Переехать пришлось поневоле. Я уже говорила, что квартира очень нравилась мне: все чистое, новое, - и хозяин нормальный, - по весне сам лично забеливал все пятна на потолке в кухне, что появлялись после зимних дождей, чистил канализацию, травил комариную колонию у меня под салонным окном, в саду. И поначалу была хорошая соседка.
Дело в том, что хозяин, купив большую квартиру, решил сделать из нее две двухкомнатных, для сдачи на съем. Квартирки получились очень уютные, даже красивые. Имелся только один общий коридорчик. Тоже чистый, белый. Одна стенка (у наших спален) была тоже общей и к тому же сравнительно тонкой (ведь это была одна квартира!). И слышимость тоже была... общей. Но мы друг другу не мешали. Фифа моя по ночам не лаяла, соседка все время пропадала на работе. Женщина она была еще молодая ( примерно сорока лет), и только иногда слышны были ночью страстные стоны и вскрики за стенкой моей спальни, - у Яфы (так звали соседку) кто-то был в гостях. Нам с Фифой это не мешало. Но чем-то Яфа не понравилась хозяину и через год он ее выселил.
В квартиру въехал его родственник - молодой, лет тридцати, худощавый мужчина, холостой. В первый же вечер пришел знакомиться. Вел себя очень бесцеремонно, предложил выпить с ним вина и удивился моему решительному отказу. Сыпал сомнительными комплиментами. Попросил таблетки от головной боли, рассказал о контузии, полученной в армии... А на следующее утро я проснулась от крика и женского воя, доносящихся из его квартиры. Я вскочила с постели, бросилась в коридор. За мной с громким лаем помчалась Фифка. Было уже совсем светло, наверное, часов семь. Из-за двери соседа было слышно, как орет и ругается мужчина и рыдает и воет женщина. Я постучала в дверь. Она тут же распахнулась и на пороге застыл все еще орущий здоровенный седой мужик.
- Ма царих? – (Что надо?) - теперь уже заорал он на меня.
- Что случилось? Нельзя ли потише? – как можно вежливей, на иврите, попросила я.
- Зачем тише! Я в квартире у сына и делаю, что хочу! А у тебя вон собака лает! Иди домой! Иди! - еще громче, подняв вверх руки, (как волк из сказки!!) заорал он в ответ.
И мой покой пропал... По вечерам в квартире у соседа собиралось подозрительное общество, в основном молодые парни. Шумели, курили кальяны, пели песни, прихлопывая и притопывая. Засиживались допоздна. Уснуть было невозможно. А ночью стучали палками снаружи в решетки его окон, хлопала входная дверь, слышались приглушенные разговоры. Приезжала полиция, приходили с расспросами ко мне: не видела ли я у них наркотиков? Что я могла сказать? Только, что мне страшно, что иногда ночью его друзья стучат в мою дверь. Жаловалась хозяину, но он только пожимал плечами и сваливал все на контузию.
- Светка – лэ! - решительно сказала Ора. - Зэ сакана! (это опасно!) Ищи другую квартиру.
Знакомые подсказали, что с поиском квартир помогает владелец небольшого магазина, что находится напротив моего дома, - Юра. Выяснилось, что Юра уже продал свой магазин, но у молодого парня, нового хозяина, случайно оказалась его визитка. Я позвонила. Ответили очень доброжелательно и обещали помочь.
Прошли две недели. Никто мне не звонит. Пошла по проторенному пути, - обратилась к старому знакомому тивуху Игорю. В тот же день он предложил мне квартиру на параллельной улице. Ничего. Небольшой, двухэтажнй дом на четыре квартиры. Мне показали квартиру на втором этаже, - две комнаты, закрытый балкон, новая кухня, прихожая, туалет и ванная, отдельный вход. И цена такая же, что и на прежней. Правда, надо белить все и красить. Хозяйка согласна только купить краску. Потребовала залог - двести шекелей. Я согласилась: место хорошее, дети рядом, все магазины, поликлиника, аптеки под боком. Ладно, побелю и покрашу, не привыкать. Отдала залог, получила ключи. Позвонила Оре.
Подруга моя, как заправский эксперт (не чета мне!), проверяла все досконально:
- Светка! – позвала меня на балкон. – Посмотри, он же развалится, - и с силой стала стучать ногой по его оконной раме.
- Что вы делаете? - возмущенно закричал Игорь. – Он и вправду развалится!
