М. – мужчина импозантный. Одевается с иголочки, но не излишествует и выглядит всегда на «пять», в соответствии со своей зарплатой. А она у него средненькая, как раз такая, как у любого бюджетного работника со стажем. За счёт выслуги и всяких доплат он и вытягивает средненькую на относительно средний уровень.
Однажды в воскресенье М. приехал вечерком в гости к тёще. Жена с детьми была уже здесь. Они общались с мамой с самого утра. Приезд зятя стал апофеозом семейной встречи.
Тёща, как всегда, наготовила еды. На столе стояла сельдь под шубой, сельдь с лучком и под маслицем, винегрет, мясные и рыбные нарезки. Приняв на грудь стопочку запотевшей водочки, М. прилично закусил и готов уже был перейти к домашней беседе о политике мирового агрессора, о событиях на Востоке, о дружбе с Китаем, о полётах в космос и многом другом, но тут тёща внесла супницу с дымящимся борщом. К борщу полагались пампушки с чесночком. В борще виднелись бока хорошо проваренной говядинки. Перед тарелкой М. тут же появился соусник со сметанкой. Ложка стояла в ней как меч короля Артура Эскалибур в скале. М. довольно крякнул и налил ещё стопочку из запотевшего хрустального графинчика.
Отведав знатного борща, М. хотел было уже утереть рот салфеткой и развалиться в кресле, но тут тёща внесла блюдо с толчёной картошкой и кастрюльку с дымящимся гуляшом.
Когда графинчик опустел, тёща предложила семейству компот из сухофруктов, к которому предлагался яблочный штрудель. Когда его поставили на стол, даже переполненный пищей организм М. выделил немало пищеварительных соков и, встряхнувшись, принял в себя изрядный кусок пирога вместе с двумя чашками компота.
Разговора, который М. ожидал и к которому даже готовился, перелистывая свежие газеты и два дня следя за телевизионными новостями, не получилось. Закончив трапезу, он растянулся на диване и погрузился в тревожный сон. Ему снились космонавты, которые приземлились на рисовой плантации в Китае. С одной стороны к капсуле с пилотами бежали люди в серых кофтах и брюках, с другой – арабы в тюрбанах на головах и с автоматами Калашникова наперевес. За происходящим на плантации следил с высокой трибуны дядя Сэм. На его голове был высокий цилиндр, седая борода развивалась по ветру, клювообразный нос поворачивался то в одну, то в другую сторону, губы что-то говорили, говорили. Вот он протянул костлявую руку в сторону М. и ткнул в него пальцем. М. вздрогнул. Дядя Сэм грозно смотрел на него, тыкал пальцем и что-то говорил. М. стал вслушиваться и вдруг услышал голос тёщи:
- На работу не проспи! Подъём. Чай на столе.
Быстро собравшись, М. наскоро выпил чаю с остатками штруделя и отправился на работу.
Надо сказать, что М. работал в центре города. Ехать до его работы было недолго, минут двадцать, потом с полчасика пешочком пройтись от остановки.
Ещё в автобусе М. почувствовал, что вчерашнее тёщино застолье начинает проситься на выход. Автобус был переполнен. Малейшие толчки при торможении или если пассажиры чуть придавливали его, продвигаясь по салону, вызывали у М. предчувствие катастрофы. Он сцеплял скулы, сдавливал руками поручень, сжимал колени, выпячивал вперёд живот, прогибаясь назад, чтобы изо всех сил крепче сжать ягодичные мышцы. Организм хотел функционировать, не взирая ни на что!
Выйдя из автобуса, М. шажками японской гейши двинулся вперёд. В мозгах лихорадочно мелькали здания, в которых могло быть вожделенное заведение. Однако зданий вокруг было много, но доступных для М. мест в них не было. Все они предназначались для служебного пользования. М. понимал, что только потратит время, взывая к человеколюбию вахтёра или охранника, а миг катастрофы неизбежно будет приближаться. Наконец, его осенило.
Прямо на пути стояло старинное здание педагогического института. Там с недавнего времени был введён пропускной режим, но внешний вид – М. выглядел солиднее, чем иной преподаватель, – и крайняя нужда превращали его в настоящего терминатора, который пройдёт сквозь любые преграды. Действительно, охранник, опытным взглядом скользнув по пиджаку и галстуку М., пропустил его, не сказав ни слова.
М. вошёл в тёмный коридор, над которым было написано: «Филологический факультет». Он шёл на запах. Мочой воняло ещё у входа в здание. Где-то здесь, совсем рядом, то место, которое он искал. Запах всё усиливался, и, наконец, в глазах стало щипать. Темнота в коридоре не позволяла различить опознавательные знаки на двери. Там был ромбик с каким-то невнятным рисунком. М. стремительно вошёл внутрь, увидел три кабинки и быстро заперся в средней.
