Я до сих пор вспоминаю мои первые шаги в своей профессии. Попала я в дальнюю деревню, на краю огромного земледельческого района.
Место было настолько унылым, что одним свои видом навевало тоску и скуку. Одна длинная улица вдоль огромной мари. Ни родника рядом, ни озера, ни лесочка, ни перелеска, ни рощицы. Одноэтажные дома, почему-то оббитые черным толем, смотрелись по-монашески. Повсюду бродили домашние животные. Корова отдыхала прямо на проезжей части улицы. Ей так захотелось. Она лениво пережевывала свою жвачку и смотрела на мир равнодушно.
Школа была в середине села. И тоже была невзрачной, одноэтажной и деревянной постройкой. Потемневшая кладка бревен не была ни оштукатурена, ни побелена.
Я вошла в школьный коридор и ахнула! Все сияло чистотой и свежестью. Огромное количество комнатных цветов делали школьный коридор похожим на диковинную оранжерею. Окна сияли чистотой и изнутри оказались очень большими. Потоки света заливали все пространство вокруг так щедро, что тени некуда было спрятаться здесь.
Уже через неделю я стояла на школьной линейке, посвященной началу учебного года, и присматривалась к своим первым ученикам. Мне досталось классное руководств в четвертом классе. Шесть девочек и восемнадцать мальчиков стали моими подопечными.
-Хорошие детки, но шустрые, - сказала мне учительница, которая вела этот класс прежде.
Нет, на уроках они не баловались, но на переменах! Они просто не умели ходить по школьному коридору. Они бегали. С каким-то деловитым и озабоченным видом они сновали туда и сюда. Они меня научили держать руки перед собой, когда я шла по школьному коридору. В качестве амортизатора. Я их успокаивала, останавливала, заставляла постоять рядом минуточку, но только я отпускала ученика, он тут же срывался на бег.
Директор школы утешал меня и говорил, что он помнит детей военной и послевоенной поры, которые от голода и холода больше похожи были на старичков, чем на детей. Его умилял вид современных детей.
-Приятно глянуть! - говорил он и улыбался при этом.
Через несколько дней занятий вся школа вышла на уборку картофеля. Вышли и мои десятилетние труженики.
-Какова Ваша основная задача? - спросил у меня директор школы накануне.
-Организовать труд детей, обеспечить его высокую производительность! - отрапортовала я.
-Ваша основная задача - обеспечить безопасность их труда. Могут начать баловаться. Уникальное замечание: "Я все вижу!" - Вам поможет. Помните, что все дети должны быть у Вас на виду. Вы идете с последним отстающим учеником. Вы - не вождь, за которым все идут, Вы скорее пастух, который видит все стадо и не даст никому заблудится.
Стоял теплый и радостный денек золотой осени. На школьном автобусе нас отвезли на дальние поля, где вырос картофель. Мы собирали его за копалкой. Мои ударники норовили набрать ведро полное, как большие, но я им не позволяла этого делать. Рядом с автомобилем стоял рабочий и брал у ребятишек ведро и подавал другому рабочему, который рассыпал его в кузове. Всякие попытки баловства я останавливала фразой: "А я всё вижу! Всё!" И сказала я её за полтора часа работы раз пятьдесят, не больше! Даже охрипла слегка!
-Отдых. Привал! - отдал команду директор школы.
Я отправила девочек в одну сторону, а мальчиков - в другую. Как они оказались в одной стороне? Непостижимо. Но уже через минуту со страшным визгом все мои ненаглядные девочки мчались по полю ко мне навстречу, а за ними табунком неслись мои мальчики. А Вовочка прямо за хвостик держал пойманную мышку полевку и вращал её над головой. Зверек верещал.
-Стой! - сказала я Вовочке самым грозным голосом. Он остановился.
-А Вы не боитесь, не боитесь? - хором стали спрашивать меня мои ученики.
-Нисколько! - самым твердым голосом сказала я. - Давайте её сюда, эту мышку.
Вовочка протянул мне свою пленницу. Я осторожно взяла её и опустила на землю. Она сразу же скрылась из глаз.
-А теперь все садимся вокруг меня, я Вам сказки буду рассказывать.
Они уселись на перевернутые ведра и я стала рассказывать им сказку Гауфа "Корабль привидений". Послушать её подошли старшеклассники, а вскоре вокруг нас плотным кольцом стояла вся школа. История всем очень понравилась.
Мы проработали еще полтора часа, и за нами пришел автобус. Никто и не обратил внимание на то, что я рукой, которой брала мыщку-полевку, ни до чего больше не дотрагивалась. Я несла её на отлете. Даже в карман куртки не положила.
В общежитии я сразу замочила её в теплой воде, согретой кипятильником. Потом я её так терла жесткой щеткой, что чуть не сделало из неё пособие по анатомии. Я облила её слабым раствором марганцовки. Потом протерла салфеткой, а новую салфетку выбросила в ведро. Потом вылила на неё целый флакон духов "Красная Москва", которые подарил мне друг перед дорогой. Общежитие заблагоухало.
Когда мы сели ужинать, я ела левой рукой, потому что была природной левшой, переученной на правую руку. Это меня выручило.
Перед сном я закутала руку, которой прикасалась к мышке, махровым полотенцем, а сверху одела на неё пакет и перемотала скотчем. Только на третий день после бесчисленного отмывания правой руки, я взяла ей хлеб.
Если бы я рассказала маме, что я сама взяла мышку в руки, мама бы никогда этому не поверила. Я боюсь мышей до обморока по сегодняшний день. В детстве, когда по моей босой ноге пробежала мышка в нашей кладовке, я упала в обморок, и меня долго не могли привести в чувство. Я не смотрю на картинки, не воспринимаю мультики. У меня настоящая фобия.
Зачтите мне, пожалуйста, мой давний поступок, как мой первый маленький подвиг на педагогическом поприще! Буду Вам очень признательна и благодарна!