Грибы растут только колониями. Каждое лето верховный гриб-шаман снимает
шляпку и начинает чудить. Обливаясь зеленоватой флюоресцирующей слизью,
грибы оказываются вынуждены танцевать на полянке латинос под оркестр из
макак-грузчиков, дирижируемых хвостом пуделя самого Селиванова. Как только
оркестр «Грибной царь» умолкает, то тут начинается самое интересное.
Грибы начинают извиваться наподобие глубоководных мурен, а когда из них начинают
вылетать на тот свет радуги, страшно смущаются сущности своей неудобоваримой.
Они едут на поезде за границу, они едут сквозь жемчужные врата к Великому
Медведу, а равно – к муравьеду, а равно – на Земле. Решить – иному бреду, и вот у
жизни нету, не только лишь совету, но также и везде. А шляпки грибов
покачиваются в такт блюду, грохочущему под рокот копыт автомагистралей,
забывшись в уборной в подвальном этаже. Ать-два, ать-два, дтыщ-дтыщ-дтыщ – и
ели под грибами-великанами запахли смелою смолою. Грибы очень боятся грибов-
Йети, тех, что как сасквачи шагают шляпкою выше даже небесного метра, выше
ветра, выше звёзд! Грибы ловят Йети в тонкие сети, а цепкие Йети скушают
дети… Когда же возродится Вишну, словно лик его великий – Кришна, тогда все
грибочки соберутся помириться. Будут Будде-божеству сызмала молиться.
Брусчатый их старый лес с давних пор боится… Видели ли вы грибы, что пришли из
леса, выше Космоса, рябы, прогоняют бесов?
Впрочем, нельзя не отметить, что вот сказанное выше и к делу-то особо не
относится. А к делу относится вот что… Никто не знает как и кем был рождён
Сюррепликатор. Никто и не может знать, кем он рос и как выживал. Однажды
Доршона Торовская лежала в роддоме по понятной причине. И вот родила она сына.
Однако в соседней кровати появился точно такой же ребёнок. Их быстро
перепутали, потом покусали, потом младенцы глодали голодные кости снежных
овчарок. Они обладали удивительной способностью прогрызать насквозь
многотонные картонные стены и пролазить даже туда, куда и лиса не проскочит, где
и мать родная не видела.
Однажды двойняшки слились. То есть целиком, полностью, всецело и воедино. Так одного из братьев не стало. Детство получившегося из слившихся воедино двух братьев-половинок Сюррепликатора проходило никем не замечено и ничем не сдерживаемо. Он въехал в Ижевск на роликовых коньках в прикиде эмо и сопровождаемый экстравагантной лобной причёсочкой.
Последняя взмахивала широченными косами, словно истребитель-
бомбардировщик американского производства, неслась вслед за залысинами
Сюррепликатора. День был яркий, солнечный, поэтому Сюррепликатор
переливался радужными цветами. Проезжая мимо старых замшелых развалин, он
сам становился мохнатым, а деревянные дома обращали зубки Сюррепликатора в
жёлуди, и каменные дома заставляли глазки его светиться кварцитным, словно
карьер, огнём. Здешнее оранжевое солнце медленно отливало медью на локонах его
усов, и усы, выросшие на лопатках, были только рады свежему, не обременённому
одним потом, ветерку и кислотным дождям, поднявшим в небо пятьсот тонн
«Делизида» со складов далёкого швейцарского «Сандоза».
Катясь на роликах, две половинки Сюррепликатора периодически отделялись друг от друга, отменно и торжественно отплясывали традиционные танцы Руси под кислотные дожди из гоа-транса. За спиной Сюррепликатора бежали гламурно-бармалиновые вельветовыетапочки, тащились бичи в эполетах на извечно посаженном месте и прыгали на колёсах велосипедисты, не перестававшие удивляться всё более и более
искажающемуся миру, цепкие циркачи на волшебниках и прекрасные принцессы с
ресницами, кроваво выдранными у Вия, величаво ехали на пантерных медведях. А
сзади всех, на тощей сраке, водружённой на чахлую клячу, ехал он, вершитель
маскарада, некто Тень Сюррепликатора, заваривший кашу не похуже нашей. Тут на
дорогу в одних панталонах выскочил Весёлый Человек и произнёс, скорчив милую
мордашку макаки-резус:
- Ха, ха, парниша, а ты что сегодня вечером делаешь? У меня заночевать не
хочешь ли, дорогой?
А Сюррепликатору пришлось примерить на себя клетчатую зелёную юбочку.
И обратился Сюррепликатор красной девицей. Всей такой красной-распрекрасной.
Только с хером и бородой. Зелёной, будто бы у вождя мирового пролетариата и
красной перманентной революции.
- Конечно, конечно, это же только твой конёк! Кто тебе не уступит, тому
медведь на ухо наступит, - так сказали две половинки женоподобного господина-
инопланетянина.
В общем, сидят они вечерком и, как нормальные мужики, бухают и ведут
великосветские беседы. Сначала они пили водку – отборную, как пошехонский сыр.
