Таким образом, во всех своих проявлениях концепция «сверхчеловека», как и «человека божественного» несет в себе мощный социоцентрический заряд.
И хотя, в отличие от социоцентрических учений, эту теорию нельзя реализовать в конкретной модели государственного устройства, но она вполне может быть использована (и используется) в качестве весомой составляющей компоненты идеологического арсенала традиционного социоцентризма.
Поэтому, на наш взгляд, социоцентризм - та базовая идеологическая система, главным элементом которой является подчиненное положение индивида. В этом смысле соиоцентрическое общество – это обобщенная проекция социоцентрической идеи на человеческое общество.
А поскольку под термином "общество", как уже говорилось, нами понимается совокупность людей, связанных между собой определенными структурными отношениями, социоцентрическое общество – это такое общество, в котором доминирует сама эта совокупность (или какая-то особая группа лиц, присвоившая себе право представлять эту совокупность), а каждый конкретный человек оказывается в подчиненном положении.
При этом происходит идеализация самой совокупности, т.е. коллектива, структура внутриколлективных связей утрачивает естественную гибкость, а нормы и ценности, существующие в любом обществе, приобретают характер абсолюта.
Заметим, что все мыслимые концепции как антропоцентризма, так и теоцентризма – суть лишь различные варианты социоцентрической идеологии.
Многочисленные теоретические проекты социоцентрического общества можно найти в различных утопиях и антиутопиях. Заметим, что утопии и антиутопии обычно отличаются друг от друга лишь эмоциональным знаком - отношением авторов к описываемому порядку.
На практике же социоцентрическое общество воплощается, как уже говорилось, в различные модели тоталитарного государства. Следует отметить, что тоталитаризм – общественно-политический строй, который характеризуется всеобъемлющим «командным» вмешательством авторитарного государства во все сферы жизни и деятельности общества и отдельного человека.
Теперь перейдем ко второму варианту, в котором человек рассматривается как представитель человечества, следовательно, носитель определенной культуры.
При этом под «человечеством» понимается нестрогая совокупность индивидов, а под культурой - некая искусственная среда, в которую погружено продуцирующее ее человечество. В этом случае понятие «естественной свободы» есть признание того факта, что все люди равны от рождения в силу самой своей принадлежности к роду человеческому, а значит, родились свободными.
Из этого следует, во-первых, отрицание человеческого рабства в любых его проявлениях, а во-вторых, требование равенства всех перед законом и наделение всех без исключения людей едиными гражданскими правами.
Идеологическая система, построенная на основе такого понимания человека и человеческой свободы, называется либерализмом или либеральной идеей. Надо заметить, что эта идея применима практически ко всем сторонам человеческой жизни.
Как известно, латинское слово «liberalis» означает «свободный».
Поэтому, о какой бы сфере человеческой деятельности мы не говорили, добавляя к ней эпитет «либеральный», мы подчеркиваем отсутствие в ней догматизма, навязанной сверху жесткой регламентации и, соответственно, высокую степень индивидуальной активности. Либеральная идея – идея, признающая ценность каждой отдельной личности и провозглашающая свободу личности во всех ее проявлениях.
Поэтому можно сказать, что краеугольным камнем либерального мировоззрения является индивидуализм в противовес как коллективизму, так и сверхчеловеку во всех его проявлениях.
В политике либеральная идея противостоит консерватизму и реакции, в религиозной области - ортодоксии; в экономической сфере выражает приоритет свободных рыночных отношений при минимально необходимой государственной опеке, в области философского мировоззрения – признает врожденные права человека, не ограниченные государственным произволом, прежде всего, право собственности на самого себя, право человека на выбор образа и места жизни, право на свободы мысли и ее выражения, что равнозначно императивному признанию терпимости и гуманности приоритетными во всех сферах человеческого бытия и мышления.
А поскольку одно из фундаментальных прав личности есть право иметь и выражать любое мнение, любую точку зрения, то либеральная идея естественно противостоит этатистскому и религиозному догматизму, любой идеологической монополии, являясь философским фундаментом политической демократии.
Таким образом, государство, в котором реализуется либеральное мировоззрение, – это государство, признающее за каждым человеком равные от рождения права, причем права эти закреплены конституционно и охраняются законодательно.
Иными словами, либеральное государство опирается на либеральное же (или гражданское) общество, в котором личность не зависит от давления традиций и догм и может участвовать или не участвовать в жизни общества и государства исключительно по собственному выбору. Свобода эта закреплена законодательно, причем человек может сам участвовать в жизнедеятельности общества и государства.
В этом государстве живут не подданные, а граждане.
Принципиальное отличие либерального государства от государства социоцентрического заключается именно в том, что оно строится снизу, по воле своих граждан, а не конструируется бюрократией сверху.
В таком государстве удобно жить гражданину, а не чиновнику. Таким образом, на идеологическом уровне либерализму противостоит концепция социоцентрического общества, а на практике - различные модели тоталитарного государства.
Очевидно, что основанием либеральной идеи является индивидуализм, как мировоззренческая предпосылка человеческой свободы. Корни самоопределения человека уходят еще в дообщественную, в дочеловеческую стадию его существования.
