Я никогда не был «паенькой». Всегда шел наперекор, действовал вопреки и набивал шишки на своей упрямой голове. Я не хотел, да и не умел жить иначе. И это главная причина моего появления в Городе. Я могу сколь угодно долго говорить о нехватке средств и умений, о желании разрушать, но это лишь пыль, напускное. Я просто не понимал, куда податься…
Знаете, а я ведь думал, что буду героем, легендой. Смешно! Все эту спесь, до последнего грамма, сбил с меня один день, о котором мне хочется молчать. О котором я буду говорить.
В то проклятое утро наставник поднял меня в самую рань, схватил за шкирку и поволок к арене. Я и не сопротивлялся. Куда там! Для него я был надоедливой мошкарой, которую, однако, надо обучить драться. А мое мнение волновало его в последнюю очередь.
Я никогда не отличался острым умом, но сразу понял- сегодня день боев. Нет, конечно, мне еще рано выходить на арену. Но и в зрительном зале можно многому научиться.
Звериный оскал черных стен. Идеальная пустота. И все мы, жалкий поток нищеты и сброда, тонем в ней, сливаемся в единую массу. И над нами, словно древние идолы, возвышаются каменные цилиндры арен. Приглядываюсь. Ужасающие морды диких зверей глядят на меня пустыми каменными глазами. Алый, зеленый, желтый- все они проникают в самое мое сердце, точат его, подобно разноцветным червям. Отворачиваюсь, не хочу смотреть. Но надо, надо. Наконец, нахожу бойцов. Скалящиеся звери, дикие нелюди, истинное порождение города. Я иду к третьей арене, где, бахвалясь и рыча, ожидает своего соперника массивный черноволосый воин. Но наставник уводит в другую сторону. Он тащит меня меж потных спин и острых зубов, мимо рычащих в экстазе зверей к львиной морде первой арены. На ней, словно дикая амазонка, возвышается рыжая девушка.
Забавно. С самого детства я усвоил закон: девочки слабее. И на что здесь любоваться? Эй, наставник, ничего не перепутал? Чему я смогу научится?
Однако крепкие руки бывалого воина настойчиво держали мою голову. Ни повернуться, ни взгляд отвести было решительно невозможно. А, может, оно и к лучшем? На девушку смотреть намного приятнее, чем на гору мышц и самомнения.
Амазонка стояла там, на пьедестале, скалясь в ожидании противника. Весь ее вид, вызывающий, броский, привлекал взор. Начиная от брошенного на бок ирокеза и заканчивая обилием разнообразных шипов, вся она сочилась агрессией и надменностью. Нахальная!
Может, это и хотел показать наставник? Как арена сбросит спесь с этой нагловатой особы? Что же, интересно…
Вот выходит ее соперник. Массивный, крепкий мужчина лет тридцати. Он тихо рычит, глядя на свою добычу. Кажется, это будет легкий бой.
Песок пошел.
Бугай кидается вперед, но девушка ловко уклоняется. Удар, еще удар, и все мимо. Неужели, это испытание на выносливость? В любом случае, долго это не продлиться. И вот его рука достигает цели, отбрасывая противницу назад. Но… она ухмыляется. Смеется?! Неужели все еще надеется победить?
Мужчина краснеет от ярости, и я могу его понять. Да как она смеет?! Встает, качается, но идет вперед. К противнику. Бой! Пылкое, резкое смешение рук и тел, оскалов и когтей. Ненависть на грани страсти. И лишь одна ошибка может решить исход.
Амазонка оказалась сзади. Всего один прыжок, и она, словно дикая змея, вцепляется зубами в надплечье. Ее острые когти царапают мускулистую шею, ноги оплетают торс. Мужчина кричит, ревет, мечется, пытается отодрать назойливого паразита. А кровь медленно стекает по его плечам.
Напряжение мышц, ор, злобное рычание. Удача. Девушка отлетает в сторону, но в зубах у нее… Что?! Клок человечьего мяса обреченно падает на арену, девушка приподнимается на руках, скаля окровавленные зубы. Безумие. Я не могу, я не хочу на это смотреть. Она смеется. Она упивается вкусом его крови! Он кричит. Ему страшно, мне, черт подери, страшно. Нет, она безумна! Безумна!
Ноги подкашиваются. Боже, я же видел раньше кровь. Так что же? Почему? Неужели она способна вывести меня из равновесия?! Почему я так боюсь этого кровавого оскала? Почему?
Мне душно! Хочется убежать, укрыться. Как сквозь туман, вижу продолжение битвы. Неуклюжие движения бугая, нападки дикой змеи, женщины. Кровь. Алая жидкость, что сочится сквозь звериные пасти на пол храма. Обессиленно падаю на колени. И слышу, как где-то далеко, словно в другой вселенной, мой наставник шепчет: «Слабак!»