Глава первая
В роскошном кабинете ресторана «Harmonie», расположенном в самом центре Берна рядышком с городским символом – астрономическими часами, установленными в 16 веке, сидели два солидных господина, ведя неторопливую беседу и вкушая сырное фондю – изысканное блюдо, секрет которого на протяжении девяноста лет хранит семья владельцев ресторана.
- Ну, не знаю, не знаю, Фриц, - говорил один из них - подтянутый мужчина пятидесяти с небольшим лет, голову которого украшала огромная залысина. – Не забывайте, что Мировая война 1914 года обошлась Германии в сто шестьдесят миллиардов марок. Мы проиграли войну, и немецкая марка зашаталась, словно пьяный извозчик на окраине Берлина, просадивший всю дневную выручку в пивном баре с дружками и не видящий иного спасения от крепких рук своей фрау, кроме как утонуть в хмельном угаре.
- Да, Густав! – отвечал его собеседник – невыразительный тип с непримечательной внешностью. – Зашаталась, но не упала, поскольку была обеспечена кайзеровским золотом. Не знаю, кто был инициатором трагического шага, который привел к краху марки, да теперь это и не так важно. Но, вы, вероятно, помните 4-е августа 1914 года, когда немецкий парламент проголосовал за пакет «валютных законов». Помните? Так вот, один из пунктов гласил: «В военное время является экономической необходимостью чрезвычайное увеличение находящихся в обращении денежных знаков, не имеющих золотого обеспечения, которое в силу вышесказанного отменяется до дальнейших распоряжений»… В результате этого закона в оборот было запущено шестьдесят миллиардов ничем не обеспеченных бумаг, и в конце войны уравнять военные расходы с реальным положением экономики стало невозможно. Государственных займов было выпущено на сто миллиардов марок, а казна не могла вернуть гражданам даже сотой доли этой суммы… И никакие ограничения цен на товары первой необходимости уже не спасали. В ответ расцвела спекуляция, стала неудержимо расти преступность, законность и порядок сменились хаосом. О тотальной коррупции, я думаю, говорить не стоит.
- И вы, Фриц, всерьез полагаете, что возведение на трон этого человека позволит Германии решить все накопившиеся проблемы?! – воскликнул Густав фон Болен унд Гальбах, - мелкий дипломат, до 1906 года работавший германских миссиях в Вашингтоне, Пекине и Ватикане, который удачно женился на Берте Крупп, войдя одновременно с женитьбой в совет директоров концерна Круппа и взяв фамилию супруги. – Вы всерьез полагаете, что голодранец, не имеющий даже крыши над головой, завтра спасет нашу страну и поднимет ее из экономической ямы?
- Да, мой друг! – твердо ответил Фриц Тиссен. – Да. Люди жадны, но пытаются бороться с жадностью как с пороком. Но стоит одеть жадность в одежды заботы о подрастающем поколении, например, и грех обращается в святую добродетель. Я собираюсь предложить французам увеличить сумму репараций до такой степени, чтобы Германия стала нищать буквально на глазах. Ущерб от Первой мировой должен быть оценен в сто тридцать два миллиарда марок золотом. Это приведет к огромной задолженности по поставкам, и тогда нам будет легко захватить ряд предприятий добывающей промышленности, которые покрывают 50% суммы репараций.
- Вы имеете в виду Рурскую область? - спросил Круп, все еще не понимая, куда клонит собеседник.
- Да! – ответил Тиссен. – И тогда Германии придется закупать уголь для своей промышленности за золото. А это, в свою очередь, приведет к оттоку иностранных кредитов. Далее последует обвал всех акций и иных ценных бумаг, первыми из которых падут облигации государственных займов.
- Но в таком случае вы «убьете» класс промышленников Германии. Они будут ложиться спать богачами, а просыпаться нищими. А инфляция приведет к тому, что марки станут сдавать в магазины не миллионами, а килограммами. Вы этого добиваетесь?
- Да! – Тиссен увлекся своими прожектами до того, что отложил в сторону вилку и нож. – Но это не все! Я доведу до полного обнищания самый главный и самый многочисленный класс в стране – класс рабочих. Доведу до такой нищеты, что они готовы будут отдать свои голоса любому проходимцу, который пообещает им вернуть сытую жизнь. И это должен быть такой же «босяк», как и они сами, но решительный и смелый, голодный и беспринципный, а потому – готовый на все!
- Что ж, Фриц, - Круп пожевал сухими губами. – Я готов поддержать вашего кандидата, как там его – Адольфа Гитлера. – Но боюсь, что став канцлером Германии, он погрузит нашу планету в ад…
- Очень хорошо, Густав! – произнес Тиссен. – Самое главное, что Гитлер не будет нам стоить ни пфеннига! Ему достаточно будет в качестве оплаты за труд предоставить власть. А дальше… Дальше он будет работать за нас! Да, он абсолютно нищ и беспомощен! Но его амбиции перехлестывают через край. Он завистлив! И полон злобы к тем, кто богаче и удачливее его, и эта злоба поведет его на политический Олимп буквально по головам.