Именно на этом первобытном, уже не животном, но еще не вполне человеческом уровне, началось преобразование свободы из естественной биологической потребности в собственно человеческую ценность.
Действительно, чтобы осознать природное стремление быть свободным уже на человеческом уровне, нужно было вначале осознать себя и свое «я» как нечто, отличное от всего остального мира. Объектом, которому человек изначально противопоставил себя, была природа: первобытный индивид ощутил себя подобным другим людям и вместе с ними отделился от природной среды.
Общество отодвигаемым объектом стало гораздо позже, тогда, когда человек, осознав собственную индивидуальность, обнаружил непохожесть «себе подобных».
Поэтому исторические предпосылки свободы человека и следует искать не в социальной, а в природной среде.
Таким образом, мы вновь подошли к первому варианту нашего определения homo sapiens, согласно которому человек является прежде всего частью природы, живым существом, поднимающимся на высшие этажи биологической эволюции, тем разумным зеркалом, в которое смотрится создавший его Космос.
Мы уже говорили, что в таком понимании человека внимание акцентируется на его изначальной принадлежности к окружающему миру. Это не означает абсолютного абстрагирования человека от человеческого сообщества, но решающее значение в формировании психики человека в этом случае придается все-таки природной среде.
Приняв за основу такое понимание человека, мы тем самым повышаем и значение его естественных прав. Они естественны потому, что принадлежат человеку как природному существу. Именно апелляция к природной сущности человека делает неоспоримым утверждение, что каждый человек рождается свободным.
А вот если не замечать или игнорировать «животную» природу, природную первосущность человека, рассматривая его лишь как субъекта - представителя человечества, тогда любое утверждение, что в этом качестве он должен иметь равные права со всеми остальными, будет лишь благим пожеланием, ничем, к сожалению, не обоснованным.
Именно поэтому большинство философско-политических концепций либерального толка представляют собой лишь декларации того, что, по мнению их авторов «должно быть».
Действительно, на каком основании можно всерьез говорить, что человек «родился свободным», если он – сын рабыни? Для того, чтобы обоснованно заявлять о недопустимости самого института рабства, недостаточно простой апелляции к человеческой этике. Необходимо вначале констатировать тот факт, что рабство отсутствует в окружающей нас природе. Лишь тогда можно с полным основанием заявить, что свобода – это естественное право человека, поскольку она свойственна человеку «от природы» или, иными словами, как животному.
Точно так же обстоит дело и с другими правами, например, с правом на жизнь. Одновидовые животные не убивают друг друга – во всяком случае, намеренно. Следовательно, убийство человека человеком не просто преступно – оно противоприродно, а значит, противоестественно.
Но такая апелляция к природному первоначалу имеет далеко идущие последствия.
Следствие первое. Если те права, которые принято называть «естественными», естественны потому, что их корни уходят в животную природу человека, следовательно, они имеют большее преимущество перед общественными нормами.
Следствие второе. Признавая преимущество естественных прав, мы тем самым признаем преимущество природной сущности человека перед общечеловеческой и общекультурной, а тем более общественной.
Следствие третье. Противопоставление природных и неприродных прав является признание того факта, что между индивидом и обществом существует постоянный конфликт. Это происходит даже в том случае, если проявления природной сущности человека объявлены «нон грата» и подменены нормами и установлениями социоцентрического общества. При этом из признания природной сущности человека первичной следует признание естественным правом также и право индивида на такой конфликт.
Следствие четвертое. Аналогичная, только внутренняя война должна происходить между биологическим и «культурным» началами каждого индивида. Следует сказать, что по сути вся философская литература, от Платона до Поппера (включая Достоевского, Камю, Ортега-и-Гассета и т.п. и т.д.) де факто посвящена проблеме урегулированию этого вооруженного конфликта, хотя предлагаемые миротворческие решения проблемы раздвоения личности чаще всего зависят от этики и философской позиции каждого автора.
Именно этот конфликт и пытались разрешить философы Просвещения, выдвинув концепцию естественного права. При этом, поскольку предвестниками Просвещения были философы Возрождения, исповедовавшими культ Человека, то и просветители, в основном, понимали естественные права как неотъемлемую часть человеческой сущности, в противоположность религии, рассматривающей человека как творение Бога.
Поэтому в их концепциях естественное право мыслилось противоположностью «сверхъестественному», т.е. божественному, данному Богом. Иными словами, человек наделен правами (в частности, на свободу) именно потому, что он человек, т.е. носитель человеческой природы. Рекомендации просветителей и других философов либеральной традиции сводились к попыткам уменьшить давление на индивида общества и государства, для чего, по их мнению, необходимо было «выговорить» для человека наиболее приемлемые условия существования в обществе.
Конечно, это тоже немало. Но дело в том, что конфликт природы и общества, в принципе невозможно разрешить, изначально считая приоритетными интересы общества, и теми методами, которые общество считает допустимыми для себя. Встав на позицию априорной правоты общества (или даже отдельной групповой общности), обосновать (а тем более доказать) «естественность» естественных прав, невозможно.
Очевидно одно: лишь признав свободу естественной потребностью биологического существа, можно доказывать, что «человек разумный» имеет на нее естественное право.