- Тири! Тири! (смотри, смотри!)– Ванна старая, вся побита! В салоне потолок сырой! – продолжала Ора. - Мне не нравится!
А я уже договорилась с хозяйкой на завтра: во второй половине дня подписываем договор.
И вот утром следующего дня звонит мой мобильник. Узнаю по голосу – Юра.
- Света? Вы можете к часу подойти не улицу Тихон, дом пятьдесят? Посмотреть квартиру!
Я порывалась ему обьяснить, что уже нашла, что сегодня подписываю договор…
- Да вы посмотрите! Три комнаты! Совсем недорого! - настаивал Юра.
Согласилась. Интересно, все таки. Чтоб потом не жалеть…
Оказалось – это совсем близко, на соседней улице, буквально в трехстах метрах.
В час Юра уже ждал у дома. Минут через пять подъехала хозяйка.
Познакомились. Её зовут Ярдена, она преподает в школе, где учатся Глеб и Антон, танах (Тору). Поднялись на третий этаж. На лестничной площадке одна квартира. Вошли. Небольшая прихожая. Из нее две двери - справа и слева. Налево - небольшая комната с высоким окном, направо - просторная кухня-столовая в три окна и из кухни вход на большой хозяйственный балкон. Из прихожей прошла по длинному коридору, - справа маленький коридорчик и две двери: в туалет и ванную; слева дверь в салон, прямо - спальня, - царская! Широкая кровать, настенные шикарные шкафы, два окна! Из салона и спальни вход на еще один балкон, а из него еще одна дверь… Вау! Да здесь прямо для меня маленькая рабочая комнатка! Светло, - два больших окна смотрят на высокую сосну, что зеленой раскидистой крышей нависает над домом. Внизу за окнами уютная улица, видна остановка автобуса. Все в зелени. Я уже хочу жить здесь!
Возвращаюсь к Юре и хозяйке. Тихо спрашиваю его, хотя Ярдена по-русски не понимает:
- Правда, она стоит столько, сколько ты говоришь?
- Правда!
- Тогда я отсюда уже никуда не иду! – решительно заявляю я.
Конечно, залог мне не вернули. Ну, и Бог с ним! Зато я с таким удовольствием переезжала на новую квартиру... А как она понравилась Оре!
Было уже совсем тепло, середина марта. Я открыла все окна, - а их было девять! В квартире было побелено, пахло свежей краской, но хламу! Хозяйка сказала:
- Можешь выбрасывать все, что не нужно.
И я выбросила почти все. Помогали Сергей и Глеб. Оставили только все на кухне, холодильник, кровать в спальне и большую стенку для книг в салоне. Вся моя мебель прекрасно разместилась на этих просторах. Позже выбросили и кровать, - Ора привезла новую, из дубовых досок, огромную, как аэродром, и ортопедический матрац к ней. В столовой уже стояли вокруг стола крепкие фирменные стулья. Все это было мне подарком от Оры на новоселье. Я уже не говорю о посуде, которую мне надарили Руня и все та же Ора. И все такими же дорогими были для меня стол (для раскроя) в новой рабочей комнате и изящная тумбочка для телефона – первые подарки, что получила я на этой земле от Лены, дочери Маши…
Окна мыть помогала Ирина и, наверное, сама еще не знала, что пора уже ждать Эльдара.
Родился он в самом начале декабря.
Когда Сергей как-то вечером, за ужином, сказал:
- Все, мама! Готовься, - я поняла, что «каникулы» мои подходят к концу…
А пока обустраивалась.
Все мне здесь нравилось: и окна по всему периметру квартиры, так, что солнце, заглядывая в одно из них рано утром в мою рабочую комнату-светелку, пройдя потом за день их все, на закате возвращалось сюда же, словно прощаясь на ночь; и высокие, близко подступившие к дому, могучие сосны; и старый, но еще крепкий, маленький домик в два этажа, что доживал свой век по соседству, прямо под окном моего салона, - я могла каждый день видеть, как его хозяйка, Ривка, моет открытый балкон, размером с хорошую залу, обильно поливая коричневую керамическую плитку водой. Большое, во всю стену, окно моей кухни выходило на крышу второй, двухэтажной части дома, куда вход был с другой стороны. Широкий наружный подоконник этого окна я превратила в маленький сад, уставив его, насколько было возможно, цветами в горшках. В кухне, а она была большой и просторной, и совмещала в себе еще и столовую, были еще два окна, - и они тоже моими стараниями были в цветах. И эти окна, синее небо за ними, вид на гору Кармель с высотным зданием университета на вершине, - создавало впечатление, будто я плыву на корабле, а белая крыша за окном казалась палубой…
Но не все так безоблачно было в моих пенатах! Где-то через пару месяцев я заметила на наружном подоконнике одного из открытых окон кухни непрошеную гостью: вечером, в сумерках, вернувшись домой, увидела там темный комок, который при моем появлении шевельнулся и исчез... Быстро захлопнула окно и бросилась по лестнице вниз, на первый этаж, к старшему дома, старенькому Хаиму:
- Что это?