- У него нет ни образования, ни связей в политических и финансовых кругах, ни денег… - пробубнил Круп, зябко пожав плечами.
- Все будет делаться постепенно! – перебил собеседника Тиссен. – Вначале нужно лишить народ Германии его страны, оставив только пепелища от некогда мощной державы. Потом нужно будет ввергнуть немцев в ужас безработицы, дать вкусить муки голода, наточить нож на более удачливого соседа. И вот тогда, когда доверие немцев к республике, демократии, закону и правительству рухнет, на смену этим ценностям придет страх и цинизм.
- Пожалуй, вы правы, Фриц! – наконец-то согласился Круп. – Наш народ таков, что трудящиеся станут плевать вслед политикам, которых они назначат виновными в том, что обесценились их вклады, что смысл труда утратился, раздавленный сотнями процентов инфляции, что принципы правового государства стали посмешищем для кучки избранных. Они моментально возненавидят правительство, которое не в силах не только исполнить свои обещания, но и обеспечить решение текущих вопросов. И тогда немцы пойдут за тем, кто призовет их отказаться от этих принципов и, презрев страх, предложит следовать новой идеологии, обещая не только порядок и стабильность, но и сытое благополучие. Но ему понадобится совершенно новая идеология, Фриц. Вы подумали об этом?
- Конечно, мой друг! – сказал Тиссен. - Конечно! И это будет идеология национал-социализма. Идеология превосходства немецко-арийской расы над всеми остальными. Идеология Тысячелетнего Рейха! Поверьте, за вождем, который преподнесет народу эту идеологию, люди пойдут тысячами!
- Кто-нибудь из ведущих промышленников Германии уже поддержал вашего кандидата? – осторожно спросил Крупп.
- Собственно, я разговариваю с вами сейчас по поручению достаточно известного вам человека. – Тиссен многозначительно прищурился. – Это президент Рейхсбанка и в скором будущем доверенное лицо Адольфа Гитлера по связям с политическими и финансовыми спонсорами национал-социалистического движения в западных странах Ялмар Шахт. Вам, вероятно, известно, что он - талантливый организатор. С 1916 года Шахт возглавлял частный Национальный банк Германии, затем стал его совладельцем. Став Президентом Рейхсбанка, он сосредоточил в своих руках все финансово-кредитные линии Германии.
- О, мой Бог! – воскликнул Крупп. – Что же вы мне сразу не сказали, кто стоит за продвижением Гитлера к власти?! Мы бы с вами сэкономили чертову уйму времени!
- Наоборот, Густав! – ответил Тиссен. – Вы бы согласились, не спорю, но в душе у вас оставались бы сомнения. И, кто знает, в какой-то момент вы могли бы изменить свое отношение к нашему протеже. А сейчас перед вами открыты все карты. Вы знаете все наши ходы в ближайшей перспективе и далее. В 1930 году я собираюсь публично поддержать Гитлера и немедленно приступить к созданию коалиции финансистов, промышленников и землевладельцев, которые потребуют от рейхспрезидента Пауля фон Гинденбурга назначить Гитлера рейхсканцлером.
- Надеюсь, вы понимаете, на что идете… - покачал лысой головой Крупп. – Все, что вы сейчас сказали, приведет к войне. К новой войне Германии против… Против всех! У нас нет сил…
- Да перестаньте, Густав! – перебил его Тиссен. – Неужели вы не понимаете, что наш проект нужен, прежде всего, не нам, а финансистам Великобритании и Соединенных Штатов? Думаю, все вы прекрасно понимаете. Да, энергичный и беспринципный Гитлер в качестве фюрера станет инструментом для объединения Европы против Советского Союза! Но это только на первом этапе. Нам нужна помощь Запада сейчас! Только для того, чтобы запустить проект «Новый мировой порядок»! И как только мы его запустим, Запад тут же станет для нас таким же врагом, как и СССР! Для начала мы поставим на колени всю Европу, а уж потом…
- Вы с ума сошли, Фриц! – не удержался Крупп. – Мы не в силах сейчас, и не будем в силах через пятьдесят лет воевать с Великобританией и США. Кроме того, я предвижу в рамках «Нового мирового порядка» преследование евреев. А этого Запад нам не простит…
- Знаете, Густав, я солидарен с вами в этом вопросе. Но, думаю, сообща мы сможем удержать Гитлера от необдуманных решений. В конце концов, он ведь будет всегда знать и помнить, кто возвел его на трон…
- Как говорят русские, - Крупп неторопливо поднялся, давая понять, что разговор окончен, - вашими бы устами, да мед пить… Я поддержу вас! Но лишь потому, что новая война сулит моему концерну сказочные прибыли. Не буду скрывать это от вас, Фриц.
- Мой Бог! Густав, я иного и не ожидал от вас, зная ваш прагматический ум…
Продолжение следует -