I
В сентябре 1933 Бенито Муссолини написал своей дочери, Эдде, что любит ее всегда и неизменно - и тогда, когда она была еще малышкой, а его дела шли трудно, так и теперь, когда все изменилось. К этому времени у него в жизни появилась и еще одна женщина, на пару лет помоложе Эдды - ее звали Кларой Петаччи, и дуче встретил ее 8 сентября 1933 на автомобильной прогулке.
Она была барышней из хорошей семьи, которая располагала средствами - во всяком случае, ее родители не поколебались подарить своей любимой дочке спортивный автомобиль по случаю 18- летия.
Это, собственно, не так важно.
Но вот то, что Бенито Муссолини разьезжал в автомобиле, просто с шоферoм, и даже без всякой видимой охраны, поистине удивительно.
На него к этому времени уже было слелано несколько покушений.
7 апреля 1926 года Виолета Гибсон стреляла в Муссолини из револьвера. Обошлось - пуля только слегка задела его нос, а мисс Гибсон признали ненормальной и быстренько выслали обратно в Великобританию.
Как-никак, она была дочерью лорда, по-видимому, действительно страдала помешательством - а серьезно ссориться с Англией Муссолини в то время было решительно не с руки.
В сентябре 1926 какой-то анархист по имени Джино Лучетти кинул в его машину бомбу. Hе получилось - бомба попала в капот, отскочила, и взорвалась на мостовой.
Дуче не пострадал, а покушавшегося схватили, сочли нормальным - и приговорили к пожизненному заключению.
Еще одно покушение случилось в самый последний день все того же 1926-го года - 31 декабря 15- летний мальчишка, Антео Дзамбони, выстрелил по машине Муссолини, и был на месте растерзан толпой.
Но с тех пор в Италии ничего подобного больше не происходило.
Еще в сентябре 1926, на волне покушения Лучетти, которое оказалось не выходкой сумасшедшего, а результатом заговора анархистов, была создана секретная полиция, под названием, которое по- русски звучалo как ОВРА.
Это была аббревиатура - OVRA, — “Organo di Vigilanza dei Reati Antistatali” – “Орган обеспечения безопасности от антигосударственных проявлений” - но быстро стало восприниматься как вполне самостоятельно слово - примерно так, как "гестапо", или "ЧК".
ОВРА, собственно, была создана еще в 1921, как организация обеспечения безопасности внутри фашистской партии - но в 1926-ом ее расширили, придали статус государственного учреждения, и включили как особое отдельное подразделение в состав итальянской полиции.
А во главе был поставлен весьма компетентный полицейский, Артуро Боккини (Arturo Bocchini).
Надо сказать, ОВРА под его управлением оказалась организацией на редкость деликатной[1].
И людей не хватали почем зря, и наказания, как правило, сводились к высылке на острова - ну, скажем, где-нибудь в Адриатике - с единственным ограничением в виде запрета вьезжать в континентальную часть Италии.
И даже семьи не разлучали - ссыльный мог отправиться к месту своего пребывания в “конфино” – “confino” - вместе с женой и детьми.
В общем, с методами гестапо или НКВД не сравнишь.
Штат у организации был невелик, в ней всего 3-4 сотни штатных сотрудников. Зато они знали дело, следили лишь за теми, кто и правда мог представлять интерес для органов безопасности, и широко пользовались техническими средствами - в частности, телефонной прослушкой.
И вскоре начали слушать и разговоры Клары Петаччи с ее возлюбленным.
II
В общем-то, нельзя сказать, что они услышали что-нибудь необычное. Ну что может сказать мужчина, находящийся на высоком посту, сильно занятый, и уже переваливший за 50, своей подруге, которая моложе его почти на полных 30 лет ?
Вот Бенито Муссолини именно это и говорил:
"... дорогая, я люблю тебя так сильно, так сильно ... Когда гляжу в твои глаза, для меня исчезает весь мир, и я забываю все на свете ...".
Hу, и так далее ...
Отношения этой пары развивались не совсем по прямой. Как-никак, разница в возрасте и в общественном положении была очень велика. Дуче повел себя как истинный джентльмен - через три дня после знакомства позвонил Кларе Петаччи домой и формально испросил разрешения поговорить с ней у ее матушки.
Разрешение было даровано.
Тогда уже у самой барышни было спрошено, не желает ли она повидаться еще раз - и оказалось, что барышня желает, и даже очень. Тогда Муссолини пригласил ее навестить его в Палаццо Венеция, и там показал "... квартирку для отдыха ...", которая была устроена позади его устрашающе огромного рабочего кабинета.