Организм долго доказывал М. вред переедания. Пока он размышлял об этом, не рискуя покинуть такое важное в этот момент место, прозвенел звонок, и почти сразу же рядом с М. раздались девичьи голоса.
М. похолодел.
Значит, он вошёл не по адресу. Надо же, что можно натворить в темноте. Девицы шустро влетели в кабинки слева и справа и от М. и, занимаясь необходимыми делами, продолжили разговор. М. крутил головой налево и направо. «Даже любопытно… пикантная история…», – успел подумать он, как вдруг слева раздалось:
- Катька, кинь бумажку.
- Лови.
И к М. полетела трубочка туалетной бумаги.
Мозги работали стремительно, но ещё быстрее действовали руки. Он поймал трубочку и перекинул в кабинку справа.
- Мерси! – раздалось оттуда.
- Катька, а у тебя месячные закончились?
- Да, ещё вчера.
- У тебя прокладки нет лишней, случайно?
- Поймаешь?
- Поймаю.
М. привстал на унитазе, ловко поймал прокладку и быстро отправил её направо.
- Пойдём сегодня к курсантикам на дискотеку? Я прошлый раз там с таким клёвым пацанчиком познакомилась.
- Пойдём, только мне ещё бы денёк потянуть.
- Да ладно, я же тебя не заставляю к ним на квартиру ехать. На дискотеку придём вместе, а оттуда – как получится.
Защёлки клацнули почти одновременно. Девицы вышли из своих кабинок, даже не оглянувшись, и отправились к умывальникам. Пока они мыли руки, сушили их и щебетали, М. застегнулся, поправил галстук и лихорадочно соображал, что скажет, если всё-таки его засекут на выходе.
Может быть, он новый преподаватель и отправлен сюда, чтобы инспектировать поведение студенток? Не курят ли они в общественных местах? Не употребляют ли наркотики? Бред! Где это видано, чтобы преподы-мужчины по женским туалетам шастали?
Может быть, он сантехник и зашёл сюда проверить работу системы? Ага, сантехник, в костюмчике и галстуке.
Может быть, может быть… Чёрт!
На счастье, прозвенел звонок.
М. выждал, считая до десяти, тихонько сдвинул рычажок защёлки и величаво вышел из своей кабинки. В этот же момент входная дверь в туалет стала приоткрываться. М. замер. На уровне глаз в коридоре никого не было. Но, опустив взор ниже, он увидел что-то большое, покрытое синей тканью. Это входило в туалет на коротких толстых ножках, обутых в чёрные галоши. Потом распрямилось. М. увидел в одной руке ведро, а в другой – тряпку. Женщина! Она стала поворачиваться, и М. понял, что провал неизбежен. Технички обладали громкими голосами и абсолютной бесцеремонностью. Женщина увидела М. и тоже замерла. Множество мыслей просвистели в её сознании, оставляя на лице росчерки в виде глубоких мимических морщин.
- Ишь, чего надумал! Извращенец!!
Техничка с грохотом поставила на пол ведро, схватила деревянную швабру, стоявшую около стены, и тут же взяла её наперевес.
- Выходи быстро, пока тебя тут никто не застал. И чтобы я тебя больше тут не видела! Пошёл, пошёл!
Спокойно выйти в тёмный коридор и прошествовать к вертушке на выходе из здания, как собирался М., не получалось. Лицо залила предательская краска стыда. Солнцезащитные очки лишь чуть сглаживали впечатление.
Охранник снова изучающее посмотрел на него, запоминая и пытаясь понять, связаны ли громкие звуки, донесшиеся из тёмного коридора, с этим солидным господином, но снова ничего не сказал.
Солнце тоже попыталось заглянуть М. прямо в глаза, но и солнцу этого сделать не удалось. Ускоряя шаг, М. направился в сторону своей работы…
Засыпая ночью, он видел во сне тёщу, которая наступала на него, держа в вытянутых руках большую супницу. Следом за ней шла жена, толкая перед собой тележку, уставленную хрустальными салатницами и мельхиоровыми блюдами разных размеров. За женой шли дети, держа в ручонках подносики со штруделями и печеньями. М. отступал к окну, а из кабинок слышалось хихиканье и перешёптыванье. М. хотел сказать им что-то резкое, но в этот момент на его голову посыпались прокладки и рулончики с туалетной бумагой. М. проснулся и сел на кровати.
Мурзик, который спрыгнул со шкафчика в спальне на грудь М., успел только один раз повернуться вокруг своей оси, махнув хвостом по лицу хозяина, и теперь с ожиданием смотрел на него с пола. Если хозяин снова уснёт, можно будет устроиться на ночь в тепле, если выгонит – придётся спать в кресле. Отвезли бы скорее к старой хозяйке. Там всегда столько еды…
М-р-р-р…