- Наверное, крыса, - спокойно ответил он.
- Крыса?! - казалось, от ужаса я сейчас умру...
- Не надо бояться, могу дать вам мышеловку.
- Что?! Какую мышеловку!
Можно сказать, что ночь я не спала, закрыв наглухо все окна и задыхаясь от жары. А утром приехала Ора и все решила: позвонила в ирию (мэрию) и попросила помочь.
И уже вечером следующего дня я увидела на доске обьявлений сообщение, что территория вокруг нашего дома обработана ядом от мышей, крыс и змей!!
Мне этого показалось мало: Ривкин старый дом рядом, там, наверняка, в подвале тоже всякой твари полно! Позвонила уже сама в ирию. Но там ответили, что заказывать такую «операцию» должна сама хозяйка дома.
- Ривка! – позвала я соседку из своего окна, увидев ее на балконе.
- А, Свэтлана! Бокер тов! Ма шломэх? (Доброе утро! Как дела?) – отозвалась она.
- Слушай! Я тут видела в твоих кустах змею! – чтоб пострашнее, приврала я.
- Бэмэт?! (Правда?)
- Правда-правда! Я уже звонила в ирию, у нас все сделали. Позвони и ты! Пожалуйста! А то и у тебя внуки, и у меня!...
- Хорошо, я позвоню, - согласилась она.
Больше я ни крыс (ни змей!) у своего дома не видела, но дважды (в начале и в конце лета) звонила в ирию, и успокаивалась, когда видела сообщение, что все обработано.
Год пролетел незаметно. Было много работы – обшивала, уже казалось, пол-Наве Ше Анана, района, в котором жила. Удивляюсь самой себе, - не боялась ничего, шила такие сложные вещи! Правда, зарабатывала немного. Считала себя «шьюхой-любительницей» и поэтому подороже брать стеснялась... Хотя Ора и ругала меня за это:
- Светуш! Это твоя работа! Ты шьешь очень хорошо, аккуратно... Здесь так не шьют! Здесь шьют ногами!
А я все еще стеснялась... Подружкам вообще все делала бесплатно. Но ничего, все же бюджет свой поддерживала.
А вскоре родился Эльдар. В декабре 2004-го. Ирина как ходила им, - спокойно, никого не напрягая, - так и родила рано утром, тоже спокойно, не ставя всех «на уши», - когда к вечеру мы приехали к ней, - увидели ее, - улыбющуюся, малыша рядом в больничной каталке, - казалось, все здесь в полной гармонии. Рядом, за ширмой, лежала еще роженица, тоже родившая утром, - девочку. К ней пришли тоже муж, родственники.
Проходили мимо нас:
- Ой! Мазаль тов! (Поздравляем!) Можно посмотреть? Какой красивый! Мальчик! Яфэ! (Красивый!)
Зашли за ширму:
- Поздравляю! – муж. – Ой! Какая страшненькая! – смеются.- Но наша!
Элька и вправду родился прелестным, как с картинки.
Но как потом, где-то с полугода, эта «картинка» выматывала нас всех! Если чего-то не хочет, - лучше отступить... Не понравилась еда – молча выполюнет, не спится, – никаким укачиванием, никакими песнями-сказками не уложить! И так до сей поры, (а ему уже все восемь!) – не заставить: уроки делаем - только когда сами решим, что пора; едим – только что сами хотим… Хорошо, хоть уже договориться можно (иногда!).
Летом, в 2006-м, когда ему исполнилось полтора года, Ирина повезла его и Антона, тому уже было пятнадцать, в Россию, на Дальний Восток, показать маме. И сразу же началась война... Вторая Ливанская...