Любовниками они, скорее всего, стали в тот же день - очень уж обстановка располагала - но встречались только время от времени, и когда Клара Петаччи в 1934 вышла замуж молодого лейтенанта ВВС, Рикардо Федеричи, дуче ей никак не препятствовал.
Но к 1936-му лейтенант был уже направлен в итальянское посольство в Токио, в качестве военно- воздушного атташе, а Кларетта Петаччи считалась чем-то вроде "... ma;tresse-en-titre ...” - французский термин для официальной любовницы короля.
Тем не менее, все по-прежнему было обставлено очень прилично - хотя у юной подруги дуче теперь была собственная квартирка в Палаццо Венеция, она там обычно не ночевала.
Как правило, ровно в восемь вечера Клара Петаччи самым добропорядочным образом появлялась дома у своей матушки, и ночь проводила под родительским кровом.
Ho cплетни, конечно, ползли тучами.
Говорили, что Кларетта Петаччи действительно хорошенькая девушка, и ножки у нее - просто загляденье - но дуче она явно не пара, потому в ее милой головке - полная пустота.
Но, наверное, в то время Бенито Муссолини было не до философских дискуссий, и дам вроде своих подруг молодых лет - Анжелики Балабановой, Леды Рафанелли, или Маргариты Царфати - он уже не искал.
Его жизнь состояла из официальной части, семейной идиллии - ну, или имитации оной. Хотя Бенито Муссолино, как почтенный семьянин, ночи свои проводил дома, но жену он уже давно уважал, но не любил, его дочь Эдда жила своим домом, а сыновья особо не радовали - увлекались только спортом, дорогими машинами, и не слишком строгими женщинами.
Так что Кларетта Петаччи представляла ему очень нужную отдушину, и "... содержанием ее милой головки ..." он совершенно не интересовался.
Право же, у него имелись другие проблемы, более серьезные.
III
Уж какие конкретные расчеты делались Муссолини летом 1934-го, сказать трудно. Но, по- видимому, он предвидел европейский кризис, и рассчитывал, что это можно будет использовать. Опыт у него был - в 1922-ом на волне кризиса в Италии Бенито Муссолини, лидер движения, имевшего всего лишь 7% голосов в парламенте, стал премьер-министром.
Ограниченность сил Италии, по-видимому, осознавалась - но в сумятице кризиса многие ранее невозможные вещи становятся возможными.
Надо только принять меры к безопасности государства.
Изнутри положению Бенито Муссолини могли угрожать только свои - и поэтому в январе 1934-го он отправил Итало Балбо в Ливию, в качестве губернатора, а полномочия по чистке партии передал верному Акиле Стараче.
Главной жертвой тут оказался Леандро Арпинати, заместитель секретаря партии.
Он, в частности, занимался делами организации футбола в Италии, в сезон 1926/1927 раскрыл дело о коррупции в матчах клуба "Турин", и вообще имел репутацию "честного фашиста".
Это стоило ему дорого - Стараче обвинил Арпинати в подрыва авторитета дуче - и его уволили со всех постов, а в июле 1934 и вовсе отправили в ссылку по системе "confino".
Так что потенциальные внутренние проблемы Муссолини - благодаря и хорошей работе ОВРА, и верному Стараче - были под контролем.
Оставалось позаботиться о внешних делах.
В феврале 1933-го года Бенито Муссолини получил похвалу от Уинстона Черчилля.
Положим, старик был уже не в правительстве, а в некоей "... оппозиции справа ...", состоящей едва ли не из него одного - но его голос в Англии все еще был слышен.
И похвала была весома - Черчилль назвал Бенито Муссолини воплощенным гением Рима, крупнейшим из современных законодателей, человеком, который показал не только Италии, но и другим нациям, что "... натиску социализма можно успешно противостоять ...".
Все это было сказано не в вакууме - после прихода Гитлера к власти Муссолини развил бурную деятельность. Новая ситуация в Германии давала ему возможность поставить себя в положение “... посредника между национал-социалистической революцией и державами Антанты ...” - и уже в марте 1933-го он предложил широкое соглашение между Италией, Германией, Францией и Великобританией, так называемый "Пакт Четырех".
И 7-го июня 1933 в Риме, в Палаццо Венеция договор был действительно подписан.
Считалось, что он обеспечит безопасность всех заинтересованных государств и мир в Европе. Считалось, что главным архитектором этого плана был Бенито Муссолини, оказавшийся в самом центре событий в качестве партнера, приемлемого для всех спорящих сторон, “... человека, которому одинаково доверяют и Даладье, и Гитлер ...”.
А "Пакт Четырех" на самом деле следовало бы именовать “Пактом Муссолини”.
