Несколько раз принимался за воспоминания о местах, где прошло мое детство, но не нашел нужных слов, а ведь очень старался. И вот вчера получил письмо от племянницы, в котором вместо обычного «Добрый день, у нас все хорошо, как ваши дела» был маленький рассказ, который размещаю здесь с ее, конечно же, письменного разрешения.
И с искренней благодарностью за теплые слова о моих родителях.
Авторский текст сохранен полностью, с единственной крохотной поправкой.
«Геологи - это такие люди, которые зимой "камералят", а с ранней весны уезжают в поле аж до самой поздней осени.
В детстве слово "поле" было для меня совершенно непонятным, непостижимым и даже, в некоторой степени, враждебным, потому что это "поле" забирало моих родителей на бесконечно долгое время...
Где же была я - дочь геологов, когда родители были в поле?
Одно из воспоминаний детства уносит меня в деревню Билярск Алексеевского района Татарской АССР, где жили и работали деда Паля и баба Сена, родители моего папы.
Почему-то с самого раннего детства бабушку и дедушку я называла бабой и дедой или бабулей и дедулей, но никак не бабушка и дедушка. Так же потом говорили и мои дети. Может быть, это связано с особенностями уральского диалекта. Но это не столь важно.
Мои баба и деда были учителями. Бабуля Сена преподавала в сельской школе русский язык и литературу, а дедушка Паля - немецкий язык. Они были очень уважаемыми людьми. Когда я выходила с ними на улицу, то все, кто бы ни встречался на нашем пути, приостанавливались и всегда произносили: "Здравствуйте, Васса Гурьевна! Здравствуйте, Павел Матвеевич!"
Мне это совсем не нравилось, потому что следующей фразой звучало уже из уст бабули Сены: "А это наша внучка Ладочка, Валерочки и Инночки дочка". Я делала очень серьезный вид под изучающими взглядами встречных односельчан. А если чей-то взгляд задерживался на мне дольше обычного, я, стесняясь, пряталась за бабушку.
Больше всего я любила гулять с дедушкой Палей, держась за его мизинец. Это был не простой мизинец, а настоящий "крючок". Деда Паля вернулся с войны с поврежденной ранением рукой. Она была прострелена в области локтя, неестественно вывернута и заканчивалась скрюченными пальцами, самым загнутым из которых и был мизинец. Во время прогулки я еще очень любила играть с этим его мизинцем: выпрямляя и наблюдая, как мизинец медленно возвращается в свое обычное согнутое состояние. Наверное, дедушкина рука была лишена чувствительности, потому что дедушка совершенно никак не реагировал на мое развлечение и никогда не делал замечаний.
Село Билярск располагалось в очень живописном месте, дорога к роднику и реке Черемшан пролегала через валы. Почему эти большие зеленые горы назывались валами - мне было совсем непонятно. Ведь было так непросто вскарабкиваться на них, пыхтя и держась за попадавшиеся под руки "стрелки" подорожника. Подошвы моих сандалий проскальзывали на гладкой влажной траве, иногда приходилось даже пускать в ход колени, как дополнительную опору для своей устойчивости в таком восхождении.
Но больше радости было от того, когда взобравшись на вершину одного вала, я видела очень много других вершин, и они как-будто дразнились, призывая к новому покорению.
Конечно же, это воспоминание из детства по-особенному приятно, Оно навсегда связано с любимыми бабушкой и дедушкой, с их большим теплым домом, с парным молоком от соседской коровы, а самое главное - с чувством защищенности и безопасности, которое так важно обеспечить ребенку, особенно до трех лет. А мне в то время и было 3 года...
Каким же было мое удивление, когда совсем недавно в Википедии я узнала, что Билярск - уже не село, а город, а то, что было скрыто валами, теперь доступно и местным жителям, и многочисленным туристам: археологи раскопали Билярское городище, в котором город Биляр был столицей Волжской Булгарии в 10-13 веках.
Когда-то валы были большими....»
.