Затем остатки самогона для догона разбодяжили прошлогодним тосолом, который
механик Вася разбавил толуолом, специально принесённым для пакетного дыхания
на чердаке личной его летней дачи. Когда Весёлый человек и Сюррепликатор
поглотили вовнутрь себя весь тосол, а также снюхали весь толуол, выпили все
двести стаканов водки-бормотухи, настоянной на сушёных мухоморчиках, а также
увидели дно бутыли у самого страшного снадобья – советского фруктово-овощного
вина Солнцедар, вот тогда-то и завязался у мужиков всецело деликатнейший
разговор:
- Слышь, ты откуда?
- Из нагорного селения Мачу-Пикчу! Индеец я!
- А как тебя в Ижевск занесло-то?
- Самолётом Американских Авиалиний. Хотя и перелётные гуси также
подмогу мне немалую оказали.
- А я Сириусянин. У меня ещё прабабка из Грибовых была.
- А, помню-помню, это ещё та, что вечно в шляпке?
- Вот то-то! Так! А вообще, голосуй за меня.
- А ты на кого баллотируешься?
- Да вот, на Повелителя Земли, Вселенной и Реальности вздумал.
- Ну ладно! Всё будет чики-поки! Чуваааак, ты, главное, держись! Ну а на
следующий день припёр он на вершину холма огромные такие колонки и врубил на
всю мощь «Push the tempo»! И когда всё население Ижевска выколбасилось из свои
норок и стадионами стад принялось притягиваться к вершине горы, вырубил
Сюррепликатор динамики и провозгласил:
- Слушай же, народ, и запоминай! Всё очевидное – невероятно, всё
невероятное – очевидно. Всё удивительное – поразительно, а всё поразительное –
резко пронзительное. Поэтому если ты, батрак, сын сучий, попрёшь наперекор
батьке Махно и завалишь кого-нибудь и хлопчиков, паразит ты такой, то секир
башка тебе на том свете, окаянный. Четырежды ай-яй-яй-яй! Короче, и так тоже:
если ты всю жизнь только и делал, что тырил всё, что лежит косо в обугленных
сараях справа и слева от тебя, то лох ты, короче и пидарас, и нет тебе прощения ни на том и ни на этом свете. Крысам нигде прохода не давай! Короче, вы поняли, да? И ежели потрахаться ты горазд, то ажно ещё со своей женой увижу – башку оторву! Вай, шайтанама!
А народ шумит:
- Ну уж неееет… Ну как так можно-то с нами, мужиками-то поступать! Уж
мы-то нашу общую Сарочку никому не отдадим! Лучше пойди ты, посмотри, что там
наши свиньи насвинякали!
Он пошёл посмотреть, глядит, а они и впрямь свинякают! Он им кричит: «А
ну, сейчас же, прекратите свинякать!» А те в ответ: «Мы – свиньи, вот и свинякаем!
Это наше право по Конституции Вселенского Латеранского Метрополитена. Свинка
– тоже человек!» Ну сюррепликатор так их от****ил, что от их Свинкиных копытец
остались одни лишь рожки да ножки. Стоят поросята смиииирные такие и в ус не
дуют. «Вот, сдаю вам», - говорит толпе Сюррепликатор, - «они уже отсвинякались!
Держите на память!»
- Чудо! – заорал народ, - Ой, чудо-юдо к нам идёт!
- А, - говорит Сюррепликатор, - это всего лишь сон, мой девятый сегодняшний
сон, прошедший под знаком 666.
Глядит, а из моря вылазит динозаврик и шустро так – швап-швап-швап к ним
напрямик шествует. Ну Сюррепликатор закинул узду в роликовые свои коньки и
поехал в город мёртвых оживлять. А мёртвые уже все жилы из себя истягивают,
жить не дают, кричат, причитают и ругаются. И видит этот наш самый пророк,
девушка дохлая в синичьем гнёздышке валяется. Ну он её за косы – хвать, а она не
поддаётся. Тогда он её хвать во второй раз! Тут-то у неё косы и рассыпались в
мелкую труху и превратились, кто в рой пчёл, а кто и во взгляд носорога. С тех пор пчёлы уже не живут припеваючи, поскольку и петь-то не умеют, а носороги смотрят только в упор и только пристально.
И молвил тогда Сюррепликатор:
- Встанешь ли, девица, встанешь ли, образина, о блаженный лик обезьяньей
мордашки – чебурашки!
А та и отвечает ему замогильным голосом:
- Не-а, мужик, не встану, хрен тебе!
Провозгласил тогда Сириусянин наш, возопивши:
- Встань и иди!
А девица:
- А фигушки! Нашёлся, целитель хренов! Я же дохлая! И чего бояться нас??!
Тогда Сюррепликатор говорит:
- Поднимите мне веки!
