ВСЕЛЕННАЯ НА ПОДОКОННИКЕ ИЛИ ПЕРВЫЕ ОПЫТЫ ПОСТИЖЕНИЯ МИРА
Новая столица для муравьёв, состоящая из спичечных коробков, спичек, щепочек, камушков, крошек хлеба и крупинок сахара, постепенно разрасталась. Фантазия автора не знала границ и, вскоре недалеко от города появилось озеро из молока, гора из горсти семечек и поле из невостребованного пространства подоконника.
Постепенно в городе появился общественный транспорт из двух пушистых гусениц. Однако, жители его, похоже, не были в восторге от выпавшего на них счастья и со всех ног пытались эмигрировать в свои тёмные подземные норки. В эти трагические для них моменты какая-то неведомая и непреодолимая сила увлекала их в противоположную сторону. Вся их муравьиная душа кипела от негодования, но каждая очередная попытка решить личные проблемы заканчивалась такой же очередной неудачей.
Это упрямство и глупость мелких жителей, а так же интенсивное воздействие внешнего раздражителя (так называемого Солнца) на макушку неведомой силы в лице Андрюшки, привело к тому, что город остался без управления. Как и следовало ожидать, искусственная цивилизация сразу же пришла в упадок. Опустели улицы, дома, потухли очаги культуры, закрылись кафе и рестораны. Жители, почуяв безвластие, попутно утащили с собой оба лохматых автобуса.
Грустно было смотреть на этот опустевший город. Хотя, нет. Один муравей немного замешкался и стал озабоченно ползать по пустым домам. Найдя что-то чрезвычайно важное для себя, он шустро поскакал к озеру, потыкался в него, пополз назад и надолго скрылся в спичечном коробке.
- Ну наконец-то, хоть ты понял, что такое цивилизация! – обратился к нему градостроитель, - пытаясь заглянуть в темноту коробка. Через некоторое время в город вернулось ещё два муравья. Андрюшка сиял от счастья. Те же чувства, наверное, испытывал Бог, когда создавал мир.
Тенденция к росту населения подвигла последователя созидательных идей развить экспериментальную площадку до предельных размеров. В ход пошли листья, кубики, камушки и прочие строительные материалы. И … ВОТ он миг…
- Андрей, что ты там делаешь, - как всегда деловито и уважительно спросила никогда и никуда не спешащая и всегда, всё и везде успевающая бабушка Аня.
- Я щас, еще немножко… - с придыханием, кричащим шёпотом, выдул из себя Андрей, суетясь и лихорадочно изучая взглядом окрестности города.
У него действительно пропал голос, не говоря уж про ноги, которые подпирали снизу градостроителя в течение всего процесса ваяния. Как выяснилось чуть позже, спина тоже исчезла. Собственно говоря, всё пропало, потому что половину дня хозяин этих анатомических модулей находился совсем в другом мире.
Кстати сказать, попадать в другие миры, оказывается не так уж сложно. Возможно, что все эти миры есть лишь агрегатные состояния пространства и времени, которые возникают при определённых условиях. Например, если воду нагреть до 100 градусов господина Цельсия в приличных условиях, то очень шустро начнёт образовываться пар. То есть с самой сущностью воды как вещества ничего страшного не произошло, а вот выглядит это со стороны совсем даже по-новому.
Конечно, было бы крайне оригинально предполагать, что время тоже может превратиться в пар, жидкость или лёд, но с другой стороны, а почему бы и нет. Интересно, а в каком состоянии оно сейчас?
Вот и Андрюшка неожиданно для себя вновь оказался в «обычном» мире: увидел стены, безжалостно сжимающие пространство, потолок, с висящей на толстых проводах голой лампочкой, бабушку, накрывающую на стол, ощутил запахи, разбудившие аппетит, почувствовал свои звенящие от усталости ноги, закос-теневший каркас спины.