Если отложить в сторону газетную шелуху, забыть на время о лирике статей, повествующих о "... наконец-то прочно установленном мире в Европе ...", а вместо этого холодно поглядеть на факты, то можно было увидеть следующее:
1. В 1933-ем году Бенито Муссолини, диктатор Италии, вернул себе прямой контроль над всеми тремя министерствами вооруженных сил страны - и над министерством армии, и над министерством военно-морского флота, и над министерством авиации.
2. Военные расходы были увеличены, несмотря на проблемы с балансированием бюджета.
3. На встрече с офицерами всех видов вооруженных сил Муссолини сказал, что Италия
должна стать милитаризированной нацией, нацией воинов.
Ну, а в конце мая 1934-го года в полном противоречии с подписанным пактом, Муссолини сказал, что процесс примирения ничего не дал, что вооружения продолжаются, и что в конце концов дело придет к тому, что высказываться будут уже не дипломаты, а "... артиллерия Его Величества ...".
Понятно, что это была фигура речи - от безответного Виктора Эммануила III никто никакких высказываний не ожидал, он был всего лишь печатью, которую прикладывали к важным бумагам.
Политику Италии делал только один человек, и звали его Бенито Муссолини.
Так что новость о том, что в середине июня 1934 года он встретится в Венеции с Адольфом Гитлером, оказалась истинной сенсацией - хотя бы потому, что на этот раз главы правитeльств Англии и Франции приглашены не были. Диктаторы встречались вдвоем, в своем кругу.
Предполагалось, что они договорятся по вопросу об аншлюсе Германии с Австрией.
Для Гитлера это имело такое же значение, какое когда-то имело для Италии присоединение Тренто и Триеста. Для Муссолини вопрос упирался в безопасность государства - Австрия была слаба, и служила Италии чем-то вроде буфера.
Дуче считал, что Энгельберт Дольфус, австрийский канцлер, находится под его защитой.
IV
Гитлера в Венеции принимали по-королевски. Встречу устроили на вилле Стра, которая когда-то повидала в своих стенах Наполеона. Потом его свозили на Биеналле[2], полагая, что бывший художник такой жест оценит по достоинству.
Но получилось все неудачно.
Жить на вилле оказалось просто невозможно, потому что комары летали там тучами, и - по мнению одного из членов германской делегации - были величиной с голубя. C Биеналле вышло еще хуже, потому что комары - это все-таки явление природы, и от правительства не зависят.
А вот то, что на выставке оказались картины модернистов, которые Гитлер находил творением выродившихся декадентов, относилось уже к “... культурной политике фашизма ...”.
И не сказать, чтобы личные контакты хоть как-то помогли делу.
Муссолини и Гитлер провели пару часов в личной беседе. Говорил главным образом Гитлер - а Муссолини усиленно делал вид, что он его прекрасно понимает. Что, как бы это сказать помягче, не соответствовало действительности. Дуче знал немецкий получше Луджи Барзини, но сквозь нижнебаварский диалект фюрера пробивался с большим трудом.
Кроме того, ему не нравилось содержание речи - складывалось впечатление, что Гитлер наизусть пересказывает своему собеседнику содержание книги "Майн Кампф".
Муссолини нашел, что это скучно.
И он показал своему гостю, что значит класс - на площади Святого Марка в Венеции Муссолини показался на балконе Дворца Дожей рука об руку с Гитлером.
И сразу разразились громкие клики: "Дуче ! Дуче !".
Гитлера толпа как-то не заметила, и никаких здравиц в честь итало-германской
дружбы тоже не раздавалось. Что оказалось неплохим индикатором - соглашение между Италией и Германией так достигнуто не было.
15 июня 1933-го года Гитлер улетел из Венеции с пустыми руками.
А через сорок дней после этого, 25-го июля 1933-го года, в Вене случился нацистский мятеж.
В это время фрау Дольфус, супруга австрийского канцлера, вместе с детьми гостила в Италии - ее принимали на правительственном уровне, на вилле у моря, неподалеку от Римини.
Когда телефонный звонок из Вены известил ее, что ее муж убит, она упала в обморок.
Муссолини рвал и метал, и сыпал проклятьями в адрес Гитлера. Он обзывал его последними словами, и говорил, что фюрер - дегенерат, извращенец и опасный сумасшедший, а нацисты - не борцы за национальное дело Германии, а "... кретины и педерасты ...".
Насчет "... педерастов ..." - это была буквально цитата из германской прессы.
В самом конце июня 1934 в Германии прошла так называемая "Ночь Длинных Ножей", в ходе которой было уничтожено руководство SA[3]. Так вот, убитого тогда Эрнста Рёма как раз в гомосексуализме и обвиняли ...
Но, как бы то ни было насчет предполагаемой сексуальной ориентации нацистов, это был вопрос второстепенный.