Ну это он, типа, специально так сказал, для дела, а не
для прикола. И веки с ресницами у него выросли большие-пребольшие и тянули их
три дня и три ночи три телеги и три паровоза. С тех пор западные чужестранцы и
придумали выпускать все эти женские удлинители для ресниц, вроде как… Тут-то
уж девушка и не выдержала – сначала в гнезде синичьем полетала, яки на НЛО
каком, а затем встала и пошла. И кричала толпа «чуууууудо», и восхваляла
спасителя своего, и хлопали люди от радости, и прыгали люди от бодрости, и
плакали люди от счастья.
Был среди них только один профессор медицины, крикнувший: «Дураки! Она же заводная!», - и действительно, все тотчас же увидели, что из спины девушки торчал огромный чугуниевый ключик, инкрустированный бриллиантами в серебряной оправе – для правдоподобия. Размером с отбойный молоток, он медленно вращался и, словно подмигивая каждому встречному, тихо и заунывно, словно волчья поступь, поскрипывал. Возопили тогда все люди, близко стоящие:
- Лажа!
Зато стоящие на дальних рядах, да и просто слепошарые деды и старушки не
видели абсолютно никакого обмана, и поэтому по-прежнему причитали: «Чудо!», -
смеялись от горя и плакали от счастья. А девушка, пройдя шагов двадцать,
рассыпалась на детальки. Большие и маленькие. Её головой со вставленными
алюминиевыми глазками ещё очень долго в футбол гоняли детишки на заднем
дворике. И восхваляли Сюррепикатора, убедительно попросив его приходить
побольше и почаще. А тот, конечно же, с радостью отказался.
И только, знаете ли, прилёг на завалинку отдохнуть, глядь, а по тропинке динамично идёт дедушка такой весь растакой, знаете ли. И три пушки артиллерийские на себе тащит вместе с кинопроектором. И останавливается, хлопцы вы мои, знаете где? Правильно! Прям рядом с нашим магом, гуру и метафизиком! И будит его, конечно же. Говорит, что кино снимать будет.
- Это как же так, раз – и вдруг сразу кино? – потребовал повременить
Сюррепликатор. Повременил, повременил – и тут же исчез следом! И отвечает ему
старик:
- Здравствуй, смелый мальчуган, я грибок, зовут Триган. Я пришёл от
дальних гор и похож на мухомор. Посему – снимай штаны. Тогда будем мы равны.
Сядь на ржавое ведро, как корыто иль ядро. Если подлинный повеса, то размажется
нутро!
Ну а наш маг, ни будь дурак, взял да и сел прям на ведро ржавое верхом, прям
как Пётр Великий в петлице у Мюнхгаузена. В общем, дедушка Триган сел в
просторный чемодан, загрузились три коня, а четвёртый – ни фига, съел ботинок из
свиньи, те, что вовсе не мои, а потом ядром шмальнул, прокричавши «Караул».
Здесь спаситель оробел, словно не было здесь дел. Проскакал через экран, как
заморский барабан… В общем, пролетает Сюррепликатор на ядре и думает, что, мол,
вот, блин-оладышек, влип-то!
И тут он постепенно осознаёт, что его ядро – это,
вообще-то, целая планета, а он стоит на ней совсем-совсем один, целиком и
полностью окружённый старичком Триганом, шмальнувшим Сюррепликатором на
ядре на казённый киноэкран собственного нашего производства. И, надо бы
отметить, что старичок этот окружает пророка со всех сторон. Потому что
пространство-то пятимерно, вот старичок и окружает Спасителя со всех трёх сторон.
А откуда-то из последнего, пятого измерения, маленькая такая, знаете ли, девочка
выглядывает и сыплет обвинениями в адрес Тригана:
- Я, понимаешь ли, Алиса. А ты украл мои грибы, вот я и пришла их забрать.
Старичок же ей на это отвечает:
- Ты что это выдумываешь? Нет у меня грибов – ни твоих, ни моих и вообще
никаких нет! Тогда Алиса как выпрыгнет из своего измерения, зубищами своими
титановыми в шею старика как вопьётся, виляя полосатым хвостиком:
- А ну отдавай мои грибы!
- Не отдааааааам! – выл старик, - Эти грибы – моя собственность!
Тогда Алиса принялась щекотать старика своими кольчатыми сине-зелёными
щупальцами. Тот всё не унимался. Тогда Алиса выпустила все 384 когтя и пронзила
Тригана тонкими струями из вращающихся семафоров, встроенных в её пятки!
Старик всё не унимался. Тогда Алиса взяла в одну из своих трёхсот ложноножек
резинового зайца и принялась лупасить этим зайчиком Тригана по заплешине.
Старик всё не унимался!
- Отдай мои грибы, - визжала Алиса.
- Это мои личные драгоценности безусловного миропорядка Реальности! –
щебетал хитроумными усатыми устами Триган-дед.
Наконец, Алиса достала откуда-то из запазухи Вилку Щекотки. И вот тут-то
старик и унялся, обратившись в облако разноцветного пара. И вознеслось облако это
к небесам, и душа его грешная пропала без вести. А пророк посмотрел на всю эту
дурку и сумбур, развернулся и пошёл, но было уже поздно…