К счастью, возвращение в этот мир произошло своевременно и быстро, так быстро, что Андрея миновали мысли из предыдущего абзаца. Но, что-то похожее всё-таки было. Если уж на то пошло, то с ним постоянно происходило именно это. Тогда он сидел, выпучив глаза и уставившись ими в одну точку, так, что эта точка должна была умереть со страха от такого безумного взгляда, что-то бормотал под нос, иногда начинал по-идиотски улыбаться и даже хохотать.
Иногда проникновение в другой мир было более динамичным. Оно заключалось в метании по комнате, нечленораздельных воплях, разговоров с кем-то, причём в не самой дружественной форме. Всё, что было в ЭТОМ привычном мире, странным образом трансформировалось в совершенно другое ТАМ. Например, диван превращался в динозавра, стул в волка, палас - в поле с ядовитыми растениями, лампочка в жутко далёкую и совершенно никому неизвестную звезду, вокруг которой, собственно говоря, и вращался этот новый мир.
- Ты сегодня даже на улицу не выходил… Толик про тебя всё спрашивал... А ты к подоконнику прилип... Толком и не ел сегодня,– по доброму ворчала бабушка, делая после каждого предложения небольшую паузу, наверное с целью проверки обратной связи. Но каждая пауза оставалась незаполненной, потому что бабушка, на самом деле ничего не говорила и ничего не спрашивала. Она думала, что думала про себя. И Андрюшка к этому постепенно привык. Он и сам иногда громко спрашивал что-нибудь, при этом ответ со стороны ему был совершенно не нужен.
Так что отвечать было вообще-то нечего, поэтому для создания фона бабушкиным мыслям Андрей мычал что-то про дела, незаметно для себя перемещаясь за большой, с толстенными ножками стол и приступая к обычным для землян делам - поглощение пирожков со всевозможными начинками и энергичное запивание их молоком.
Расправившись с продуктами питания, которые даже и до желудка, наверное, не успели добраться, он выскользнул из-за стола, на ходу произнеся странное слово «фафибо», загромыхал рукомойником, нажимая на пипку металлического стержня, вытер руки обо что-то весящее рядом, как потом оказалось свою рубаху, снятую ещё днём в целях борьбы с жарой и вновь подлетел к подоконнику.
Спроси его сейчас, что он только что ел, то он вполне возможно, даже и не вспомнит. Ещё раз окинув взглядом ГОРОД и убедившись, что жизнь в нём продолжается, он осторожно пожелал ему спокойной ночи и отправился спать.
Андрей лежал на узком чёрном диване с круглыми мягкими «валунчиками», на которые очень удобно класть голову, если она захочет почитать перед сном.
Бабушка копошилась с посудой на кухне, шуршала, тихонько чем-то обо что-то звякала. Но это не мешало лежать и думать, точнее мечтать, фантазировать, ещё точнее – склеивать фантазию с реальностью. Звуки, доносящиеся из реального мира как-то умудрялись создавать атмосферу уюта, ощущение уверенности. Эта атмосфера была настолько приятной, что противостоять её колдовскому влиянию, заключающемуся в коварном усыплении, не было никакой возможности.
И всё же, перед тем как окончательно заснуть, Андрей успел выплыть из очередного колдовского провала в СОН и пожелать спокойной ночи дому, комнате, самому дивану. Он был абсолютно уверен в том, что вещи слышат и понимают его, но делится этим тайным знанием с другими всё же не спешил.
Это уж он потом узнал, что такие привычки есть у целых народов. Действительно, почему бы не отблагодарить речку, помогающую им жить, или деревья, угощающие людей своими плодами или дарящие прохладу своей тенью. К пониманию этой странности бытия Андрей пришёл сам. Как? А кто его знает.
Может быть так, а может быть и иначе. Сами посудите, неужели стол, такой старинный, с фигурными ножками, тяжёлый и большой может быть глупым. К тому же, он помогал Андрею проникать в другие миры и превращаться там во что угодно. Этого не умел ни один человек вокруг него, а вот вещи могли. Так почему бы их не уважать за это?