А первостепенным было то, что дуче, не ограничившись руганью, велел немедленно выдвинуть на границу с Австрией две альпийских дивизии.
Cведения об этом получили максимально возможную огласку - об этом писали все газеты Италии. В выражениях они не стеснялись - сообщали, например, что "... германцы носили шкуры в те времена, когда в Риме правили Цезарь и Август ...".
Германское посольство оправдывалось тем, что все, случившееся в Австрии, вовсе не направлялось из Берлина, а было так сказать, местной инициативой австрийских нацистов. Дуче до обьяснений не снизошел. Военная демонстрация на итальяно-австрийской границе, собственно, оказалась достаточной.
Hо решил ее еще и усилить.
V
4-го января 1935 года Бенито Муссолини, одетый по самой что ни на есть консервативной моде - имелся даже цилиндр на голове - прибыл на вокзал Термини.
Его сопровождал посол Франции в Риме, месье де Шамброн. Поезд из Парижа подошел к перрону - и тут из вагона, не дожидаясь полной остановки, соскочил очень живой человек. Он, улыбаясь, направился прямо к Муссолини, приветствуя его еще издали[4].
Это был Пьер Лаваль, министр иностранных дел Франции.
Д’Аннунцио когда-то говорил, что для итальянца настоящая слава приходит только тогда, когда он признан в Париже. Если принять это утверждение за основу, то можно говорить, что настоящая слава пришла к Бенито Муссолини в 1935 году - все парижские газеты писали только о нем. Превозносилась его государственная мудрость, его называли великим человеком, который определяет судьбы Италии.
Лаваль в Риме и вовсе сказал, что Муссолини вписал в Историю ее самые лучшие страницы.
Понятно, что все эти восторги имели под собой некое основание - и действительно, 7-го января 1935 года в Палаццо Венеция было подписано соглашение между Францией и Италией, призванное “... начать новую эру в их отношениях ...”.
Франция уступала Италии некоторые спорные участки на границе ее колониальных владений в Ливии и в Сомали, и гарантировала привилегии итальянских компаний в Тунисе на 30 лет, вплоть до 1965 года.
А Италия обещала самые полные “... консультации с Францией по всем вопросам, связанным с европейской политикой ...”.
На случай, если природа этих консультаций оставалась кому-то не вполне ясной, в Италию были приглашены с визитом ветераны Великой Войны - и они действительно приехали в количестве пары тысяч человек, и прошли по Риму парадом под клики одобрения.
А французская эскадра посетила Неаполь - тоже с “... дружественным визитом ...”.
Начальники Генштабов обеих стран тоже начали дружеские консультации - Италию представлял генерал Бадольо, а Францию - генерал Мишель Гамелен.
Газеты превозносили истинно родственные отношения двух "... латинских сестер ...", Франции и Италии - и даже более того - Великобритания тоже желала присоединиться к этому нерушимому союзу.
11-го апреля 1935-го года в небольшом курортном городке Стреза в Италии, на озере Лаго- Маджоре, был образован так называемый "Фронт Стрезы". Поскольку в марте 1935 Германия восстановила у себя воинскую повинность, то конференция в Стрезе расматривалась как реакция на этот шаг.
Три державы - Англия, Франция и Италия, как говорилось в ту пору, "... подтвердили предусмотренные Лигой Наций санкции на случай агрессии с чьей бы то ни было стороны ...", и было понятно, что санкции эти в случае чего будут направлены против Германии.
По мнению газет, уж теперь-то мир в Европе будет надежно обеспечен.
**
Примечания:
1. За весь период своего существования в Королевстве Италия (формально с 1927 по 1943 гг.), ОВРА арестовано около 4.000 чел. Все дела по линии ОВРА подлежали рассмотрению
Особым Трибуналом по Защите Государства (Tribunale Speciale per la sicurezza dello Stato). С 1927 по 1940 гг.(основной период деятельности ОВРА) к смертной казни было приговорено всего 10 человек (смертные приговоры были вынесены только террористам, за серийные убийства). Из 10 смертных приговоров исполнено 9.
2. Венецианская биеннале — один из самых известных форумов мирового искусства, международная художественная выставка, проводящаяся раз в два года с участием международного жюри.
3. «Ночь длинных ножей» (нем. Nacht der langen Messer; Путч Рёма — нем. R;hm-Putsch) — расправа Гитлера над штурмовиками СА, изначальной задачей которой было устранение левых, неугодных НСДАП партийных деятелей, произошедшая 30 июня 1934.
4. Эпизод с таким необыкновенным прибытием Лаваля в Рим описан в книге Mussolini’s Italy, by Max Gallo, английкий перевод которой был опубликован в Лондоне, Coller Macmillan Publishers, 1973. Page 251.